ID работы: 13326256

Апатия чувств

Слэш
NC-17
В процессе
34
автор
Cassie Grimm бета
Размер:
планируется Макси, написано 45 страниц, 4 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
34 Нравится 3 Отзывы 8 В сборник Скачать

Ароматный секрет

Настройки текста
      Тигнари позволил себе прижаться чуть сильнее к горячему телу. С готовностью оправдаться, что ему страшно или холодно, а может и все сразу. Мотоциклов Фенек совсем не боялся, но сейчас его все же тревожила скорость Сайно. До свиста в ушах, до залетающего кислорода, что не насыщает, а душит, но так даже лучше. Все ощущения обостряются. И сердце Тигнари забилось чаще: вся ситуация его будоражила и возбуждала. На подкорке сознания даже появилось желание посмеяться, редкое для юного студента. Ноты аромата Сайно увлекали и заставляли отправиться далеко-далеко, где растут разнообразные растения и при этом в полной гармонии. Где под широкой листвой бальзамового дерева раскинулись кустарники роз, где жасмин без конфликтов общается с можжевельником. Запахи сочетались и сливались в один дурманящий аромат. Он и не заметил, как движение прекратилось. Сайно уже готовый подать руку, стоял перед ним без шлема. Стараясь не поднимать глаз на смуглое восточное божество, Тигнари в голове выстраивал по полочкам ноты одеколона.       «Это дело первостепенной важности!» — по утверждению профдеформации.       «Но ведь нужно знать, что дарить в случае чего!» — протестовала романтическая натура.       С удивлением для себя он заметил совсем незаметное терпко-дымное звучание орлиного дерева. И отметил про себя, что не сможет позволить себе настолько роскошные подарки. А вот смолистые мотивы в паре с медово-пряной розой, вполне выполнимые условия.       «И все же сердце здесь жасмин» — с незаметной улыбкой завершил анализ Тигнари и принял помощь. Сайно заметно расслабился, когда его новый знакомый наконец вышел из ступора.              — Вопрос может показаться странным, ха-ха, — Тигнари нервно посмеялся, взъерошив волосы на затылке, — но каким парфюмом ты пользуешься? Мне очень понравился запах, вот и всё… ничего такого.       — Парфюм? — Сайно задумался, отведя глаза в сторону. — Парфюм…       — Или может шампунь, гель для душа, — Фенек поспешил развеять замешательство знакомого.       — А! Точно! — он хлопнул кулаком по ладони. — Это видимо один из гелей моей девушки, я был у нее сегодня… Я могу узнать название, нужно?              Девушка?! Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять для чего парень принимает душ в доме своей пары. Тигнари постарался всеми силами скрыть свои эмоции, но чувство разбитости начало проникать и обнимать грудь, с силой сжимать в тиски. У такого, как Сайно, точно кто-то уже был. На что Тигнари надеялся? Дурак…              — А-а-а, вот оно что… Нет, не нужно, — как бы он сейчас не пытался, а мелкая дрожь в голосе все же проскользнула.       — Я бы с удовольствием пообщался с тобой ещё, но судя по всему ты очень устал и замерз, — улыбка Сайно такая теплая и приятная, что Тигнари не выдержал и отвернулся. — Давай вставай, уже носом клюешь.              Его руки и правда сильные. И заботливые, от чего Тигнари еще больше погружался в уныние. Ему показали мир с высоты воздушного шара и без всякого парашюта выбросили с него в одночасье. Больно, но имел ли он права на это? Они познакомились буквально пару часов назад, а сердце заходится и изнывает так, будто бы они любовники с десятилетним стажем.       «Смешно. Ты такой идиот…», — подумал Тигнари.              — Обменяемся номерами? — спросил Сайно уже у дверей лифта.       — Ага, — выудив из кармана телефон, Тигнари нашел свой же номер и показал экран.       Сайно разом вбил его себе в контакты, после чего как-то по странному посмотрел на парня напротив и не своим голосом, очень тихо шепнул:       — Красивый…       — А?       — Что?       — Ты что-то сказал?       — Говорю: номер телефона записал. Хотя его легко запомнить… Что же, спокойной ночи, — двери лифта как раз открылись и Сайно задом наперед двинул к выходу из здания.       — Спокойной.              Тигнари отлично расслышал, что сказал его ночной спаситель. Хоть его номер он считал красивым, радовало? Да, но так противно на душе от того, что такие мелочи продолжали трогать. Почему он не мог просто побыть влюбленным дурачком чуть подольше? Почему…       Квартира встретила привычным холодком и свежестью. Тигнари хотелось сползти по двери и обнять себя всеми конечностями, но остатки силы воли толкнули его к подоконнику. Где он лег на локти и устремил свой тоскливый взгляд на краски ночного города. Внизу уже никого не было, только неисправный фонарь у скамьи. И так даже лучше, одному спокойнее и привычнее.              

***

      

      Последний фонарный столб погас, горизонт разрезали первые солнечные лучи и их свет отражался в каплях росы. Венти опустился на корточки и провел по траве рукой, борясь таким образом с усталостью и сонливостью. Рядом с ним возвышался Сяо, меж пальцев у него дотлевала сигарета, он откинул голову и прикрыл глаза.       Сейчас, находя успокоение в тишине, они ощущали себя неразрывными частями одного целого. Венти вкрадчиво разглядывал умиротворение на лице своего партнера. Взгляд цеплялся за розовато-бледные губы, опускался ниже и доходил до тонких пальцев. Нос рефлекторно сморщился, улавливая смрад горелого табака вперемешку с неизвестными примесями.              — Долго ещё? — тихо спросил Сяо.       — Машину даже не нашло, — Венти спрятал голову в убежище из рук, лоб аккуратно лег на колени и принял их за самую мягкую подушку. — Сейчас отрубит.              Гитарист присел рядом и провел рукой по взъерошенным волосам Венти, тот же в свою очередь издал невнятный звук, похожий на тот, что издают кошки, когда их потревожишь. Ладонь завибрировала, загорелся экран с надписью: «Водитель прибудет через 3 минуты. Ожидайте».              — Скоро будем дома, — Сяо помог своему парню встать, заодно попутно отряхивая его одежду от прилипчивой листвы.       — Давай сунем меня в чехол от гитары, я там посплю, — Венти обхватил руками шею юноши напротив и чуть повис.       — Поспишь в такси, — он приобнял хрупкие плечи и прижал парнишку крепче к себе.       — А ты меня на руках внесешь в квартиру? — расплываясь в улыбке, спросил Венти.       — Я постараюсь.              В ответ солист зарылся носом меж ключиц, провел кончиком но мягкой коже шеи и легко поцеловал под конец. Сяо поднял его лицо к себе за подбородок и ласково чмокнул в губы и вроде бы сказал, что машина приехала, но Венти уже был у ворот в сонное царство.              Плотные шторы и закрытые окна скрывали от пары все признаки жизни города, Сяо покусывал губы и наблюдал за мирно лежащим Венти. Понятие времени ускользнуло от разума, он не знал сколько уже прошло. Час? Два? Совсем неважно.       Чьи-то тени шныряли по комнате, роились над вещами, заныривали под одеяло мирно спящего человека. Тревожили его и тот морщился, отворачивался и заворачивался сильнее в одеяло. Разом в комнате стало слишком темно и душно, Сяо на коленях приблизился к кровати — проверить, как там Венти. Он в порядке? Ему хорошо? Ничего не мешает? Может он сам мешает ему? Может стоит исчезнуть? Последние мысли он отогнал, выкинув их из головы, как сдувают пушинку с руки. Легко, слишком легко. Они вернутся, завтра с трехкратной силой они вернутся. Чертями присядут на плечи, сдавят виски и будут нашептывать, как Сяо мешает всем жить. Но не сейчас, сейчас Сяо почти готов назвать себя счастливым.       Он дотронулся до чужих манящих губ и сразу отдернул руку от внутреннего приказа: «Нельзя». При этом до боли хотелось прижать податливое тело к простыням, пробежаться поцелуями по сладкой коже. Вдохнуть запах манящих свежих яблок, поглотить весь шлейф возлюбленного. Но тревожить и будить ни в коем случае нельзя, остаётся только, как последнему извращенцу, взять чужую рубашку и схватиться за нее зубами. Сяо чувствовал себя отвратительным.       Это самоощущение поглощало и отпускало на самое дно эмоциональной ямы. Желание карабкаться убежало и скрылось за поворотом. Встать и пойти за ним? А зачем?       Ещё в клубе он себя хотел уничтожить на месте, но руки сами сложили тонкую дорожку снега на столе. Он понимал, что Венти узнав и сам прибьет его. Но он оправдывал себя тем, что не выспался на новом месте, чувствовал себя не в своей тарелке, ему нужна эта маленькая и запретная помощь, дабы не опозориться на концерте. Всего раз, выступить и забыть. Тоска сменилась красками жизни. И он помнит, как улыбался, а Венти спросил: «Чего ты так лыбишься?». Страхом передернуло душу и он разом сделался кирпичом. «Не показывай эмоции, он узнает» — шептались голоса.       Хотелось рассказать Венти сотню историй, заболтать его, увести со сцены, но приходилось молчать и работать. А перед глазами люди в зале представлялись и голыми, и мартышками, и бабочками. Смешные и маленькие, прямо как и он сейчас с рубашкой в зубах и со свербящей болью в носу. Только сладко-кислый запах яблок, что ощущался сейчас острее всех, удерживал Сяо от приступа самобичевания. Он обязательно бросит, он обещал, но не сегодня. Сегодня он поцелует Венти, и одежда полетит на пол и певец изогнется под ним и будет молить ещё и ещё раз. Жаль, что только в его мечтах.       Сяо сидел в углу комнаты, обнимал половину гардероба Венти и смотрел на кровать, где, то вздымалось, и опускалось одеяло. Остатки сознательности твердили: «Возьми себя в руки». И он обхватил себя руками и скорчился над чужой одеждой. Страшно, а что если он узнает? И глаза ошарашено забегали по комнате, мысли указали на то, что здесь слишком грязно. Сяо суматошно начал запихивать все улики по шкафам, убирать беспорядок в комнате, даже тот, что оставил после себя Венти. Нужно убраться, и с соленым привкусом Сяо подметил: «И себя заодно», а после усмехнулся и тихонько засмеялся. Утер слезы и вздрогнул, когда услышал:              — Который час…       — Я тебя разбудил? — осторожно спросил Сяо.       Венти встал в кровати и огляделся, особое внимание его привлекла соседняя постель. Он нахмурился и посудил:              — Ты не спал.       — Еще нет, — в своей спокойной манере ответил Сяо, всеми силами скрывавший дрожь в конечностях.       — Почему? — Венти выбрался из-под одеяла, продолжив оценивать качество утренней уборки.       — Бессонница из-за нового места, решил потратить время с пользой, а не пялиться в потолок, — проговорил он отрепетированный текст.       — Нужно найти психиатра здесь, в Сумеру, не думаю, что онлайн-звонки с Бай Чжу будут столь эффективны, — парень сложил руки на груди, голос его звучал крайне серьезно отчего Сяо заметно напрягся. — Ты же ничего от меня не скрываешь?       — Нет, — на выдохе ответил Сяо, борясь с приступом раздражения.       — Точно?       — К чему такое недоверие, — тон повысился и окрасился негативом. — До конца дней будешь меня проверять?       — Нервный ты какой-то, не нравится мне это, — Венти прошел на кухню и начал рыскать по шкафам в поисках аптечки. — Я же здесь оставлял… Где они?       — Я не спал и устал, конечно я нервный, — Сяо, как ему казалось, не сильно схватил чужое запястье.       — Отпусти, мне больно, — процедил музыкант.       — Прости, — он сразу выполнил просьбу, виновато приоткрыв рот. — Прости.       — У тебя есть таблетки, выпей их и ложись спать, — приказным тоном попросил Венти, потирая раскрасневшуюся кожу. — А потом ты мне расскажешь, почему решил, что можешь обойтись без них со своей расшатанной нервной системой.       — Почему ты так холоден со мной?              Они простояли в молчании некоторое время, до тех пор, пока Венти не нашел нужную упаковку и не протянул её Сяо. Тот в свою очередь, так же в тишине, налил себе стакан воды и принял лекарство. Спать совсем не хотелось, и вряд ли его отрубит, да и хотелось сейчас совсем другого. Жаль, что Венти выскользнул из объятий, оттолкнул, ссылаясь, что ему нужно в душ.       Жалость к самому себе обнимала своими холодными и склизкими руками щеки Сяо, пытаясь выдавить из него настоящие и неподдельные слезы. Он не справлялся и на автомате выпил ещё одну капсулу, в надежде, что такая доза его все же свалит, несмотря на противный свет просачивающийся сквозь шторы.              

***

      

      Утром все казалось ненастоящим, остатки бурной ночи растворялись в памяти и исчезали. Только следы на коже и смятые простыни удерживали крупицы страсти в сознании. Кавех уже на протяжении нескольких минут по-глупому разглядывал спящего человека рядом. Секретарь казался сейчас самым кротким и спокойным на всей планете, а на лице его играли солнечные зайчики, но Кавех знал — перед ним настоящий демон с ангельскими чертами.       «И как я до такого докатился?» — усмехаясь, подметил про себя студент.       И все же он продолжал разглядывать свою вчерашнюю ошибку и не мог себе позволить бороться с этим неразумным желанием. Вчера ему позволяли до безумия абсурдные вещи. И то ли виноват алкоголь, то ли он совершенно не знает человека с которым провел ночь. Ресницы дрогнули и на Кавеха посмотрели хмуровато-сердитые глаза. Они же прошлись по комнате и постели, Хайтам цокнул языком, когда осознал, что они не удосужились сходить в душ после «грязных плотских утех».       — Утра, — раздалось низким грубым голосом.       — Утра… — с каплей раздосованности ответил Кавех.       А чего он ожидал? Милых обнимашек и вопроса: «Что будешь на завтрак?» Наивный. На непослушных ногах он постарался выбраться из постели, специально медленно и с долей неуклюжести, но никто его не остановил. Не схватил в охапку, не прижал крепко к своей груди. Кавех вновь с печальной обидой утвердился в том, что это просто секс и ничего больше. Предсказуемо, что душ они примут по отдельности и кофе ему никто не предложит.       — Пойдешь первым, — в студента полетели банные принадлежности, аккуратно сложенные в пакет.       — Подготовился? Или достаточно опытен в этих делах? — в попытке уязвить спросил Кавех.       Тишина. Их взгляды встретились и в серых глазах читалось замешательство. Аль-Хайтам совершенно не понимал, как ему лучше ответить. Началось все с растерянного: «Нет», потом увереннее последовало: «Да», и наконец завершилось раздражительным: «Иди уже».       Ванная комната секретаря отражала суть хозяина: все на своих местах, ничего лишнего. Бесцветная и ледяная на ощупь. Даже горячая вода не справлялась с тем, чтобы согреть стылый кафель под ногами. Просторная душевая кабина наталкивала на всякие непристойные мысли. Кавех обхватил себя рукой и прислонился затылком к холодной плитке, та недружелюбно обдала холодом. А ведь они могли помыться вместе и помочь друг другу с этой утренней мужской особенностью. Свои руки сейчас ощущались неприятной наждачкой, желание утекало, как вода сквозь пальцы. Но стоило только представить руки секретаря, как они прижимают его послушное тело к стеклу, а ладонь соскальзывая, вырисовывает узоры на пару, процесс завершился в миг. И как назло, успехом. Кавех прикусил губу, коря себя за то, какой он дурак и еще много-много нецензурных оскорблений прилетело в самого себя, пока он с особым усердием буквально сдирал с кожи улики вчерашнего рандеву.       «Это просто секс на одну ночь, — твердил про себя Кавех. — Блять… но мог бы и обнять…»       Хотелось бы ругаться со своими тараканами вечность, но в дверь постучали и вместо знакомого и привычного вопроса Тигнари: «Все в порядке?», он услышал:       — Ты там долго еще?! Нам бы в Академию не опоздать.       — И зачем так кричать? — с силой толкнул дверь Кавех, но секретарь, как знал, вовремя отпрянул от нее.       — Извини, — виновато ответил Хайтам. — Там чайник закипел, можешь себе заварить чай или кофе, не знал, что ты предпочитаешь.       Он аккуратно обошел мокрого студента и нырнул в наполненную духотой ванную. Дверь с тихим щелчком закрылась и Кавех вновь остался один на один со своими расшатанными нервами и мыслями не в порядке. На автопилоте он дошел до кухни, пить и есть не хотелось, но отказываться от невиданной ранее щедрой гостеприимности он не стал. Хотя таракан с изощренным качеством вредности все же нашептывал: «Не ведись». Можно ли ещё его касаться, или может даже поцеловать? В тупую он смотрел на чаинки в чашке и размышлял об успехе операции, и во всех вариантах он встречался с разъяренным секретарем.       — Лучше не стоит, — пробормотал Кави и сделал свой первый глоток. — Вкусный.       — Нравится? — раздалось над ухом.       Кавех не спешил поворачиваться, запахи трав и бальзама после бритья приятно смешались и отправляли разум на поляну, утром, после дождя. Разом умиротворение обволокло все клеточки тела, чье-то тепло коснулось подбородка и он беспрекословно подчинился. Всплыл образ собственной руки, что размазывает пар по стеклу. Кавех почувствовал жар на своих щеках. Почему от взгляда в эти бирюзовые с необычной оранжевой окантовкой глаза ему так неспокойно? Поддавшись настроению, он прошептал:       — Необыкновенный…       — Что? — непонимающе спросил Хайтам, как его лицо оказалось в чужих ладонях.       — Глаза говорю у тебя чудные, никогда таких не видел, — попытался реабилитировать себя юноша, сведя все в шутку.       Аль-Хайтам только бровью повел, а Кавех осознав насколько переборщил с комичностью, так же быстро отпустил удивленного мужчину. Его пальцы перехватили с какой-то нежностью, циановые радужки скользнули по покрасневшей коже предплечья и вверх к ключицам. Кавех последовал за ним.       — Этих царапин не было с утра, — невесомо Хайтам указал на мелкие увечья.       — Губка видимо жесткая, а я такой хрупкий, — отшучиваясь, ответил студент. — Да и много ли ты мог разглядеть? Может и были.       — Всего разглядел, — бесстыдство одного, вызвало бурную реакцию у второго.       — Нет! — как для себя произнес Кавех.       — Если ты невнимательный, не означает, что и все остальные тоже, — безразлично сказал Хайтам и отпустил чужую руку. — Ты вроде куришь, не хочешь перед выходом?       — Хочу, — без подсказок, Кави выскочил на балкон, попутно прихватив свои брюки.              «Минутное помешательство, слабость, чтобы это ни было. Не ведись, не смей! — зачитывал про себя студент, с победоносной мордой, зажегший сигарету с первого раза. — Видишь?! Мы не в дешевой мелодраме, где у меня дрожат руки и подкашиваются колени!»              Аль-Хайтам облокотился локтями на перила и смотрел куда-то вдаль, от того, что он не смотрел на его величество Кавеха, тот сердито сделал слишком глубокую затяжку и провально закашлялся, чем привлек все же внимание, но не то на которое рассчитывал.              — Интересный выбор сигарет, — подметил Хайтам с ноткой язвительности.       — А что с ними не так? — Кавех взглянул на свою пачку клубничных тонких сигарет.       — Они… больше женские?       — Ха, — Кави моментально ухватился за шанс реабилитироваться. — Уязвляет, что тебя поимел парень с девчачьими сижками?       Хайтам выудил клубничную папироску и отправил её фильтр в рот, вскоре с его губ вылетела тонкая струйка дыма.       — Да нет, лишь стало ясно почему ты такой… вкусный.              Кавеха разгромили в его собственной маленькой войне в голове. В этот раз он не смотрел на соперника сверху вниз, не был на вершине, растерял все свое преимущество. Он сидел на стуле, а бирюзовые глаза разглядывали его с высоты. И Кави не мог бороться с тем, что внешность секретаря — идеал скульптора. Можно было бы отвернуться и не смотреть, но художник внутри противился и добро не давал. Сейчас стоило бы колко припомнить свои слова про приятный вид, только вот желание препираться пропало.              — Спасибо, — только ответил Кави и поспешил вернуться внутрь.              

***

             «Каждый день одно и то же» — мелькает у Скарамуччи в голове и он выглядывает в окно. За взглядом следует болезненный вздох — это последствия затворничества отдались в груди тревогой. Сердце болело, грудь болела, на душе беспокойно. И это состояние раздражало, от чего парень пнул ни в чем неповинный стул и закрыл шторы. Вид смеющихся и занятых жизнью студентов совсем не помогает справиться с собственным чувством неполноценности.       — Ты так жалок, но спасибо, что хоть пытаешься поддерживать подобие жизнедеятельности, — слова ударились об отражение в зеркале, два синих глаза ухватились за жирные и спутанные волосы, что успели отрасти ниже лопаток.       Скарамучча слабой бледной рукой потянулся к щетке. Это его минимум, цель-фикс, пинок под зад, как он это не называл. Почистишь зубы и делай, что хочешь. Процесс медленный и противный: паста неприятно жжет полость, десны ноют, а зубы ощущаются будто не свои. Две-три минуты, так советуют, но Скару начинает тошнить уже на двадцатой секунде и он стоически доходит до минуты. Это его предел, и все же победа. Он встал, он сделал это. Единственный триумф, заставляющий язвительно усмехнуться самому себе в грязном стекле.       — Чем помочь? Я не знаю… — строки песни «Ароматный секрет», группы The Salty Breeze, сами собой вылетели со рта и Скара остановился в дверном проеме.       Его качнуло в сторону, будто шлюпку в море, голова закружилась и он ухватился за косяк. Прислонился к нему, как к спасательному кругу и тяжело выдохнул. В голове шумели голоса, они проклинали, обвиняли, ненавидели и угрожали. Говорили: «Мы убьём тебя!» Они хотели одного — очередную дозу, Скарамучча держался из последних сил.       — Заткнись-заткнись-заткнись, — он схватился за голову и чуть ли волосы не выдрал, одна яркая вспышка боли и вокруг вновь тишина.       Он задыхался и плакал, проклинал себя и желал, чтоб никто на свете его таким не увидел. Уж лучше смерть, чем показать кому-то себя таким. Но организм орал, как мартовский кот о потребности «пожрать», ему уже плевать на качество еды, лишь бы запихнуть подобие углеводов в желудок, дабы получить намек на энергию. Такую необходимую, чтобы заставить сердце ржаво биться. И мысли о чем-то питательном, до смешного, спасали от попытки улететь с этой планеты в место, что наполняют одни могильные черви.       Омерзительные струи воды царапали кожу и заставляли волосы прилипнуть к исхудавшим, сгорбленным плечам. Остатки шампуня выполнили функцию и геля для душа. Следующим сложнейшим боссом в подземелье под названием: «Выход на улицу» стал фен, но стоило опасаться не его, а дополнительного скрытого монстра: напарницу-расческу. Она жестоко выдирала волосы, насильно распутывая клочки. Справившись со всеми трудностями, Скара наконец оказался под противными лучами солнца. Теплые и приятные, и дышать проще, но он не купится на эту иллюзию. Его не обманешь.       У Скары было место, его маленькое скрытое от всех место силы. Именно на сломанных деревяшках скамейки на скале с одним выходом — в воду. Вдали от столичного шума, а главное людей, он впитывал якобы полезные блага природы. С необходимыми покупками он направился именно туда. И появилось внутри некое воодушевление вкусить свою мягкую булочку с маком и джемом. Запить её черничным молоком и выдохнуть со страдальческим видом. Это его идея-фикс. И эту мечту разбили, растоптали, скомкали запахи жареной рыбы. Аппетитные запахи, но не входящие в планы и оттого ставшие самыми вонючими в мире!       Скара раздраженно цокнул, но все же подошел к своей скамье, надеясь, что его вид отпугнет незваного гостя и тот поспешит ретироваться. Парень с белыми волосами и неуместной красной прядью поднял взгляд на Скарамуччу. А второй в свою очередь состроил грозную полную возмущения рожицу, злостную и пугающую на его взгляд. Багряные радужки не шелохнулись, а вернулись к горизонту, только сам парень отсел чуть дальше, к краю.       Идея уйти сейчас показалась Скаре глупой и он решился приземлиться рядом. Хотя почему его вообще волнует, что о нем подумает этот вторженец. Нет, ему нужно отстоять свое место, показать кто хозяин. По этой причине Скара решил действовать решительно:              — Ты кто?       — А? — юноша повернулся в сторону звука чужого голоса.       — Ты кто? — повторил вопрос Скара, насупившись.       — Каэдехара Кадзуха, — представился вторженец.       — Ты какая-то знаменитость, что я по имени должен был понять «кто ты»? — Скара воспрял духом, давно он не позволял себе нападок в чью-то сторону.       Хотя справедливости ради, он в целом, давно ни с кем не разговаривал.       — Вы… Что вы хотите от меня услышать? — спокойно поинтересовался Кадзуха.       — Ты скоро отсюда свалишь? Это моё место, — в лоб потребовал Скарамучча.       — А я думал, вы хотите отжать у меня мою еду, так смотрите.       И такое поведение возмутило хозяина скамейки, он не выдержав такого нахальства, громко сказал:       — Зачем мне твоя рыба?! Ты за кого меня принимаешь? Бомжа?! Животное?! Нарываешься! — тираду прервало урчание живота.       — Давайте компромисс: я вас угощу, а вы позволите мне здесь отдохнуть.       — Ах… что…ты! — слова совсем не хотели складываться во что-то понятное, но Скара не даст себе измазать лицо еще больше в грязи. — У меня и свое есть.       — Тяжелый день, да? — непринужденно начал Кадзуха, пока его собеседник распаковывал свой обед. — Вы так напряжены… И это все?       Наконец на белоснежном лице появились эмоции, он удивлено посмотрел на маленькое мучное изделие и с такого же размера упаковку напитка. Покачав головой, он сунул не открытый и еще горячий контейнер.       — Я сам все равно не съем, ешьте, — настоял Кадзуха.       — Зачем столько еды таскать с собой? — буркнул Скара, но все же принял предложенное.       — Сходил на курсы по приготовлению здешней рыбы и слегка увлекся, — честно признался он.              Скара не имел привычки принимать подачки от кого попало, но блюдо в руках манило своим насыщенным ароматом, и что немаловажно грело. Когда он последний раз ел что-то подобное? В столовой Академии? А домашнюю еду… ком в горле остановил мысль с плохим концом: «никогда».       Растерявшемуся Скаре сразу предложили палочки для еды, и вот первый кусочек отправился в рот. Нежно, сочно и до слез вкусно. Но Скара не мог себе позволить поддаться порыву, показать хоть намек на радость. Он медленно и лениво продолжил трапезу, а в душе прыгал от счастья один маленький ребенок.              — И как? — спросил Кадзуха.       — Сойдёт, — скрыл свое восхищение Скарамучча.       — Я тоже так думаю, — с улыбкой поддержал новый знакомый.       — Так ты что-то вроде повара?       — Ха-ха, нет. Моя специальность далека от кулинарии. Будете? — он протянул ему бутылку с какой-то желто-оранжевой жидкостью.       — Что это? Чай? — Скара отпил немного и сразу же скривился. — Твою мать! Что это за кислятина мерзопакостная?!       — Компот из айвы… — с ноткой непонимания ответил Кадзу и сам сделал глоток. — Не так уж и кисло.       — Да мне будто бы лимонной кислоты в рот насыпали, фу, как ты можешь такое пить, — пострадавший сразу попытался заесть нападение айвы на язык. — Ну, хоть с рыбой неплохо сочетается.       — Извините, в следующий раз приготовлю послаще, — виноватый сразу попросил прощения и продолжил все так же улыбаться.              Скарамучча подметил про себя, что улыбка у парня странная. Она будто бы вымученная, наклеена поверх настоящих эмоций. И в голову пришел один вывод: быть может у них внутри демоны одной масти.              — В следующий? — повел бровью Скара и повернулся к собеседнику, отложив контейнер с половину съеденной порцией.       — Мне понравилась атмосфера, так что готов заключить контракт долгосрочной аренды, товарищ «это моё место», — он склонил голову, уложив ту на ладонь.              Кадзуха не сводил взора, смотрел на Скару какими-то невиданно спокойными глазами. Действовал, как мощное седативное и от этого ощущался опаснейшим человеком сейчас. От этого взгляда легко стать зависимым, и слишком быстро, ведь Скарамучча тоже бы хотел поесть с ним в следующий раз. Первый человек за долгое время, который не раздражал своим существованием и нахождением рядом. И удивительно, этот парень не поддался ни на одну провокацию, пропустил мимо ушей всю агрессию, так еще умудрился утихомирить самого Скарамуччу. А самое забавное, что он находил этого диковинного парня симпатичным и приятным.       «Слишком опасно», — повторил про себя Скара.              — Оно не сдается, это место только мое.       — Значит вкусной еды не хватит, а что…       — Посредственной еды, — перебил его Скара. — Но даже если бы ты меня кормил божественными деликатесами. Эта скамейка бесценна, понятно? Ее, как и меня, не купить.       — Меня учили уважать чужие границы и не вторгаться в личное пространство, да и я сам этому стараюсь научить. Но по необъяснимой сейчас причине, я не хочу отступать. Мне здесь слишком спокойно и хорошо, может все же есть какой-то шанс обрести место под солнцем?              Скаре показалось, что парень придвинулся к нему, от этого он сам дернулся назад и вздрогнул от ощущения пустоты под ним, в момент он услышал незнакомый звук похожий на хруст. Но Кадзуха не двигался, он даже не сдвинулся, когда Скарамучча упал на жухлую траву и что-то ударило его по голове.              — Тебе нужна помощь? — послышалось издалека.              Хотелось бы возразить и сказать: «Сам справлюсь», но небо перед глазами поплыло не в ту сторону, в ушах неприятно зашумело, а рыба попросилась назад. И ничего не оставалось, как признать:              — Да.       — Это так символично, — Кадзуха взял аккуратно чужую голову в ладони и осмотрел на наличие серьезных ранений. — Просто ушиб, жить будешь.       — А жаль, — вырвалось из Скарамуччи. — Да не достанься ты никому, да?              С тоской он обвел последствия маленькой катастрофы: скамейка не выдержав веса парней, раскололась на части и именно в Скару прилетело доской, когда Кадзу просто съехал вниз по сломанной древесине.              — Везучий же ты говнюк, — выразил недовольство Скара, попутно встав и отряхнув с себя пыль.       — А если я её починю, то смогу приходить? — Кадзуха уже собрал свои пожитки и протягивал чужой пакет.       — Она уже будет твоя, а не моя… — печаль от потерянного уголка в этом мире обжигала горло и говорить совсем не хотелось, а вот убежать и не оборачиваться очень как.              И он выхватил кулек и рванул с места, что есть мочи. Странный, нелогичный, шизанутый. Пусть как хочет так и называет, плевать, хочется поскорее попасть домой. Спрятаться от всего и всех, хотелось плакать. Слезы это его маленькая тайна, никто не должен видеть. А они, суки, уже текут по щекам и лезут в уголки рта. Соленые, как и та дурная и мерзкая рыба. Зачем он пришел, зачем сел, зачем ел. Ошибка, глупая и тупая, как и он сам. Ненависть ко всему лозами начинала обвивать все чувства и разум. Скара остановился у подворотни и уперся плечом в стену, рука сама потянулась зарыться в волосы и потянуть. Но он остановил её и вместо этого достал наушники и включил любимую песню.      

♪ Вновь оказался в мятном лесу

Захотелось вдохновением наполнить сосуд ♪

             — Вам они нравятся? — вперемешку со строками звучит где-то рядом.       — Какого хуя? — только спрашивает Скара, а второй наушник забирают. — Ты ебанутый? Больной?       

♪ Я пустой, а ты — совершенство

Моё желание тебе поднесу ♪

      Он решил отобрать у Скары все? До последнего? Кто он, черт возьми, что ему от него нужно? Зачем он побежал за ним, он сталкер? А может… это его люди. И у Скары перехватывает дыхание от тревоги.       

♪ Заберу, пригрею, укрою

Но боюсь, боюсь, что тебя украдут ♪

             — Мне жаль, я хочу загладить свою вину, — отчеканил Кадзуха. — Я веду себя сейчас иррационально и странно, да, вы правы.       — Отдай мой наушник!      

♪ Здесь в лесу тихо, мирно

Мне с тобой хорошо ♪

      — Отстань от меня, чего ты хочешь от меня? Я полицию вызову или чуваков в белых халатах. У тебя явно диагноз! — Скара утер слезы рукавом свитера и уже готовился к тому, чтобы развязать драку.       — Ты напуган, — Кадзу вернул наушник законному владельцу и отступил на шаг назад.       — А с какого перепугу ты на «ты» перешел! Кто ты… блять, — Скарамучча схватился за ткань на груди и судорожно задышал. — Ты от них да? Нихуя я не знаю, ни про деньги, ни про товар, ни про Итэра. Отъебитесь уже.       — Я не знаю о чем ты говоришь, я прилетел из Инадзумы два дня назад и впервые в Сумеру, — оправдывался второй.       

♪ Снова ссоришься ты с душой?

Чем помочь? Я не знаю ♪

      — Инадзумы? Псевдо-мамочка прислала что ли? Задолбало, — ноги уже не держали и он полностью оперся на стену.       — Я даже имени твоего не знаю, вашего имени, — сразу поправил себя Кадзуха и присел рядом на корточки, готовый в случае чего поймать падающее тело.       

♪ Скажешь: «Мне бы долой»

Но останешься рядом со мной, мой незваный ♪

      — Зачем тогда бежал за мной? Изнасилуешь в подворотне? — агрессия из голоса не исчезала ни на секунду.       — Все причины изложить или только самые главные?       — Все.       — Вы схватили мой пакет, где лежат мои документы и деньги, — начал Кадзуха, а уши Скары подхватили, выбивающийся из чужой белой копны волос, цвет пряди. — Хотел узнать имя, может обменяться контактами. Загладить вину и отремонтировать «ваше место».             

♪ Мятный бриз по губам проскользнет

Миг и вновь я один на один ♪

      — Скарамучча, можно просто Скара.              Они молча обменялись вещами, Кадзуха помог ему встать. Снова помог. Скара взглянул украдкой в чужое лицо, вблизи оно казалось еще более пластиковым и кукольным. Идеальное лицо с выверенными движениями маленьких мускулов, ничего лишнего и неправильного. Он красивый, но такой ненастоящий. Может это очередной наркотический бред?      

♪ За бродягой из дали они не нагрянут…      

Они тебя у меня украдут ♪

      Скарамучча позволил себе дотронуться до чужой щеки и провести по ней своими бледными и худыми пальцами. Щеки мягкие и теплые, живой значит. Выходит, что он в очередной раз повел себя как какой-то придурок. Полный идиот. От начала и до конца, язва на ножках, готовая забежать в вашу жизнь и уничтожить все на своем пути, но главное испортить настроение, чтобы вам было хуже, чем ей. Он не хотел извиняться за свое поведение, каким бы оно несуразным не было.              — Простите меня, — сказал Кадзуха. — Мне не следовало трогать ваши вещи.       — Ты про это? — Скара вынул наушник, где играла песня, что перемешалась с их бранью. — В отличии от меня, ты хотя бы не выглядишь, как грабитель. Да и ты мог просто крикнуть что-то вроде: «Стой!»       — Я не уверен, что это сработало бы, поэтому решил не тратить силы понапрасну. Вдруг вы атлет, — и снова эта улыбка.       — Можем на «ты», — Скара склонил голову на бок и скрестил руки на груди. — У тебя тоже проблемы с башкой?       — С чего ты взял?       — Да так, просто говорят: подобное притягивает подобное.       — Все мы немножечко больны, — отшутился Кадзуха.       — А если серьезно? — не отступал Скара, пока они шли в сторону общежитий Академии, около которых он сам жил.       — Без бумажки с диагнозом с тобой не подружиться?       — Мне кажется тебе бы провериться, смахиваешь на сталкера, — Скара остановился у лестницы, ведущей домой. — Ставлю на это сто тысяч моры. Кстати, здесь я живу.       — Я живу напротив, в общежитии, и хожу вон в ту Академию, — Кадзу подкреплял слова указательной жестикуляцией. — Каким бы я здоровым не был, я буду случайно проходить в этом районе, а значит уже должен тебе целую кучу денег.       — Ты знаешь The Salty Breeze? — перескочил Скара вдруг на заинтересовавшую его тему.       — Я не любитель такой музыки, но я очень хорошо знаю их лично, — безэмоционально ответил Кадзуха.       — Ты реально что ли знаменитость какая? — выпалил юноша и выудил телефон, дабы пробить имя знакомого в сети.       — Нет, я просто учился вместе с ними. Ничего сверхъестественного.       — Вот как… — задумавшись, пробормотал Скара. — Кадзуха…       — Что? — отозвался носитель имени.       — Я устал, — не решившись спросить, что хотел, сказал Скарамучча.       — Тогда иди домой.       — Вот, — Скара протянул подобие визитки, где он перечеркнул все упоминания Академии и его научной деятельности, один номер остался. — Пока.       — Спасибо, до встречи, — и он улыбнулся, но иначе с невиданной ранее ямочкой на щеке.       Малозаметная, но такая живая деталь, тронула Скарамуччу. С образом этой ямочки он не расставался вплоть до кровати и заветного сна.       Утром ему вновь будет плохо и снова придется вставать и чистить зубы едким ментолом, но завтра ощущалось чуточку легче, ведь на экране светилось послание.              Maple: Не смотри на никнейм, это Венти придумал. Я вечно проигрываю ему в спорах. До этого вообще Scarlet записан был, а у него самого знаешь какой? Cecilia! Такие мы две подружки, мда… Я не знал, как начать, так что решил написать эту несусветную несуразицу. Ахах.       А так, просто с добрым утром. Надеюсь, что ты выспался.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.