Все травы мира

Я брожу по ночному Ли Юэ до утра. Иногда пересекаюсь с патрульными миллелитами, но они не обращают на меня никакого внимания. О том, чтобы пойти спать, речи не идёт, но и драки мне сейчас не в радость. Я не чувствую нужного настроя. Это уже не состояние чистой ярости, а что-то новое, чего мне испытывать совсем не хочется. Меня никогда не демотивируют проигранные битвы, напротив: я сразу отмечаю точки роста для себя. Но сейчас я не проигрывал битву… То, каким доверчивым идиотом я оказался и как дал Бай Чжу провести себя, вызывает настоящую боль. Зачем ему это всё? Да откуда мне знать… видимо, он сумасшедший. Я сразу уловил в нём что-то странное… должно быть, этим он и привлёк моё внимание, а потом подобрался слишком близко… Как бы там ни было, стоит признать: всё дерьмо, которое случилось со мной за последние пару недель, произошло от безделья. Вместо того, чтобы поискать себе занятие, я болтался в Ли Юэ и попал в настоящие неприятности. Хорошо, что удалось вернуть Тевкра, но в какой-то момент всё пошло не так. Всё что мне нужно сейчас: уехать, и подальше. Что насчёт Инадзумы? Интересно было бы поохотиться на Сердце Бога Электро Архонта… Возможно, мои успехи заставили бы Царицу забыть о моих проделках в Ли Юэ... Конечно, острова со всех сторон окружены штормами, но неужели совсем никто не плавает туда? Я спускаюсь в порт и сижу на каких-то ящиках, дожидаясь рассвета. За всеми событиями предыдущего дня боль в плече ушла на задний план и не беспокоит меня. Хоть что-то… Постепенно округа наполняется рыбаками, спешащими в море, мимо меня начинают сновать грузчики, торговцы занимают свои палатки. Я прохожу и расспрашиваю людей про корабли в Инадзуму. Наконец, мой земляк, Иванович, советует мне найти женщину по имени Скряга. Ещё час поисков, и напротив меня стоит циничная бабёнка и оценивающе смотрит на меня. Люблю таких, с ними всегда легко договориться. — Алькор только что вернулся из Инадзумы, куда благополучно отвёз двух пассажиров. — говорит она. — Капитан Бэй Доу — опытная морячка и доставит вас в целости. Но придётся раскошелиться. И квитанции не будет. Мы не получаем разрешения у Цисин. — Документы не нужны. — заверяю я. — И трястись надо мной не надо. Я не рассыплюсь от пары штормов и молний. Мы смеёмся и торгуемся до результата, который устраивает обоих. — Завтра на рассвете. — говорит Скряга. Я, наконец-то, воодушевлён снова и с интересом смотрю в будущее. На меня резко наваливается усталость. Нужно скорее идти в гостиницу и лечь спать, чтобы выгнать из себя остатки горечи. *** Я просыпаюсь от стука в дверь. Стучат аккуратно, но настойчиво. Меня здесь больше ничего не интересует, и я просто жду, когда они уйдут. Но стук всё не прекращается, и я с раздражением встаю с кровати и распахиваю дверь. На пороге стоит Ци Ци. — Здравствуйте, господин Чайльд, я принесла письмо от доктора Бай Чжу. — безжизненно сообщает она и протягивает мне плотный конверт. Я молча беру его и не знаю, что сказать. Ци Ци тем временем сверяется с блокнотом: — Ответа ждать не нужно. До свидания, Господин Чайльд. Она уходит, а я бросаю письмо на пол и возвращаюсь в кровать. Что ещё за новости? Не хочу ничего знать. Вчерашние эмоции наполняют меня с новой силой. Вероятно, облегчение было кратковременным… Я чувствую, что мне не нужно читать это письмо. Порвать его или сжечь? Может быть, выбросить в окно, чтобы ветром его унесло в море? Так и сделаю… Я встаю, нахожу на полу конверт, и с досадой рассматриваю его. Он не запечатан, и из него выглядывают листок желтоватой бумаги, сложенный пополам и густо исписанный ровными буквами. Видимо, это не короткая записка. Что там такого можно написать? Я вытаскиваю бумаги, плюхаюсь обратно в кровать и берусь за чтение. «Дорогой Чайльд! Я знаю, что это не настоящее твоё имя, но другого у меня нет. Я понимаю, что ты никогда не сможешь простить меня, и я знал, что так будет. Но я не мог ничего с собой поделать, так как в полной мере наделён трусостью и слабостью: всем тем, что ты так презираешь в людях. Однако, я чувствую что обязан дать тебе разъяснения. Возможно это немного облегчит твои переживания. Как я и сказал, я серьёзно болен. То, что ты наблюдал — всего лишь один из симптомов моей странной болезни. Она определяет всю мою жизнь, и я не знаю способов исцеления от неё. Не буду утомлять тебя подробностями, но самое основное, что причиняет мне неприятности — это физическая слабость и постоянная боль. Возможно, ты бы на моём месте решил, что столь жалкая жизнь не имеет права на существование и избавил бы себя от страданий, но я цепляюсь за неё в попытках найти средство исцеления или иное решение своей проблемы. Как можно понять, такое состояние налагает на меня множество ограничений, и я просто исключил из жизни всё, что касается романтических отношений с другими людьми. Но я оказался слабым и тут. Стоило такому сильному, молодому и полному жизни человеку, как ты, обратить на меня внимание, и я начал вести себя как идиот, не в силах отказаться от такого подарка судьбы. Если бы ты только представлял, что со мной могут сделать простые объятья человека, в которого я влюблён… Тогда я сбежал с приёма потому что понял, что вот-вот упаду в обморок от нахлынувших чувств. Мог ли я так рисковать? Ведь твоё мнение обо мне тогда ещё было хорошим. И мог ли я что-то сделать с собой вчера, когда ты хотел уйти и не возвращаться? Как я мог пропустить хоть что-то, что исходило от тебя в мою сторону? Как бы дорого оно ни обошлось в итоге. Теперь ты знаешь, какой я слабак и глупец, а я знаю, что заставил тебя страдать. Но теперь тебе известно и то, что ответственность за всё произошедшее лежит только на мне. Как видишь, этот мир полон негодяев, которые думают только о своих потребностях. Пора прощаться. Надеюсь, что твоя дальнейшая жизнь сложится хорошо. Обо мне не беспокойся. Спасибо за то, что с тобой я ощущал себя живым, это лучшее из всего что один человек может дать другому. Со всем возможным сожалением, Бай Чжу.» Я перечитываю письмо несколько раз. Мне не хватает дыхания, но я снова вглядываюсь в ровные ряды тщательно выведенных букв. Стоп… но это же почерк Ци Ци. Она писала письмо под диктовку?