Буду с тобой наравне, ведь тебя это так бесит

      Весь пыл и гнев Арсения уходят на второй план, как только в его поле зрения попадает Антон, внезапно приехавший в Питер. И не просто в Питер, а в модельное агентство. Его мягкая улыбка позволяет утонуть в себе, а глаза напоминают зелень, в которой хочется спрятаться от всего мира.       Получается, сдержал слово. Приехал. Позволил другим увидеть себя. Значит, у Антона всё наладилось и его отец в полном порядке, иначе бы Шастун не стоял сейчас здесь. Сам Антон несильно изменился, но теперь под его глазами нет мешков, а волосы на голове не растрёпаны во все стороны как неделю назад. Не то чтобы Арсения удивило появление Антона, но он определённо этому рад.       До Арсения только сейчас доходит смысл сказанных слов. Как давно Антон стоит позади него? Много ли он слышал? Арсению сложно поднять взгляд, ведь тогда его поймают с поличным. Ситуация достаточно странная, ведь Стас, скорее всего, знал о приезде Антона, но почему-то ничего не сказал. Ещё близким человеком называется. Но его можно понять, как-никак Арсений для него не чужой, а позволить себе маленькую пакость-сюрприз может не всегда и далеко не каждый.       — Как добрался? — невзначай интересуется Станислав, обращаясь к Антону.       — Хорошо. Вещи уже разложил, перед работой отоспался, — монотонно отвечает Антон, а Арсений в очередной раз ничего не понимает. Антон приехал ещё вчера? И снова один Арсений не был в курсе? Как обычно.       — Ну что, готовы? — Стас становится серьёзным, переводя взгляд то на Арса, то на Антона. Те непонимающе переглядываются. — Приезд приездом, а работу никто не отменял, — подсказывает Шеминов.       — Да какая работа? У меня рабочий день закончился полчаса назад, — возмущается Арсений, недовольно глядя на начальника.       — Ну у тебя же было время на то, чтобы показать Эдуарду своё недовольство, поэтому найдёшь время и для съёмки, — Стас пожимает плечами и кивает в сторону выхода.       Антон и Арсений покидают кабинет и молча идут в сторону студии. Обоим есть что сказать друг другу, но, во-первых, в стенах агентства это выглядит странно, а во-вторых, лишние уши никому не нужны. По пути их перехватывает стилист, который, кажется, уже в курсе фотосессии и того, что Антон с Арсением будут работать вместе.       Кроме них в студии находятся визажистка, парикмахер и две молодые девушки-модели, одетые в нижнее бельё. Антон и Арсений в очередной раз переглядываются, устремляя свой взгляд на Ирину, стоявшую не так далеко от выхода. Она сосредоточенно смотрит на экран телефона, не замечая подошедшего к ней Антона.       — Ир? — привлекает внимание девушки Антон. Та, услышав знакомый голос, тут же поднимает свой взгляд, ярко улыбаясь.       — Ну наконец-то ты приехал! — радостно восклицает Кузнецова и встаёт на носочки, чтобы обнять фотографа, привлекая внимание присутствующих, пока Антона охватывает испанский стыд. Он обнимает в ответ, но ничего не отвечает.       — Слушай, а ты можешь объяснить, что происходит? Просто я только вчера обо всём договорился со Станиславом Владимировичем, но ни о какой съёмке и речи не шло, — Антон отходит на шаг, так как резкий порыв девушки ему показался слишком эмоциональным.       — Да, конечно, могу. Арсению нужно сняться для мужского журнала GQ. Подробностей я не знаю, но те девушки, — Ирина устремляет взгляд на моделей, общающихся между собой, — вроде как должны фотографироваться с ним. Тема будет держаться на эротике, поэтому одежда сексуального характера. Арсению уже нашли костюм, осталось только сделать причёску и макияж.       Арсений, до этого стоявший за Антоном, удивлённо хлопает глазами. Вот это, конечно, конец рабочего дня. И Попов не понимает: ему то ли благодарить, ведь все прекрасно знают, что он обожает такие фотосессии, то ли злиться, потому что сил у него почти не осталось, а съёмку могли перенести и на завтра.       Антон же пребывает в лёгком шоке. Нет, он конечно видел полуобнажённых людей, но чтоб ещё фотографировать? Это никак не странно по сравнению с тем, что Стас как будто изначально это планировал. Ну или тот, кто предложил эту идею.       — Тогда нужно было сразу в гримёрку идти, — Арсений закатывает глаза и направляется в сторону выхода из студии. Вслед за ним плетутся стилист и Кузнецова.       Антон, не имея понятия, что ему делать, решает заняться настройкой фотоаппарата и освещения, пока девушки, сидящие на диване, наблюдают за его действиями. Антон устанавливает софтбокс и рефлекторы, чтобы создать мягкое освещение. На всё про всё у него уходит двадцать минут. Честно говоря — в этой тематике Антон ни разу не снимал. Безусловно, ему интересно, ведь новый опыт никогда не бывает лишним, но неизвестность немного пугала.       От одной лишь мысли о том, что Антону придётся пересматривать снимки на фотоаппарате, вводит его в краску. Так и не скажешь, что он похож на стеснительного человека, которого смущает любое упоминание страсти, связи между людьми и самого понятия сближения.       Через ещё десять минут Арсений возвращается в студию. И если Антон скажет, что ему всё равно, то знайте — он пиздит. Шастун уже думает, что это всё сон, ведь на протяжении сорока минут – может даже больше – ему придётся видеть перед собой чертовски сексуального Арсения.       На нём были облегающие чёрные брюки, кожаная куртка, которая была полностью расстёгнута, открывая вид на подкаченное тело мужчины, образ завершали солнцезащитные очки, аккуратно покоящиеся на зачесаных назад волосах. Арсений очень гармонично смотрится с девушками в кружевном нижнем белье.       Через семь минут в студию заходит фотопродюсер, начинающий командовать и советовать нужные позы. Для начала Антон предлагает сделать несколько пробных снимков с разных ракурсов на фоне серого полотна. Первые снимки были достаточно вялыми — это заметил даже Антон.       — У вас есть референсы? — интересуется Антон у фотопродюсера. Тот отрицательно мотает головой, получая в ответ усталый вздох Шастуна. — Не мне решать, но, может, стоит попробовать показать влечение?       Присутствующие переводят взгляд на Шастуна. Девушки только и рады проявить себя во всей красе, а в глазах Арсения пробегают искры — этого не скрыть даже за очками, которые он опустил на глаза во время съёмки. Фотопродюсер интересуется, как можно больше сблизить моделей, не стоя просто рядом друг с другом.        — Ну, например, Арсения можно посадить на кожаное кресло, которое недавно привезли, а по сторонам будут стоять девушки, опираясь бёдрами на подлокотники, — рассуждает Антон, наблюдая за реакцией фотопродесера. Тот удовлетворённо кивает и помогает Антону принести кресло.       Антон снова делает пробные снимки с разных ракурсов, но и на этот раз чего-то не хватает. Шастун хмурит брови, сосредотачиваясь, пока фотопродюсер командует моделями.       — Так, Арсений. Положи руки на талию Алёны и Виктории, а сам закинь ногу на ногу, — мужчина приглядывается и положительно кивает своей идее, говоря Антону попробовать сфотографировать в этом положении. Шастун неуверенно кивает с каждым новым изменением. Не нравится ему всё это.       И действительно – на этот раз получилось намного лучше. Антон показывает снимки фотопродюсеру, но тот отмахивается и говорит, что этого недостаточно, чтобы показать связь между моделями. Шастун цокает, потому что время не резиновое, а они уже больше часа торчат в этой грёбаной студии.       — Арсений, верни ноги в обратное положение. А ты, Виктория, сядь на его колени. Алёна, встань за кресло и запусти руку в его волосы, — предлагает мужчина, примерно прикидывая, сколько он получит за обложку и рекламу.       В студии поднимается неловкое молчание. Либо так кажется только Антону, потому что Виктория и Алёна спокойно выполняют просьбы фотопродюсера. С какой-то стати Антону не совсем нравится эта фотосессия, хоть он и был уверен, что всё пройдёт отлично. Шастуну буквально хочется заорать, потому что он даже не знает причину своих странных мыслей. Ему буквально хочется сказать, что Арсений единственный, кто смотрится правильно в этой студии.       Антон говорит, что ему нужно отойти, и спускается на первый этаж, чтобы выйти на улицу. Парень достаёт из кармана пачку сигарет и закуривает. Он редко курит. В последнее время его постоянно посещает мысль о том, что Арсений как-то странно на него влияет. Причём не в лучшую сторону.       Чёрт, да эта фотосессия не должна вызывать у Антона какие-либо эмоции, ведь он просто выполняет свою работу. Арсений тоже является частью этой работы, но как объяснить это самому себе, когда перед глазами мелькают прикосновения Попова к девушкам. Это выглядит так неправильно, что даже абсурдно. Что может быть не так, если это обычная фотосессия для обычной обложки журнала? Обычные девушки. Обычный фотопродюсер. Необычный Арсений.       — Да сколько уже можно?! — злится на самого себя Антон. Внезапный порыв всадить кулак в стену он подавляет из последних сил, твердя себе о том, что ему нельзя появляться на людях с разбитыми руками. Мало того что он задерживает людей, так ещё смеет иметь претензии к фотосессии.       Выкинув использованную сигарету в урну около входа, он поднимается обратно в студию. Арсений моментально переводит взгляд на Шастуна и замечает, что тот явно изменился в плане настроя. На протяжении всей съёмки он часто зависал, что-то не слышал, из-за чего фотопродюсер пару раз недовольно на него повышал голос, а Антона, в свою очередь, и это не останавливало. Но в конечном итоге они добились желаемого результата и эффекта от фотосессии.       Девушки тут же поблагодарили Арсения за совместную работу и надели халаты, стопкой лежащие на столе. Арсений какое-то время обсуждал с фотопродюсером детали съёмки, и вскоре все разошлись. Осталось дело за малым — Антону нужно просмотреть фотографии, предварительно договорившись со Стасом, и лучшие из них отправить ретушеру.       Антон спускается на первый этаж и подходит к гардеробной, где ему выдают его лёгкое пальто бежевого цвета. Сегодня с утра было достаточно прохладно и моросил небольшой дождь, несмотря на то, что сейчас самый разгар лета. Именно поэтому Антон передумал надевать одну лишь рубашку и бриджи.       Уже планируя покинуть здание, Антона останавливает голос Арсения.       — Антон, подожди, — Арсений на ходу застёгивается, прощаясь с Юлией из отдела кадров, которая раньше по отношению к нему испытывала лёгкую неприязнь. Он подходит к Антону и поднимает на него свой взгляд. — Мы можем поговорить? Я на машине.       От Арсения с фотосессии ни осталось и следа: сейчас он выглядел вполне себе изящно даже в милой красной кофте и черных штанах, зауженных у ступни. Антон прикусывает нижнюю губу, ведь им действительно есть о чём поговорить, но сейчас что-то давало думать ему иначе.       — Извини, но как-нибудь в другой раз, — только и отвечает Шастун. Он не сможет настроиться на разговор в любом случае, ведь последние два часа высосали из него как сосредоточенность, так и душу.       — Можно тогда тебя просто подвезти? — не унимается Попов.       — Я на такси, — Антон ставит жирную точку в их коротком диалоге и выходит из здания под пристальный взгляд Арсения.

***

      Антон приезжает через двадцать минут. В квартире, на удивление, очень тихо. Обычно, когда только Антон не придёт – всегда царит шум и гам. Сейчас же слышен только звук телевизора. Подумав, что его друзья смотрят какой-нибудь интересный фильм, и решив, что их не нужно беспокоить, Антон снимает с себя верхнюю одежду и проходит в свою комнату, не удосужившись хотя бы поесть.       Со снимками нужно поскорее закончить.       Взяв в руки ноутбук, на который он переслал себе все фотографии ещё в офисе, Антона будто прошибает, стоит ему открыть первую фотографию. На ней нет ничего особенного, но со стороны теперь ещё больше кажется, что девушки с Арсением смотрятся не то что неправильно, но и отвратительно. Наверняка так считает только Антон, потому что фотопродюсер ничего не сказал против, наоборот похвалил за хорошие кадры.       И ведь это только первый снимок, а всего их пятьдесят семь.       Антон удаляет несколько фотографий, выполненных с не тем освещением и ракурсом, оставляя только те, на которые фотопродюсер смотрел с восхищением. А смотрел он именно на те, на которых невооружённым взглядом видно, что между моделями проскакивают искры и страсть. И снова этот чёртов кулон.       Антон сам не замечает, как недовольно хмурится каждый раз при виде девушек, всяко яко липнувших к Арсению. Да и, честно сказать, Шастун оценивал фотографии только из-за Попова. Тому, кажется, наоборот было очень хорошо. Да каждому на его месте было бы хорошо! Но почему-то на остальных Антону плевать. Ну есть и есть — что такого. Только это никак не укладывается в голове, потому что в число «остальных» входит и сам Арс. Вроде бы.       Следующие фотографии были всё лучше и лучше в плане качества и задумки. По идее Антон должен быть рад, что съёмка удалась, но самому Шастуну так не кажется.       Выбрав шесть самых-самых, Антон отправляет фотографии сначала Стасу, чтобы тот их оценил, а затем уже ретушеру. Шастун захлопывает ноутбук и выходит из комнаты, чтобы хоть как-то унять в себе щемящее чувство неприязни. Заглянув в зал, Антон обнаруживает на диване только Матвиенко, вяло перелистывающего каналы.       — Привет, а где Поз? — недоумевает Антон, идя на кухню, чтобы сделать себе чай.       — Умотал куда-то со своей девушкой, — доносится скомканный ответ из зала. — Ты когда пришёл? — Серёжа включает канал новостей на задний фон, а сам идёт к Антону.       — Не так давно. Минут десять назад, может, двадцать, — отвечает Антон, доставая из коробочки пакетик чая. — А в каком смысле с девушкой? Когда это он успел?       — Помнишь он говорил, что в Питер приезжает девушка, с которой он общался по интернету? Катей вроде звать, — Антон хмурит брови, пытаясь вспомнить и положительно кивает. — Ну, с момента её приезда Поза будто подменили, и в квартире он почти не бывает, — вздыхает Матвиенко, доставая из шкафчика кружку, чтобы попить воды.       — И какие ощущения? — аккуратно спрашивает Шаст и они оба знают, что имеет в виду Антон.       — Хочется убить его, но не всё так плохо, а если плохо – похуй, — посмеивается Серёжа и садится за стол, ставя посередине плетёную тарелку с пряниками и конфетами.       — Мне бы такой настрой как у тебя, — Антон добавляет три ложки сахара в чай – любитель сладкого – и тоже садится за стол, потянувшись за одним из пряников.       — Тебе зачем?       — Ну, знаешь... — Антон задумчиво поднимает глаза в потолок и решает: говорить или не говорить. Он выбирает первый вариант. — У тебя бывало такое чувство, когда ты не хочешь видеть других людей рядом с конкретным человеком?       — Интересно, что это за вопросы такие начались, — Серёжа слабо улыбается и прищуривает глаза, с подозрением глядя на друга. — А что, неужели твоё сердце завоевала та самая, ради которой ты и горы свернёшь и банк ограбишь?       — Так было или нет? — Антон старается не вникать в суть слов Серёжи о том, что его сердце могла завоевать та самая, о которой он постоянно твердил после неудачных отношений в прошлом. Дело в том, что та самая ещё не появилась, да и вряд ли появится когда-либо.       — Было, и ты прекрасно знаешь, кому это адресовано, — грустно усмехается Серёжа, стараясь хоть как-то прислушаться к женскому голосу из телевизора. Ничего толкового к итоге не вышло. — Колись, тебе кто-то понравился? — вновь обращается он к другу.       — Слишком громко сказано, — Антон переводит взгляд на Серёжу, который всем своим видом так и говорит «ты это, давай, не выпендривайся». — Ну ладно, может, просто цепляет, — сдаётся Антон.       — И кто она? — Серёжа ждёт ответа, но Шастун лишь обречённо вздыхает, вяло прожёвывая очередной пряник. — Значит там всё сложно.       — Серёг, этот человек приезжал ко мне в Воронеж, — зачем-то говорит Шастун, будто надеясь услышать ответ хоть на один из его вопросов. — Мне почему-то хочется быть единственным, на кого бы смотрели эти ёбаные глаза, а не делить с кем-то ещё. Хотя, по сути, я на это не имею никакого права.       — Реально? Значит и вправду зацепила. Дураку понятно, что здесь всё серьёзно.       — Это мужик.       — Тогда ты конкретно влип, дружище, — Серёжа подходит к Антону и хлопает его по плечу в утешающем жесте.       — Блядь.       — Это называется ревность, а не блядь. Привыкай. Вам обязательно нужно поговорить, Тох, — говорит напоследок Серёжа и уходит обратно в зал, возвращаясь к бесполезному занятию перещёлкиванию одного канала за другим.       А Антон только и может, что прожигать взглядом стол. Он давно не испытывал чувство ревности по отношению к человеку. Особенно к своему коллеге. Особенно к мужчине. Особенно к Арсению. И если так подумать – он ведь что-то значит для Попова, иначе бы тот не приезжал к нему в Воронеж и не говорил тех вещей в кабинете Станислава Владимировича. Да, с этим определённо нужно разобраться, желательное побыстрее.