Погрузившись в себя, Виолетта идёт к назначенному месту и слушает музыку, которую ей навязчиво рекомендовало приложение уже пару дней. Что это были за песни, Ясова, очевидно, и не вспомнит. Она не вслушивается в слова и ноты, не улавливает ритм композиций… Она просто хочет забыться и скрыться в глубине своей души… Хоть девушка и ненавидела ощущение оторванности от мира, которое давали наушники на голове во время прогулок, сегодня ей действительно этого хотелось.
В этот раз ей так ненавистно любимое время года: эти кружащиеся снежинки, колющие все части тела, не прикрытые одеждой, холод которых жёг румяное лицо, ужасный скрип свежевыпавших сугробов под торопливыми шагами проходящих мимо людей и ее собственными, ледяной ветер, стремящийся пробраться под плотно повязанный шарф и затронуть каждую часть тела спортсменки… В список «зимних чудес» девушка могла добавить, наверное, ещё полсотни примеров, таких незначительных, но очень раздражающих.
Этой ночью, по своим ощущениям, Виолетта и глаза не сомкнула, утром, встав с кровати, сразу же села на нее обратно (мышцы, после вчерашних дополнительных занятий в зале, тянуло страшно), на тренировке отбила себе всё, что можно, а на хореографии потянула всё, что нельзя. Ещё и этот внеплановый допинг-тест, который сильно прибавил переживаний, даже с учётом того, что она в жизни не принимала запрещенных лекарств и во всем советовалась со своим врачом… В общем, день складывался как нельзя хуже.
После утреннего льда хотелось только спать и больше ничего, а ничего и не входило в планы девушки до вечерних занятий, но на внезапное Женино сообщение:
— «Ты сейчас занята? Может прогуляемся?» — Ясова ответить отказом не смогла.
— «С радостью!;) Где?» — поэтому сейчас Ясова спешит в пекинскую кофейню.
Нет, конечно, именно сообщение Жени не послужило поводом для отказа от дневного расслабления. Виолетта была уверена, что предложи бы прогуляться Щербакова, она бы и ей не отказала. Просто… На самом деле, Ясова сомневалась, что уснуть ей удалось бы. Напряжения, которое накапливалось в ней в течение, наверное, всей карьеры, сейчас, перед произвольной программой, достигла пика, мешая девушке нормально существовать. Кроме физического желания отдохнуть, морально она хотела развеяться, поэтому и вариант попить кофе с Семененко вызвало только приятные чувства (насколько это было возможно с накопившейся за несколько дней усталостью).
Девушка сразу чувствует неприятную щекотку на щеках, появляющуюся у нее всегда при резкой смены температур, когда входит в здание.
Изнеможенно вздохнув, Ясова гладит тыльной стороной ладони беспокоящее место, кладет наушники в карман и направляется в сторону кофейни. Там уже стоит Семененко, внимательно изучающий скудное меню.
— Привет, Жень, — подойдя поближе, начинает Виолетта и выдавливает что-то вроде улыбки. Получается не очень.
— Ой, привет, Летт, — чуть вздрогнув от неожиданности, отвечает Семененко. Он ее не заметил. — Как дела? — обыденно начинает парень.
Намерено игнорируя Женю (врать ему ей совершенно не хотелось, а говорить правду — тем более) девушка осматривается в поисках каких-нибудь часов, но не найдя ничего, тянется за телефоном:
— Ты давно меня ждёшь? Я не опоздала?
— Да нет, что ты! Это я пришел раньше… — Семененко успокаивающе улыбается подруге.
Виолетта, слегка кивает, мысленно радуясь, что хоть перед ним себя непунктуальной не выставила, и переводит взгляд на список напитков в небольшом кафе.
Стандартный набор: латте, американо, раф, эспрессо… ещё что-то… — хотя чего можно было ожидать? Единственное, что правда радовало в меню — указание количества калорий, можно сразу примерно понять на сколько ее сегодняшний ужин будет меньше обычного. За едой, употребляемой в течение дня, девушка старалась следить, лишние килограммы в олимпийский сезон (да и в принципе) ей нужны не были. В фигурном катании и 300 граммов могли испортить всю программу — утяжелить прыжки и усилить усталость…
Изменять своим предпочтении Виолетта не стала — выбрала латте. Маленький.
Озвучив свое решение Жене, девушка развернулась, осматривая комнату отдыха олимпийской деревни. Мило, просто и даже как-то уютно. Невзначай промелькнула мысль о том, что подобная атмосфера создавалась не из-за кропотливой работы дизайнеров,
а Семененко рядом, но этот вариант быстро затерялась в потоке других размышлений, сменяющих друг друга с большой скоростью, оставив лёгкий румянец на щеках.
Ясова легонько облокачивается о столешницу и прикрывает глаза, ожидая заказа. Это помогает ей сосредоточиться и, наконец, утихомирить этот водоворот мыслей.
Остановилась на одном — сегодняшней тренировке.
«Только пришла с нее, уже снова о ней…»
Не смотря на то, что утренний лёд прошел вполне удачно — квад-флип и квад-тулуп получались стабильно и даже не вызывали сильных возмущений Тутберидзе — Виолетта была расстроена. Четверной лутц совсем не выходил, как девушка ни старалась. Ясовой очень хотелось показать его. В последний раз фигуристка пыталась исполнить элемент на Чемпионате России этого года, но там задуманное реализовать не удалось, и Ясова приземлилась не на тонкое лезвие конька, а на чувствительное девичье бедро. Недокрутив четверть, фигуристка потеряла 80% стоимости прыжка и заслужила -5 GOE от каждого судьи. Получается, риск был не оправдан, так ещё и весь прокат болела нога, естественно повлиявшая и на дорожку шагов, и на вращения, и на хореографию. В итоге, поняв, что цена падения с него слишком высока, было принято решение заменить этот квад на стабильный флип — хорошо исполненный он, был намного выгоднее риска с лутцем.
Так же Виолетта попыталась прыгнуть сальхов в четыре оборота, вместо тулупа, но как обычно это не увенчалось успехом. Реберные прыжки вообще у Ясовой выходили с трудом. Ей было неудобно их исполнять, от этого страдала ось. Девушка не делала на официальных стартах его ещё с прошлого сезона (хотя активно тренировала), да и в прошлом не стала бы, если бы не воля судьбы и травма правой стопы, которая сильно подпортила ей 2020 год — каждый прыжок в прокате, приземленный на правую ногу (а все прыжки приземляются на нее) отзывались резкой болью, мешая ей забираться выше третьего места. В общем, 3 раза оказавшись на пятой точке, после попытки скрутить его, Виолетта бросила это и остановилась на тулупе. Смысла все равно было мало. Как бы ей этот прыжок не нравился эстетически, стоит он не сильно больше чистого тулупа.
— Держи, — Женя протягивает стаканчик кофе девушке, останавливая ее размышления.
— Ой, спасибо! — Виолетта рассеяно тянется за напитком и случайно дотрагивается до тонких пальцев фигуриста. Казалось, простое прикосновение, но внутри от него что-то встрепенулось. Ясова мило улыбается этому странному чувству и подносит кофе к губам. Вкусно, что ещё сказать? Особой фанатской кофе она не была, но и отвращения не испытывала. Кофе и кофе.
— Что? — фигуристка замечает изучающий взгляд Семенеко на ней. Тот, услышав вопросы, вздрагивает и неуверенно качает головой, как бы говоря: «Ничего».
«Прям ничего?»
Немного поизучав плитку под ногами, Ясова наконец вспоминает, что в Пекине не все даром.
«А оплатить?» — смущённо разносится в голове, восприняв тот взгляд Семенеко, который очевидно заплатил за нее, как призыв вернуть ему деньги.
Девушка тянется в карман за кошельком:
— Прости, ты же заплатил… — не зная как подобрать слова, начинает Ясова, стыдясь, что заставила кого-то платить за себя. — Ты бы меня растолкал, я бы деньги дала, — нервно улыбается Виолетта. — Просто, в своих мыслях была.
— Ха-ха, понимаю теб… — Женя не успевает закончить фразу, как Ясова протягивает ему купюры — 250 рублей.
Удивляясь действию девушки, Семененко замолкает и с непониманием смотрит на Виолетту:
— Зачем?
— За мой кофе.
— Не нужно, перестань, — Женя, взяв за запястье, отводит руку фигуристки от себя. — Мне не сложно за тебя заплатить, тем более всего 200 рублей.
— Да, я понимаю, но… — запинаясь, от нежного чувства, появившегося в сердце из-за банального прикосновения, спортсменка продолжает гнуть свое.
— Не начинай даже, слышать не хочу.
Не найдя, что сказать, Ясова возвращает деньги на место.
— Извини… — чуть шепчет девушка. — Спасибо.
— Тебе не стоит извиняться, — Женя подходит ближе, раскрывая объятия для Виолетты.
Так неожиданно… Или, напротив, слишком ожидаемо?
Ясова шагает на встречу, фигурист обвивает ее талию руками.
И все-таки неловко…
…но так хорошо, так приятно, так комфортно. Всегда рядом с ним в девушке просыпалось столько чувств… они все перемешивались между собой, заставляя Виолетту паниковать от непонимания их…
…всё-таки было в нем что-то такое…
особенное?..
Ясова укладывает голову ему на плечо, вдыхая аромат духов. Что-то с нотками апельсина, корицы…
«А испытывает ли он что-то ко мне? Вызываю ли я в нём какие-то эмоции?» — вдруг промелькнуло и почему-то стало грустно. Наверное, от возможного «нет»? — «Может это просто… дружба такая у него?»
Глупо.
Изнеможение и усталость от постоянной тренировок; боль, такая тягучая и надоедливая, от незалеченных травм; тревожность и волнение перед завтрашним соревнованием, переживания из-за своей нелучшей формы и страх, что она не справится… перечислять можно ещё долго чувства, вившихся в ее душе тяжёлым и ноющим клубком где-то под сердцем, который все давил и давил на душу…
…и это ей все так надоело… И это крайняя мысль в ее голове, мысль о том, что ее чувства не взаимны (раньше она почему-то была где-то далеко) стали последней каплей…
Невероятно тяжело.
«Чувства?» — фигуристка подавляет нервный смешок и румянец заливает щеки.
Чувства, чувства от которых она так долго бежала,
любовь…
Сердце пропускает удар.
До последнего отрицая это, Виолетта отстраняется.
Женя, не видя причины закончить такую приятную близость между ними, тянется вслед за ней, но Ясова отходит ещё на шаг.
«Нет…»
—
Ви, что слу…
—
Что? — девушка удивленно распахивает глаза.
— Что? — от неожиданной смены настроения Семененко совсем теряется. — Извини! Тебе форма имени не нравится? Я буду называть тебя так как ты хочешь, только скажи…
— Нет!.. — Виолетта оглядывается по сторонам, отворачивается…
«Ну точно!.. Как я это раньше могла не заметить…»
…и чтобы подтвердить свою догадку, резко оборачивается.
— Виоле… — и замолкает, не зная что сказать, не понимая, что происходит.
Фигуристка смотрит ему в глаза. Такие яркие, зелёные, сейчас напуганные происходящим, пару минут назад такие ласковые и нежные. Смотрит в…
а в его ли?.. глаза, а образ в главе вовсе не Жени…
Они были абсолютно разные…
Абсолютно…
Единственная схожесть, такая очевидная, такая заметная, — это
зелёная радужка, которую пару лет назад Ясова отчаяно клялась забыть навсегда.
Не в силах больше сдерживать слез, Ясова пятиться в сторону выхода:
— Жень, мне идти нужно… — не давая и слова вставить парню, фигуристка разворачивается в сторону выхода и, не оборачиваясь, быстрым шагом уходит, оставляя Семененко одного…
«Прости…»
***
В номер девушка дошла уже вся в слезах.
Приложив карточку, Ясова входит внутрь.
— Ань! — надежда на необходимое сейчас одиночество рушиться вдребезги, когда девушка улавливает тихие всхлипы из зала, которые вскоре становяться тише, а потом и вовсе умолкают.
— Я тут! Ты что-то хотела? Я не одна просто!
Виолетта разбирает что-то вроде: «Мне пора…», и ответ Щербаковой шепотом: «Останься.»
«Не одна.»
— Да, нет…
Далее ничего не следует.
Фигуристка заходит в ванную, запирает дверь на защёлку, подходит к раковине. Устало облокотившись на нее, Виолетта включает воду, чтобы никто из внезапных гостей не услышал, что происходит здесь, в ее маленьком убежище, в виде ванной комнаты.
Ясова протирает лицо салфеткой. Разводы от туши тянуться по щекам. Развязывает хвост, прядь цепляется за блестящий шарик, украшающий резинку, путается в ней, заставляя Виолетту поежиться от боли.
«Даже здесь нормально не вышло…»
Наконец освободив волосы, Ясова облегчённо выдыхает, отходит к стене, прислоняется. Девушка переводит взгляд на зеркало: растрёпанная, плачущая, разбитая, молящая о помощи… И это великая фигуристка, защищающая честь своей страны?
«Красивая, не то слово…» — нервно усмехается спортсменка, смотря на свое отражение. Растекшийся макияж в перемешку со слезами, волосы, свисающие словно солома, покрасневшая кожа…
Виолетта закрывает лицо руками, потом вспоминает про тушь, запрет на капли от покраснения глаз, которые непонятно как могли бы посчитать допингом, особенно сейчас, тянется за ещё одной салфеткой и освобождает глаза от косметики.
Сползает вниз.
«Как я могла…»
Прикрывает глаза.
—
Саша… — даже спустя несколько лет он все равно её мучает, как бы она не уверяла всех знающих в обратном. В голове снова появляется образ парня: нежные черные кудрявые волосы, которые она так любила перебирать пальцами, веснушки, смотревшниеся всегда как-то не к месту, но очень мило, светлая, почти белая, кожа, тонкие губы, ласково касавшиеся ее,
зеленые прекрасные глаза… Ясова всхлипывает.
Прошлое ее не отпускает.
«…»
Вспоминается их знакомство: она пришла сдать задания учителю по истории, возможность выпала утром, перед тренировкой, в классе встретила мальчика, новенького в школе. В тот год фигуриста взяла бронзу Кубка России, первая победа на национальном уровне, которая тогда казалась такой важной, 2017 год…
Слезы жгут лицо.
…он подошёл к ней познакомиться, поговорить, расспрашивал о кубке России, фигурном катании, говорил как ему интересно и он непременно посмотрит ее выступление. И Саша посмотрел, написал ей, сказал, что она катается просто невероятно, что теперь тоже увлекается этим спортом. Они стали регулярно переписываться, парень интересовался у нее обо всем в фигурном катании, поддерживал перед выступлениями, радовался за победы, смотрел ее прокаты… хвалил, хвалил, хвалил…
В 8 классе они начали встречаться. Первые отношения… Виолетта тогда вышла на мировой уровень в качестве юниорки и на крыльях любви старательно отрабатывала четверные, мечтая победить для него, в честь него…
Фигуристка зажмурилась, не желая вспоминать…
Виделись не часто, но зато запоминались эти встречи на долго. В тот год она первый раз поцеловалась, первый раз почувствовала себя любимой…
А в конце сезона он ее бросил.
Бросил без объяснения причин.
Знакомая тогда сказала, что он начал встречаться с другой девочкой, ничего никому не сказав. Вскоре на его странице появились фотографии с новой пассией, сообщения Виолетты он не читал, а на звонки тем более не отвечал.
Вот так закончилась ее первая любовь. Да, ей было всего 14 лет, но… это останется в памяти навсегда. Она не забудет милую улыбку, любящие глаза, тепло, ощущаемое рядом с ним… и то, как он бросил ее, оставил одну, как ей тогда казалось, и ничего не объяснил.
Ви, как всегда называл ее Саша, много плакала, страдала, хотела даже бросить фигурное, потому что оно ассоциировалось с ним… Но в итоге собралась с мыслями и выступила в следующем сезоне намного лучше (тогда считала, что на зло ему), выиграв кубок России и взяв серебро юниорского мира.
И вроде бы она его забыла, но очень часто снились сны, периодически улавливала запах, похожий на те самые духи… внезапно вспоминались их отношения и его милое лицо, когда кто-то называл ее
«Ви…». Она скучала по Саше, но ни за что бы не простила его.
Виолетта утихает, услышав шаги.
— Спасибо, что побыла со мной… — еле слышно говорит Камила.
— Я всегда буду готова тебе поддержать, обращайся, — отвечает Щербакова.
Дальше молчание, видимо объятия, а после звук входной двери.
Снова шаги.
Стук.
Ясова испуганно подскакивает, прикусывает костяшек пальца, чтоб случайно не выдать свою истерику. Она не ожидала, что Щербакова подойдёт.
— Виолетта, все хорошо? Что случилось? — зовет Аня.
— Да..? — не уверено отвечает фигуристка.
— Точно? Все хорошо?
— Да… — и случайно всхлипывает.
— Вет, можно я войду? — она дёргает ручку, но та не поддается. Обычно Виолетта закрывается только когда принимает ванну, а сейчас отчетливо слышится включенный кран. — Открой, пожалуйста.
— Ань, не надо… — фигуристка тяжело выдыхает, снова опускается на пол.
— Открой.
— Нет…
— Виолетта! Расскажи, что случилось?
Не в силах больше сопротивляться, Ясова тянется к двери, открывая ее. Больше одной быть не хочется, даже немного страшно. Самой справиться не получится…
Щербакова влетает в комнату. Заметив подругу на полу, уткнувшуюся в колени, ахает и садится рядом.
— Виолетт… — она обвивает руками подругу. — Все так плохо?
— Да… — выдыхает девушка, прижимаясь к Ане. — Я не могу его забыть…
— Кого? — не сразу понимает Щербакова. — Сашу?
— Да…
— Почему?
— Он… он… Я не могу… — задыхаясь в слезах пытается что-то ответить Ясова, но понять причину она не может, замолкает и утыкается в плечо Ани.
— Виолетт, тебе пора понять, что он — прошлое. Его больше нет с тобой и никогда не будет. Отпусти его, живи настоящим. Я знаю, что тебе трудно это сделать, что так просто попрощаться с ним не получится, но лучше один раз выплакаться в волю, чем страдать всю жизнь по нему. Стоит ли он этого?.. Можешь не отвечать, никто не стоит. — подруга поглаживает Виолетту по голове, она всегда успокаивается от этого. — Хочешь, я просто посижу рядом?
— Я не могу… Не могу… Я понимаю, что это мешает, но я не могу.
— Почему?
— Потому что… — Ясова снова запинается, не зная что сказать.
Она просто не может.
Посидев пару минут в молчании, Виолетта несмело начинает тему, которую ещё ни разу напрямую с Щербаковой не поднимала, но она была очень волнующей и важной.
Ясова переводит тему, на единственную, которая сейчас волновала так же сильно, на единственную, которая на время помогла забыть об этих отношениях:
— Как думаешь?.. — вздыхая. — А я Жене нравлюсь?..
Сердце щемило ласковое чувство, но Саша… заставлял противится Виолетту ему, даже когда она это не осознавала.
Аня удивлённо вскидывает брови, затем улыбается и обнимает подругу крепче:
— Давно ясно.
— Я не уверена…
— С чего вдруг? Он тебе столько… знаков внимания оказывает, — девушка подмигивает.
— Я ни в чем не уверена…
— А он тебе?
Ясова молчит.
— Молчание — знак согласия.
— Да…— наконец признав, тихо произносит Виолетта, сама не веря, что говорит это, затем, снова утыкается лицом в колени. —
Люблю… так люблю… Ты не представляешь. Он сегодня снова меня обнял…
— Вот видишь, ты же ему тоже нравишься!.. Вам надо просто поговорить, убрать эти недосказанности.
— Он хотел, а я ушла… обидела его наверное. Мне так плохо стало.
— Да ничего, он не обиделся, Женя очень хороший и понимающий… Просто скажи как есть.
Фигуристка поворачивает голову в сторону Ани:
— С чего ты вообще взяла, что я ему нравлюсь? Может он меня просто подругой считает.
— А вы по углам побольше обжимайтесь, — прищурясь, острит Щербакова. — Тогда вообще сомнений в том, что вы лучшие друзья ни у кого не останется!
— Ты следишь? — неверно смеётся Виолетта в ответ.
— Я? Нет! Вы просто не скрываетесь. Я удивлена, что пара ваших нежных фотографий ещё не красуется на первых строчках новостей фигурки. — А может мы просто ещё не видели…
— Это просто объятия, ничего не значащие объятия. Ты же меня обнимаешь, и Женя тебя обнимает, но это же не значит, что мы все в отношениях.
— Это совсем другое. Ты видимо не замечаешь
какие ваши объятия,
какие ваши взгляды.
Смущаясь, Ясова отводит взгляд.
Очевидного согласия Аня не ждёт, и продолжает:
— Поговори с ним. Ты из-за Саши его зачем-то отвергаешь. Просто попробуй, и ты поймёшь. Саша ушел от тебя, так почему он продолжает вредить тебе даже спустя несколько лет? Забудь. Будь счастлива.
***
Тренировки всегда помогали забыться.
Ясова устало заходит в номер. Сняв куртку, отряхивает с нее снег, вешает на крючок.
— Аня! Я пришла!
Щербакова, встречая ее, показывается из зала:
— Больше обычного задержалась…
— Мне завтра произвольную катать, — отмахивается Виолетта, разуваясь. — Обычная отработка.
— Завтра мышцы ныть будут. Ты переусердствуешь… — Аня отводит взгляд. — Я вообще-то беспокоюсь… Ты в таком состоянии ушла…
— Прости, Ань. Я просто… Понимаешь… Не знаю… Рутина расслабляет, ха-ха. А мышцы и так болят.
Щербакова подходит ближе, заключает в объятия:
— Я понимаю… Но тебе нужно отдохнуть.
— Я уже достаточно отдохнула. Больше недели тренировалась лежать на льду.
— Виолетт… Ты же не специально… Это тоже работа… Без падений не бывает взлетов.
Ясова молчит.
Не зная, что ещё можно сказать, как поддержать подругу, Щербакова меняет тему:
— Женя про тебя тоже спрашивал… Сказал, что ты убежала, на сообщения не отвечала, игнорировала звонки… Думает, что сделал что-то не так.
Виолетта удивлённо распахивает глаза, но никак не отвечает.
— Он тоже волнуется…
Ясова отстраняется от подруги:
— Прости, пожалуйста, что заставила переживать. Со мной уже все хорошо…
Она быстро заходит в свою комнату, не давая Щербаковой ничего ответить.
Включив свет, девушка наконец достает телефон из кармана, который в руки не брала весь день.
— «Виолетта, все хорошо?» —
Женя…
Ещё несколько сообщений подобного содержания, пара пропущенных вызовов…
Пробежавшись глазами по другим обеспокоенным вопросам, Ясова закрывает мессенджер, заходит в контакты, находя там Семенеко.
Гудки…
— Алло, Виолетта? — наконец ответ.
—
Женя! Жень, — фигуристка опирается о стену, тяжело вздыхает, пытаясь собраться с мыслями и наконец сказать, то, ради чего она и позвонила. —
Нам нужно поговорить…
