◦°˚✧˚°◦
Что может быть приятнее, чем проснуться в своей постели субботним утром, никуда не спеша? Теперь Порш знал ответ. Проснуться в чужой постели, в чужой спальне, с чужим парнем. Увы, это неземное удовольствие осталось в прошлом. А если точнее, в том времени, которого фактически не было. Вот такой парадокс. Порш разглядывал знакомый потолок и пытался вспомнить, что у него было намечено на сегодняшний день... Визит Вегаса или романтический ужин вдвоём с Кинном? Нет и ещё раз нет. Об этом лучше не вспоминать. Кажется, он собирался подменить кого-то в баре в качестве дружеской услуги. Вот это для него. Всё остальное лучше оставить Тавану. Теперь жизнь с Кинном снова принадлежала ему. Возвращение к собственной привычной жизни оказалось настолько болезненным, что Порш жалел о том, что попросил Танкхуна сохранить ему воспоминания. Таван поступил более мудро. Зачем терзать себя мыслями о том, чего никогда не было и не будет? Нужно смотреть в будущее, а не оглядываться постоянно назад. Таван всегда был практичнее. Как бы то ни было, вспомнив о своём намерении начать с кем-нибудь мутить, Порш так и поступил. Вот только с парнями у него почему-то не клеилось. Стоило пообщаться с кем-то из них один вечер в баре и заполучить номер телефона, как на следующий день данный номер оказывался недоступен. Впрочем, один раз Поршу всё-таки ответили, однако лишь для того, чтобы буркнуть странную фразу “Слушай, прости, но я пока хочу жить”, а потом отключиться. Порш хмурился, ничего не понимал, и в итоге, забив на парней, перевёл своё внимание на девушек.◦°˚✧˚°◦
Иногда Поршу казалось, что он сходит с ума. Как-то раз, нос к носу столкнувшись на улице с женщиной, которая в его мечте являлась женой дяди Кана, Порш ужасно обрадовался, а та скользнула равнодушным взглядом по его лицу и прошла мимо. - Твоя знакомая? - чуть ревниво спросила Бо, кивая вслед элегантной незнакомке. - Нет, я обознался, - вздохнув, ответил Порш девушке, с которой разговорился сегодня в баре, а сейчас гулял с ней по ночным улицам города. Он не знал, зачем ему это понадобилось. Можно было бы просто развлечься с ней у стены. Но Порш не спешил. Возможно, потому что чувствовал себя... изменщиком. Да, именно изменщиком. - Может, сходим в кино? - вдруг предложила Бо. - Давай, - равнодушно согласился Порш. Во время фильма Бо держала его за руку, а Порш боролся с желанием отсесть от неё на другой ряд. Но глупо было обижать хорошую девушку из-за простой мечты, пусть и самой прекрасной. Бо ни в чём не виновата. Она как-то сразу очень душевно к нему отнеслась, можно сказать, влюбилась... И Порш делал над собой колоссальное усилие, чтобы улыбаться ей, слушать её бесконечные рассказы о многочисленных друзьях, терпеть её прикосновения. После киносеанса Бо ушла, обидевшись на то, что Порш даже ни разу не поцеловал её, а сам Порш вернулся в бар и пил всю ночь. - Я такой придурок... - бормотал он заплетающимся языком. Гулял с девушкой, едва перенося её прикосновения, чувствуя, что изменяет Кинну, и вообще не находя себе места в этой жизни.◦°˚✧˚°◦
Спустя день в баре была уже его смена, и хотя пришёл он на работу неохотно, но при виде знакомых полок, заставленных разноцветными бутылками, барной стойки, стульев, столиков и диванчиков с гладкой обивкой Поршу внезапно стало легче. Даже странно, что в мечте у него пропала способность к смешиванию крутых коктейлей, и он уволился. Ведь он так любил свою работу, любил смешивать коктейли и общаться с посетителями, любил своих коллег и громкую музыку. Таван нередко издевался над его работой, но в жизни Порша не было ничего приятнее барной атмосферы. И вряд ли когда-либо будет. Порш с таким рвением принялся за дело, что удивил всех коллег. Йок и та смотрела на него с изумлением. Порш мысленно посмеивался. Никому и невдомёк, что он ужасно соскучился по своей работе. Для него одна-единственная ночь тянулась больше месяца... Ни с парнями, ни с девушками Порш больше не заигрывал. И хотя надо было бы досадовать на себя из-за этого, но он испытывал непередаваемое облегчение. С притворством покончено. Йок, конечно, снова принялась долго и нудно выговаривать ему за наплевательское отношение к личной жизни, но что такое её почти материнские монологи по сравнению с насилием над собой? Да, будущее, которое владелица бара нарисовала для своего любимого бармена, было насквозь пропитано серо-чёрными красками одиночества и забвения, однако Порш оставался непреклонным. Может, он в действительности и не изменил бы Кинну, переспав с кем-то, вот только однозначно изменил бы самому себе, своим чувствам. - Хмпф! - подозрительно вырвалось у Йок, когда она закончила его заботливо отчитывать. - Может, у тебя уже кто-то появился? - Н-нет, - Порш отвёл взгляд в сторону. Но неуверенность в его голосе пробудила в Йок новые подозрения. - У тебя точно кто-то появился, - Йок придирчиво оглядела его. - Дже, да никого у меня нет, - устало отмахнулся Порш. - Тогда в чём дело? - допытывалась Йок. - Впервые вижу молодого парня, добровольно отказывающегося от страсти в своей жизни. - Просто мне никто не подходит, - попытался выкрутиться Порш. Йок закатила глаза. - Даже на вечерок? - Даже на вечерок, - подтвердил Порш. - Нет, всё-таки тебе не обмануть меня, - уверенно заявила Йок, вновь пройдясь по нему внимательным взглядом. - Даже если у тебя и нет никого, но ты точно кого-то себе заприметил. Иначе я не могу объяснить эту твою стойкость перед всеми соблазнами. В конце рабочей ночи Порш протирал барную стойку и подводил итоги последнего времени. Кажется, он потерпел поражение во всём. Со школы дружил с Таваном, а теперь послал его в ебеня. Познакомился с девушкой и тут же потерял её. По собственной воле. Жил в браке, заключённом весьма странным способом, и в то же время не жил в браке. Почувствовал, что значит быть счастливым, и испортил себе тем самым всю оставшуюся жизнь. В общем, потери на всех фронтах. Можно заслуженно претендовать на титул самого выдающегося дурака года.◦°˚✧˚°◦
Кинн всю неделю провёл на автопилоте, что немного походило на затишье перед бурей. На собраниях с деловыми партнёрами уже можно было ощутить лёгкую взбудораженность, подобно той неистовой энергии, которая наполняет воздух перед заключением грандиозной сделки. Сегодняшний день начался у Кинна в конференц-зале за обсуждением будущих стратегий. Обычно работа представляла собой смесь мимолётных встреч, телефонных звонков и видео-переговоров, но всякий раз, когда начиналась подготовка к большой сделке, требовалось больше согласованности в действиях. В целом, Кинн даже был приятно взволнован тем, что наконец-то появилось нечто стоящее, во что он мог впиться зубами и доказать старому поколению, на что способен. Тем не менее, в начале года Кинн пообещал себе, что будет полностью освобождать от работы один вечер недели. Когда бизнес постоянно сопряжён с риском для жизни, очень легко потерять чувство равновесия. Один вечер в неделю – это не так уж много, но этого достаточно, чтобы почувствовать, что контроль над жизнью всё ещё остался. Кроме того, сегодня освободилось даже больше времени, чем ожидалось, – один из деловых партнёров перенёс встречу, и Кинн ухватился за эту возможность, как за спасительную соломинку. А самой удачной идеей расслабиться показалась поездка в бар, где работал Порш. Чаще всего Кинн ненавидел болтовню, свойственную барам, но в данный период времени всё, что могло заставить забыть о работе, вполне его устраивало. Не говоря уж о том, что в баре Йок присутствовала какая-то особая энергетика, в которой Кинн неизменно находил успокоение. Глазам Кинна потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к полумраку бара. Помещение по большей части было пустым. Единственными клиентами были двое парней, сидевших в одиночестве в разных углах бара и рассеянно уставившихся в свои бокалы. Ни один из них даже не удосужился поднять голову, когда Кинн вошёл в сопровождении двоих телохранителей. К удивлению Кинна, даже Порш, занятый за стойкой бара встряхиванием жуткого коктейля цвета токсичных отходов, выглядел рассеянным. Внезапно Кинн замер. Увиденное моментально породило в нём двойственную реакцию. Его тело резко напряглось, зажглось в мгновенном пробуждении; никогда раньше Кинн не чувствовал подобного желания так быстро и мощно. И глубоко в нём другой отклик на то, что он видел, заставил его сердце трепыхнуться. Кинн подумал обо всех тех годах осторожности и уклонения, вызванных его не вполне осознанным убеждением, что он должен всего лишь твёрдо держать руку на руле семейного бизнеса, а взгляд – подальше от Порша, чтобы управлять собственной жизнью. Теперь же... Пока сердце и тело боролись с мощными чувствами, Кинн мог оценить ситуацию только с насмешливой иронией. Как ещё рассудительный, умный парень мог отреагировать на понимание, что какие-то высшие силы, вероятно, смеялись сейчас до беспамятства над его запоздалым осознанием? А ведь совсем недавно на него в раздражении набросился Танкхун, доказывая ему же его чувства к Поршу, однако Кинн и тогда не задумался над этим всерьёз... И вот сегодня, в самый обычный день, его буквально пригвоздило к полу бара от осознания своих чувств. Непонятно, что послужило для этого неким спусковым крючком. Неужели один лишь вид Порша за работой? Но Кинн и раньше видел его в самых разных ситуациях. Видел его лицо, видел его тело, которое могло – и наверняка так и делало – останавливать дорожное движение. Сейчас вот, например, тело Порша останавливало сердце Кинна на каждом третьем ударе. Кинн попытался найти какое-то безопасное место для взгляда на теле Порша и... не смог. Даже ноги Порша в обычных синих джинсах рисовали в сознании Кинна яркие образы сильных бёдер, обвившихся вокруг него. Кинн с трудом сглотнул и вгляделся в красоту, которая так стремительно и полно разнесла на части его так называемое самообладание. Но так как Кинн всё ещё имел хотя бы некоторую власть над побуждениями своего тела, он сумел не накинуться на Порша тут же. Едва сумел. Потому что настойчивая пульсация, которую Кинн ощутил, зайдя в бар и взглянув на Порша, не уменьшилась. Кинн чувствовал медленное, постоянное биение желания более ярко, чем когда-либо в жизни. Его тело казалось горячим, необычайно чувствительным. Всё его сознание словно сосредоточилось на Порше с силой, не оставлявшей места ни для чего иного. Этому невозможно было дать определение. Общаясь с другими парнями, Кинн всегда мог чётко определить: “трахнуться разок”, “спать с ним неделю” или же выбрать одно из сотни других аналогичных словосочетаний, которые приходили на ум в таких случаях. Но к Поршу ни одна из привычных формулировок не подходила. Кинн подозревал, что секс с Поршем был бы не просто физическим действом, а актом полнейшего обладания. - Господин Кинн? - позвал его Биг, явно недоумевавший, чего ради они, собственно, застряли посреди бара. - Держитесь у входа, - растерянно кашлянув, распорядился Кинн, а сам направился, наконец, к барной стойке. Тем временем, Порш оторвался от своего занятия и поднял на него взгляд. - Да вы что, мать вашу, издеваетесь... - пробормотал он, застыв на месте. Кинн усмехнулся, небрежно устроился на барном стуле и, наслаждаясь тем, что почему-то сильно удивил Порша, прокомментировал: - Похоже, ты по-прежнему не силён в традиционных приветствиях. - Я... - Порш нервно сглотнул, упиваясь его видом и чувствуя, как участился пульс. Он смотрел на Кинна, одновременно узнавая и не узнавая. Кинн, его любящий, страстный, заботливый муж, и Кинн, являющийся парнем Тавана, слились в единое целое. Порш прикипел к нему взглядом, чувствуя себя по-дурацки счастливым только оттого, что видит его... И Порш знал, что уж за это его точно нельзя винить. Ведь одно только поразительно красивое лицо Кинна с чувственными губами и умными глазами было создано, чтобы на него глазели. Даже то, с каким королевским достоинством Кинн сел за барную стойку – элегантно, гордо, обманчиво неторопливо – вызывало восхищение. Порш с юности считал, что Кинн из тех людей, перед которыми другие инстинктивно расступаются, и сейчас в очередной раз убедился в этом. Порш нагло рассматривал его, пройдясь взглядом по ширине плеч, сильным рукам, пиджаку и рубашке, плотно обтягивающей мощные изгибы груди. Сегодня на Кинне был распахнутый спереди чёрный пиджак и такого же цвета рубашка, расстёгнутая на пару пуговиц и позволяющая разглядеть небольшой участок кожи и очертания грудной клетки. “Как там Таван говорил? Что я буду пускать слюни в присутствии Кинна? - отстранённо подумал Порш. - Ну, и что ты мне за это сделаешь, Таван? Тебя сейчас тут нет”. Видеть то, как Кинн сидит здесь и при этом выглядит таким сексуальным – было для Порша подобно ушату воды, который вылили ему на голову. Поршу хотелось броситься к Кинну и до боли обнять его – ведь все эти дни так не хватало этого проклятого мафиози. “Контролируй свои порывы, тряпка, - очнувшись, обуздал себя Порш. - Ты ни хрена не можешь сделать, пока он живёт с Таваном”. - Кинн, - Порш прочистил горло и кивнул ему, прилагая все усилия к тому, чтобы казаться непринуждённым. - Не думал, что зайдёшь на этой неделе... Что будешь пить? - Сделай что-нибудь на свой выбор, - сказал Кинн. - Хорошо, тогда... - Порш собрался с мыслями и резво занялся приготовлением напитка. - Что-то сухое, фруктовое, горько-сладкое и с убийственно притягательным ароматом. Думаю, тебе понравится. Взяв одну из бутылок, он выбил пробку одним лёгким движением руки. “Как ему удалось даже этот простой жест сделать чувственным?” - задался вопросом Кинн, не отрывая от него взгляда. На каком-то отдалённом уровне сознания Кинн удивился, почему Порш не замечал его состояния. Сердце Кинна бешено колотилось, и каждый его тяжёлый удар убеждал заключить Порша в объятия. Кинн вообще чувствовал себя так, словно не только сердце, но и сами его руки скучали по Поршу. Напиток зашипел, соприкасаясь со стеклом стакана, и это привело Кинна в чувство. - А где Кен? - спросил Порш, не увидев того рядом с Бигом. - Ранение, - объяснил Кинн, проследив за его взглядом. - Выстрел в колено. Раздробило часть коленной чашечки. - Жуть, - покачал головой Порш. Кинн пожал плечами. - Кен считает себя счастливчиком. Чуть выше, и его бы вообще не было. Порш помолчал, продолжая что-то добавлять в напиток, а потом вдруг сказал: - Тебе можно позавидовать, Кинн. У тебя много по-настоящему преданных тебе людей. Везучий ты. Цени их преданность. Это большая редкость. Кинн хотел было уверить его, что всегда ценил преданность своих людей, но неожиданно понял, что это не так, что он воспринимал их преданность как должное. Уверенный, что Биг, Кен и многие другие пойдут за ним в огонь и в воду, Кинн уже давно считал это само собой разумеющимся. Нет, Порш прав, завоевать их преданность – большая удача, ему действительно очень повезло. - Спасибо, что напомнил, - серьёзно произнёс Кинн. - В повседневной суматохе об этом как-то забываешь, а зря... Порш улыбнулся. - Тяжёлая неделя, Порш? - от Кинна не укрылась его усталость, как бы тот её ни маскировал. - Это так очевидно? - безрадостно усмехнулся Порш. - Да, ты выглядишь немного измождённым, - кивнул Кинн. - Могу сказать о тебе то же самое, - Порш метнул в него быстрый взгляд. Кинн хмыкнул. - Бизнес оказывает на меня плохое влияние, - пояснил он. - Как раз пришёл сюда сегодня, чтобы расслабиться и ненадолго отрешиться от всего. - Звучит как основательно продуманный план действий, - хохотнул Порш. - В твоём стиле. Каким-то чудом умудряясь поддерживать адекватный разговор, он не знал, как долго так сможет. Находиться рядом с Кинном было опасно. Даже чувство безысходности из-за разбитой вдребезги мечты не могло притупить любви, которую Порш к нему испытывал. Грудь Порша то и дело сдавливало, когда он останавливал на Кинне свой взгляд. И неважно, куда Порш смотрел – на лицо Кинна, на его плечи, на его руки... Руки. Руки Кинна покоились на барной стойке, выстукивая медленный ритм, как будто исполняя для Порша серенаду на фортепиано. “Даже его грёбаные пальцы великолепны”, - опять унёсся Порш мыслями куда-то в опасные дебри. Это было выше его сил. Пока Кинн барабанил пальцами по барной стойке, всё, что мог Порш, так это вспоминать о том, как тот играл ими на его коже. Наконец, Порш закончил работу над напитком и поставил его перед Кинном. Кинн покрутил стакан в пальцах с отсутствующим видом, а потом выпил его содержимое почти залпом, запрокинув голову. Порш видел линии горла Кинна, лёгкое движение мышц при глотании. Поставив стакан обратно на стойку, Кинн поднял на него взгляд. - Ну как? - спросил Порш. Напиток был потрясающим на вкус. Кинн старался выглядеть не впечатлённым, но не потратил много времени на то, чтобы стукнуть пальцем по стакану, требуя повторить. - Неплохо, - с улыбкой ответил он. Ответная улыбка Порша говорила о том, что его трудно провести, но он, так и быть, подыграет Кинну. - Это позор, - рассмеялся Порш и принялся снова готовить напиток. - Надеюсь, в следующий раз ты выполнишь свою работу лучше, и тебе удастся мне угодить, - сказал Кинн. Поршу вдруг показалось, что Кинн имел в виду вовсе не напитки. - Как ты узнал, что этот напиток мне понравится? - поинтересовался Кинн, добавив немного жёсткости в свой голос. Он не любил, когда его вкусы в чём-либо становились очевидными. - Я не знал, - уклончиво проговорил Порш. - Считай это... интуицией. Кинн нахмурился. От Порша веяло какой-то тайной, и впервые за долгое время Кинн понятия не имел, чего стоит ожидать. Это открытие засверкало в мыслях Кинна как бриллиант, поразив его многочисленными оттенками и гранями. Когда Порш успел стать таким загадочным? - Ну? У тебя всё в порядке, Порш? - задал Кинн вопрос, который задавал неизменно каждый раз, когда приходил сюда. - Знаю, ты заезжал к нам на прошлой неделе и даже успел напиться с Кхуном и Таваном, но мы с тобой не виделись. “Чёрт подери, Кинн... - вздохнул Порш мысленно. - Мы с тобой не только виделись. Мы прожили больше месяца в браке”. От вновь нахлынувших воспоминаний у него закружилась голова. Затем обрушилась такая волна любви и страсти, что горло перехватило. - У меня всё в порядке, - сумел выдавить Порш. Кинн продолжал хмуриться. У него возникло чувство мучительного беспокойства. А ещё снова подумалось, что он играет с Поршем вслепую. Каждая деталь была покрыта тайной. - Нет, что-то определённо не в порядке, - задумчиво протянул Кинн, внимательно на него глядя. - Порш, ты ведь помнишь, что всегда можешь рассчитывать на мою помощь? Это не пустые слова. Что тебя мучает? - Только воспоминания, которые не дают мне покоя, - со вздохом признался Порш, поставив перед ним стакан с напитком. - Они такие ясные, отчётливые, как наяву. Даже звуки вновь и вновь всплывают в моей голове. - Воспоминания эти явно приятные, - подметив блеск его глаз, сделал вывод Кинн. - Ты прав, - не оспорил Порш. - Тогда почему они тебя мучают? - не понимал Кинн. Порш вновь вздохнул. - Не бери в голову, Кинн. Забудь, что я сказал. - Нет, постой, - настаивал Кинн, - ты не можешь сообщить нечто подобное, а потом просто отступить. В этот момент Порш понял, что надо срочно придумать, как выставить Кинна из бара. Любовь, страсть, которые Порш испытывал, граничили с опасностью, и чем дольше они говорили, тем больше возрастала вероятность того, что он совершит какую-нибудь глупость. “...хорошо-хорошо, очередную глупость”, - фыркнул Порш мысленно. Вот только по венам бежала живительная энергия от самого факта, что Кинн рядом с ним, и совершенно не хотелось, чтобы тот уходил. - Может, расскажешь лучше что-нибудь о своих делах? Знаешь, это ведь бармену полагается выслушивать откровения посетителей, а не наоборот, - пошутил Порш, ловко уклонившись от допроса. - О своих делах... Зачем? - в голос Кинна закралось удивление. - Раньше ты никогда меня об этом не спрашивал. Мне всегда казалось, что тебе достаточно знать что-то о моих делах лишь в общих чертах. - Знать о делах и говорить о них – абсолютно разные вещи. Хотя мне кажется, что я всё же успел и узнать, и поговорить об этом предельно хорошо... к сожалению, - пробормотал Порш с горькой усмешкой, от которой Кинн внезапно почувствовал себя сбитым с толку. - Ну, Кхун, бывает, рассказывает... - А почему – к сожалению? - уточнил Кинн, всматриваясь в помрачневшее лицо Порша. - Тебе не нравится то, что ты узнаёшь обо мне, о бизнесе? Тебя это пугает? Порш сунул руки в карманы своих джинсов и покачал головой. - Нет, - искренне заверил он. - Что в тебе может пугать, Кинн? - По-твоему, это комплимент? - Кинн недовольно приподнял бровь. - Порш, я мафиози. Для меня является оскорблением то, что во мне нет ничего пугающего. - Не волнуйся, - рассмеявшись, поспешил успокоить его Порш. - Твой статус босса мафии пугающ сам по себе. Случайно посмотрев Кинну в глаза, Порша пробрала едва заметная дрожь от его пронзительного, испытующего взгляда. Однако, несмотря на напряжение, витавшее между ними, постепенно они разговорились ещё охотнее. Поначалу Кинн лишь задавал ненавязчивые вопросы, но затем Порш даже не заметил, когда тот стал и сам рассказывать о себе. Кинн описывал все места, в которые ему довелось слетать за последнее время, поделился некоторыми своими планами. Время летело незаметно, казалось, им не хватит и целого дня, чтобы затронуть все интересующие их обоих темы. Голос Кинна становился странно хриплым всякий раз, когда Порш ловил его взгляд на себе, но тон был совершенно здравым, изложение ясным, никакого замешательства или оттенка опьянения. Ничего необычного, за исключением того, что Кинн продолжал говорить с ним, интересоваться его мнением. Порш старался держать эмоции под контролем, но улыбка всё же постоянно появлялась на его лице.