Свидимся ещё

— Жень, ты только, пожалуйста, смотри… — она замолкает, будто что-то не договорив, и сильнее сжимает его руку своими холодными пальцами. — Пожалуйста… — Конечно, Виолетт. «Она ещё просит… Да как на этих Олимпийских играх можно смотреть на кого еще?» Ясова наконец поднимает голову, взглядывая ему в глаза, и легонько улыбается: — Спасибо, Жень… — она неожиданно подходит ближе и обвивает его руками, прижимая голову к груди. — Что бы я без тебя дела… — тихо, но так ласково говорит девушка. Женя прикрывает глаза. Момент так нежен… он аккуратно поглаживает уложенные волосы девушки, вдыхая аромат ее сладкой туалетной воды, и пытается побороть смущение от ассоциации Виолетты с пушистым котёнком. — Всё будет хорошо… — шепчет ей на ухо Семенеко, пытаясь успокоить взволнованную фигуристку, у которой мелко подрагивают пальцы. Она ничего не отвечает, лишь тихо выдыхает и льнет к нему сильнее… «Так хочется, чтобы это длилось бесконечно…» Но ничто не вечно, Ясова отстраняется и, скрывая румянец на щеках, уходит готовиться к прокату, оставляя Женю одного в этом коридоре, ставшим таким пустым без нее. Постояв немного, унимая теплый трепет своей души от встречи с нею, Семенеко направляется к лестнице, выводящей на посадочные места. Парень быстро преодолевает ступеньки и выходит на трибуны, оглядывается в поисках мест, которые заняла сборная России, и, найдя их, торопится к друзьям. — Ну что, много я пропустил? — спрашивает Женя, протискиваясь к своему месту. — Да нет, наши ещё не выступали, — отзывается Андрей Мозалёв, который тоже пришел посмотреть на прокаты девушек, сидящий от фигуриста через Аню. Семенеко кивает другу и переводит взгляд на лёд, где японка завершает прокат. Ничего не запоминается. Элемент за элементом проскальзывают мимо внимания парня. Сконцентрироваться не получается. В голове только вчерашних дрожащий голос Ясовой в трубке, мелко трясущиеся руки девушки, касающиеся его сегодня… — Ань, а Виолетта в порядке? — не в силах больше держать этот вопрос в себе тихо спрашивает Женя волнующую его вещь. — Она сегодня… да и вчера, какая-то… не такая… — Смотря о чем ты… — так же шепотом отвечает девушка. — Переживаешь? — Да. — Я тоже, — Щербакова наклоняется, прислоняясь к впереди стоящему стулу. — Она сама тебе расскажет, я думаю. «Надо было ещё раз спросить…» — хотя он понимал, что она бы не ответила правду, уже пытался узнать вчера. Да и настаивать не хотелось. У нее там прокат самый важный в карьере, а он со своими вопросами в душу ей лезть должен? Понимая, что от Ани больше ничего не узнать, Женя откидывается на спинку кресла, прикрывая глаза. Это все было так странно… «Жень, ты мне так дорог, правда…» — снова раздается в голове у парня волнующе, отбивая любую возможность здравого мышления. Мысли путались, голова не соображала… И для этого всего достаточно было увидеть милую Виолетту, которая так и оставалась самой желанной неразгаданной загадкой. Убегает, потом нашёптывает нежные слова, звучащие теперь в его голове ее тревожным голосом до сих пор… затем меняет что-то в произвольной программой прям перед выступлением… Как помочь? Он чувствовал, что она будто просит, чтобы он остался с ней, но сама же уходит, ничего не объяснив… А потом с новой силой отравляет его мысли, полностью заполняя их ей. Хотя отравляет ли? Такой отвратительный глагол не может употребляться в сторону такой нежной девушки. Но как назвать это по-другому? Он болен ей. А в чём ее вина? Вихрям кружащиеся в голове мысли Семененко прерывает вздох Марка, сидящего слева от него. Женя распахивает глаза, дезориентировано осматриваясь, не совсем понимая зачем вообще их открыл, затем обращает внимание на арену — по ней уже кружит Саша Трусова, готовится к прокату и побиванию тысячи рекордов. — А ты что не пошел-то к Саше? — возникает вопрос, который фигурист сразу же задаёт другу. — Да она там готовится… Мешать не хочу, — растерянно отвечает Кондратюк. — Все нормально? — Да… — и отводит взгляд в сторону, не желая продолжения диалога. «Видимо не очень…» То, что Саша нравилась парню было очевидно всем, кто был с ним знаком, и даже тем, с кем не был. Чего стоили кучу видио фанатов об их ещё не появившейся паре, которые регулярно попадались Жене на глаза. Но то, что между ними происходило, для фигуриста оставалось загадкой, которой он, впрочем, до этого момента и не интересовался, увлеченный своей симпатией к Ясовой. А теперь трогать Кондратюка, который явно был не в лучшем расположении духа, он тоже не хотел, да и слишком поздно спрашивать. — Ань, а ты то за кого вообще болеешь? — нарушает создавшуюся задумчивую тишину Андрей. — С этими то двумя все понятно. Женя удивлённо переглядываетесь с Марком. — Вот это заявление… — возмущается Кондратюк. Андрей лишь подмигивает ему и возвращает вопросительный взгляд на Щербакову. — За наших, — сказала как отрезала. — Ой, ну понятно все с тобой! — Мозалёв разочарованно отводит взгляд. — Скрываешь любимицу. — Победит тот, кто лучше откатает. Я буду рада за любую чемпионку, — отвечает Аня. — А у вас фавориты есть что-ли? Мозалёв хотел было продолжить диалог, но звучание Круэллы заставляет всех умолкнуть и устремить внимание на лёд, на котором сейчас будет творится история.

***

5 четверых! На Олимпийском льду! Так сильно и так прекрасно. Дух перехватывает от величия прошедшего проката Саши, даже в мужском одиночном обычно столько не прыгают. Наверное, все на трибунах хлопали стоя. Трусова установила новый личный рекорд и, в добавок, ещё кучу мировых. Марк сиял по-особенному, но вопреки этому все равно не пошел к Саше, за что получил задумчивые взгляды друзей, на которые ответил лишь привычной улыбкой, сделав вид, что он не понял, к чему они. — Ты что-то совсем разнервничалась, Ань, — наклоняется к ней Андрей, когда на арене докатывает свою программу Сакамото. — У нас ещё две девочки выступают, вообще-то. Вы не переживайте, хотите сказать? — Переживаем конечно! — соглашается Семенеко и аккуратно гладит Щербакову по темным волосам. — Но не так сильно. Девушка скептически оглядывает друга: — Да? Там Виолетта после Каори выступает, если что. Я посмотрю, как ты будешь сидеть смирно, ручки сложив, совершенно не переживая. Женя отворачивается: — Да ну нет… Это нормально переживать за подругу! — Подругу? — Аня и Андрей удивляются чуть ли не синхронно. — Да… Щербакова с Мозалёвым переглядываются, бросая друг другу странные ухмылки: — Ну мы не будем лезть в ваши отношения… — заговорчески шепчет Андрей. — Счастье любит тишину! — смеясь, произносит Аня. — Да что вы… Придумали себе что-то и сидят тут… Женя поворачивается к Кондратюку, ища поддержки от лучшего друга: — Марк, ну ты-то хоть не в составе этой коалиции против меня? — Нет конечно, я всегда на твоей стороне! — гордо заявляет парень, наигранно делая серьезное выражение лица. — Всё с вами ясно! Дружескую перепалку завершает громкое объявление оценок Сакамото. — Вторая, — подытоживает Аня. — Двадцать балов почти разрыв… — заканчивает Мозалёв. Дальнейшее внимание Жени сконцентрировано лишь на ледовой площадке, на которой разминается перед прокатом Ясова, кружась по льду. Молочное платье просто необыкновенно. Его корсет отделан кружевом, оттенком чуть темнее, и стразами, умело расположенными в центре каждого завитка. Подол юбки обрамлен такими же замысловатыми узорами. Рукава оголяют плечи, переходя в перчатки. Прическа другая. Обычно в этой программе был пучок с пробором, а сегодня заколота лишь часть волос, которая могла мешать обзору при катании, а распущенная закручена утюжком. — А почему волосы уложены по-другому? — он отметил это ещё при встрече с девушкой, но почему-то тоже не спросил… — Вета утром сказала, что смысл программы поменяла, поэтому и прическу попросила другую, — отвечает Аня, которая, как известно из интервью девочек, была ответственная за волосы Ясовой. Просто Виолетта это делать не любила, а Щербакова — обожала. Женя кивает. Другой смысл программы — вот что действительно волновало парня. Что она так сильно хотела вложить в «Снежный вальс», что решила поменять всё за пол дня до олимпийской произвольной? Но думать времени нет. — On ice skater represent Russian Olympic Committee! Сердце Жени замирает. Если бы ему кто-то всего месяц назад сказал, что он во время произвольной женщин будет волноваться сильнее, чем во время своей… Он бы, наверное, не поверил. Женя, конечно, всегда любил смотреть девушек, переживал за их выступления, вздрагивал, когда они падали, но сейчас… То что творится у него в душе сейчас не сравнить с тем никак. Ясова приветственно поднимает руки, пока идёт объявление на китайском, заглушенное аплодисментами фанатов. — Violetta Yasova! Фигуристка последний раз поправляет платье, встряхивает ноги и тормозит, становясь в начальную позу. Она вытягивает руки вперёд и, скрестив ноги, ожидает музыки. И Виолетта начинает свою произвольную программу… Ясова сводит руки, прижимает их в груди и отталкивается. В начале девушка кружит в одну сторону в погоне за снежинкой, аккуратно взмахивая руками, но та, так и не попав к спортсменке, падает на землю. Фигуристка замедляется, объезжая ее, и смотрит на упавшее сокровище, затем, петляя, направляется за другой, но следующая тоже не желает попадаться. Виолетта разочарованно вздыхает. Несколькими беговыми фигуристка набирает необходимую скорость, затем делает несколько нужных для сложного захода поворотов… Первый прыжок всегда задаёт программу… Удар зубцом о лёд. Сердце сжимается… Флип. С поднятыми руками. Четыре оборота. Девушка мягко приземляемся на лезвие конька и поднимает свободную ногу, выезжая. Женя выдыхает. Как же это красиво и утонченно, пролётно и четко. «Эталон…» — проносится в голове у парня. Эффектность ее четверного флипа не сравнить ни с чем. В то время девушка продолжает хореографическую часть под изменившуюся музыку. Фигуристка парой движений ускоряется и идёт на каскад. Толчок. Риппон. Лутц. Сразу исполняет тулуп и скользит дальше. 3-3 удался. Первое вращение спортсменка начинает со сложного захода бедуинским. Сначала либела — несколько оборотов в ней, затем переход на внешнее ребро, — после — смена ноги в ритм вальса. Ясова садится в волчок, нога в сторону. Фигуристка поднимается, вытягивает вслед за собой ногу — стоя «в сторону». Красивое движение незанятой рукой делает вращение ещё красивее. Исполнив нужное колличество оборотов, спортсменка выходит из элемента. Последующая часть композиции плавнее, поэтому движения фигуристки становятся нежнее. Следующий ультра-си в заявке — тройной аксель. Девушка скользит спиной на правой ноге, разворачивается вперёд и отталкивается. Аксель. «Один, два, половина…» — считает обороты Женя. И приземление. — Двойной? — вопрошает Андрей, неуверенный, в том, что не ошибся при подсчётах. — Да, собиралась тройной… — шепчет в ответ удивлённая Аня. «Что-то не так?» — гремит в голове, усиливая тревогу. — «Может просто силы на концовку хочет сэкономить…» — с надеждой успокаивает себя Семененко. Далее начинается дорожка шагов. Героиня следует за снежинкой, шагая один нужный сложный поворот за одним. Обе необходимые комбинации заканчиваются твизлами: один с поднятыми вверх руками, другой с согнутой правой. Под конец дорожки музыка меняется. Последний каскад в первой части программы, самый трудный и самый дорогой из тех, что она исполняет. Сложный заход. Зубец. Четыре — один — три. Флип — ойлер — сальхов — исполняется точно в ноты. Семенеко закрывает глаза, но, боясь что-то упустить, снова устремляет взгляд на Виолетту. Аня тоже радостно улыбается, хлопая вместе с остальными болельщиками. Женя, совсем забывший про это, увлеченный, подхватывает за остальными. Хореографическая последовательность. Твизл, спираль — во время которой особый упор на движение руками — завершает бауэр с сильным прогибом. И всё-таки есть что-то особенное в ее катании, что-то, что так завораживало и цепляло… Каждое движение выглядит так легко, элегантно, отточено… И в этот раз программа действительно не похожа на прошлые ее прокаты. Что-то было в ней необыкновенное, глубокое… Видно, что сейчас Виолетта катает не просто девочку, которая не может угнаться за простыми снежинками, вечно ускользающими из ее рук… Она катает… что-то личное… что-то очень нежное и важное. Бедуинским Виолетта заходит во второе вращение. Сначала Ясова исполняет либелу, потом ускорено ее вариацию «колечко», наклонив корпус горизонтально и взявшись за лезвие свободной ноги. Возвратившись в вертикальное положение, вращается 8 оборотов в либеле «вверх», для получения ещё одного уровня сложности, акцентно вытягивает свободную руку, затем выезжает. Последний часть программы самая чувственная, на взгляд Жени. Тройной каскад флип — тулуп выходит легко и получает бонус в 10% за исполнение его во второй половине, как и последующие два прыжка. Повороты, бести в сильном присиде… Наконец заходит на четверной тулуп. Последний ультра-си в программе предпоследним прыжком. Женя взволнованно вдыхая, наблюдает за тем, как она скользит на внутреннем ребра, затем отталкивается левым лезвием. «Один.» «Два.» «Три.» — тревожно считает парень обороты. «Четыре…» — и Ясова приземляется. — Выехала… — шепчет Аня, заставляя успокоится и Семененко. «Самое сложное позади,» — выдох. …твизл, несколько шагов, выпад. Под смену ритма вальса Ясова едет спиной, скрещивает ноги… Тройной риттбергер — последний прыжок в программе. Тревога отступает, оставляя после себя лишь чистое восхищение выступление Ясовой. Твизл, либела, затем небазовая позиция «качалка» - вторая черта сложности, после которой Ясова меняет ногу, и садится в волчок, уводя ногу назад. Следом девушка исполняет заклон и выгибается в бильмане, делая вертикальный шпагат. «Будто не она под музыку катается, а музыка под нее…» Она останавливаться, закончив элемент. Небольшой шаг вправо, влево, вращение в один оборот… Наконец Виолетта вытягивает руку, на которую приземляется долгожданная снежинка. Фигуриста рассматривает блестящее сокровище, затем… прижимает руку к груди. — Концовка другая, — удивляется Марк. — Да… — растерянно соглашается Аня. Стоя в финальной позе, девушка тяжело дышит, слегка дрожа. Громкие аплодисменты восхищения заполняют помещение. До Жени долетают возгласы: «Молодец!», «Умница!». Действительно, и молодец, и умница. Откатала идеально, чувственно, нежно, проникновенно. Парень всегда любил Ясову как фигуристку, поэтому это восхищение не было вызвано всплеском гормонов. Ее катание действительно гипнотизировало и завораживало, но сегодня это просто новый уровень. Опускает руку, кланяется, машет зрителям. — Violetta Yasova! — заканчивая ее выступление оглашают на арене. Виолетта поднимает голову, видимо, чтобы сдержать нахлынувшие эмоции. Не получается. — Плачет? — испугано вопрошает Щербакова, вскакивая с места. Плачет. Женя поднимается вслед за ней. — Давай я схожу…? — просит Семененко. Аня растеряно оглядывается, но потом кивает головой и садится обратно на место: — Сходи… Он сам не понимает, что им руководствует в этот момент. Он просто… просто чувствует, что так надо. Виолетта сходит со льда, надевая чехлы, где ее обнимает Дудаков, шепча что-то, видимо успокаивающее. Они проходят в кисс-энд-край, где вместе ожидают оценок. Ясова закрывает лицо руками, пытаясь успокоится, вытирает слезы кончиком перчаток… И показывает сердечко зрителям. Пока демонстрируют лучшие моменты выступления Женя успевает добраться до места, где собираются выступающие и их тренера. Он остаётся стоять в дверях, чтобы не привлекать лишнее внимание журналистов. Что он тут вообще забыл? Начинают закрадываться мысли, что наверное было правильнее пойти Ане, но это быстро уходит на второй план, когда начинается объявление оценок. На огромном экране снова показывают Ясову, испуганно и растерянно ждущую своих результатов. Наконец, появляется таблица: 1 ROC Violetta YASOVA | Total 266.56 Technical Elements 107.65 Presentation 77.74 Deductions 0.00 Short Program 2 SB 81.16 Free Skating 1 SB 185.40 Арена снова заполняется громкими хлопками и радостными воскликами болельщиков. Ясова удивлённо распахивает глаза, с сомнениями оглядывается по сторонам, не веря. Сергей Викторович обнимает ее, что-то радостно говоря. Фигуристка снова заливается слезами… — Мировой рекорд, — слышит Женя слова Даниила Марковича, стоящего совсем недалеко, у бортика, вместе с Тутберидзе. Та лишь слегка кивает. «Мировой рекорд…» — восхищённо повторяет Женя, смотря на баллы. Трансляцию переводят обратно на лёд, где Камила разминается перед выступлением. Ясова аккуратно поднимается и тихо направляется к выходу, смотря под ноги и совершенно не обращая внимания ни на «Вет, пододи сюда» от Глейхенгауза, ни на вопросы корреспондентов. Она выглядит так потеряно и опустошонно… — Виолетт!.. — подает голос Женя, когда девушка оказывается недалеко. Та вздрагивает и, подняв голову, останавливается. — Женя… — произносит одними губами. Она делает неуверенно шаг навстречу, но, видя, что фигурист раскрывает объятия для нее, спешит упасть в них. — Женя… Я так рада, что ты здесь… — сбито шепчет Виолетта заливаясь новой порцией слёз. — Я не могу… — Всё хорошо… Ты молодец! — пытаясь ободрить девушку, говорит Семенеко. — Пойдем отсюда. Она ничего не отвечает, но отстраняется. Женя улыбается ей, берет за руку, переплетая пальцы, подмечая, как смущается девушка при этом действии, и спешит увести ее подальше от надоедливых журналистов.