С каждым взглядом, прикосновением,
Мы таимся в объятьях страсти и огня.
Так неповторимы наши любовь и восхищение —
Они как звучная песня, уносящая высоко в небеса.
С того рокового дня, как Сара услышала про план Хиёри, она потеряла душевное спокойствие: выбор, который она должна была сделать, напрямую повлиял бы не только на её дальнейшую жизнь, но и на судьбу тех немногих, кто был рядом. Тяжело так просто отбросить свою личность и принять правильное решение, потому что что вообще является правильным? Это субъективно до дрожи в коленях, до стука зубов. Она могла просто забыть о Шине, абстрагироваться, принять правду и веру Соу, полностью отдаваясь во власть этому человеку. И плюсов от такого было бы гораздо больше, взять хотя бы стойкую неприкосновенность, которую тот наверняка готов был предложить за послушание. Право на жизнь — всё, что сейчас было у Чидоин в распоряжении, и винить за это она могла только себя. Она ступила на опасную тропу, где было лишь одно разветвление — победа и поражение. Третьего не дано. Может, стоило одуматься раньше, например тогда, когда одним прекрасным днём несколько лет назад Хиёри предложил сотрудничество. В тот момент и стоило отказаться, нужно было хорошенько обдумать преимущества и недостатки. Но Соу, именуемый искусным манипулятором, предвидел то, что девушка будет колебаться, и добил её вознаграждением, известностью. Он сказал о спасении, он запудрил голову и вмиг изменил ход мыслей. Когда Сара знакомилась с Шином, она уже была под влиянием Хиёри. Она старательно игнорировала собственные чувства о Тсукими, заглушая внутренний голос, который настойчиво твердил сдаться, развернуться и уйти, оставляя Соу наедине со своей зависимостью, одержимостью. Но жажда выбраться из порочного круга неудач, где конечным крахом стала трагическая гибель её семьи в автомобильной аварии, оказалась сильнее, чем мнимая забота о парне… Так она думала первое время. Ей ничего не стоило терпеть непринуждённую болтовню от Шина, со своей стороны активно поддерживая диалог. В некоторые моменты она даже ловила себя на мысли, что ей правда интересно, однако тут же отгоняла их от себя, страшась, что привяжется. Но от судьбы не убежишь: когда это всё-таки произошло, было уже слишком поздно — Соу окончательно потерял рассудок, и спасти Шина в первый раз не удалось. Ему и правда повезло, что он смог сбежать, и в тот момент Сара почувствовала первые ростки неприятия к похитителю. Её всё ещё волновало собственное благополучие, но вместе с этим появлялись тревожные мысли о судьбе Шина. Почему вообще она позволила себе об этом думать? Если бы Чидоин задалась этим вопросом, то она бы поняла, что дело в самом Тсукими. Было нечто праведное, глубокое внутри этого человека, то, что называется силой воли. Тот факт, что он с исключительным упорством шёл навстречу опасностям, вызывал у девушки чувство уважения. Тяжело было держать на лице маску железного спокойствия, безэмоциональности, когда сердце внутри сжималось, глядя на страдания Шина. Он этого не заслуживал, не заслуживал и фальшивой дружбы, что была между ними. Чидоин легко привязалась, и теперь ненавидела и себя, и Соу. Если рай и существует, то она определённо никогда туда не попадёт, учитывая всё содеянное. Ведь именно Сара являлась главным подспорьем во всех намерениях Хиёри. От неё зачастую зависели успех и неудача. — Никогда не поздно встать на светлую сторону! — грозно провозгласила Канна, сжимая кулаки со всей силы и вытягиваясь вверх. — Я хочу сказать, что пусть ты и создавала проблемы брату, ты ведь не делала этого со злости, верно? — По-настоящему я никогда не хотела вредить Шину. У меня и в мыслях не было, что всё зайдёт настолько далеко, — тихо ответила Сара. — Знаю, как это всё звучало, но я не сдамся так просто. Твой брат научил меня кое-чему: самые важные вещи в мире были достигнуты людьми, которые продолжали пытаться, когда казалось, что надежды нет. Это нормально, если ты чувствуешь злость, общаясь со мной. Ты можешь ненавидеть меня, я всё пойму. Канна промолчала, обдумывая слова, что произнесла Сара. Затем потянулась к ладоням Чидоин и взяла их в руки, заглядывая в глаза девушки. — Каждый заслуживает шанс быть прощённым. Уверена, Шин бы понял тебя, узнай он всю правду. Давай лучше сосредоточимся на настоящем, ведь время идёт, а он там совсем один, — сдерживая слёзы, сказала Кизучи. Она не могла так просто отпустить эту ситуацию, но она не чувствовала ненависти к Саре. Канна, несмотря на возраст, понимала, что есть вещи, которые не зависят от воли человека. Хоть Кизучи и не ощущала сильных негативных эмоций, она всё же чувствовала горькую досаду, которая возникает, когда делают больно твоему родному человеку. Возможно, это пройдёт со временем, залечится новыми счастливыми воспоминаниями или в конце концов забудется, потому что жизнь слишком коротка, чтобы топтаться на одном месте. На данный момент Сара выглядела так, словно по-настоящему раскаивалась за свои поступки. Возможно, обстоятельства и временные неудобства заставили её так слепо доверить себя Соу. То, что он предлагал за пособничество, наверняка вскружило голову, и Чидоин можно было понять. Но Канна знала: сказать можно что угодно, но совсем другое дело — сделать то, что способно поменять мнение о себе. — Знаешь, ещё не время разводить драму, — криво усмехнулась Сара, заметив целую бурю эмоций у Канны. Она, как и её брат, не могла скрыть ничего на своём лице, и этот факт заставил девушку слабо улыбнуться. Сара знала о Шине такие простые мелочи, но до этого так и не заметила в нём частичку себя — волю к свободе. — У меня есть идея, как вызволить Шина… оттуда. Благо, я знаю, где он находится. — Правда?! Так это же замечательно! — радостно вскрикнула Канна, чуть не хлопая. Однако, видя всё такое же хмурое лицо напротив, заметно приуныла. — Что, не всё так просто, да? — Верно. Я не могу просто заявиться к нему в жилище и делать всё, что захочу, безнаказанно. Похититель ведь тоже не так прост. Он подкупил местных стражей порядка, так что вызов полиции вряд ли поможет, — девушка на мгновение замолчала, смотря куда-то сквозь пространство комнаты. Ей было противно думать о том, что деньги решают такие вещи, как человеческая жизнь. Ещё противнее было осознавать, что она и сама была причастна к плану, хоть и смогла опомниться и чудом выскользнуть из затягивающей чёрной дыры аморальности и безнравственности. — Боюсь, в худшем случае он обставит всё так, что и я понесу ответственность, что в целом будет справедливо… — Но, если всё получится, то ни ты, ни Шин не пострадают, разве нет? Тогда нужен какой-то особенный план. Пока мы не начали действовать, все варианты одинаково реальны. — У тебя позитивное мышление, Канна, — «странно, что ты смогла сохранить в себе его, учитывая твою судьбу», — хотела добавить Сара, но вовремя прикусила губу — не было нужды вводить новые витки для разговора именно сейчас. — На самом деле это похититель Шина — Соу Хиёри — сказал мне последить за тобой. Заметив ужас на лице Кизучи, Чидоин поспешила продолжить: — Не переживай, это лишь играет нам на руку, так как я обязана предоставить отчёт ему по этому поводу лично. Я возьму на себя обязанности и составлю план, от тебя потребуется убедить кое-кого помочь. Если, как ты говоришь, всё сложится удачно, то мы спасём твоего брата без серьёзных потерь. Канна рассеянно кивнула, всё ещё пытаясь понять общую суть. — Но как ты так быстро смогла понять, что делать дальше? Даже трёх дней не прошло, а у тебя уже есть идея, — вполне логичный вопрос задала она. — На самом деле прошло гораздо больше времени. Я думала над этим с того самого момента, как Соу случайно или нет посвятил меня в свои планы. Вероятно, он думал, что я уже не предам его, — уверенным голосом предположила Чидоин, поглаживая линию подбородка. — В общем, скоро мне позвонит Хиёри с требованием встретиться. Я намекну ему про деловую встречу, которая должна была пройти ещё давно, но из-за занятости обеих сторон сорвалась. Тех, с кем он должен будет поговорить, нужно убедить перейти на нашу сторону до этого, иначе ничего не выйдет, — на одном дыхании произнесла Сара свою задумку. — То есть моя задача — договориться с теми людьми? Почему именно я? — Нет, только с одним парнем, потому что он лидер среди их небольшой шайки. Не переживай, он знает Шина, насколько мне известно. У вас с ним пусть не кровное, но родство, поэтому тебе будет не так сложно убедить его принять правильное решение, пока я договариваюсь с Соу, — закончила Чидоин, судорожно выдыхая, затем добавила уставшим голосом. — Извини, что заставляю влезать во всё это, но одна я, к сожалению, ничего не добьюсь. Мне не жаль себя, я приму любой исход, но перед этим я бы хотела сделать что-то, что принесёт мне душевный покой… Эгоистично, не правда ли? — Я так не думаю, Сара. Ты всё ещё думаешь о Шине, он определённо не чужой для тебя человек, раз ты хочешь ему помочь. Не уверена, что это можно оценивать как эгоистичный поступок. Делить на чёрное и белое, тем более в такой ситуации, просто… неправильно. Пока Сара боролась с внутренними противоречиями, что успели крепко зацепиться за искалеченный разум, на её колени неожиданно запрыгнул белый комочек, мгновенно заставляя туман в голове исчезнуть. Дрожащие пальцы бережно опустились на мягкую шерсть, едва-едва, словно спрашивая разрешение, касаясь той. Канна нежно улыбалась, кивая мысли, что посетила: «Разве по-настоящему жестокий человек любил бы животных?». Очередная и, наконец, последняя маска разбилась вдребезги, оставив после себя кровавые осколки и стойкое чувство уверенности, предвещающее нечто совершенно новое для Сары, нечто, способное перевернуть всё.***
Хиёри уже давно не обращал внимания на невыносимо душный запах влажности, которым было пропитано всё подвальное помещение. Густые тени от стен, стеллажей с многочисленными лекарствами, окутывали собой пространство, не оставляя и намёка на одиночество: те говорили с ним, показывали, что следует делать дальше, и Соу, подгоняемый настойчивым шепотом, с сумасшедшей дрожью в руках продолжал переливать светло-голубую жидкость из одной колбы в другую, параллельно наблюдая за создаваемой реакцией под светом массивной лампы. Рукава длинного белоснежного халата были небрежно закатаны, а медицинская маска и прозрачные очки спасали от попадания токсичных препаратов на слизистые. На грубых каменных стенах были видны трещины, в темноте похожие на рваные шрамы, что едва заживали со временем. Пыль и паутина, сотканная невидимыми руками, покрывала каждую деталь, погружая комнату в своеобразное забвение, словно здесь никогда не убирались. Стяжки и цепи, висящие с потолка, томились в ожидании своего следующего предназначения. И осталось ждать недолго: Соу почти закончил, а Шин практически очнулся. Неизвестно, сколько прошло времени с того момента, как Тсукими вообще был в сознании. Он помнил лишь то, как исследовал доступные ему места. Вероятно, он успел сделать что-то ещё, а потом… Создавалось впечатление, что Хиёри знал рецепт всю свою жизнь, словно ждал момента, когда это пригодится. И сейчас, понимая, что этот самый момент наступил, он по-настоящему ликовал. Дрожащие от предвкушения пальцы в точности повторяли алгоритм приготовления таблеток, который он когда-то самостоятельно написал, будучи студентом. Медицина была его больной страстью и единственным хобби. Всё это было лишь в его мечтах несколько лет назад, а теперь он собственноручно выполнял цель, как он считал, всей своей жизни — теперь Шин навсегда будет с ним, и больше ничто этого не изменит. Это место — объект его тёмных фантазий, настоящее пристанище для демона, который прибрал к своим рукам все богатства мира, и теперь с наслаждением потешается над единственной вещью, что никак не поддаётся, а лишь извивается, выказывая о желании жить. Как бессмысленно. Еле заметные вихри пара поднимались в воздух, словно лепестки роз, а затем растворялись в сыром воздухе, окутывая дымкой прочный стол. Одним элегантным движением руки Соу перенёс полученную смесь в особую колбу. Вещество бледно-голубого цвета расплылось по стеклу, и Хиёри поднял сосуд вверх, с особой скрупулёзностью рассматривая под светом то, что получил. Идеально, теперь можно было переливать в форму. Осталось лишь дождаться, пока таблетка затвердеет… Шин смог почувствовать собственное тело как раз в тот момент, когда Хиёри заправлял последний наручник за металлическое крепление на стене. Как только пришло осознание происходящего, Тсукими отчаянно попытался вырваться, и ему даже удалось ногой ударить Соу по колену, однако тот быстро закончил и вовремя отошёл, восхищенно смотря на Шина, что отчаянно пытался спастись. Тот попытался дёрнуть кистями руки, но они оказались крепко сжаты наручниками. Лицо Тсукими исказилось в немом ужасе: он не мог кричать, даже говорить, потому рот закрывал липкий скотч. Его в который раз переполняли страх и тревога, и все те события, что происходили до этого, казались цветочками по сравнению с тем, что приходилось ощущать прямо сейчас. А чувствовал себя Шин не самым лучшим образом — боль от пронзающего кожу давления только усиливалась с каждой секундой, вызывая неимоверный дискомфорт. Мышцы постепенно ослабевали… Хиёри с плохо скрываемым желанием смотрел на картину перед собой. Он жадно впивался взглядом в каждую эмоцию на лице парня, каждую капельку испарины на его коже, на расширенные зрачки, словно это было его личным наркотиком. Он не знал, что будет лучше сделать дальше — продолжать наслаждаться видом или в конце концов исполнить то, ради чего он всё это затевал. И сейчас любой из вариантов казался ему восхитительными. — Ты как всегда прекрасен, дорогой Шин… — с нежностью произнёс он, подходя ближе и смотря на распростёртое на стене тело, благо, оно было приковано рядом со столом, где находилось приготовленное вещество. Соу с ненормальной улыбкой, обнажающей белоснежные зубы, скорее напоминающие клыки вампира, открыл блистер с таблетками, вытаскивая одну и на мгновение задерживая на ней взгляд. Он испытывал их на себе лишь раз, и этого хватило, чтобы понять, что сейчас должно произойти. В одно движение Хиёри закинул таблетку в рот, пока его руки спешно освобождали рот Шина от скотча. — Какого ху… Не успел договорить Тсукими, потому что в следующую секунду Соу уже затыкал его пламенным поцелуем, проталкивая таблетку в его рот. Шин почувствовал сладковатый привкус на губах, а затем и укус на нижней, что последовал после. Шин остервенело хватал ртом воздух — он никогда не привыкнет к такому, — но Соу не собирался останавливаться на этом. Не давая времени на осознание, он резко поставил руки по обе стороны от лица парня, с довольной ухмылкой смотря на капли крови, что красиво смотрелись на бледной коже губ. Глаза Шина блестели неистовым огнем ярости, ненависти, безумия, азарта — это дико возбуждало и сводило с ума Хиёри, который до этого мог лишь дрочить, представляя подобное. Но сейчас всё происходило на самом деле! И от этого подгибались ноги и скручивался болезненно-сладкий узел внизу живота. — Ты даже представить себе не можешь, как я хочу тебя прямо сейчас, — хрипло выплюнул он, затягивая Тсукими в новый, не менее страстный поцелуй. Тот под сильным телом лишь извивался и тяжело дышал, не в силах привести дыхание в норму. Почему… что с ним происходит? Головокружение стало более отчётливым, когда Хиёри стремительно оказался под его ухом, цепляя ангельскую кожу острыми зубами, слегка оттягивая её и создавая засос. Соу продолжал издеваться над Шином (или над самим собой, потому что в штанах уже было предательски твёрдо), водя ногтями по хрупкому телу под собой, задирая льняную футболку. Хотелось просто взять и сорвать с него вещи, нагнуть и нагло войти, доказывая всему миру, кому тот принадлежит, но пока что было не время — таблетка совсем скоро начнёт действовать, и тогда будет самое настоящее веселье. Шина подстёгивала полная беспомощность. Он целиком и полностью находился под властью Хиёри, и это нельзя было никак исправить, потому что наручники не давали, потому что тело не слушалось и вторило движениям Соу, потому что он просто не мог сдержать в себе всхлипывания, исходившие от каждого прикосновения к своей шее, ключицам и животу. Краем сознания он всё ещё ощущал лёгкий привкус чего-то на своем языке, но не мог понять, что это было. Однако… если поначалу в помещении казалось прохладно, то сейчас с каждой секундой становилось жарче. Тсукими мог лишь ожидать действий от Соу, ничего не делая в ответ — не только потому, что не было сил из-за слабости мышц, но ещё и потому, что ему просто не хотелось. Разгорячённое под ласками тело так давно не ощущало нечто подобное, что сейчас с лихвой восполняло недостаток прикосновений, пусть даже их инициатор — Хиёри. Может, стоило просто отдаться этому напору и стать единым целым? Зачем он бежал так долго, так упорно, если то, чего он так хотел, всегда было рядом?.. — Пожалуйста, Соу… — слабо выдавил он дрожащим голосом, тем самым признавая полное поражение. От здравого разума практически ничего не осталось: всё заволокла пелена белёсого тумана, состоящего из приятного забвения и разгорающегося возбуждения. Хиёри почти вжимался в Шина, с животным пресыщением отмечая абсолютно всё: и то, что Тсукими прижимался в ответ, и то, что он так же нуждался в нём прямо сейчас. Он подавил низкий стон и коснулся рукой уже возбуждённого члена парня, который даже сквозь бельё сочился смазкой. И этот факт окончательно заставил Соу слететь с катушек — придерживая Шина одной рукой, чтобы тот не упал, Хиёри достал ключ от наручников из переднего кармана и вставил его в скважину от них, проворачивая. Холодный металл с характерным звуком упал на пол, но им уже было плевать: Шин гипнотизировал Хиёри взглядом, словно пытался что-то сказать, но тут же осекался. Хиёри подхватил податливое тело на руки и спустя мгновение опустил на стол, что до этого был заставлен ненужными вещами. Пробираясь под футболку, он не заметил, как полностью подмял Тсукими под себя — тот лежал на столе на лопатках и прерывисто дышал через раз, расплывчато смотря перед собой. Большие бирюзовые глаза соблазнительно прикрывали веки. Шин практически тёрся о его бедро, не зная, куда себя деть. — Признайся, ты же всегда хотел этого, всегда представлял меня рядом с собой, не так ли? — прорычал Соу на ухо, умело расстёгивая ремень на джинсах, а затем и ширинку. — Почему же ты дразнил меня, м? — Шин тихо заскулил. Руки Хиёри были заняты смазкой, что он незаметно достал из шкафчика в столе. Тсукими охнул, выгибаясь в спине, когда почувствовал влажные пальцы, поглаживающие задний проход. Другой рукой Хиёри освободил из одежды налитый кровью член парня, оглаживая тот большим пальцем по диаметру. Ноги Шина, до этого расставленные по обе стороны от Соу, сгибались в коленях и мелко подрагивали с каждым движением кисти. Тсукими шептал что-то невнятное, не имея возможности связать свои мысли в отдельные предложения. Он лишь вздрагивал и вскидывал бёдра навстречу. Хиёри до одури хотелось, ему просто необходимо было взять его именно так. Он укусил нижнюю губу до крови, едва справляясь с обжигающими мыслями. Если сделает это сейчас, то Шин отделается лишь болью, поэтому он, продолжая ему надрачивать, ввёл всего один палец в разгорячённое тело. Тот легко проскользнул внутрь благодаря смазке, что всё ещё была на руке, заставляя Тсукими рвано выдохнуть воздух. Его трясло от переполнявших эмоций, что никак не могли найти разрядки до этого. Сумбурная смесь из самых разных ощущений эхом отдавалась в голове, и Шин не мог думать — он мог только чувствовать. Чувствовать своё тело, которое плавилось в руках этого человека, его прикосновения, всего его. И это было так странно и непривычно, Тсукими успел отвыкнуть от таких головокружительных впечатлений. Соу добавил ещё два пальца, продолжая двигать рукой, на что Шин на мгновение болезненно скривился. Хиёри наклонился к нему и оставил на шее ещё один засос, кусая и зализывая только образовавшиеся метки, отчего Шин накрыл лицо своей ладонью, пряча лихорадочный румянец. — Не прячь лицо, я хочу смотреть в твои глаза, — сипло выдохнул Хиёри, доставая пальцы и смотря на парня сверху вниз. Его тело мелко подрагивало, но, поняв намёк без слов, Тсукими раздвинул ноги чуть шире, и Соу уже не мог этого выдержать. То, каким покладистым, послушным был Шин в этот момент, лишало его дара речи и способности мыслить. Он слишком долго ждал, чтобы сейчас сдерживаться. Трахать его пальцами было потрясающе, поэтому хотелось почувствовать то, как он будет сжимать полноценный член. Тсукими, как и рассчитывал Хиёри, даже после растяжки был слишком тугим и чертовски горячим. Шин обхватил его ногами, не давая двигаться, словно пытаясь подчинить или даже контролировать. Это заставило Соу усмехнуться, и, взъерошив свои волосы, он назло толкнулся внутрь, игнорируя звёзды в глазах. Тсукими больше не сдерживал стоны, что были то ли от боли, то ли от удовольствия — возможно, всё вперемешку. Каждый толчок сопровождался громким дыханием обоих парней. Привыкая к ощущениям, Соу начал двигаться куда быстрее, на что Шин задрал голову вверх, чем и пользовался Хиёри, безжалостно прижимаясь к влажной шее губами и бесконечно шепча всякий бред, который путал Тсукими ещё сильнее. Он не жалел ни об одной секунде, проведённой за составлением плана по похищению Шина, потому что, чёрт возьми, эти ощущения полностью оправдывали потраченное время. Спустя ещё несколько движений, сопровождавшихся темнотой в глазах и густым воздухом вокруг, Тсукими кончил, содрогаясь всем телом. Чувствуя, как тот сжимается, Соу тоже не выдержал, почти что падая на парня под ним…