***
Антон открывает дверь квартиры, не зная, находятся ли его друзья дома, но тут же отбрасывает этот вопрос из головы, когда встречает у порога Диму с Серёжей, которые явно не выглядели такими же счастливыми как он. — Ну и где ты ночевал этой ночью? — остановив Антона движением руки, Дима хмурит брови, с некой злобой смотря на друга. Честно, пока Антон ехал до дома, он не задумывался о том, что будет говорить друзьям, как только вернётся, а потому в его голове не было ни одной мысли или отрепетированной речи. Обманывать друзей Антону не хочется, но и им ещё рано знать, что он встречается с парнем, у которого сегодня и ночевал. — А вы чего такие кислые? Вон погода какая, может, погу... — Антон старается перевести тему, прекрасно зная, что его друзья не настолько глупые, чтобы не заметить подвоха. — Антон! — в один голос вскрикивают парни, хмурясь пуще прежнего. — Ладно, ладно! Всё, молчу! — Антон поднимает руки вверх в защищающемся жесте, стараясь пройти мимо Серёжи, который перегородил ему путь в свою комнату. — Нет, Антон. Мы ещё не договорили, — Позов подходит к Антону и хватает его за ухо, начиная тащить в сторону кухни под сопровождением воплей, молящих о пощаде. — Ай-яй-яй! Отпусти! Димо-о-он, блять! — хнычет Шастун, когда Дима сильнее тянет его за ухо. Антон уже смирился со своей участью, поэтому перестал брыкаться, дабы не сделать себе только хуже. Серёжа отодвигает стул, чтобы усадить на него Шастуна, и наклоняется, с прищуром глядя парню в глаза, будто пытаясь магическим образом залезть в голову Антона и прочесть все его мысли. Пусть он и их друг, но то, что их дружба в последнее время сходит на нет, не осталось незамеченным. Ребята ещё неделю назад заметили изменения в поведении Антона, но придавать этому особое значение не спешили, ибо не хотели вмешиваться в дела, даже если желание помочь другу возрастало в геометрической прогрессии. Они всегда придерживались одного принципа в своём треугольнике: захочешь — сам расскажешь. Но видимо Антон не планировал им ничего рассказывать ещё долгое время, а потому игнорировать и сидеть на попе ровно Дима с Серёжей не собирались. Зато принять меры вполне себе могут. — Шастунишка, мы всё ещё ждём ответ, — Дима складывает руки на груди, опираясь о стену. Антон не поднимает голову, чтобы не встретиться с глазами друзей. Он боится в них смотреть. Знает, что они злятся на него, но что говорить в данном случае, — не знает. Не молчать же. Однако он противоречит самому себе и не осмеливается издать хотя бы звук. — Нет, ну ты бы хотя бы отмазку придумал за всё то время, пока был у него, — посмеивается Серёжа, подходя к Диме и шепча ему что-то на ухо. Антон не может услышать их разговор, но поднимает заинтересованный взгляд и замечает, что его друзья стараются не засмеяться в голос, но смотрят на друга, как на придурка. Отчасти, может, так и есть, ведь Антон понимает, что творит не пойми что. И либо у Шастуна всё плохо со слухом, либо Серёжа действительно намекнул на то, о чём сам Антон собирался сказать не так скоро. — Антон, мы уже давно в курсе, что у тебя появился... — Но откуда вы знаете, что я с ним? — перебивает Шастун, получая в ответ полные удивления взгляды. — Эм-м, Шаст, — Дима взволнованно переводит взгляд то на Антона, то на Серёжу. — Мы в шутку это сказали. Боже. Это самый глупый фейл Антона. Ну вот как можно было так облажаться? Говорить, что это шутка — уже поздно. Дима и Серёжа определённо обо всём догадались. Можно в окно? Антон первый встанет в очередь. Ему очень надо. Лучше бы промолчал, дослушав друзей, пусть и не сразу, но догадавшись, что они шутят. Это самый настоящий пиздец. Антон шумно выдыхает и всё же решается заговорить: — Думаю, выбора у меня нет, — подытоживает он, начиная крутить на своих пальцах кольца. — Мы ждём объяснений. Шастун поджимает губы и мысленно бьёт себя по лбу, успев несколько раз проклянуть свою невнимательность. Но друзья действительно имеют право знать о том, что происходит в жизни Шастуна. Как-никак, они знакомы очень много лет и не раз выручали друг друга, а уж секретов ни у кого не было — всегда делились мыслями в своём кругу. — И только попробуйте перебить! — предупреждает Антон, кинув быстрый взгляд на друзей, которые коротко кивнули. — Ну... Блин, я ночевал у парня. Не просто у друга или человека мужского пола, а реально у своего парня. Не считаю это чем-то странным, пусть и казалось изначально, что я поступаю неправильно. Я не рассказывал вам об этом не потому, что боюсь осуждения, прекрасно зная, какие вы понимающие. У нас даже закрутилось всё совсем недавно, а говорить об этом как-то самого желания не было. И как бы вам сказать... Вы его знаете. Антон резко останавливается, обдумывая, может ли он рассказать друзьям о том, что это за человек. Он уже сказал, что был у своего парня, а это уже звучит абсурдно, учитывая, что его друзья никогда с этим не сталкивались. Арсений говорил, что переживает из-за того, что натворил. И Антон, ставя проблемы других людей выше своих, не может предать человека, которому пообещал пройти через любые преграды и испытания вместе. — Извините, но это всё, что я могу вам сказать, — неуверенно завершает Шаст, думая, правильно ли он поступает. Серёжа с Димой о чём-то переговариваются — снова, что очень странно — шёпотом. Никогда прежде Антон не видел, чтобы друзья в его присутствии старались говорить так, чтобы он их не слышал. И ладно, если бы они обсуждали какие-то планы или если бы это был сюрприз, но в данном случае они общаются на тему, в которой, безусловно, Антон играет главную роль. — Хорошо, — произносит Дима и вместе с Серёжей уходит в гостиную. — И всё? — Антон искренне не понимает, что с его друзьями не так, ведь абсолютно каждый на их месте хотя бы попытался узнать, как и с чего всё началось. — Да, — доносится из гостиной голос Серёжи, который начал искать какой-то фильм на ноутбуке. — Вы серьёзно? — нет, Антон, конечно, не хочет нарваться на неприятности, но у него такое чувство, будто его друзей подменили. Они никогда не упускали возможность расспросить друга обо всём на свете, а тут бац — и ничего. — Да, — нехотя повторяет Серёжа, тем самым показывая, что разговор окончен. Антон записывает в несуществующие в его голове заметки, что как-нибудь нужно разузнать у друзей об их поведении. Он берёт свой телефон в руки и отправляет Арсению сообщение о том, что добрался до дома и всё в полном порядке.***
Как оказалось, Дима и Серёжа давно догадывались, что у Антона появился человек, к которому он неровно дышит, но спросить не решались, так как «захочешь — сам расскажешь» до сих пор актуально в их трио. Также Шастун узнал у Серёжи, что тот более-менее остыл к Диме и принял его отношения с Катей. И в связи с этим у Антона задвигались шестерёнки, подкидывая достаточно интересную и вполне себе удачную идею. Во время встречи с Оксаной парень узнал, что та остаётся в Петербурге, так как её рекомендации в Италии были отправлены в Россию — на место рождения девушки. Из рассказов Фроловой о её личной жизни Антон запомнил, что девушка свободна, а её последние отношения были три года назад. Тогда-то Шаст хитро улыбнулся, радуясь, что всё именно так, как он и хотел. На следующую их встречу, которая состоялась через две недели после последнего разговора, Антон прихватил с собой Серёжу, чтобы познакомить его с Оксаной (о чём Шаст, естественно, не предупредил, дабы не испортить сюрприз. Ну и чтобы у Матвиенко не было шансов сбежать). Как оказалось — познакомил он их не зря. Серёжа и Оксана стали чаще общаться и проводить больше времени вместе, чему Антон был очень рад. В его же личной жизни тоже ничего не стояло на месте и он частенько ходил с Арсением на прогулки поздним вечером — иногда даже ночью, а порой Попов звал Антона на свидание в ресторан. С этим было больше проблем, но только одному Арсению известно, как их до сих пор никто не заподозрил. Сегодня они планировали сходить в кино после работы, ведь другой возможности у них не было. Нестандартно для самого себя Антон надел светло-серые штаны, зауженные резинкой у щиколотки, белую куртку поверх бежево-белой рубашки в клеточку с надписью по бокам «Be yourself». Близилась осень, а потому к вечеру заметно холодало, и даже если сейчас нет и семи часов вечера, Антон боится простудиться, зная свой иммунитет. Нет, болел он редко, но долго и в самый неподходящий момент, а верить его удаче особо не хотелось — она его всегда подводила. Антон стоит около входа в кинотеатр, взглядом уткнувшись в телефон: Серёжа с Оксаной отправляют ему кружочки в Телеграме. В ответ Шаст отправляет стикер с котом и намекает другу на то, что пора бы делать первые шаги. Он выключает телефон, убирая его в карман, и в этот момент его глаза накрывают чужие руки, из-за чего Антон смешно морщится. — Привет, котёнок, — Арсений становится перед Антоном и осматривается по сторонам. Не заметив ни одного человека поблизости, он приближается к лицу парня и целует его в губы. — Привет, Арс, — Антон обнимает мужчину и смущённо отводит взгляд. Антон не особо любил ласковые прозвища, а потому из уст его друзей и знакомых звучало имя парня или его фамилия. Арсению же стоило пару раз попросить и показать особенности «укрепления любви в мелочах», чтобы заслужить согласие парня на — как он назвал — неотъемлемую (для него, конечно) часть в их отношениях. Теперь каждую встречу Арсений называет Антона котёнком, обосновывая это тем, что тот всегда ведёт себя как кот. Сам же Шастун стеснялся, поэтому продолжил называть Арса так, как называл до этого. — Что будем смотреть? — интересуется Антон, когда они заходят в холл с попкорном в руках и смотрят на афиши предлагаемых фильмов. — Я уже купил билеты на Астрал, — спокойно говорит Арсений, продолжая идти вперёд и не замечая, как Антон останавливается. Только потом он понимает, что рядом никого нет и наконец оборачивается. — Ты чего? — Арс, я пиздец не люблю смотреть ужасы, — Антон пятится назад, но Попов в несколько шагов преодолевает расстояние между ними и хватает парня за руку, чтобы тот никуда не ушёл. — Ты боишься? — Арсений старается не давить, но за маской спокойствия скрывает ухмылку. — Ничего я не боюсь! — восклицает Антон и начинает сам идти в сторону кинозала, зная, что в любую секунду Арс может начать смеяться. — Какой ряд и места на этот твой Астрал? — Шаст делает акцент на названии фильма ужасов, цокая языком, когда они останавливаются у входа. — Последний ряд, двадцать пятое и двадцать шестое место. — Ты козёл, — коротко резюмирует Шастун, глубоко вздыхая. — Нет. — Это не вопрос. — Я знаю. Оба понимают, что Арсений облажался, ведь брать билеты на последний ряд — идея не самая лучшая. Подтвердилось это тем, что как только они зашли в кинозал и уселись на свои места, в их сторону посмотрели несколько человек с осуждением и неприязнью в глазах, не задумываясь, что, возможно, на последнем ряду могут сидеть не только парочки. — В следующий раз фильм выбираю я, — шепчет Антон, чуть наклонившись в сторону Арса. Арсений ничего не отвечает, сосредотачиваясь на фильме, только что показавшемся на большом экране. Первые тридцать минут они сидят спокойно: Арсений погрузился в просмотр ужастика, Антон скучающе болтал ногами и баловался с попкорном, а именно — подкидывал его вверх и старался поймать ртом. Арс иногда по-доброму шипел на него, а Шаст закатывал глаза, пытаясь вникнуть в суть фильма. Как и следовало ожидать — Шастуна ни капли не заинтересовал сюжет и персонажи, а потому ему было до безумия скучно. Антон не был бы Антоном, если бы не старался привлечь внимание своего парня. Сначала это были (не)случайные касания рук, когда оба тянулись за попкорном, позже Антон положил голову на плечо Арса, получая в свою сторону немного взволнованный взгляд, но Антон сохранял спокойствие, хоть и внутри него разыгрался азарт (научился у парня, который когда-то хотел стать актёром) и вообще он тут ни при чём. Когда Антон начал поглаживать его бедро, Арс посчитал действия парня подозрительными, а они, так-то, не на шутку его возбуждали. — Котёнок? — Попов шёпотом позвал парня, отвлекаясь от фильма. — М-м? — сквозь наглую улыбку протянул Антон, не поднимая свой взгляд на мужчину, потому что знает: в глазах Арсения мерцают звёзды, а его губы поджаты, дабы не издавать лишних звуков. — Ч-что ты делаешь? — даже Арсений удивляется, что его голос дрожит, но думать об этом следует в последнюю очередь, так как у него есть проблемы более существенные. — Ничего, — и, чёрт, Антон медленно, но уверенно скользит рукой выше и накрывает пах Арсения, слегка сжав его через ткань джинсов. — Шастун, — Арсений шумно выдыхает, нарочито произнося фамилию Антона, тем самым показывая, что подобные шутки добром не кончатся. На экране показывают титры после фильма и Арсений благодарит Бога (в которого даже не верит), что ему не придётся терпеть весь этот ужас. Зрители начинают подниматься со своих мест и идти в сторону выхода из кинозала. Антон незаметно подносит руку брюнета к своим губам и оставляет на ней лёгкий поцелуй, вставая и скрываясь в потоке людей. «Ну уж нет, так просто ты не отделаешься, Шастун!» — прокричал Арсений в своей голове, стараясь найти парня в толпе. Собственно, с его-то ростом сложно потеряться, а потому Попов сразу заприметил кудрявую макушку Антона, не скрывая похотливой улыбки. Шаст, в свою же очередь, уже вышел из кинотеатра и встал около машины Арсения. Он знает, чем всё это кончится и отступать он не собирается. Всю дорогу до дома модели (Антон уже отписался друзьям, что останется на ночь у своего парня) они не произносят и слова. Это молчание не было чем-то неловким, но и к разговору никто не прикладывал сил. Антон часто прикусывал нижнюю губу и поглаживал своё колено, точно зная, что порой Арсений на секундочку отвлекается от дороги и осматривает своего парня с ног до головы. И, как оказалось, напрасно, ведь с каждым разом ему было всё сложнее контролировать себя. Они заезжают на улицу Попова и Антон, сняв куртку, расстёгивает две верхние пуговицы рубашки, запрокидывая голову назад. Арсений мысленно бьёт себя по лбу, когда в очередной раз поворачивает голову в сторону Антона и тихо выдыхает. Он всегда задаётся вопросом, как Шастун может выглядеть таким наивным, но при этом чертовски сексуальным. Арс даже сравнивал своего парня с другими людьми (нет, он вовсе не считал кого-то привлекательнее Антона и не искал ему замену), но те ни на йоту не были похожи на Шастуна в плане характера и внутреннего мира «художника», имеющего под рукой палитру, чтобы раскрасить, например, серую и невзрачную лужу. И даже мило улыбаясь мужчине, Антон всегда похож на маленького (или большого, судя по росту) демонёнка. Пока Арсений вставляет ключ в замочную скважину и проходит в квартиру, Антон неспеша поднимается по лестнице. Он специально, перед тем как зайти в подъезд, расслабил узел шнурков, чтобы те развязались, и попросил Арса не ждать его. Пусть он и выглядел уверенно, пока соблазнял своего парня, то сейчас его накрывает волной волнения. В запасе у него две минуты, ведь после этого Арс начнёт беспокоиться и искать парня, а срывать ответственный момент в их отношениях не хочется от слова совсем. Уже поднимаясь на нужный этаж, Антон замечает, что дверь квартиры Арсения открыта нараспашку, а в прихожей не включён свет. — Арс? Антон тут же подрывается с места, чтобы начать искать мужчину, но стоит ему забежать в квартиру, как дверь закрывается, а самого Шастуна отталкивают к стене, с силой впиваясь в губы. Арсений сразу пускает в дело язык, бесцеремонно проникая им в рот парня. Он оттягивает нижнюю губу младшего, вызывая у того тихий скулёж, и зарывает пятерню в его кудрявые волосы. Тот и не против, поэтому позволяет мужчине делать с собой всё что угодно. Попов мажет по губам парня, упорно старается не перебарщивать, когда их языки сливаются в танце. Арс неожиданно и резко подхватывает Антона под бёдра и, не разрывая поцелуй, тащит в сторону спальни. Подумать только — сейчас у них может случиться секс, к которому они, вроде как, давно готовы, но до него, по какой-то неизвестной им причине, всякий раз не доходило. И это печалило. Причём сразу обоих. Им вообще сложно оставаться наедине, когда кажется, что повсюду за ними следят — что не сделают огорчённые фанаты для сенсации. Но теперь этот шанс упускать никто не собирается. Арсений кладёт парня на мягкую постель и с силой снимает рубашку с Антона, что даже несколько пуговиц отлетают в угол комнаты. Думать о сохранности одежды нет никакого смысла. Парень загнанно дышит, когда Арсений нависает сверху и наклоняется к его шее, прикусывая нежную и чувствительную кожу фотографа. Попов никогда не был собственником, но именно сейчас он хочет, чтобы Антон принадлежал только ему и никому больше. Пространство вокруг начинает исчезать, время будто замирает, сдерживать себя становится трудно с каждой минутой, потому Арсений останавливается, чтобы снять с себя одежду, которая, к слову, только мешает. Антон тянется к своим штанам, но Арс перехватывает его запястья, убирая за голову, а сам начинает оставлять на груди парня влажные дорожки от поцелуев. Теперь Арс не торопится и старается действовать аккуратно. Он скользит руками по плечам и спине Антона, иногда оставляя после себя красные следы от ногтей. Он пробегает кончиками пальцев по телу парня, вызывая у того лёгкую дрожь. Руки Попова останавливаются у резинки трусов Шаста и он стягивает их вместе со штанами. Антон инстинктивно пытается закрыть руками своё тело, отводя полный смущения взгляд в сторону. — Я хочу тебя видеть, — шепчет Арсений, наклонившись к уху парня. У Антона буквально пробегают мурашки по телу от осознания того, что Арсений не давит, не принуждает, а позволяет тщательно обдумать решение. Это действительно важный этап в их отношениях, а Шаст, он, знаете... не из тех, кто проёбывает шанс. Если он есть, то обязательно нужно схватиться за него двумя руками и крепко держаться как минимум за краешек. Антон уверенно кивает и кладёт руки по обе стороны от своего тела. Арсений, улыбка которого едва заметна в темноте, припадает к правому соску парня, начиная медленно его посасывать, а левой рукой тянется к вставшему члену Антона и несильно сжимает его в руке. Антон резко выдыхает от неожиданности и подаётся бёдрами вперёд, скользя возбуждённым органом в руке брюнета. Попов приподнимается и приникает к губам Антона, размазывая естественную смазку, сочившуюся из уретры. Арсений коротко целует парня в щёку и раздвигает его ноги, устраиваясь меж них. Антон приподнимается на локтях, не скрывая интереса, и не жалеет об этом, когда видит растрёпанный вид мужчины, который, не заставляя ждать обоих, проводит языком вокруг головки Шастуна. — Ты точно к этому готов? — Арсений встаёт на колени и переводит взгляд на парня. Как-никак это их первый секс, а сделать друг другу неприятно никто не хочет. — А-арс... — Антон откидывает голову назад и выстанывает имя мужчины, давая понять, что он, чёрт, давно готов и пиздецки сильно хочет перейти на самое приятное, пока Арсений улыбается и тянется к ящику позади него. Он берёт в руки тюбик со смазкой, выдавливая небольшое количество лубриканта на пальцы, немного распределяя по ним гель и одновременно с этим согревая его, и опускается обратно к члену парня. Попов берёт в рот головку и начинает её посасывать, поднося смазанные пальцы к пульсирующей дырочке Антона. Арсений вставляет одну фалангу указательного пальца, и убедившись, что нет никакого сопротивления, вводит вторую фалангу. Антон слегка выгибается в спине от новых ощущений, в этот же момент возвращая своё тело в обратное положение и расслабляя колечко мышц, чтобы мужчине было легче вставлять в него пальцы. Попов хмыкает и проводит языком по всей длине члена, вставляя в Антона первый палец. Он начинает медленно двигать им туда-сюда, давая привыкнуть. Когда Шастун уже спокойно принимает в себя один палец, Арсений, стараясь отвлечь от неприятных и даже немного болезненных ощущений, втягивает щёки и расслабляет горло, полностью беря член парня в рот, тем временем медленно вставляя второй палец. Антон издаёт свой первый стон за этот вечер, закатывая глаза от удовольствия вперемешку со странными ощущениями. Попов, двигая у основания члена свободной рукой, делает движения головой вверх-вниз, пока Антон постепенно принимает в себя два пальца. К слову, Шастун испытывает слишком много эмоций, поэтому не может сосредоточиться ни на чём другом, кроме приятных ощущений. Он не сомневается в Арсении не только потому, что тот старше и у него наверняка больше опыта, но Антон также понимает, что отношения строятся на простом, но таком значимом слове «доверие». Его последние отношения были больше двух лет назад и тогда парень, возможно, падал в эйфорию и часто забывался, но сейчас он прекрасно осознаёт, что значит быть нужным и любимым в ответ. За размышлениями Антон не замечает, как уже спокойно принимает в себя два пальца, а Арсений разводит их на манер ножниц. Он посасывает головку члена, свободной рукой поглаживая внутреннюю часть бёдер Антона. Тот извивается под каждым прикосновением Арса, выгибается от приятных ощущений. Когда Попов вытаскивает изо рта член парня и опускается ниже, осторожно проходя языком вокруг колечка мышц, Антон дёргается и выгибается, чувствуя, как тело подводит его — дрожь сковывает мгновенно. Весь мир плывёт перед его глазами, кружится так сильно, как никогда раньше. Он опускается на локти, боясь, что дрожь в руках совсем скоро заставит его упасть. Арсений старается сдерживаться, ведь собственный член уже неприятно ноет и пульсирует, желая разрядки и хоть малейшего прикосновения, но брюнет терпит. Он приподнимается и начинает оставлять на теле Антона лёгкие поцелуи, пока третий палец входит до упора ещё спустя несколько минут, а Шаст вздрагивает и подаётся навстречу, мыча что-то нечленораздельное. Арсений медленно двигает пальцами, лишь бы не причинить боль любимому. Раньше Арсений пугался того, что в своих мыслях он уже давно привык называть себя и Антона одним целым. Поэтому Арсений звал Антона своим парнем, нет — любимым, потому что «просто парень» звучит для Попова как-то не так, как-то обычно. Когда Антон наконец расслабляется и перестаёт извиваться от неприятных ощущений, Арсений вытаскивает три пальца, целуя парня в губы. Он тянется к презервативу, лежащем в том же ящике, что и смазка, и надевает его. Как бы странно это не звучало, но теперь Попов волнуется. Нет, у него однажды была практика с парнем, но это так — только для удовлетворения. Теперь же перед ним не кто иной, как Антон, а он стал дорог мужчине и причинять ему дискомфорт он не намерен. Арсений в последний раз спрашивает, готов ли Антон, на что тот шипит и сам тянется вперёд. Глаза мужчины буквально заполняются звёздами и блеском. Шастун это, конечно, видит. Он сглатывает, чувствуя, как его прошибает невидимый электрошокер, но мысленно улыбается, до ужаса радуясь происходящему. Адреналин ударяет в кровь, вызывая новые острые ощущения. Арсений несколько раз осторожно водит членом, смазанным новой порцией смазки, вокруг пульсирующего колечка мышц и извиняется, когда наклоняется к губам Антона, грубо сминая их, чтобы отвлечь, пока сам подаётся бёдрами вперёд и резко, полностью входит в парня. Антон вскрикивает, выгибаясь в спине и недовольно мычит в губы Попова. — Всё хорошо, тише, котёнок, — шепчет Арсений, рукой поглаживая грудь парня. Он специально не двигается, давая привыкнуть Антону к заполненности и новым ощущениям. Когда Антон более-менее расслабляется под нежными поцелуями мужчины, не замечая, кажется, ничего вокруг, Арсений тянется назад, предварительно поцеловав Шаста в щёку, и начинает двигать бёдрами, ища простату. Антон внутри такой горячий и узкий, и покидать его тело не хочется. Арсений берёт медленный темп, пока парень выгибается и скулит, и от этого становится ещё приятнее. Арсений делает несколько толчков и когда он слышит протяжный стон Антона, мужчина понимает, что нашёл то, что ему нужно. Не заставляя друг друга ждать, Арсений наращивает темп, каждый раз попадая по простате. Комната заполняется пошлыми шлепками тел и громкими стонами Антона. Арс берёт ноги парня и закидывает себе на плечи, тем самым меняя угол проникновения. Шастун буквально извивается под Арсением; хочется ближе, хочется больше. От осознания того, кто доставляет ему удовольствие, становится ещё приятнее и через несколько секунд Антон кончает себе на живот. Арсений делает пару финишных толчков и изливается в презерватив, вытаскивая член. Он падает на кровать рядом с Антоном, быстро снимая наполненный презерватив и завязывая его в узел, и всё, что Попов делает напоследок — прижимает парня ближе к себе, коротко поцеловав в губы.