Обещанные принцы

Иногда мимолетно принятые решения могут обернуться самым прекрасным событием в жизни, а иногда могут стать причиной чего-то трагичного. Нам не дано понять, за каким углом нас ждет радость, а за каким опасность, и порой, казалось бы, простой выбор может привести к непредсказуемым последствиям. Принц Эймонд и принц Джекейрис явно не предполагали, что, поддавшись уговорам возлюбленных о посещении Пентоса, заполучат на память не только довольные улыбки своих дам, но и будоражащие сердце воспоминания, которые едва ли можно назвать приятными. Сестры решили действовать сообща, все еще помня о миссии объединить две враждующие ветви некогда единого семейства. Можно сказать, что они пошли на отчаянные меры, став нареченными принцев, теперь хочешь не хочешь, а встречаться за общим столом на каких-нибудь семейных празднествах, которых в доме Беркли хоть отбавляй, им придется. Чего не сделаешь, ради блага королевства! — Мне очень нужны новые краски, — захлопала ресничками Элия, взирая на супруга так, словно вымаливала у божества благополучие для всех смертных. — Я слышала в Пентосе начали производить одни из самых ярких и стойких. Джейс никогда не мог отказать любимой жене, для этого ей даже не нужно было применять подобное оружие, но если уж применяла, то исполнение желания, превращалась у него в потребность, как у джина, лампу которого заполучила принцесса. Эймонд попал в похожее рабство, однако в отличии от племянника, в нем все еще оставались силы если не для сопротивления, то хотя бы, для легкого поддразнивания пополам с усмешкой. Элианта решила не выдумывать заумные причины, по которой ее жених должен отложить поездку домой и свернуть в Пентос, да и зачем, когда лучший друг, итак, знает почему она с таким трепетом относится именно к этому вольному городу. — Только не говори, что ты уже уничтожила все запасы сладостей, которые у тебя были, — усмехнулся принц, пытаясь игнорировать ее заискивающий взгляд, что было крайне сложно, если бы Лео попросила принести ей корону и титул королевы, едва ли он смог бы отказать. — Эй! Ты не разговаривал со мной две недели! Должна же я была как-то справляться со стрессом, — возмутилась девушка, и было не понятно по-настоящему ли она негодует или продолжает игру. — Почти три килограмма отборного шоколада, серьезно? — Хм, ты что взвешивал их, прежде чем мне подарить? — Просто хотел знать, как планировать поездки. Видимо в нашей семейной жизни я буду только тем и заниматься, что летать в Пентос за шоколадом, — он улыбнулся, заметив, как сдвинулись милые бровки. — Или, мы можем поселиться в Пентосе, тогда ты будешь не летать, а ходить за ним. — Обязательно включим это в брачные клятвы. Они посмеялись и отправились к Вхагар, которая уже поняла — полет в Королевскую Гавань откладывается на неопределенный срок. * Ункаро Нейтис будучи принцем Пентоса, как никто другой понимал шаткость своего положения. На самом деле, трудно оставаться в неведении относительно этого вопроса, когда предыдущего принца казнили буквально на твоих глазах, обвинив в отсутствии урожая, словно бы качество его совокупления с девой полей за неделю до посева, могло сказаться на плодородии почвы больше, чем ежедневная поливка и хорошее удобрения, чем, будем честны, неоднократно пренебрегали не чистые на руку дельцы. Но магистрам, как и простому люду проще избрать козла отпущения, чтобы следующий год наверняка стал более благотворным, чем разбираться в тонкостях земледелия. Господин Нейтис, избранный четыре года назад, понял одну важную вещь, если хочешь пользоваться предоставленными привилегиями и дожить до старости, что люди его профессии делают крайне редко, нужно уметь не только льстить себялюбивым магистрам, но и аккуратно, так чтобы не заподозрили наличие амбиций и мозгов, заниматься контролем обстоятельств, от которых напрямую зависит его дальнейшее пребывание на бренной земле. Так он заменил людей, отвечающих за сельское хозяйство, поставив на должность тех, кто не меньше его был заинтересован в хорошем результате. Избежав таким образом расправы хотя бы со стороны фермерства, он подумывал над тем, как спастись от упадков торговли, к счастью, после окончания войн в заливах близ Вестероса, вопрос уладился сам собой, и вот уже на протяжении трех с половиной лет его жизнь была совершенно безоблачной. Действительно, кто будет жаловаться на непрекращающийся поток богатств, дорогих вин и красивых женщин, не говоря уже о почитании, которое ему, как официальному правителю города выказывают абсолютно все и местные, и приезжие? Однако удача — весьма капризная дама, и показав однажды восхитительную улыбку счастливчику, она нередко норовит повернуться к нему задом, одаривая своим вниманием уже кого-то другого. Причина, по которой Нейтис все чаще сетовал на непостоянство женщин, коей несомненно являлась госпожа Фортуна, заключалась в том, что ненавистный Лисс, и, казалось бы, загнувшаяся Триархия вновь подняли свою голову, то и дело пытаясь отгрызть кусочек от процветающего пирожочка Пентоса. Наглые пираты участили атаки на торговые корабли, что несомненно приносило существенный урон экономике, но что еще хуже, словно бы почувствовав свою безнаказанность, они стали все ближе подбираться к границам города, и порой устраивали грабежи в самом Пентосе. Неслыханная дерзость! Разумеется, магистры всячески стремились помешать пиратам наживаться на своих богатствах, но Триархия подобно докучливой прожорливой саранче не собиралась так просто сдаваться. Добрые господа — правители Пентоса, знали проверенный способ умаслить богов, чтобы броситься в бой с новыми силами, обзаведясь необходимым благословением, вот только принц Ункаро подозревал, что наблюдать за храбростью пентошийских солдат ему придется с небес. Такая перспектива отнюдь не устраивала Нейтиса, он слишком любил жизнь, роскошь и женщин, чтобы добровольно отказываться от подобных благ, но придумать хоть что-нибудь стоящее, могущее сохранить и голову на плечах, и корону на голове, никак не выходило. Но, как говорилось ранее, Фортуна барышня капризная и вертлявая, одной мимолетной улыбки вполне достаточно чтобы возродить проблеск надежды. А нежданное прибытие принцев Таргариенов — всадников могучих драконов — вполне можно было счесть за проявленную ею благосклонность. * Когда летаешь на самом большом из существующих драконов, сложно оставаться незамеченным, не то, чтобы Эймонд Таргариен когда-либо преследовал подобную цель, и все же то, с какой скоростью организовали им встречу в городе, который они решили посетить мимолетом, впечатляло. — Прошу прощения, что не отправился за вами лично! — голосом полного самого чистого раскаяния произнес Ункаро Нейтис после того, как слуги доставили почетных гостей во дворец принца. — Я не такой быстроногий, как мои прислужники, поэтому мог только любоваться издалека прибытием столь важных господ. Надеюсь, путешествие в паланкине не доставило вам хлопот? Джейс и Эймонд познакомились с принцем Пентоса в свое прошлое путешествие по Эссосу, во время попыток обзавестись союзниками в грядущем противостоянии своих семейств. Таргариенов встречали приветливо во многих Вольных городах, но все же не нужно обладать чрезмерной наблюдательностью, чтобы уловить разницу в восприятии драконьих всадников в противоположных регионах материка. Степень радушия хозяев находилась в пропорциональной зависимости от близости города к паршивой овце всея Эссоса — неугомонной Триахии, чем ближе пираты, тем доброжелательнее правители. Невероятное совпадение. — Нет, все было превосходно, ваше высочество, — первым ответил привыкший к дипломатии Джейс, ведь его спутники оказались не готовы к подобному лебезению, на их лицах отчетливо виднелось ожидание подвоха. — Рад это слышать! — воскликнул Ункаро так эмоционально, словно ему преподнесли самые роскошные дары. — Прошу будьте моими гостями, я с удовольствием исполню любой ваш каприз. — Благодарю за радушный прием, — решил не оставаться в стороне Эймонд, не хватало еще, чтобы бастард говорил за него! — Однако мы не задержимся надолго. — Какая жалость! Но может быть вы останетесь хотя бы до пятничного бала? Бал-маскарад в честь дня урожая может сравниться с празднеством Разоблачения Браавоса, а на мой скромный взгляд, даже превосходит его. Поверьте, ваши прекрасные спутницы будут в восторге от увиденного. Девушки переглянулись. Все складывалось как нельзя удачно, оставалось почаще сталкивать лбами любимых мужчин, разумеется, в исключительно дружеских начинаниях, и кто знает? Может их отношения станут хоть чуточку теплее? Взглянув на застывших Эймонда и Джейса, которые усиленно игнорировали друг друга, словно бы находились в параллельной реальности, где принц Ункаро беседует с каждым по отдельности, не догадываясь о существовании другого Таргариена, сестры вздохнули. Что ж по крайней мере, дни проведенные в Пентосе отсрочат расставание, ведь возвращение в Вестерос вновь разлучит двойняшек на неопределенный срок. Супруги Веларион отправятся прямиком на Драконий Камень, будущие супруги Таргариен — в Королевскую Гавань, и снова вся работа по сохранению родственных связей ляжет на хрупкие крылья несчастного ворона. — С удовольствием, ваше высочество, — поклонились сестры, одарив подозрительно доброго Нейтиса признательными улыбками. — Вы меня осчастливили миледи! — взревел он восторженно. — С вашего позволения, я выделю вам восточное крыло моего дворца, вас не побеспокоят без позволения. А к вечеру я почту за честь, если вы присоединитесь к скромному семейному ужину. Получив в ответ кивки и слова благодарности, принц Ункаро приказал проводить гостей в предоставленные покои, а сам принялся раздумывать над тем, как устроить роскошный бал за оставшиеся трое суток, ведь о подобном мероприятии не слыхивало ни одно аристократическое семейство в городе. Что ж, вводить новые традиции вполне в духе принца, а если все пойдет нужным образом, то магистры сами будут рады назвать праздник в честь человека, взявшим в союзники драконов и окончательно низвергнувший мерзкую Триархию. * — Не нравится мне этот тип, — произнес Эймонд, когда ребята оказались в выделенном крыле. Еще с прошлого раза льстивость речей и нескрываемое подобострастие изрядно раздражали. Очевидно, что Нейтису необходима услуга, а учитывая бедственное положение пентошийского военного флота, Эймонд догадывался какая именно. — Ты слишком подозрительный, — улыбнулась Элианта. — Ну попросит он тебя один раз прокатить его на Вхагар, ничего ужасного. — Через мой труп. — Я бы на это посмотрел, — усмехнулся Джейс. Зрелище того, как Ункаро Нейтис будет из-за всех сил хвататься толстыми руками за страдающего недовольством Эймонда, возможно даже закрывая обзор и крича от страха в самое ухо, действительно казалось забавным. Пожалуй, Джейс бы сам заплатил, чтобы такое увидеть. — А я бы посмотрел, как твой огрызок пытается взлететь с этой тушей на спине, наверняка и двух миль не выдержит. — Серьезно? Будем меряться драконами? — Нам не за чем, я и так победил, — усмехнулся Эймонд. — К тому же я не уверен можно ли назвать твою ящерицу драконом. — Обожаю наблюдать за тем, как любящие родственники обмениваются любезностями, — засмеялась Лео. — И почему мы так не делаем, Элия? * Скромный семейный ужин ничем не уступал скромному семейному ужину, который организовал для вестеросских гостей правитель Браавоса, разве что народа оказалось гораздо меньше, и никто не пытался устроить личную жизнь своих дочерей. Хотя будь один из принцев по-прежнему свободен, вряд ли бы Ункаро Нейтис отказался от мысли сосватать одну из трех своих девочек драконьему всаднику, даже ту, которой едва исполнилось десять. Впрочем, несмотря на некоторую настороженность, все еще в малых дозах присутствующую в восприятии ребят, легкость и открытость хозяев постепенно брала вверх, и вскоре, по крайней мере девушки, так увлеклись разговорами с женской половиной семейства Нейтис, что почти позабыли о своих спутниках. Это обстоятельство заставило принцев втянуться в разговор с улыбчивым Ункаро, так как общение друг с другом они не находили приятным, или хотя бы приемлемым. И здесь, как и предполагал Эймонд, под тонной сладостных речей и заверениях в вечной дружбе, наконец вскрылось то, ради чего, собственно говоря, и затевался весь вечер. — Пентос был бы в неоплатной долгу, перед вами, ваше высочества, если бы вы согласились помочь нам низвергнуть этих дикарей их Триархии. Лучшая резиденция в городе, налоги граждан, личные слуги и охрана, вы бы стали полноправными жителями, возможно даже с местом в совете. Такая честь предоставляется только избранным. Вы и ваши драконы, стали бы защитниками города, самыми почетными его членами. Джейс как наследник королевы, мог лишь учтиво улыбнуться на столь щедрое предложение. Эймонд, как средний сын короля, не наследующий титулов и власти, мог бы хотя бы задуматься, однако сама мысль о том, чтобы превратить Вхагар и самого себя в цепных псов на службе у магистров, задевала валирийскую гордость. Какой бы сладкой не была брошенная кость, это не отменяет наличия хозяйской руки, заботливо ее приготовившей. Эймонд предпочел бы добыть себе лакомство самостоятельно. — Нет, — ответил Таргариен даже не попытавшись смягчить ответ. — Мой дядя хотел сказать, что, несомненно, ваше предложение весьма великодушно, однако мы не вольны принимать подобных решений. Как представители Вестероса мы подчиняемся только указам короля, поэтому участие в военных конфликтах других стран для нас неприемлемо. Эймонд вперил недовольный взгляд в племянника, ему не нравилось, когда говорили за него, тем более сейчас, когда их пытаются нанять на службу, как каких-то солдафонов. — О, как больно слышать подобные речи! Я прекрасно понимаю, что для таких дел необходимо согласие короля, хотя я искренне считал, что всадники величественных драконов имеют гораздо больше свободы. Вы могли бы получить в личное распоряжение большее богатство и власть, которую несомненно заслуживаете, принц Эймонд, нежели то, что вас ожидает на родине. — Любопытно ваше твердое знание того, что якобы ожидает меня в Вестеросе, ваше высочество. Даже я не знаю этого наверняка. Мой племянник прав, предложение ваше весьма… великодушно, однако ответ мой неизменен. Я Таргариен, и, если мне понадобятся богатства и власть я заполучу их также, как когда-то мои предки — пламенем и кровью. Дальнейшие попытки Ункаро Нейтиса склонить принцев на свою сторону разбивались о враждебность Эймонда и вежливость Джейса, поэтому к концу ужина пентошиец настолько отчаялся, что единолично уничтожил несколько бутылок крепчайшего вина, из-за чего ему пришлось спешно удалиться в собственные покои, чтобы не смущать гостей подозрительными и не очень приятными звуками, сопровождающие попытки организма освободится от влитого в него яда. * Попытки Эймонда заснуть неумолимо разбивались о множество мыслей, подобно тому, как морские волны, омывают прибрежные скалы, неизбежно истончая их. Слова Ункара Нейтиса заставляли думать о грядущем. Какое будущее его ждет? Вероятно то, которое он выберет сам. Кто бы не занял железный трон, сестра по желанию отца, или брат по наследному праву — после того, как пыль уляжется, а враги падут, после того как корона завоевателя выберет подходящего владельца, ему, Эймонду предстоит найти свой путь. Кто знает, возможно, Пентос не так уж плох? Возможно, когда-нибудь он поселится здесь с Элиантой, но на своих условиях. А не как пес, готовый вцепиться в зад всякому, на кого укажет хозяйский перст. От дальнейших размышлений его отвлекло легкое постукивание в дверь. — Кого принесло так поздно? — бурчал про себя Эймонд натягивая рубашку, однако плохое настроение как ветром сдуло, когда он увидел на пороге Элианту. — Лео, что ты тут делаешь? — он старательно протер глаза. Семеро! Сколько раз ему снились жаркие сны, которые именно так и начинались. Он что спит? — Одевайся, мы идем гулять, — улыбнулась девушка заговорщицки. Нет, не спит. Во сне все было бы иначе, во сне она бы вошла в его спальню, позволяя легкому платью соскользнуть с нежных плеч, открывая взору соблазнительное, обнаженное тело. Во сне она бы пленительно смущалась, умоляя взять ее прямо здесь и сейчас, хоть на полу, хоть на столе, хоть на кровати, и Эймонд, как хороший друг, несомненно исполнил бы каждую из ее просьб. Парень потряс головой, прогоняя порочные мысли. — Два часа ночи, — произнес он, придя в себя. — А ты как прилежный мальчик всегда ложишься спать вовремя? — хитрая улыбка вновь заставляла мечтать о запретном. — Странно слышать подобную претензию от прилежной девочки, — усмехнулся он, облокотившись о дверь. — Я вовсе не прилежная! Я ушла из дома в девять лет, обрядившись мальчишкой. — Ты ушла из дома ради учёбы, поступка прилежней нельзя и придумать. — Да ладно тебе, не заставляй применять свое тайное оружие, — проговорила девушка, не подозревая, что Эймонд уже давно на все согласился. — Это какое же? — Девичье обаяние. Я ещё не проверяла как оно работает, так что результат может оказаться фатальным. — Боюсь с этим ты уже опоздала. Куда хочешь пойти? — Понятия не имею, но Мейра говорит, что народные гуляния в Пентосе самые весёлые в мире. — И правда, почему бы не поверить девице, с которой знакома всего день, — буркнул он, надевая камзол. * Основания доверять Мейре — старшей дочери пентошийского принца, у Элианты были самые веские, по крайней мере, по части развлечений в новом для себя городе. Еще за ужином девушка уверяла их в том, что Пентос — самое прекрасное место на всем белом свете, причем так увлеченно, что сестры заочно прониклись и уютными мощеными улочками, и приветливыми местными жителями, которые умели веселиться как никто другой. — Уж точно получше скучных браавосийцев, позволяющих себе продохнуть лишь в неделю дурацкого Разоблачения! — говорила Мейра слегка напыщенно. Как известно пентошийцы не очень любили своего северного соседа, и не упускали случая показать это даже в ничего не значащей беседе. «Вот где бы пригодились сложновыдуманные комплименты Кирио Фрегара!» — подумала Элината с легкой улыбкой. И не поспоришь, однако для пущего эффекта, ему пришлось бы использовать весь имеющийся арсенал лести, возможно даже перезаряжаясь на ходу, чтобы не дать и шанса увернуться от стрел восхваления. Впрочем, Мейра ему совсем не уступала, обладая богатой, красочной речью, она говорила так, что рассказы ее неминуемо захватывали, хотелось тут же выскочить из дворца и окунуться во все прелести пентошийских будней. Лео даже решилась на более отчаянный шаг, и помимо обговоренной дневной прогулки в компании Элии и сестер Нейтис, собралась втянуть в ночное приключение своего друга. Мейра, как человек, ответственный за чужой энтузиазм, вызвалась быть проводником, и уже через полчаса привела гостей в самую популярную таверну, где вовсю веселились люди, танцуя как придется, под невероятно задорную музыку. — Тебе не хватило балов? — усмехнулся принц, усаживаясь за свободный стол. — О, балы — это совсем другое, хотя стоит признать я успела ими проникнуться, — она отпила вино, совсем не много, к сожалению, воду здесь не подавали, как и фруктовые соки, пришлось довольствоваться тем, что есть и держать себя в руках — вспоминать Пентос, сквозь дымку похмелья, совсем не хотелось. Элианта никогда так не веселилась. Она танцевала, словно одна из тех простолюдинок, что радуются всяким незначительным мелочам, за неимением действительно стоящих событий. Ее глаза и щеки горели от выпитого вина и размашистых движений. Да, благородные леди на королевских балах определенно так не танцуют — их движения чинные, степенные, сохраняющие покой и бледность. Они не краснеют, их идеальные волосы не выбиваются из причесок, они не хохочут так громко и заразительно. Эймонд по-прежнему сидел за столом, медленно глотая эль, немигающим взглядом следя за невестой. До чего хороша. Простая хлопковая рубашка, слегка обнажающая плечи и грубоватая юбка, любезно предоставленная в качестве маскировки Мейрой, ничуть не уступала шелкам и атласу, она выглядела восхитительно в чем угодно. — Уж не думал ли ты, что я позволю тебе отсидеться? — со звонким, переливчатым смехом она схватила его за руку, утаскивая в толпу пляшущих людей. Протестовать было бессмысленно, хотя он предпочел бы остаться на месте, чтобы смотреть на нее, любоваться ярким румянцем и огнем в глазах, но вместо этого, ему пришлось подчиниться, позволив возлюбленной прыгать вокруг себя в довольно странном танце. Мейра кружилась рядом, в объятиях своего кавалера, который самоотверженно совмещал функцию и стражника, и любовника. Интересно, принц Ункаро знает о развлечениях своей дочери? Или у них в порядке вещей подобное времяпрепровождение? В любом случае она была слишком увлечена, своим спутником, чтобы обратить внимание на то, как спустя пару танцев ее приятели выпорхнули из таверны, дабы окончательно не задохнуться в ограниченном пространстве, полных разгоряченных тел. — Очень похоже на тот день в Староместе, — улыбнулась Элианта, как только они оказались в спасательной прохладе небольшого дворика. Речь шла о празднике в честь основания города, когда четверка друзей посреди ночи выбралась на улицу, а затем и в таверну, где люди также веселились и танцевали. — Что-то не припоминаю, — ответил Эймонд, хотя все прекрасно помнил. — Да брось, вы с Мартином обхаживали каких-то девиц, пока Дейрон всячески краснел, когда слышал непристойные речи, доносящиеся с ваших мест. Видел бы ты, с каким смущением он посматривал на меня, словно боялся, что мои нежные девичьи ушки вот-вот свернутся и опадут, как сухие листья. — Я был идиотом. Девушка засмеялась. Забавно видеть его, испытывающим вину за какую-то глупость. — Это не упрек. Между прочим, я тоже успела охмурить одну девушку, правда, когда она полезла целоваться, пришлось случайно вылить на нее поднос с напитками. Надеюсь, я не слишком испортила ей день. — Я все же рад, что первый поцелуй ты уберегла для меня. Эймонд, конечно, понимал, что всему свое время и вспять не повернуть, но мысли о том, что Лео могла стать его гораздо раньше, не давали покоя. — О, та девушка не согласилась бы. По-моему, она влюбилась в мою нелепую стрижку и попытку отбиться от нее с помощью медицинских терминов. — Можно сказать, что я влюбился в тебя по этой же причине. Она вновь улыбнулась, взглянув на друга — после танца волосы Эймонда находились в том же беспорядке, что и ее собственные. Лео приподнялась на цыпочки, пытаясь пригладить белоснежный вихрь, вышедший из-под контроля. Так непривычно видеть его таким взъерошенным, взбудораженным. Она провела пальцами по его волосам, аккуратно спустившись к любимому лицу. Единственный глаз горел, неотрывно следя за каждым ее движением, возможно плохое освещение играло немаловажную роль, а возможно что-то совсем другое, но взгляд его казался темным, затягивающим в себя, словно водоворот, от которого не спастись. Она приблизилась, коснувшись носом его щеки. Так приятно… все внутри вдруг странно затрепетало, кто же знал, что можно испытывать возбуждение от одного лишь запаха любимого человека? Она что-то сладко промычала, невесомо целуя его кожу, мягко спускаясь к губам. — Ты решила свести меня с ума? — шумно выдохнул принц, из последних сил пытаясь удержать совсем не чистые стремления, рвущиеся наружу ураганным смерчем. — Я надеялась, что уже с этим справилась, но если нет, то вот он мой шанс, — прошептала девушка, поцеловав так невинно, что остатки самоконтроля мгновенно ретировались. Эймонд запустил пальцы в шелковистые волосы, не давая даже крошечного шанса для отступления, а затем углубил поцелуй, едва сдерживая стон, от того, как сладостен был ее вкус, вечность бы провел, наслаждаясь ее жарким, чувственным ротиком, запахом ее кожи, которым не надышаться. — Какая ты вкусная, — прошептал он хрипло, спускаясь поцелуями вдоль ее шеи, продолжая удерживать девушку в крепких объятиях. Элианта могла лишь задыхаться и плавиться от ощущений сильных рук, скользящих по ее телу так уверенно, ненасытно, словно она уже принадлежит ему… То что творилось внутри от его ласк, от горячих губ, от жадных прикосновений походило на нестерпимую, восхитительную пытку, слабый огонек желания, что она испытывала раньше, постепенно превращался в бушующее пламя, и только Эймонд мог его усмирить. Она упустила момент, когда принц прижал ее к стене, но так даже лучше, ноги совсем не слушались, еще немного она бы просто вытекла из его объятий, абсолютно бескостной. Ее ладошки то путались в светлых волосах, окончательно уничтожая прилежный вид всегда собранного принца, то стискивали плечи, то поглаживали спину. Сквозь ткань легкой рубашки, она могла ощутить, как он пылает, жар его тела будоражил, хотелось вжаться в него, слиться с ним, стать одним целым. Эймонд с упоением ласкал ее шею, вдыхая сладкий сиреневый аромат. Одна из его рук сжимала пышную юбку у женственных, округлых бедер, меж которыми он так мечтал оказаться, и с каждым выдохом ткань поднималась все выше и выше, сминаясь под длинными, слегка подрагивающими пальцами. Мысль о том, что она рядом, сгорает от такого же сильного желания, лишала рассудка, нужно остановиться, нужно прекратить, но как же сложно… Вопли, полные ужаса, доносящиеся, словно из самой преисподней, неожиданно отрезвили. Эймонд и Элианта, оторвались друг от друга, тяжело дыша, пытаясь понять, не померещилось ли? Еще один крик, заставил их, не заботясь о внешнем виде, броситься в таверну. Толпа людей окружила обгоревшее женское тело, в луже потемневшей воды. Стоял невыносимый запах гари, дыма и … мяса. — Нужно больше холодной воды! — Элианта подлетела к женщине, завидев, как та слегка шевельнулась. — Скорее! — Пламя, — тихо хрипела пострадавшая, пытаясь дотянуться до девушки, что склонилась над ней, в попытке помочь. — Вместе… спас… Когда воду принесли, бедняжка уже испустила дух, слишком сильными оказались повреждения. Мейра сотрясалась от шока, но все же рассказала, что произошло. — Это женщина стала странно себя вести, она хватала людей за руки и твердила, что из-за моря придет холодная смерть, что вода превратится в камень, и даже кровь в наших жилах замерзнет. А потом вдруг выдохнула пар, и закричала. Сказала, что ей холодно, что сердце ее леденеет, а потом… потом она схватила факел и подожгла себя. Остаток пути они провели в молчании, Мейра в обнимку со стражником шла впереди, давая возможность Лео делиться мыслями. — А вдруг предсказания правдивы? Сколько раз мы слышали о грядущем, ты помнишь, я пересказывала пророчество квартийки? — Про любовь, которая пробудит великое зло и что-то про единое пламя? — Были и другие, они говорили, что зло уже пробудилось, что надвигается тьма, что небо заслонит пляска драконов и все определит… золото и серебро. Что бы это значило? Дело в деньгах? Какой-то бред, но все равно очень тревожный. — Лео, ты ведь знаешь, как жрецы вызывают свои видения, — Эймонд остановился, положив руки на хрупкие плечи. — Это ничего не значит. — Но столько людей… — Большинство может ошибаться, особенно если дело касается будущего. Мы можем послать ворона в Цитадель, если хочешь, но я уверен — будь предстоящая зима настолько суровой, способной добраться до Пентоса, они бы уже сообщили. Эймонд обнял растерянную девушку, думая о том, что если миру и грозит уничтожение, то только по вине людей. Ни грамкины и снарки, ни гнев богов. Люди. Может предсказание об этом? Мир погубит тьма внутри нас самих… Это и есть великое зло? **** Ничего не предвещало беды, разве что сонная физиономия Джейса ужасно бесила. Эймонд стоял в саду, кидая пренебрежительные взгляды на зевающего племянника, чье лицо, выглядело сейчас как никогда простецким, совершенно далеким от возвышенного облика валирийцев — словно один из слуг, влезший в хозяйский костюм по чьей-то нелепой прихоти. Ункаро Нейтис тоже не радовал, весь день он старательно обходил стороной вчерашний разговор, хотя слово «Триархия» так и крутилось в его глазах, словно заведенная юла, но это не мешало его рту все время оставаться открытым. Он говорил о Пентосе, о каждом из сорока магистре, о своих дочерях, о винах и даже об оружии. Он продемонстрировал великолепную коллекцию мечей, луков и кинжалов, которым не суждено было увидеть бой и впитать хоть капельку крови. Все равно, что слепец, владеющий шедеврами живописи или глухой, пытающийся по звучанию отличить скрипку от арфы. Мечу место в битве, а не на стене у криворукого лорда. Глядя на этот арсенал, сотворенный лучшими кузнецами, Эймонд впервые за долгое время ощутил искреннее сочувствие. Джейс же бесстыдно пропускал монолог пентошийского принца мимо ушей, думая исключительно о своей супруге. На самом деле, он думал о ней чаще, чем подобало женатому человеку, ведь, как известно после брака следует относиться к своей второй половинке (если уж вас угораздило влюбиться) с меньшим пылом, иное просто неприлично. Но Веларион, как верно однажды заметила Эленда, без своей возлюбленной превращался в страдающего одинокого волка, поэтому расставался с ней крайне неохотно. Всю ночь, он плохо спал, то и дело, поправляя одеяло Элии, отгоняя от спящей девушки жужжащих комаров, он и раньше ее оберегал, но после того, как узнал о беременности, желание заботиться усилилось, по крайней мере, в два раза. Сейчас он раздумывал о том, не жарко ли ей? Не трясет ли ее в паланкине? Не болят ли у нее ножки? И почему он поддался на уговоры, позволив устроить закупочный девичник! С утра двойняшки в сопровождении Мейры и нескольких стражников покинули дворец, чтобы осмотреть торговую часть города. Предстоящий бал требовал подготовки, к тому же Элия собиралась запастись красками, Элианта лекарственными растениями и книгами, Мейра тканями для платьев по последней моде. Казалось бы, что могло пойти не так? Эймонд тоже ощущал легкое беспокойство, невесомое, маячащее на краю сознания, может причина во вчерашнем происшествии? Но за завтраком Лео вела себя как обычно, словно выбросила из головы чушь с предсказаниями. Тогда почему так… тревожно? — Папа! — звонкий крик Мейры мгновенно заставил всех встрепенуться. Девушка вбежала в зал взъерошенная, покрасневшая с ужасом в глазах. — Они… они напали на нас… они… — Кто?! — всколыхнулись все разом. — Пираты! — Мейра всеми силами пыталась собраться, но получалось ужасно, поэтому в разговор вмешался Тейро — стражник/любовник принцессы. — Мы были на рынке, недалеко от пристани, когда на нас обрушились разбойники. То были лиссенийские пираты, они забрали золото, товары, всех людей, в особенности девушек, которые попадались на пути. Леди из Вестероса оказались в их числе. Эймонд подскочил, схватив стражника за ворот. — Ты позволил увести их?! — в его глазу полыхало настоящее бешенство. И почему он отпустил ее одну! — Пятеро моих воинов погибли, пытаясь защитить принцессу и леди, я должен был уберечь Мейру. — Их было слишком много, нам пришлось спрятаться, пока они не уплыли, — Мейра запаниковала, увидев отчаяние принца. — Но Тейро схватил одного из них. Вы можете его допросить. Эймонд разжал пальцы, заставляя себя успокоиться. Если позволить эмоциям взять над собой вверх, то скоро и город, и корабли Триархии поглотит пламя Вхагар. Оно поглотит их в любом случае, но сначала нужно найти Лео. * Первым порывом, было броситься к драконам, и заставить пожалеть этих мерзких двуногих тварей, что вообще появились на свет, но судно уже отплыло, и, если слухи верны, вероятно, оно успело смешаться с другими кораблями Триархии. На котором из них Элианта? Нужно больше данных. Джейса было не узнать, с лицом, перекошенным от ярости, с разодранными в кровь кулаками, он пытался выбить из пойманного пирата хотя бы крупицу информации, но тот лишь хрипел, сплевывая зубы. Одна только мысль о том, что он может потерять Элию сводила с ума, заставляя раз за разом наносить удары по опухшей роже лиссенийца, словно это могло усмирить его страх. — Джейс! — Эймонд оттащил племянника от связанного мужчины. — Он не скажет ничего, если ты его убьешь! Успокойся! — Но Элия… — такого потерянного, отчаянного взгляда, Эймонд еще никогда не видел на лице своего родственника. — Послушай, — скрипнув зубами, прошипел принц, — мы найдем их, мы сожжем дотла все вокруг, но найдем их. Ты понял? Джейс кивнул, плотно сжав губы. — А теперь позволь мне показать, как нужно извлекать сведения. Эймонд подошел к окровавленному мужчине, вытаскивая кинжал из ножен. — Ты расскажешь все что знаешь, если хочешь сохранить оставшиеся пальцы, — он схватил левую руку пирата и отсек мизинец. — Больно, правда? Крик мужчины ответил на этот вопрос довольно исчерпывающе. *** Триархия медленно умирала, раздираемая противоречиями, однако не все соглашались отринуть былое величие, ведь когда-то под контролем Трех Сестер были целые острова, когда-то они пугали своих высокомерных братцев из Эссоса, заставляя тех обделываться в свои чистенькие, расшитые золотом штанишки. Джолар Крагхар помнил о прошлом, помнил о тех днях, когда с ним считались, поэтому собирался воспользоваться шансом возродить упущенное влияние. Его корабли, быстроходные и крепкие, превратились в то, с чем Триархия когда-то боролась. Впрочем, даже в те дни, борьба с пиратством была всего лишь предлогом, ведь захватив Ступени, и очистив их от разбойников, они сами стали игом для проходящих мимо торговых суден. Крагхар действовал искусно — дерзкие нападения, быстрые и результативные, как укус змеи, притаившейся в траве. И богатство росло. Рос флот, обретая все больше и больше союзников, многие страшились возрождающейся Триархии, хотя будем честны, то чудище, что проснулось и жаждало крови и золота, мало походило на прошлый союз трех стран. Теперь это был союз пиратов, но ни Лисс, ни Тирош, ни Мир не испытывали неудобств по этому поводу, о них снова заговорили со страхом, к тому же пиратство оказалось довольно прибыльным делом, и хоть магистры не жали капитанам руки лично, все знали, что они оказывают им поддержку. Двадцать быстроходных кораблей нашли приют на стыке Миртского и Узкого морей. Здесь, на полуострове, окруженным водой, лесом и скалами пираты создали свой собственный порт, небольшой, без лишних построек, необходимый для того, чтобы распределить добычу и направить ее в нужном направлении. Так захваченные рабы, которым не повезло родиться миловидными, вне зависимости от пола отправлялись в дома удовольствия Лисса. За красивых юношей и девушек готовы были платить приличные суммы, а потому такой товар обладал не меньшей ценностью, чем добытые пряности и украшения. Корабли уходящие в Лисс, всегда возвращались полные звенящих монет. Другие судна отправлялись в Залив Работорговцев, третьи избавлялись от ценных трофеев (оружие, ткани, картины) в ближайших портах. После того, как трюмы кораблей освобождались, подобно желудкам прожорливых хищников, их снова выводили на охоту, давая урвать аппетитный кусок от того или иного города. Торговое судно, попавшее под прицел пиратов, походило на загнанного зверька, тушку которого вот-вот раздерут в клочья — никто не мог противостоять по вооружению и скорости кораблям Крагхара. Людей выталкивали наружу, сначала из трюма, потом на берег так, словно подгоняли стадо овец. Впрочем, в глазах пиратов, они и были овечками, просто мясом, которое обеспечит им пропитание и безбедную жизнь. Элианта крепче вцепилась в руку Элии, пытаясь сохранять спокойствие. Сердце стучало, как бешеное, а в голове бурлили целые океаны виртуозной брани, но внешне она всеми силами старалась не показывать отчаяния, потому что Элия нуждалась в поддержке гораздо больше. Не будь ее рядом, Лео уже давно бы поддалась собственным страхам, и возможно даже лишилась бы чувств, но желание стать опорой сестре перевешивало, помогая справляться с ощущением полной безнадеги. Принцесса дрожала и слезы то и дело омывали побледневшие щеки, а Лео могла лишь скрипеть зубами от бессилия и невозможности уберечь дорогого человека от навалившегося ужаса. Они обе совершенно не понимали, как простая прогулка могла вылиться в нечто настолько кошмарное. Вот они подбирали материал для платьев, а спустя десять минут раздался грохот — подобно тараканам из щелей, повалили пираты, увешанные с ног до головы кинжалами и мечами. Мерзавцы не церемонились, если вдруг кто-то оказывал сопротивление — просто перерезали глотки, и шли дальше, как будто только что не совершили самое тяжкое из возможных преступлений. Истошные крики, хрипы умирающих, мольбы о пощаде раздавались тут и там, но кровь уже пролилась, и кажется только еще больше раззадорила кровожадных акул в людском обличии. Сестры пытались спрятаться, но их выволокли из укрытия буквально за волосы, и только симпатичные лица, спасли их от расправы. Как и остальные молодые девушки они попали в разряд будущих обитательниц домов удовольствий, а портить товар, расчетливые пираты не собирались. Впрочем, если бы девицы вздумали брыкаться, их постигла бы участь несчастной пентошийки, которой от злости располосовали лицо и отдали на утеху матросам. Пираты действовали быстро, подобно нещадному тайфуну они прошлись по побережью, сметая все на своем пути. Не больше получаса заняли их бесчинства, хотя Лео готова была поклясться, что прошла целая вечность, прежде чем они наконец отступили. Наивная надежда, что вот-вот из-за угла выскочит Эймонд и спасет ее, как случалось раньше, окончательно разбилась, когда их затолкали в трюм, и корабль начал движение. Становилось по-настоящему страшно. Девушки забились в угол, среди таких же перепуганных пленников, кто-то плакал, кого-то била дрожь, кто-то читал молитвы, словно божья рука была способна открыть клетку и покарать убийц. Людей было много, и каждый боялся по-своему. Элианта прижала Элию к себе, пытаясь унять собственную дрожь. Эймонд придет за ней, она знала, стоит только выиграть время и дождаться, он обязательно придет. Мысли о том, что он может не найти ее, что корабль может затеряться среди множества других, что ее с сестрой могут сделать рабынями, где-нибудь в Эссосе, и никто не будет знать живы ли они вообще или мертвы, девушка старательно гнала прочь. Как и выражение лица Эймонда, когда он поймет, что ее не спасти. Лео потрясла головой. Она выберется, должна, ради Элии. Осторожно прощупав ткань платья, она с облегчением обнаружила, что склянки целы. В крошечных карманчиках осталось три зелья. Успокоительное, слабительное и рвотное. Жаль нельзя заставить этих ублюдков выпить все до последней капли, а как применить единственное средство защиты, что у нее есть, девушка не имела понятия. * Джолар Крагхар лично осматривал добытые сокровища. Ему нравилась воочию видеть то, каким успешным стало его маленькое предприятие. Он ходил среди трясущихся, перепуганных узников, отбирая счастливчиков, достойных отправиться в Лисс. Благодаря его усилиям, дома удовольствий родного города ежемесячно пополнялись качественным товаром. Приятно знать, что дело процветает благодаря его превосходному вкусу. — Этот годится лишь в прислужники, — сообщил он, глядя на темноволосого мальчишку лет десяти. — Эта слишком стара, а эта чрезмерно толста, — он повернулся к своим подчиненным и усмехнулся. — Как вы вообще затащили ее на борт? Может вам нужно работать на китобойном судне? А вот эти хороши. Он оглядывал девушек и юношей с ног до головы, иногда заставляя вертеться и оголяться. Рыженькие, темноволосые, светлые и темнокожие — впечатляющее разнообразие. Наконец, он добрался до свеженького. Вылазка в Пентос прошла даже лучше, чем изначально планировалось, а полученная добыча как никогда радовала. Почти все пентошийки оказались довольно привлекательными, видимо не зря они выбрали для нападения рынок, где ошиваются юные аристократки. Он остановился около двух девушек, которые держались друг за друга так крепко, точно маленькие зайчата, потерявшиеся в лесу. Одна безотрывно глядела вниз, как будто на песке чудным образом отыщется ключ к спасению. Другая гордо задрала голову, словно бы ее бравада могла кого-то обмануть, всего один пшик, и она расплачется и запищит от страха, как самая обычная изнеженная девка, что ж, клиенты борделей, вероятно оценят такую игру, сам же Джолар предпочитал более покладистых малюток. — Не прячь от меня свое личико, — он аккуратно взял первую девушку за подбородок, заглядывая в лицо. Хм, они похожи. Только красивые карие глаза, покраснели от слез, а губы волнующе задрожали. — Не беспокойся, мышонок, я смогу тебя утешить, — он схватил ее руку, и выдернул из объятий сестры. — Всех, кого я отметил заприте в клетке, чтобы никто не смел испортить партию для Лисса, с остальными можете поразвлечься, главное, чтобы работать смогли после ваших утех. — А ты, — он прижал кареглазую красавицу к себе, — обслужишь своего первого клиента, кто знает, если мне понравится, может я тебе даже заплачу. Девушка испуганно захныкала, пытаясь оттолкнуть пирата, глупая кто ж отказывается от такого хорошего заработка? — Стойте! — Элианта запаниковала. Что же сказать? Что этот ублюдок схватил жену драконьего всадника и если он не одумается, то сгорит быстрее, чем успеет произнести слово «ром»? А вдруг это не сработает? Вдруг этот пират все равно захочет забрать Элию? И тогда шанс будет упущен, Лео просто вытолкнут вон вместе с остальными, а сестра… — Мы двойняшки, мы можем развлечь вас вместе, — выпалила она, пытаясь сохранить голос твердым. Элия замотала головой, она надеялась, что ей все же удастся отговорить капитана от опрометчивого поступка, но если нет, нельзя, чтобы и Лиа тоже пострадала. — Вдвоем мы справимся лучше, — заявила Беркли, глядя прямо на свою сестру. — Вы все делаете вместе? Интригует. Хорошо, не мне разлучать такую сладкую парочку. Он обернулся и громко провозгласил, что сей вечер будет посвящен празднованию. — Пейте, трахайтесь, гуляйте, а завтра мы отправимся в море. Несколько мужчин, под улюлюканье остальных, вынесли вперед две огромные бочки с вином. — До последней капли! — воскликнул Кхагар и вновь притянув Элию, повел ее к своему шатру. Вдруг зеленоглазая споткнулась, вот ведь неуклюжая корова! И если бы не бочка с вином, на которую она оперлась, дабы удержать равновесие, то непременно повалилась бы на землю, испортив свое миловидное личико. Хвала богам, ничего не пролила, иначе пришлось бы ей самой развлекать парней, вместо пойла. — Надеюсь в постели твоя сестрица более проворная, — проговорил Джолар зарываясь носом в волосы Элии. — Или в Лиссе ей придется обслуживать рыбаков. * Элия думала, что, если бы здесь были лошади, ни один чертов пират не смог бы угнаться за ней. Она бы схватила сестру, и умчалась как можно дальше, туда, где можно будет переждать бурю. Джейс ищет ее. Эймонд ищет Лию. Иначе просто не может быть. Эта горстка разбойников еще пожалеет о своей дерзости. Она приложила ладонь к слегка округлившемуся животу. Беременность ли заставляла ее поддаваться эмоциям или собственная бесхребетность, теперь не важно. Слезы высохли, дрожь утихла, осталось лишь желание выбраться, во чтобы то ни стало, ради малыша. Крагхар завел девушек в шатер, который спешно установили его подчиненные. Подобные сооружения выросли на прибрежной территории в большом количестве, и кое где уже слышались отчаянные крики пленниц, пытающихся отбиться от мерзких лап пиратов. — Может быть господин хочет вина? — ласковым голосом проговорила Элианта, подойдя к столику, где уже стояли бокалы и переполненный стеклянный кувшин. Она молилась всем известным богам, чтобы этот говнюк согласился, на ее счастье, говнюк, недолго думая, кивнул. Теперь оставалось подлить ему успокоительное, чтобы все паршивые фантазии, которые он собирался воплотить с Элией, рассеялись в сонной дымке. Его товарищи оказались менее везучими, по крайней мере, внезапный и очень долгий сон все же приятнее, чем внезапный и очень долгий понос, приправленный неудержимой рвотой. К сожалению, не все сумеют насладиться именно тем вином, которое таит в себе целый букет сюрпризов, но может этого будет достаточно для того, чтобы судна задержались на острове дольше? Наверняка, такое скопище кораблей, не останется незамеченным с воздуха. Крагхар уже расположился на небольшой тахте, когда Элианта мило и улыбаясь, протянула ему кубок с алой жидкостью. Элия, тем временем, устроилась позади и мягко массировала напряженные мужские плечи. «Вдвоем мы справимся» — слова сказанные Лео, заставляли обеих воспрять духом. Вместе они преодолеют все, что угодно. — Я слышала, — осторожно начала принцесса, — что вы своими глазами видели драконов во время битв на Ступенях, это правда? Элианта могла лишь восхититься мужеству сестры, и тому, что, даже будучи в отчаянии, глотая слезы в трюме корабля, заполненного перепуганными людьми, она не переставала прислушиваться к разговорам и шепоткам. — Мерзкие змеи, их вообще не должно существовать, — категорично ответил Джолар. — Как и летающих на них мудаков, вообразивших себя богами. — Но вы ведь так храбро с ними сражались, — подхватила Лео все тем же мягким голосом. — Что было бы если бы вам удалось захватить кого-нибудь из рода Таргариен? — Я бы убил змееныша своими руками. — Но господин, — вмешалась Элия. — Король Вестероса наверняка бы смог заплатить выкуп за своего родственника. Разве золото не перевешивает ненависти? — Из тебя получится превосходная жрица любви, мышонок, — хмыкнул пират, облизав ее руку, не замечая при этом, как перекосилось от отвращения лицо девушки. — Но не все можно оплатить золотом. Знание того, что лично растоптал сердце одного из этих высокомерных выблядков, возомнивших себя небожителями гораздо более ценно. Я бы с радостью уничтожил каждого из них. Сестры переглянулись. Очевидно, договорится с Крагхаром не выйдет. Наконец, он поднес кубок ко рту, и вдруг замер. Элианта боялась дышать, казалось, все внутри нее трещит, скрипит от напряжения, подобно перетянутой струне, что вот-вот со скрежетом оборвется. Ну же, глоточек, хотя бы один глоточек. — Ах ты сука! — выплюнул он, отшвырнув кубок с вином, и вскочив с места. — Отравить меня вздумала? Крепкая пощечина заставила Лео повалится на землю, она ощутила, как с губ стекает теплая кровь. Как он догадался? — Я не хотел портить твою хорошенькую мордашку, но видимо, придется, — Крагхар навалился на нее, норовя содрать платье с плеч, его глаза, горели непрошибаемой ненавистью, а сильные руки нивелировали даже крошечную попытку его отпихнуть, но вдруг он ощутил болезненный удар по голове — Элия огрела его стеклянным кувшином, но вместо того, чтобы разбиться и разбить чужую голову, он просто издал глухой звук и вылетел из рук девушки. Крагхар зарычал, повернувшись к Элии, но этого оказалось достаточно, Лео выхватила кинжал, что болтался у него на поясе и воткнула в шею, пробив сонную артерию. Кровь фонтаном выстрелила из раны, заливая все вокруг. Спустя мгновение Джолар умер. * Небо было безоблачным, уже вырисовывались первые звезды, но едва ли кто-то мог бы насладиться умиротворяющей картиной, завидев приближение двух драконов. Огромные ящеры сами по себе не внушали теплых чувств, только страх и желание убраться как можно дальше, но сейчас, казалось, само их естество излучает ярость и бешенство. Птицы с испуганным криком разлетались прочь, а звери, доверяя врожденным инстинктам, прятались в своих норах, надеясь, что пламенный гнев обойдет их стороной. Эймонд пытался сохранять хладнокровие, однако маска, которую он старательно натягивал, чтобы избежать опрометчивых поступков, трескалась и осыпалась. Страх за Элианту сжирал изнутри. Только бы успеть. Пойманный лиссениец довольно быстро рассказал всю подноготную пиратского промысла, рассказал он и о тайном месте, где собирались корабли, чтобы делить добычу. От мысли, что к добыче относят и его подругу нещадно штормило. Вхагар ощущала воинственный настрой принца, который, казалось, проникал в самую суть сквозь толстую чешую и напитывал ненавистью, вырывавшуюся из нее рычанием и неистовой энергией, заставляющей все живое в радиусе сотен миль боязливо дрожать. Даже Вермакс, летящий впереди ощущал волны агрессии, исходящей от старого ящера, однако если бы потребовалось, он бы без раздумий бросился в атаку, вгрызаясь в брюхо гигантского противника, ведь в нем самом полыхала ярость Джейса. Джейс сжимал поводья до побелевших костяшек на руках, все его помыслы вращались вокруг Элии, лицо Элии стояло у него перед глазами, голос Элии звучал в ушах. Что, если они не успеют? Тогда весь гребанный Лисс сгорит в огне, чего бы это не стоило. Уже стемнело, когда они достигли пункта назначения. С трудом сдерживая желание ворваться с главного входа, уничтожая всех неугодных на своем пути, они приземлились на той части острова, что укутывала берег полосой деревьев. Тьма и лес скрадывали наличие чудовищ, и только перепуганные птицы с криком, срывающиеся с веток, могли выдать их присутствие. — Я подам знак, — прошептал Эймонд, зная, что Вхагар его услышит. Джейс нахмурился, ему не нравился план, наспех придуманный в Пентосе, ведь здесь слишком многое зависело от Эймонда. То, что в первую очередь необходима разведка, не оставляло сомнений. Искушение заявиться к пиратам, шокируя их видом свирепствующих драконов, было велико. Однако, где гарантия, что им выдадут пленников? Никто бы не стал полагаться на добрую волю Таргариенов, после причиненного им злодейства. Вероятно, пираты попытались бы отплыть на кораблях как можно дальше, пользуясь тем, что всадники не имеют понятия на каком именно судне спрятаны их сердца. Поэтому единственный выход — узнать все самим. Нужно было положиться на нелюбимого родственника и ждать своего часа. Впрочем, несмотря на давнюю неприязнь, Джейс знал, что Эймонд сделает все возможное, чтобы вытащить Элию, не ради племянника, нет. Ради своей возлюбленной, жизнь и душа которой, была для него сокровенной. * Ночь скрывала скользящую меж деревьев фигуру принца, лишь кинжал порой поблескивал в свете пылающих костров, по мере приближения к лагерю. Он ступал бесшумно, словно один из лесных хищников, вышедших на охоту, всех кто попадался на его пути постигала печальная, но вполне милосердная участь, которой не мог похвастаться беспалый труп в подвале дворца Ункаро Нейтиса. Зажимая рты, Эймонд молниеносно вспарывал глотки — один за другим, отбившиеся от веселящегося стада пираты, бесславно погибали. Некоторых он застигал в довольно странных позах — сложенных пополам в попытке проблеваться, или со спущенными штанами, издающими характерные звуки, гремящими в тиши, словно раскаты грома. Против воли Эймонд улыбнулся, догадываясь о возможной причине внезапного недомогания. Вряд ли смерть при попытке справить нужду можно назвать достойной, но иного эти ублюдки просто не заслужили. Других, которым выпала честь охранять своих стремительно пьянеющих собратьев, Эймонд утаскивал во тьму при каждом удобном случае, словно карающая тень, само воплощение смерти. Он избавился как минимум от пятнадцати головорезов, прежде чем наткнулся на сцену того, как пятерка хохочущих тирошийцев метала ножи в привязанного к дереву мальчика. Замедленная алкоголем реакция пока что уберегала беднягу от ран, но с каждым разом острие подбиралось все ближе и ближе. Эймонд резко подскочил сзади, пройдясь клинком по горлу одного из пиратов, и тут же вонзил кинжал в грудь второго, что стоял рядом. Третий и четвертый выхватили мечи, бросившись в атаку. Что сказать? Убивать пьяных абсолютно не интересно, возможно принц посетовал бы на это, если бы на кону не стояло так много. В пятого, пришлось метнуть свой нож, поскольку он уже бежал к центру лагеря, силясь предупредить оставшихся товарищей — не добежал. Одноглазый принц оказался более метким, чем вся опьяневшая пятерка. Он подошел к мальчишке, на лице которого читался неподдельный ужас пополам с замешательством, словно он пока еще не определился радоваться ли избавлению от мучителей или бояться окровавленного бойца, больше походящего на мстительного духа из страшных сказок. — Где остальные пленники? — Эймонд разрезал веревки, опоясывающие дерево. — Ты видел леди из Вестероса? Он попытался как можно подробнее описать внешность сестер, молясь, чтобы мальчуган его понял. — Там, — лишь сумел выдавить малец, указав на главный шатер, куда увели двух девушек. — Спасибо. Тебе нужно спрятаться, не выходи пока не затихнет рев. Эймонд по-прежнему скрываясь, добрался до нужного места, но когда он влетел внутрь, умертвив двух стражников что стояли у входа, то обнаружил лишь труп лиссенийца и прорезанную полосу в шатре, откуда открывался вид на лес. — На нас напали! — завопили снаружи, и вскоре послышались лязги мечей и топот множества ног, спешащих к своему капитану. Эймонд сжал кулаки. Последовать за Лео сейчас, значит повести по ее следу ораву пиратов. Для начала нужно избавиться от погони. Он вытащил меч, приготовившись к битве. * Сестры бежали как можно быстрее, надеясь, что смерть Крагхара не скоро всколыхнёт опьяневших мужчин. Может попытка двух благородных леди спрятаться в лесу на неизвестном острове не отличалась особой мудростью, но другого плана у них попросту не было. Убийство капитана определило их дальнейшую судьбу, однако останься он в живых, участь девушек стала бы еще менее завидной. Элианта уводила Элию все дальше, одной рукой удерживая ее маленькую ладошку, а второй сжимая добытый ранее кинжал. В конце концов, она собиралась стать лесной ведьмой, но кто же знал, что лес этот будет за пределами Вестероса. Вдруг они услышали драконий рев, и пространство за спиной осветилось столпом ярчайшего пламени. — Вермакс! — воскликнула Элия, и голос ее задрожал от радости и облегчения. * Эймонд сражался без устали, его окружили множество врагов, которые вовсе не отличались благородством и глупостью, чтобы нападать по одному. Тех, кто был пьян, сумело привести в чувство нависшая угроза смерти, тех кто был трезв, подгоняла ярость и жажда крови, только тех, кто испробовал вино с добавками не спасало не первое, ни второе. Но даже, если убрать неспособных драться, противников все равно было очень много. Эймонд справился с десятком и почти прорубил себе путь к более выгодной позиции, но его снова взяли в кольцо. — Одноглазый ублюдок, думаешь уйдешь отсюда живым? — прошипел кто-то из толпы, пытаясь достать прыткого блондина копьем. — Я это знаю, — Эймонд уклонился от опасного взмаха, и тут же сделал выпад, насквозь пробив грудь бойца, выводя того из строя. И вновь со всех сторон посыпались удары, противники, что не отличались впечатляющим мастерством, пытались взять количеством, и вполне могли бы преуспеть, если бы ни оглушающий рокот и огонь, полившийся с небес. Джейс верхом на Вермакс, в один миг освободил Эймонда от окружавших его врагов. Не теряя времени, Таргариен бросился в лес, пока Веларион продолжал истреблять пиратов с воздуха. Он бежал, что есть мочи, пока наконец не завидел двух девушек, спешащих ему навстречу. — Эймонд! — воскликнул родной, любимый голос, и принц готов был подпрыгнуть от счастья. Они бросились друг другу в объятия так, словно не виделись целую вечность, и хоть прошло не больше половины дня, по ощущением казалось, что минули столетия с их последней встречи. Семеро, как потрясающе чувствовать ее в своих руках, знать, что она рядом. — Ты в порядке? — Он отпрянул, внимательно ее оглядев, подбитая губа и лицо, залитое кровью, не способствовало умиротворению. — До свадьбы заживет, — улыбнулась Лео. — А кровь… она не моя. Эймонд стиснул зубы. — Они заплатят. Принц громко свистнул, и спустя пару минут послышался рев гораздо более крупного зверя. Вхагар своим появлением разнесла половину лагеря. К счастью, загоны с будущими рабами стояли ближе к окраине, хотя заключенные там люди испытывали не меньшее потрясение от увиденного, чем сами разбойники. — Корабли Пентоса на подходе, — предупредил Эймонд порыв невесты взяться за их освобождение. — Меньше, чем через час они прибудут сюда и заберут награбленное. Нам нужно лететь. Он помогал девушкам взобраться на спину дракона, пока Джейс, еле сдерживая лютое желание помчаться к супруге, защищал их от возможных атак. Ему приходилось уворачиваться от стрел и летящих копий всего несколько минут назад, хотя приземлившаяся Вхагар своей колоссальной тушей и раздавила нескольких лучников, явно отбив желание остальных продолжать обстрел, тем не менее расслабляться было нельзя. Только поднявшись в воздух они почувствовали облегчение, но это еще не конец. Прежде, чем вернуться в Пентос, они должны отомстить. Жаркое драконье пламя обрушилось на пришвартованные у полуострова судна, превращая их в пылающие кострища. Пять из двадцати кораблей пытались отплыть, у них даже получилось удалиться от берега на некоторое расстояние, однако это их не спасло. Струи огня безжалостно лились с небес, разрушая, обращая дерево в дымящийся пепел. Ни крики людей, ни мольбы о пощаде не смогли усмирить гнев двух драконьих всадников. Джейс и Эймонд карали врагов с одинаковым рвением. Вскоре знаменитый флот Джолара Крагхара был полностью уничтожен. *** Элианта думала о том, что в ее жизни не бывало поездки ужасней. Она с трудом оттерла кожу от следов запекшейся крови, прилагая слишком много усилий, отчего на руках виднелись царапины от жесткой мочалки. Что заставляло ее с так усердно копошиться в ванной? Попытка отбросить плохие воспоминания или смерть человека, который, несомненно, заслужил свою участь, но… Это «но» страшно раздражало. Она больше не маленькая девочка, корящая себя за убийство негодяя. Да и можно ли поддаваться гнетущему чувству вины, зная, на что пошел ради нее Эймонд? Скольких убил и сжег заживо? Это было бы отвратительным лицемерием. Нет. Лео не собиралась давать себе поблажек. Не собиралась малодушничать и винить за правильный поступок. На кону стояла не только ее жизнь, но и жизнь Элии, а ради сестры, она вонзала бы чертов кинжал в горло Крагхара хоть целую вечность. Возможно, так и будет выглядеть ее персональное пекло, и судя по произошедшему сегодня, ей не придется блуждать там в одиночестве. Даже среди пылающего жара и огненных рек, Эймонд найдет ее. Она была в этом уверена. Переодевшись в чистое нижнее платье и накинув халат, Лео продолжала ходить по комнате. Минувший день выдался слишком насыщенным и тревожным, чтобы просто расслабиться и уснуть. Она переживала за Элию, переживала за неродившегося малыша, и то, как произошедшее может на нем отразиться, переживала за душевное состояние сестры, однако мысль о том, что Джейс, наверняка вьётся вокруг нее подобно заботливой наседке, успокаивала. Внимание любимого человека, ей нужно сейчас не меньше, чем ромашковый отвар язвеннику. Впрочем, как и самой Лео. Вероятно, Эймонд думал о том же, потому что спустя десять минут раздался стук в дверь. * Первое, что сделал Эймонд войдя в комнату невесты, осмотрел ее лицо. Небольшая припухлость на губе и покрасневшая кожа щеки, снова заставила ощутить злость и огромное чувство вины, норовящее проглотить без остатка. Мысли о том, что пришлось пережить Лео, и на какие поступки пойти, вновь завихрились в сознании, так хотелось ее уберечь, укрыть, чтобы больше никогда ей не приходилось переживать подобной мерзости. — Прости меня, — прошептал он, прижимаясь лбом к ее лбу. Элианта ощутила, как от его заботы, от мягких, бережных прикосновений в груди расцветает спасительное тепло. Так приятно чувствовать его близость, слышать его голос, просто быть рядом. — Тебе не за что извиняться, — ответила девушка, взяв его за руку. И все же, никакие заверения в том, что он не виноват, что он не может ходить за ней по пятам, иначе ему придется наняться помощником в госпиталь, что это просто досадная случайность и все ведь закончилось хорошо, не помогали потушить беспокойство в его глазах. — Лучше дай я осмотрю твои раны, тебе досталось гораздо больше, чем мне, это я должна извиняться. Эймонд не подготовился к такому повороту событий, вероятно из-за усталости, потому что ожидать другого исхода, направляясь после впечатляющей заварушки к помешанному на своей работе лекарю, было крайне недальновидно. — Я в порядке, — ответил он. — Снимай рубашку и докажи. Или я сама сниму. Она уже потянулась к застежкам в виде маленьких драконов, но принц, осознав, что вывернуться не получится, решил действовать самостоятельно. Слишком часто в фантазиях, Лео избавляла его от одежды, не хватало еще натворить глупостей, перепутав сны и реальность. Что ж, Элианта, в который раз убедилась, что доверять этому «все в порядке» не стоит. Его тело покрывали ссадины, царапины, где-то порезы, к счастью, неглубокие. Она ходила вокруг него, присматриваясь к ранам. — Не хорошо лгать своей будущей жене, мой принц, она ведь все равно это увидит. — Учту. В пылу сражения, Эймонд и сам не замечал того, как много прилетело ему ударов, благодаря хорошей реакции, он уворачивался от большинства атак, но обилие противников, действующих хаотично, все же сделали свое дело. Он сидел на кровати, пока Элианта старательно обмазывала его всеми своими заготовками. Казалось, она собиралась истратить на него весь имеющийся арсенал лекарств, что носила в небольшой сумке. — Ты никогда не расстаешься со своими припасами? — решил уточнить принц. Его тело слишком бурно реагировало на близость девушки, которая буквально нависала над ним, демонстрируя чудесный вырез у груди, может удастся отвлечься? — Разумеется, и как видно не зря, — она залезла на кровать, устроившись позади. — Работы хоть отбавляй. Прикасаться к обнаженному торсу Эймонда, скользить пальчиками по его сильным рукам, при этом в полной мере осознавая причину сладостного трепета внутри, было непередаваемо. Она думала, что с радостью оставила бы тысячи поцелуев на его светлой, отмеченной шрамами коже, если бы не дурацкая заживляющая мазь, которой пришлось смазать собственные губы. Ничего, у нее еще будет время, чтобы воплотить задуманное в жизнь. А пока она аккуратно обрабатывала поврежденные участки все той же чудо-мазью, Эймонд всеми силами пытался отогнать непрошеные мысли. Мягкие, нежные касания любимых рук, одновременно приносили и удовольствие, и совсем неуместные, учитывая обстоятельства, желания. Он хотел и не хотел, чтобы она наконец прекратила испытывать его терпение. — Постарайся расслабиться, я понимаю, тебе неприятно, но так ты только усилишь боль. О, вовсе не боль заставляла его напрягаться и сжимать кулаками несчастную простынь, а нежные руки, скользящие по его телу, сиреневый запах волос, что свободно струились по хрупким плечам и ласковый голос, который можно слушать часами. Но принц предпочел выдохнуть и промолчать. Когда Элианта встала перед ним на колени, и потребовала снять штаны, ведь на ногах тоже могут быть повреждения, Эймонд решил, что с него хватит. Он вскочил и весьма убедительно заверил ее, что пираты не нанесли ни единого удара ниже пояса, поэтому переживать не о чем. — Уже поздно, тебе нужно отдохнуть, — застегивая подрагивающими пальцами рубашку, проговорил Эймонд. — Увидимся завтра. Элианта не понимала, с чего случилась такая перемена. Откуда ей было знать, что внутри ее друга гремит борьба желания и совести. Теперь Эймонд ощущал вину и за это. Но отпускать его совсем не хотелось. — Останься со мной, пожалуйста. Обещаю не посягать на твою добродетель. — Она попыталась состроить ту милую рожицу, которую ее научила делать Элия — на Джейсе срабатывало безотказно, Лео видела это своими глазами. Что ж, видимо подобные штучки — семейная слабость Тарагариенов, потому что из комнаты принц так и не вышел. Проснувшись утром, Эймонд думал о том, что, пожалуй, еще никогда не чувствовал себя более счастливым. Обнимать Лео, прижимать к своей груди, вдыхать запах шоколадных волос, касаться открытых участков кожи, ощущать тепло ее тела… Ни с чем несравнимое блаженство. Спать рядом, чувствуя, как она дышит уже приносило удовольствие. Он даже не предполагал, что простые объятия и разговор полушепотом в ночной тиши, будут настолько чарующими, затмевающими весь прошлый опыт, где с женщинами он занимался вовсе не разговорами. Хотелось засыпать и просыпаться так каждый день. Только Лео. Отныне и навсегда. * Ункаро Нейтис вовсю хлопотал над устройством грандиозного обеда в просторном саду своего роскошного дворца, необходимого для встречи магистров и принцев Таргариенов. Учитывая, что стараниями драконов весь пиратский флот, донимавший Пентос уничтожен, повод для празднования вырисовывался довольно внушительный. Сам же Нейтис, испытывал неподдельную гордость. Кто как не он сумел наставить строптивых гостей на путь истинный? Магистры, решившие выказать благодарность вестеросцам пока, не догадываются, кому на самом деле нужно пожимать руку. Но ничего. Несмотря на жажду одобрения и признания, Ункаро готов был довольствоваться всего лишь результатом, отдавая лавры исполнителям. В конце концов, мальчишки заслужили, чтобы их почесали за ухом. К тому же, результат оказался отличным. Пентос не только избавился от докучливых разбойников, вернул награбленное, но и возвратил потерянное ранее богатство. Пираты хранили много ценного в тайниках на своем острове, а сколько всего еще могло быть, не сожги принцы оставшиеся корабли! Но даже так, компенсация впечатляла. Нейтис был в шаге от того, что начать петь себе дифирамбы. Пожалуй, стоит нанять стихоплета, чтобы сложил славную песню о человеческой мудрости и упорстве. Мало кто на его месте, имея неудачный расклад, сумеет вывернуть процесс в свою пользу. Ункаро Нейтис Заранее знал о готовившемся нападении. Его шпионы сработали как всегда превосходно, отправив донесение за пару дней до ожидаемого события. Слава вороньей почте и людям, что приручили этих чудных птиц! Он собирался предупредить магистров и послать гвардейцев для защиты пристани, но как выяснилось, отправить туда двух вестеросских девиц, оказалось куда эффективней. Конечно, пришлось рискнуть головой Мейры, но этот плут, что таскается за ней, в надежде на взаимность, словно дочь принца и безродный вояка имеют хоть какое-то будущее, превосходно справился с обязанностями по ее защите. Нужно будет наградить мальца, прежде чем выставить вон. Эймонд и Джейс не спеша вошли в сад, где за длинным, уставленном яствами столом их ожидали магистры во главе с принцем Ункаро. Почти сорок человек откликнулись на приглашение Нейтиса, чтобы почтить доблесть молодых драконов. Практически в одночасье пентошийцы решили большинство своих проблем, похоже выбирать нового принца в этом году им не придется. — Ваше высочества! — пролепетал Ункаро, приблизившись так быстро, как только позволяла его комплектация. — Как я рад вас видеть! Все мы собрались здесь, чтобы чествовать вас. Магистры хотят отблагодарить вас за оказанную помощь. Нейтис обезоруживающе улыбнулся. Ну разве он не чертов гений? Только позапрошлым вечером этот одноглазый гордец воротил нос от его предложения, а в итоге все равно сделал то, что от него требовалось. И теперь, как хороший песик получит в награду сладкую косточку. Кто знает, может ему понравится, и он решит охранять территорию на постоянной основе? Магистры согласно закивали, и каждый принялся предлагать что-то свое. Кто-то, разумеется, посчитал, что величайшей наградой для принца станет женитьба на его дочери. Хорошая попытка. — Благодарю за щедрость, господа, — ответил Эймонд, когда все вновь расселись по местам. — Однако мне бы хотелось поблагодарить принца Ункаро за проявленное гостеприимство. Он был так бескорыстен, и так искренне переживал за наших возлюбленных, что подобное просто невозможно оставить без внимания. Он подошел к сияющему пентошийцу, который тут же подскочил с места ради рукопожатия с принцем, пусть магистры знают, Кого драконьи наездники считают своим другом, теперь десять раз подумают, прежде чем заикнуться о выборах. Но в тот самый момент, несомненно момент величайшей славы, что-то пошло не так. Эймонд схватил его за волосы и прижал острие кинжала к толстому подбородку. — Тебе нужно было сжечь то письмо, — процедил он, и прежде, чем Ункаро успел опомниться, клинок пронзил плоть насквозь пробив голову. Магистры в ужасе повскакивали с мест, а гвардейцы, выхватив мечи и копья, бросились в сторону Эймонда, но тонкий свист заставил их замереть. — Не советую, — покачал головой Джейс, и в подтверждении слов, за его спиной взвился дракон, приземлившись позади хозяина. Вермакс разместился на территории сада без проблем, и теперь осматривал злобным взглядом, застывших от страха чужаков. Где-то в дали послышался рев Вхагар, кажется, она тоже хотела присоединиться к столь важному мероприятию, однако маловероятно, что кто-то из присутствующих пережил бы ее приземление. — Ваш драгоценный принц знал о нападении заранее и решил, что водить за нос Таргариенов хорошая идея, — спокойно, слишком спокойно после учиненной расправы проговорил Эймонд, вытирая белоснежной салфеткой окровавленный кинжал. — Вы спрашивали, чем отплатить за нашу помощь? Тридцать кораблей. — Но у нас их всего тридцать, — сбивчиво пролепетал один из магистров. — Тогда радуйтесь, что я не запросил больше. Хотя, учитывая, что вы нашли пиратскую заначку, не думаю, что вам составит труда отстроить все заново. Он усмехнулся, наблюдая за испуганным ропотом пентошийцев, на губах Джейса играла похожая усмешка. И когда их взгляды встретились, что-то изменилось. В голубом и карих глазах, по-прежнему не было и намека на братскую любовь, но кажется ненависти стало чуточку меньше.