seconds to happiness

      «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…»       Джеймс и Лили прокручивали эти слова в своей памяти тысячу раз. Тысячу раз они проклинали весь чертов мир за существование данного пророчества. Тысячу раз молились, чтобы их сын остался в живых. Чтобы все они остались…       Страшнее всего было засыпать, ведь только во сне они не могли оберегать Гарри. Стоило им услышать тихий плач в ночи, как сердце сжималось до размеров атома, и все бежали в детскую, чтобы проверить, в порядке ли их сын.       Со временем стало хуже — тогда Гарри перенесли в родительскую спальню. Лили было так спокойнее, хоть Джеймс и пытался убедить её в том, что дом хорошо защищен и им ничего не угрожает.       Лили Поттер — в девичестве Эванс — была храброй девушкой. Она готова была на все, даже на смерть, лишь бы её близкие были живы и здоровы, лишь бы они были счастливы. И все же, несмотря на храбрость, которой было пропитано её сердце, и всю любовь, которой она одаривала чуть ли не каждого, кто в ней нуждался, ей было чертовски страшно. Страшно настолько, что становилось тяжело дышать. Любимые руки обвивали её за талию и плечи, пытаясь успокоить, но с каждым днем становилось все сложнее.       Джеймс тоже больше не мог здраво мыслить. Он старался. Правда, старался. Ради сына. Ради них всех, но разум подкидывал ужасные сценарии, в которых все они погибали, а самое главное — погибал Гарри.       Разве можно мыслить здраво, когда жизнь твоего ребенка в опасности? Разве можно спокойно есть, спать, да вообще существовать в этом мире, когда над тобой и твоей семьей нависает такая угроза? Когда угроза висит над всей Британией.       Джеймс не знал, что такое война, вернее не понимал, пока впервые не столкнулся с ним. Его лицо, вернее то, что от него осталось, внушало тихий ужас в каждого смотрящего, а его медленная, старческая походка и змеиный шепот могли любого вогнать в ступор. И только ненависть помогала Джеймсу выстоять против чудовища, что покусился на его любимых. Только гнев и желание защитить семью позволили ему выстоять против Волан-де-Морта трижды.       Три раза они выходили сухими из воды. Это, определенно, заслуживает уважения, или даже — восхищения. Правда, что толку от этих восхищений? Теперь они в опасности, и только время… удивительно тягучее время определит их исход, и именно время отбирает у них счастье. Крупицу за крупицей.       А ведь им оставались всего секунды…       Секунды до того, чтобы стать по-настоящему счастливыми.       Но судьба каждый раз распоряжалась так, чтобы им что-то мешало.       — Мы с этим справимся. Справимся, слышите? — шептал Джеймс, ведь он единственный, кто еще не потерял надежду. — Как справлялись и раньше.       Лили сидела в кресле и нервно покачивалась. Ей не хотелось, чтобы её трогали. Чужие прикосновения стали неким триггером, и ей приходилось бороться с собственными эмоциями, чувствами, разумом, чтобы позволить себя коснуться. Иногда разрешение было не нужно, но то был редкий случай.       Правда в том, что когда они были втроем, ей становилось не так страшно.       Именно тогда с её лица спадала холодная, маниакальная маска, а тело становилось более расслабленным и податливым. То был знак, что именно в этот момент она нуждается в прикосновениях.       — Нельзя же быть вечным оптимистом, Джеймс, — произнесла она, взглянув на мужа с укором.       Джеймс так не считал. Надежда — это ведь единственное, что у него осталось. Счастье, радость и спокойствие из него высосала война. Надежда — именно то, что помогало все это время держаться ему на плаву. Он знал, что если лишится её, то все они обречены. Страх и потенциальное горе сведут их с ума.       Джеймс Поттер всегда был солнцем, что освещало путь другим, даже если для этого нужно было сгореть. Он готов был нести это бремя и сейчас. Готов был сгорать ради них, лишь бы в их сердцах теплилась надежда, хотя бы самая её капля. И Лили готова была бы надеяться, будь они по-прежнему втроем.       Вот только теперь их осталось двое.       Регулус не выходил на связь уже больше двух суток. Они не знали, где он, что с ним и жив ли он. Быть может, его убили в попытках защитить семью, пока эти двое прятались за стенами большого и когда-то уютного дома. Дома, который был и домом Регулуса тоже.       — У меня дурное предчувствие, Джеймс, — тихо сказала Лили на вторую ночь без Блэка-младшего. Во сне она звала его, просила вернуться домой, после чего проснулась с криками и вся в поту. Джеймс прижал её к себе со спины, дабы успокоить, но сам он страдал ни меньше её. Каждые полчаса он подходил к окну, чтобы проверить, не вернулся ли Регулус, и каждый гребаный раз видел лишь аккуратно выстриженный газон. — Мне кажется, что он больше не с нами, понимаешь?       — Т-ш-ш-ш, — убаюкивал он её, стараясь отогнать дурные мысли, которые и его голову посещали множество раз, но все это неправда. Джеймсу просто нужно было верить, что все это неправда. — Он сильный, а еще чертовски умный. Он справится, — продолжал Поттер, стирая дорожки от слез со щек любимой. И как бы тяжело ему не было произносить это, но по-другому он не мог: — Он вернется. Я обещаю.       Лежа в руках Джеймса, Лили пыталась успокоиться и вновь уснуть, пока не придет время кормить Гарри. Она внушала себе, что Джеймс прав, хоть Регулус и утверждал всегда обратное, но именно в этот раз она хотела верить, что это так. Иначе все потеряно… а они не могут потерять его. Только не его и только не сейчас. Не тогда, когда им осталось несколько секунд до счастья.       Ночь была жутко холодной, по крыше тарабанил дождь, но Гарри сладко спал, даже не подозревая о том, насколько неспокойное сейчас время. Этот малыш просто жил и радовался тому, что у него есть родители. Его любили, оберегали, заботились о нем. Все они. Втроем.       Их ребенок был единственным важным человеком в этом мире. Он был тем, кого они никогда не перестанут защищать. Это правда так, но Регулус… Его не было уже несколько дней. От этого Лили и Джеймс еще больше погрузились в пучину отчаяния.       Потенциальное горе…       Да, именно так они это называли, будто готовясь к тому, что кто-то из них скоро умрет. Любой из них, только не Гарри. Регулус тоже будто знал это, подсознательно чувствовал, что это обязательно случится. И вот теперь он пропал… Что бы это могло значить?       — Вы не умрете, ясно? — процедил Блэк сквозь зубы в момент очередного нервного срыва Лили, которая буквально из последних сил держалась в этой реальности. Регулус смотрел на то, как она прятала лицо в ладонях, лишь бы не показывать очередную слабость, прекрасно зная, что эти двое — Джеймс и Регулус — сделали бы для неё все, только бы не видеть её слез. — Посмотри на меня, — скомандовал юноша, оказавшись прямо напротив неё. Он потянул её за руки, отнимая те от заплаканного лица, и развернул к себе. — Я костьми лягу, но не допущу этого! Слышишь? — и от твердого, стального голоса, разнесшегося по кухне, ей стало легче. Её всегда успокаивал этот приказной тон. — Мы оба не допустим, — уже мягче сказал он, когда Джеймс встал рядом.       Возможно, именно поэтому его теперь не было с ними.       Потому, что он сдержал обещание…       От одной мысли об этом Поттерам хотелось выть.       Они ведь даже не успели толком попрощаться.       Гарри был последним, кто смог коснуться его, почувствовать запах его одеколона и поиграться с его кудрявыми локонами. Гарри был последним, кого Регулус поцеловал… так нежно, в маленькую розовую щечку. И в этот поцелуй он вложил всю любовь, на которую только был способен, ведь по-другому просто не умел.       — Увидимся вечером, сынок, — прошептал он в область его уха, отчего мальчик неловко поморщился и рассмеялся. Острый нос Регулуса щекотал ему ухо.       На его лице читалась тревога, но тогда ни Лили, ни Джеймс не придали этому значения, ведь в нынешней обстановке тревожно было им всем. Усталый взгляд скользнул по двум взрослым фигурам прежде, чем Блэк-младший вернул Гарри в детское кресло. Его рука еще раз прошлась по темным, как и у него самого, волосам. Будто он знал, что больше его не увидит.       Не увидит собственного сына.       Быть может, он к этому готовился? Или это просто отчаянные бредни, заполонившие головы Лили и Джеймса, сходящих с ума от беспокойства?       Ах, если бы они только знали, что случилось, когда Регулус покинул порог их общего дома…