Скупая улыбка, стеклянные глаза…
Почему ты не приветствуешь меня как раньше?
Я умираю без твоей отдачи,
Скажи, ты всё ещё любишь меня?
Старый двухэтажный дом, который скорее напоминал убежище, практически разваливался на глазах. От одного вида на это здание становилось дурно — сложно представить, что там живёт семья из трёх человек. Хотя слово «выживает» здесь подошло бы больше. Потрескавшиеся кирпичи вот-вот грозились упасть кому-то на голову, краску на дверях никто не обновлял уже несколько лет… Всё это казалось одним огромным реквизитом для фильма ужаса. Ледяной ветер срывал ветки с облезлых деревьев, резал лицо. Укрыться от непогоды негде — сплошь бесконечное пространство, где есть дорога, по обе стороны от которой располагались такие же ветхие домишки. И жили здесь отбросы общества, оторванные от цивилизованного мира. Мелкие наркодилеры прятались у станций, в гаражах, даже в подвалах. Никто не боялся закона — здесь не знали, что такое права и обязанности человека. Прав был тот, у кого есть оружие. Детей с детства приучали воровать, грабить тех, кто не может за себя постоять. Унижения, избиения… Это малая часть из того, что приходилось переживать отпрыскам малоимущих семей. Канна с малых лет не понаслышке знакома с правилами этой «вселенной». Чтобы выжить, ей приходилось идти на многое, учиться быстро бегать и скрываться там, где никому бы не пришло в голову искать. У Кизучи была подруга, что жила неподалеку от этих мест. Конечно, она понятия не имела, в какой ситуации Канна, она не знала ничего, чтобы хоть как-то спасти, потому что девчонка была не из тех, кто будет унижаться и просить помощи. Она просто не могла нагружать проблемами непосвященных людей. Это было бы крайне эгоистично, тем более Кизучи была уверена, что никто, кроме брата, помочь ей не сможет. Честно говоря, она до последнего не верила, что Шин придёт за ней. Отец — параноик и садист — постоянно повторял одно и то же, что никто не сможет помешать их счастью. Он был помешан на наркотиках и на идее идеальной семьи. Когда Тсукими жил с ним, он сам в этом убедился. Ему только не понятно, откуда у этого человека деньги на дурь и склад оружия, что он так старательно оберегает… Однако, когда за стеклом он заметил худую женскую фигуру, облачённую в кружевной пеньюар и смотрящую за действом на улице, он с трудом осознал, что увидел свою приёмную мать. Теперь не трудно догадаться, чем они зарабатывают. Кажется, она узнала его, потому что, как только их взгляды встретились, тут же отвернулась и скрылась за шторой. Шин шумно задышал и закрыл глаза, справляясь с чувством отвращения, застрявшим где-то в горле. Но времени обдумать всё у него не было — впереди разворачивалась настоящая потасовка между Сарой и его отцом. Шин уставился на них, всё ещё не до конца осознавая происходящее. Он просто благодарил всех богов, которых знал, за то, что успел прийти вовремя. Из мыслей его вырвал оглушающий восклик Сары, оттаскивающей мужика от Канны: — Руки прочь, ублюдок, — грубо выплюнула Чидоин, приставляя дуло пистолета к виску обездвиженного мужчины. Она выкинула нож куда подальше, избавив и себя, и Шина, и Канну от возможных неприятностей. Резким движением она уложила его на землю, заставляя судорожно глотать воздух. И где только Сара такому научилась? — Ты её отец, верно? — начала Чидоин, хотя она уже знала ответ. — Да или нет. — Отец? — мужчина скривился, словно его только что оскорбили. Его сальные волосы как будто стали ещё более грязными, а впалые глаза с синяками налились кровью. — Эта шлюшка мне не дочь, — он резко повернул голову к Тсукими, от чего у него тут же закружилась голова. — А ты ещё кто такой? Приехал за этой распутной девкой? Забирай, только денежки вперед, — он ухмыльнулся, довольный своей фразой. Шин в отвращении отвернулся. Почему-то он не был удивлён, что приёмный родитель его не помнит. В конце концов, его больше ничего не интересует, кроме новой дозы. Сейчас он, по всей видимости, как раз закинулся. Тсукими закусил губу, оценивая всю эту ситуацию со стороны. Просто идиотизм — обкуренный папаша с ножом гонится за своей дочерью в попытке… какой? Убить её? Покалечить? Загнать в угол и напугать? — Лучше расскажи, какого ты гнался за девочкой? — Сара наступала на его шею, ещё больше придавливая к земле и заставляя кашлять без остановки. Его глаза вызывали самый настоящий ужас. Шин мысленно порадовался, что успел вовремя: кто знал, каков будет итог всего этого. — Быстрее, а то это будут последние секунды в твоей жизни. — Она стащила последние деньги! Что мне надо было сделать? Пожалеть её? — мужчина говорил так, словно что-то может оправдать его безумие. Сара заломала ему руки и вцепилась мертвой хваткой в полосатую ткань потрёпанной ветровки. — Сара, заканчивай это, раз уж мы тут вместе. Прошу, — Шин раздражённо прошёл мимо приёмного отца, окинув того взглядом, и остановился возле Канны. — Ты в порядке? Он заглянул Кизучи в глаза, стараясь уцепиться хотя бы за что-то. Шин должен оставаться сильным рядом с ней. Канна выглядела порядком младше своих сверстниц, а всё из-за отсутствия полноценного питания и вечного стресса, боязни за свою жизнь. Тем не менее она старалась держаться достойно, пусть собственный отец и пугал её до дрожи в коленях. Короткие светло-зелёные волосы растрепались под маленькой шапкой, наспех связанной из синей пряжи. — Разве это можно назвать «в порядке»? — Кизучи, всхлипывая и утирая слезы, истерично засмеялась. Шин притянул её к себе в попытке как-то успокоить и согреть — Канна тряслась то ли из-за холода, то ли из-за подступающей паники. На душе было тепло от осознания, что рядом с ним родной человек. Тсукими крепко прижал её к груди, пока девчонка тонкими пальцами впивалась в его куртку. Слёзы, не переставая, катились по щекам. Шин чувствовал её душевную боль, и в этот раз точно знал, чем сможет помочь. — Мы едем домой. Ко мне. Прямо сейчас, — успокаивающе прошептал он ей на ухо. Канна лишь тихо кивнула. — Она никуда не пойдёт!!! — крикнул мужчина, злобно оскалившись. — Где мои деньги?! Шин бросил Саре многозначительный взгляд — она не просто так приехала, парень это понимал. Она должна была разобраться с последствиями. Заставить кого-то молчать — плёвое дело для опытного человека, который имел дело с наркоманами и другими отбросами большую часть своей жизни. С одной стороны, это было из-за обещания, данного Соу, но с другой… она считала, что должна помочь Шину в этой ситуации. Может, это из-за сжирающего изнутри чувства вины, что паразитом засело под кожей? Или Чидоин просто такой человек, который не может оставаться у кого-то в долгу? Сара усмехнулась сама себе от этих мыслей и, не смотря на Шина, увела человека в дом. В её руках всё ещё находилась пушка. — Она справится? — Конечно, она всё уладит. Пойдём.***
Дорога домой была гораздо тяжелее. И дело не в том, что Шин конкретно вымотался за эти два дня, нет. Скорее тяжело эмоционально. Долгожданная встреча с сестрой обернулась идиотским представлением. Тсукими было стыдно — Канна жила так всю свою сознательную жизнь, а он последние годы находился в комфорте в своей квартире. Конечно, не считая того месяца, проведённого у Соу… Но это небо и земля по сравнению с теми условиями, в которых находилась девочка. По приходе в квартиру Шин первым делом открыл холодильник и достал заранее купленные продукты, чтобы приготовить что-то лёгкое. Так как уезжали они в спешке, у Канны не было возможности взять свои вещи из дома, поэтому Тсукими дал ей несколько футболок и хлопковые домашние штаны. — Я пойду в душ, хорошо? — Канна стояла в проходе кухни, тревожно сжимая одну из футболок Шина в своих руках. Шин удивлённо посмотрел на неё и накрыл сковородку крышкой от кастрюли. Он подошёл к Кизучи, останавливаясь на уровне её глаз. Что-то в её взгляде насторожило Тсукими: девчонка казалась… несколько растерянной. Робко переминаясь с ноги на ногу, она смотрела куда угодно, но не на брата. — Тебе не обязательно сообщать мне о таких вещах, Канна, — он мягко потрепал её волосы. — Чувствуй себя в безопасности. Теперь это и твой дом тоже, — но спустя мгновение до Шина дошло: причина такого поведения — издевательства её семьи на протяжении многих лет. Кизучи привыкла жить в вечном страхе за свою жизнь, за своё тело… — Я знаю, о чём ты, но… — она замялась, пытаясь подобрать правильные слова. — Понимаешь, это немного неловко. Мы так давно не видели друг друга, а теперь я предстаю перед тобой в таком виде. Неприятно, наверное? Я помню, ты всегда успевал следить и за мной, и за собой… а сейчас я выгляжу такой беспомощной, — она подняла глаза на Шина, ожидая, что тот поймёт, что она имеет в виду. — Тише. Не продолжай, пожалуйста. Ты самый дорогой человек для меня, Канна. Уж поверь, твой внешний вид занимает самое последнее место на данный момент. Гораздо важнее, как ощущаешь себя ты сама, — губы Шина тронула мягкая улыбка. — Мы со всем справимся, обещаю. Ты со мной навсегда, и в обиду я тебя больше не дам. — Но я не хочу быть обузой для тебя, — едва слышно прошептала она. — Ты никогда ей не будешь. Всему своё время, — Шин осторожно взял её за руки. — Доверься мне. Легкий румянец выступил на её бледной коже. Девчонка медленно выдохнула, примиряясь с новой мыслью в голове. — Спасибо тебе за всё, — пробормотала она и, мгновенно оживившись, быстрым шагом направилась в сторону ванны. Тяжёлый, наполненный событиями день подходил к концу. Тсукими заехал за кошкой, забежал в продуктовый магазин и устроил спальное место себе — пусть для этого пришлось потратить время на ненавистную уборку. Шин, кажется, никогда не чувствовал себя таким взрослым, как в последнее время. На его плечи легла огромная ноша, тянуть которую не по силам многим людям старше его. Но он старался. Правда пытался ухватиться за ту спасительную соломинку, что раз за разом давала жизнь. «Вот, возьми! Эта — последняя», — словно издеваясь, усмехалась она. А Шин доверчиво хватался, да с таким рвением, что любой бы удивился. Такова участь человека, выросшего в постоянном дискомфорте. Борьба за собственное счастье дарила не только смысл жизни, но ещё и надежду на хорошее будущее. Возможно, стоит начинать собирать деньги на переезд? Уехать с Канной куда-нибудь на другой конец света, чтобы ни один знакомый человек не смог их найти. Начать жизнь с чистого листа… Полную романтики и свободы, которые он так любил. И сейчас он сидел на широком подоконнике и вглядывался в сумеречную пустоту за окном. Погода оставляла желать лучшего. Зима провожала осень ливневыми потоками, изредка сменяющимися на снег. Уже давно наступила ночь, и Шину по-хорошему стоило бы поспать, но сон никак не шёл. Очередное сновидение, принадлежащее Соу — и пелену дремоты как рукой сняло. И почему он продолжает являться во снах? Всё такой же бесцеремонный и самонадеянный… Шин тяжело вздохнул, понимая, что и эта ночь будет бессонной. Даже находясь на другом конце города, Хиёри продолжает докучать. Одна мысль всё не давала покоя: они ещё обязательно встретятся. Шестое чувство никогда его не подводило. Вот только когда это будет? И при каких условиях? Шин надеялся, что сможет взять ситуацию под свой контроль. В конце концов, он тоже не лыком шит. Тсукими соскользнул с подоконника: становилось всё холоднее. Набрав стакан воды, он пошёл в комнату, попутно выключая везде свет. Канна давно спала на его кровати — себе же он постелил футон на полу. Мысленно пожелав сестре спокойной ночи, Шин поставил стакан на прикроватный столик и уже собирался лечь, как вдруг неприятное чувство тревоги заполонило голову. Сердце ушло в пятки, а к горлу подступила тошнота. Он даже не сразу понял, что произошло: очнулся уже утром, каким-то чудом выспавшимся и отдохнувшим. Кизучи мирно сопела. Он оглянул комнату — всё было на местах. Абсолютно ничего не произошло, но Шин прекрасно помнил одно — чувство безумного страха за свою жизнь. Параноидальный ужас и глаза, следящие за ним в темноте. Он готов был поклясться, что чувствовал на себе пристальный взгляд бирюзовых глаз. Воображение может сыграть с людьми плохую шутку… Бледные лучи солнца тайком пробрались сквозь занавеску, как бы намекая, что настал новый день. Тсукими решил не будить Канну, понимая, что ей надо как можно больше отдыхать и набираться сил. Умывшись и приведя себя в порядок, он мельком взглянул на своё отражение в зеркале. Теперь Шин выглядел куда лучше, чем месяц назад: синяки под глазами ещё остались, но были уже не так заметны, раны на теле затянулись, в глазах появился блеск от новой надежды. Внезапный звонок в дверь вывел парня из своеобразного оцепенения. «Кто это может быть?» — пронеслось у него в голове. Тсукими подошёл к двери у входа, прислушиваясь к звукам за ней. Вроде бы ничего опасного. Что удивительно, Шин чувствовал себя максимально спокойно, словно был готов противостоять любым напастям. Тихий шорох и рука, что поворачивает ключ три раза — он открыл дверь и выглянул наружу. Посмотрев по сторонам и убедившись, что никого нет, он взглянул на коробку… кем-то оставленную на полу у его квартиры. Шин в потрясении ахнул, ещё раз оглядываясь. Он быстро схватил достаточно тяжелую посылку и скрылся за дверью своего дома. Тсукими обратил внимание на прикреплённое сверху коробки письмо. Красивая дорогая бумага, марка, адрес отправителя — всё, как надо. А внутри письма находилась записка: Дорогой Шин, Это мой скромный подарок в знак наших хороших отношений. Буду признателен, если ты примешь приглашение посетить мероприятие по случаю моего повышения. Я хочу, чтобы ты сопровождал меня в качестве… хорошего друга. Никому, кроме тебя, я не могу доверить это. Не переживай и не задавайся вопросом, откуда я знаю твой адрес. Я не такой уж простой человек, каким мог показаться в нашу первую встречу… В городе, где ты живешь, у меня есть свои связи, поэтому найти тебя и доставить это мне было не трудно. Буду рад ответить на все вопросы, если придёшь вот по этому адресу, что указан ниже. Буду ждать тебя через три вечером в этом заведении. С уважением, А. Хашимото Снизу написана дата: он написал это вчера и отправил в тот же день. — Что это у тебя в руках, Шин? — Канна потёрла глаза и с интересом уставилась на увесистую коробку в прихожей. — А, Канна, доброе утро, — Тсукими почесал затылок, не зная, как реагировать после прочитанного. Он совершенно не ожидал никаких подарков от человека, с которым буквально на днях познакомился. Странно то, что он как-то узнал адрес. Видимо, и правда не такой уж простой рабочий. Кто он такой? И почему именно Шин? — Смотри, что мне прислали. — Посылка? А что там? — нетерпеливо расспрашивала Канна, с любопытством беря коробку в руки. — Постой, она же тяжёлая! — Тсукими стремительно оказался рядом и забрал её себе. — Что, если бы упала на ноги? — Всегда ты так! — Канна наигранно закатила глаза, словно обижаясь, но улыбки сдержать не смогла. Её брат всегда был таким: заботливым и крайне, крайне недоверчивым к этому миру. По крайней мере, когда дело касалось Кизучи. — Когда пойду на работу, первым делом куплю тебе очки. Тебе с твоей дотошностью ко всему они бы очень подошли, — девчонка хмыкнула. — Не рановато ли на работу, хах? — Шин улыбнулся уголками губ и достал из шкафчика нож, чтобы разрезать картон. Спустя несколько секунд перед ним была более презентабельная коробка чуть меньшего размера, чем предыдущая. — Ну же, открывай! — Постой, а вдруг там… ну, — Шин покраснел и отвел глаза в сторону, не желая больше продолжать. А что? Эта посылка — чёртов кот в мешке. Никогда не знаешь, что на уме у взрослых мужчин, а ведь Акио был именно им. Но он не успел сказать и слова, как Канна мгновенно оказалась рядом и открыла коробку самостоятельно. Внутри оказался самый обычный… костюм. Новый, в блестящей упаковке, с чёрным пиджаком и классическими брюками. Рубашки правда не было, однако Шин не обратил на это внимания. Дрожащими руками он достал костюм и посмотрел на размер. Совпадение или нет, но это был в точности его размер одежды. — Прикольно! Смотри, он тебя ещё и куда-то зовёт, — Канна быстро утратила интерес к подарку и уже во всю читала письмо-приглашение. — Стоп-стоп, ещё и на мероприятие. Слушай, брат, ты случайно не на свидание идёшь? — Эй, — Шин поднял бровь и торопливо продолжил, — когда ты только успела так вырасти? И вообще, у него есть жена, насколько я знаю… Так что это никакое не свидание. Мне кажется, что лучше даже не идти туда… Канна недоумевающе посмотрела на него. Разве не очевидно, что это знак свыше? — Нет, Шин, ты просто обязан пойти! Смотри, какой дорогой подарок он тебе сделал. Ты определённо что-то значишь для него. Почему бы не проверить это? Тсукими чувствовал себя очень неудобно. Никто, кроме Соу, не делал ему таких подарков. Он считал, что люди, дающие что-то другому, непременно ожидают чего-то взамен. Шин привык так думать из-за Хиёри. Но ведь один такой человек — не все. — Ладно, уговорила, — Шин усмехнулся, глядя на Канну, что буквально светилась от счастья — ведь она смогла убедить брата! — Я пойду туда и узнаю его истинные намерения. Нужно вернуть подарок. Что-что, а гордость Шину не позволяла принимать такие дорогие вещи…