Как я встретил...

Обедали сегодня не как обычно, а в столовой побольше – потому что пришли и Нолофинвэ, и Арафинвэ, а еще Майтимо, Макалаурэ и Финдекано. Майтимо вообще отдавал себе отчет, что чаще стал бывать у деда – вот так, по-семейному; но не по поводу какому-то особенному, не к празднику, не по приглашению, а просто, мимоходом, при удобном случае; бывал сам и зазывал с собой остальных. Что там у них днем случилось, было неясно. Может и не случилось ничего, только Майтимо сразу внимание обратил: когда садились, Андаларэ, задумчивый, притихший какой-то, стул свой притиснул вплотную к Индис и потом сидел, все на нее посматривал и льнул – то за руку вдруг схватит, то голову под руку подсунет. Но может, и не значило это ничего. – Ты что сегодня такой? – все-таки спросил он, когда с обедом покончили и стали пить чай. И, чтобы дед не начал дергаться сразу и глядеть на него через стол этим своим особым упреждающим взглядом, предположил: – Нашкодил? – Почему сразу! Так-то! – возмутился Андаларэ и даже слегка улыбнулся. Наверное, и правда показалось… – Показалось что-то? – будто подслушав мысли, спросил вдруг Финдекано. – Или приснилось? – продолжил Арафинвэ. Облокотился на стол, подпер ладонью подбородок: – Не стесняйся, расскажи нам. Никто не будет смеяться. – Точно? – с сомнением спросил Андаларэ, по очереди посмотрел на всех на них, остановил взгляд на матери. – Конечно, милый. Если хочешь, скажи. Или хочешь кому-то одному рассказать? Может Майтимо? Он послушает. – Я послушаю, – немедленно подтвердил Майтимо – может даже слишком немедленно. – Да нет… Тут такой… Не знаю как это – приснилось или … представилось вдруг, – Андаларэ развернулся от матери к столу, уставился перед собой, поковырял пальцем царапку на ладони, – как будто увиделось вдруг – но не поймать. Оно… как будто вот так!.. Он выбросил вперед руку, пытаясь схватить бьющий от окна луч света, но тот, конечно, просочился сквозь пальцы, остался лежать на столе. – Может быть, ты услышал что-то? Или ощутил? – попробовал подсказать Макалаурэ. – Может это не образ, не картинка была? Андаларэ с сомнением посмотрел на него, снова на мать. Вытянул руку и, не глядя, подтащил к себе миску с печеньем – пошуршал там и стал старательно выкладывать печенья на стол, стык в стык, по размеру. – Я не знаю… Мне представилось, что тебя нет вдруг, – буркнул в стол, ни к кому не обращаясь, но к кому обращается, конечно, было понятно. – Как будто ты пропала совсем. И… не так все. – Ну вот же она, никуда не пропала, – не выдержал общей паузы Нолофинвэ. – Но там-то – да! И потом… – Андаларэ примерился, стал аккуратно выкладывать печенья вторым слоем. – Потом папа тоже пропал. И потом… Нет, не так! Сначала еще кто-то... Кто-то был, а потом не стало! Но кто! Тут… тут уже совсем не видно! – он, слепо глядя в пустоту, вытянул вперед руки, крепко сжал-разжал пальцы, словно опять попытался в этой пустоте что-то поймать – безуспешно. – Не понимаю... – Не смотри тогда, – предложил Финвэ. Предложил своим частым в последние годы подчеркнуто спокойным голосом, за которым таилось то ли убежденное, то ли убеждаемое «все хорошо», – не смотри, что там было. Смотри, что сейчас. Никто сейчас не пропал. – … пропал, – эхом отозвался Андаларэ, явно не слыша, – пропал! Сначала вы, а потом вообще все пропало! Пуф! пуф! пуф! – погасло! Только темнота вокруг! И… потом я тоже пропал… Он вскинул голову, расширившимися глазами посмотрел на них на всех и вдруг прихлопнул себя ладонями по лицу – попытался закрыть разом и глаза, и уши. – Не хочу так! – Ну все, довольно. Иди-ка ко мне, – позвал его Финвэ, когда момент затянулся. – Нет. Буду теперь так сидеть. – Пожалуй, это неудобно, – усомнился Арафинвэ. – Удобно! – вызов в голосе посулил, что попытка может затянуться надолго. – А для окружающих? – поправил Финдекано. – Нам-то тогда каково? – Что вам? – И не показать-то тебе ничего интересного… Не познакомить ни с кем. Да и общаться, если ты будешь вот так сидеть, в потемках, тоже, пожалуй, неудобно. – Тогда – так, – уступил немного Андаларэ – раздвинул пальцы, блеснул глазом в щелке. – Лучше. Но все равно так ты много что упустишь, – Майтимо в подтверждение своих слов потянулся через стол и забрал из конструкции печений верхнее, сунул в рот. – Эй! Андаларэ прятаться прекратил: возмущенно сполз со стула, смел оставшиеся печенья в миску, скрылся с ней под столом. Вернулся за кружкой. – Не спеши, я помогу, – перехватила Индис, подала кружку, – держи осторожно, не обожгись. Из-под стола донеслась какая-то возня, бормотание, потом уже стук и хруст. Майтимо на своем стуле отодвинулся и тоже пополз вниз. – Будет тесновато, – проводил его голос Нолофинвэ. – Поместимся. Андаларэ сидел там на полу, скрестив ноги, и сосредоточенно – одно за одним – грыз печенье. Майтимо придвинулся ближе и сел точно также. – А ты макушкой упираешься! – Ты тоже. – Неправда! Вон сколько места! – он показал, вытянув над собой руку. – Не в таком смысле. – А в каком? – Тоже не знаю, как сказать… Чувствую. Ты тоже сможешь однажды. Под столом ведь все время не просидишь. – Ну… – Андаларэ громко похлюпал чаем, но спорить уже не стал. – Посмотрим. Пока вот. Хочешь печенье? – Давай. Может, расскажешь мне что-нибудь еще? Андаларэ похлюпал еще, погримасничал-похмурился, раздумывая. – Может, расскажу. Чай сначала. Они бы так и дальше сидели, но Нолофинвэ, когда горячая от чая ложка прикоснулась ему к руке, подпрыгнул вместе со стулом. Тут дед терпение все-таки потерял и вытащил младшего из-под стола. А младший, конечно, протестовал и оправдывался, что это вовсе не он был, а Майтимо! Может, если бы не хохотал так и не вертелся, ему бы и поверили. А так-то, конечно… А Майтимо только думал: если вдруг что-то выйдет однажды не так и если – когда – отец будет что-то такое – какое?.. – бросать ему в лицо, то может это упоминание его немного охолонит. «Помнишь, как мы ели под столом печенье, и я обжег Нолофинвэ ложкой?». Охолонит ведь?..