***
— Кто первый? — Тутберидзе протягивает девочкам распечатки протоколов их произвольных программ. Ясова пробегается глазами по написанному… «Раз, два, три…» — четыре пятерки от судей за первый четверной флип, +4,87 GOE и 15,87 баллов за него в итоге. Пометка рядом синей ручкой от Этери Георгиевны «Рекорд» заставляет улыбнуться. Обведена «5» за каскад с четверным флипом и финальное вращение, четыре «10.00» за «Performance», одна «10.00» за «Composition», и ещё 3 за «Interpretation of the Music». Рядом с общей суммой оценок за общее впечатление и сумму за произвольную размашисто выведено «Мировой рекорд». …и изумлённо поднимает взгляд на тренера. Та строго показывает на двойной аксель, выделенный маркером: — Почему тройной не прыгнула? — Не стала рисковать. — Ты бы приземлила, запас был хороший. У тебя был бы рекорд и по технике в произвольной, и на сумму обеих выступлений, скорее всего, хватило бы. Виолетта обречённо вздыхает. — Это упущенная возможность. — подчеркивает Этери Георгиевна. Фигуристка согласно кивает, спорить она явно сейчас не хочет. — Ты справилась, но могла лучше. Девушка косится на Сашу, листок который усеян желтыми полосками, означавшими ошибки. — Саш, у тебя рекорд за итоговую стоимость каскада, — переключается на нее тренер. — Толку-то… — шепчет сквозь зубы Трусова. Тутберидзе наклоняется к ней, начиная что-то говорить про важность чистых прыжков, про артистизм. Видно, как Саша не хочет слушать это. — Разомнись ещё пару кружков, потом будем пересматривать твой прокат, — бросает тренер Виолетте, и продолжает что-то доказывать Трусовой. — Нет, Саша, так н… Виолетта кивает и, разгоняясь, скользит к Ане. — Привет! — Давно не виделись, — отвечает Щербакова, повторяя комбинацию шагов. — Опять Этери Георгиевна Саше про красоту катания втирает? — Ну конечно! — Ясова старается повторять за подругой. — Саше это бесполезно доказывать. — Ты не знаешь, где Камила?.. — переводит тему Виолетта. — Я волнуюсь. Саша то мне вряд ли ответит теперь. — Трусова жила с Валиевой в одном номере. — Улетела, — выдыхает Аня. — Рано утром. — Чего?! — Виолетта останавливается, удивлённо смотрит на подругу. — Правильно сделала. Ей домой надо, к семье… Сколько можно вариться здесь. Ее тут как только не… — она недоговаривает — видит, что Ясова остановилась — скользит к ней и хватает Виолетту за руки, девушке ничего не остаётся, как закружится вместе с Щербаковой. — А по поводу Сашки ты не переживай так, она подуется и перестанет, ты же её знаешь! А я знаю, как ты любишь брать вину за то, в чем ты не виновата!***
Она просто боялась идти к нему. Не знала почему, но боялась. Желание поговорить честно, без непонятных недомолвок (которые, вероятно, были свойственны только ей, Женя всегда был давольно искренним) оказалось сильнее непонятного страха, поэтому сейчас она торопливо идёт к месту встречи — небольшому уголку между двумя раздевалками для отдыха спортсменов. В этот закуток и так редко кто заходил, ведь были места и попривлекательнее, а во время часового перерыва в спортивном комплексе вообще мало кого можно было встретить. В этот раз Женя ждет ее. Парень стоит напротив окна, оперевшись локтями о подоконник, смотрит на падающие снежинки. Услышав шаги, он оборачивается. — Привет! — Привет, — несмело подходит Ясова. От Жени пахнет его привычными духами с нотками апельсина. Виолетта любила цитрусы и любила его. — Тоже зима нравится? — пытается начать Виолетта, переводя взгляд на уличный пейзаж: снова начинался снегопад. — Ага, красота. Только снег не люблю чистить! Внезапное дополнение заставляет засмеяться: — Ха-ха! Мне повезло, что я в квартире живу. За меня чистит какой-то усатый дедушка. Женя улыбается: — На самом деле в доме гораздо больше плюсов, чем кажется. — Ага! Зимой снег убирать, летом траву косить, отлично. — Ты слишком пессимистично смотришь на это! Свежий воздух, красота! — Ты слишком оптимистично смотришь на это! Это давольно неожиданное начало разговора расслабляет. Она облокачивается о подоконник, задумчиво смотря на хоровод снежинок. — Приезжай ко мне, я тебе покажу, что это правда круто. — Я бы с радостью! Но боюсь, что Этери Георгиевна меня не пустит. — В отпуске значит, — предлагает Женя. — Я с Аней уже говорилась! — Мальдивы? Египет? — Любимое Рыбацкое! Чёрное море, чайки! — Вы прям… патриотки. — Конечно! Что может быть лучше родной России? В следующем году произвольную поставлю под «Валенки», — выдает Ясова. — Я жду. Виолетта не отвечает, хихикая. «Да уж…» — представляет себя в русском народном платье. — А знаешь, к тебе, наверное, всё-таки вдвоем приедем. Я думаю Аня не откажется, — после небольшой паузы смеётся Виолетта. — Ха, боюсь места хватит на одну только! Ясова поворачивается к нему: — Отказываешься? — Мне казалось, что мужчины хуже понимают намеки. Она выпрямляется, смущаясь. — Я, может, специально. Женя аккуратно берет ладонь девушки в свои. Атмосфера сразу меняется. Ясова отводит взгляд. Затем задумчиво возвращает его на Семенеко. «В его зелёных глазах можно утонуть…» — краснеет. — Жень, скажи честно, — Виолетта замолкает, в последний раз обдумывая, стоит ли это спрашивать. — Ты правда считаешь, что я честно победила?.. Ее это правда волновало. Волновало так, что она спать не могла. — Конечно, я верил, что ты сможешь. — Но… Я просто не понимаю, как обошла Сашу с 5ью квадами… Так ещё и на столько баллов. Женя с лёгкой улыбкой на губах, нежно смотрит на нее: — Ты выиграла, потому что ты была прекрасна, — шепчет ей на ухо Женя, чуть наклонившись. — Твое выступление было абсолютно необыкновенным. Его будут долго помнить. Красота в каждом движение, в каждой эмоции. Виолетта молчит, не в силах ответить. — Я был тогда в зале, и ты не представляешь какое впечатление оно произвело на всех. Совершенное. — Жень… — Виолетт, ты завораживаешь, пленишь и восхищаешь. От тебя невозможно отвести взгляда. Ты первая, потому что это выступление трогает и цепляет. Оно отличается от других, в нем душа, а это всегда ценится. — Технически программа тоже была давольно сложная, — чуть отстраняясь продолжает он. — Твой четверной флип просто… неземной. Женя прижимает Виолетту к себе. — Ты необыкновенная. Его слова крутятся в голове. — Если бы с Камилой не случилось этого… Если бы Саша идеально откатала? — Если бы? Вот именно, что «если бы». Этого не произошло. — Спасибо тебе… — Ты бы все равно победила. — он говорит это так уверено, что Виолетта правда начинает верить в это. Даже если это не правда. — Это правда, — словно читая ее мысли, шепчет Женя. — Ха-ха… Она обвивает руками его в ответ, прижимается головой к груди. Размеренное дыхание и биение сердца заставляют успокоиться снова разволновавшуюся девушку. Наконец она осмеливается сказать: — Женя, прости, прости меня… — За что?.. — Я знаю, ты сейчас снова начнёшь оправдывать меня, но… Я действительно… правда поступала просто ужасно… — Виолетт… — Я постоянно сбегаю, что-то недоговариваю… Я понимаю, что это просто отвратительно, поэтому прошу у тебя прощения, — она хватает ртом воздух. — Мне невероятно нравится быть с тобой! Ты очень хороший человек, очень хороший… Намного лучше многих! — Я на тебя не в обиде абсолютно, я все понимаю. Но ты, наверное, не это хочешь услышать, поэтому я прощаю тебя! — он улыбается ей своей теплой улыбкой, и Ясова, увидев ее, тает совсем и решает выложить всё до конца. — Я боялась к тебе привязаться, — чуть тише начинает Виолетта. — Мой… бывший… — говорить о нем совсем не хочется, — он оставил меня в самый важный момент… — вдруг замолкает совсем, медленно догоняя смысл вылетевших слов. Каков процент того, что это можно расценить как признание? Наверное, большой… Она сама не совсем понимает, что хочет добиться этими словами… Просто хочется выговориться кому-то… Виолетта чувствует, как Женя касается ее макушки губами — поцелуй… Девушка совсем расплывается. «А это как понимать можно?» — Мне очень жаль, Вет… Она сглатывает ком в горле. — Женя, я не хочу, чтобы ты меня бросил! Я до безумия этого боюсь! Проще забыть совсем! — Ясова поднимает полные слез глаза на парня. — Боюсь… — одними губами поговаривает она, уже полностью забыв про здравый смысл. — Я никогда тебя не брошу, — уверенно отвечает Женя. — Никогда, слышишь? — Слышу… «Не бросит…» — повторяет в мыслях его голос, заставляя ее улыбнуться. От этого так хорошо… Хорошо... — Можно я тебя поцелую? — вдруг доносится до Виолетты тихий вопрос. Она снова смотрит на него. Удивлённо. — Ты уже вообще-то… — но вдруг понимает о чём он. О чём он… «Поцелуй?» «Поцелуй.» «Нет! А если в итоге он поступит так ж…» — Можно… — недослушав саму себя же, наконец выдыхает девушка. Сколько можно бояться? Парень, чуть улыбаясь, касается кончика носа девушки своими губами и отстраняется, будто давая Виолетте ещё раз все обдумать, до конца понять смысл его вопроса. Она робко кивает. «Хочу! Правда хочу.» Женя наклоняется к ней, оставляет еле заметный след на губах. Приятное предвкушение и нескончаемое желание заставляет Виолетту приподняться на носочках, обвить руками его шею. Так близко они ещё не были. Ясова прикрывает глаза и наконец ощущает, как губы парня накрывают ее. Девушка охотно отвечает. Как же она давно это хотела. Настоящий поцелуй… Полный любви, полный надежды. Так приятно, невероятно нежно, и так сокровенно. Вот спустя столько дней… Она наконец все поняла. …приятные прикосновения, умелые движения… В животе бабочки, в голове осколки мыслей, переживаний, стеснений. Да как вообще такое могло быть? Зачем она его вообще избегала? Чувства, чувства, чувства… переполняют ее изнутри, разрушая невидимую стену из страха. Они рядом, вместе… Так и должно быть. …нежные, невероятно ласковые движения… Руки Жени где-то на талии, они ласково гладят ее по спине, вызывая мурашки. Совершенно особенный поцелуй… не такой, как с Сашей когда-то, совсем другой... Намного, намного лучше... —Я люблю тебя, — тихо-тихо шепчет Семенеко Вете, отрываясь от ее губ. — Я тебя тоже люблю… — еле слышно отвечает девушка, ещё не пришедшая себя от бури эмоций… И наконец замечает лёгкий румянец на его щеках. Улыбается, и снова тянется к Жене. Этот интимный момент заканчивает робкая фраза девушки: — Я бы отдала всё, чтобы ты был всегда рядом. — Я буду рядом всегда, — отвечает парень. Её.