Непростительные, незабываемые

В «Трёх мётлах» сегодня шумно из-за пятницы, несколько посетителей разбрелись по всему пабу. Сирона, барменша, суетится вокруг, протирая столы и переставляя стулья для завтрашнего обеда. Потрескивающий камин в задней части заведения дарит тепло и свет тем, кто сгрудился вокруг него, включая тебя и Райфа. На заднем плане играет тихая музыка, добавляя нотку комфорта в прохладный воздух. Но ты не чувствуешь никакого комфорта. Новости об Анне вывели тебя из равновесия. Ты пытаешься осознать последствия происходящего. Любопытный голос Райфа выводит тебя из мрачной задумчивости. — Вы двое знаете друг друга? Ты прикрываешь глаза, и словно наяву видишь образ Анны: истощённая фигура, тёмные круги под глазами, внезапные всплески боли. Киваешь: — Мы встречались несколько раз. И быстро добавляешь: — Это ошибка. У неё точно нет информации, которая вам нужна. Аврор кивает, записывая что-то на своем пергаменте, и ободряюще улыбается тебе. — Об этом судить нам. Мы обязательно постараемся найти то, что поможет в вашем деле. А пока у меня есть еще несколько вопросов к мистеру Сэллоу, — говорит он, указывая на Себастьяна, который только что вошёл. Ты чувствуешь, как сердце замирает, когда видишь Себастьяна. Его глаза ненадолго останавливаются на тебе, прежде чем он поворачивается лицом к аврору. Шок от того, что ты видишь его рядом с аврором, приводит тебя в замешательство, и ты изо всех сил пытаешься вернуть себе самообладание. — Что он здесь делает? — спрашиваешь ты Райфа, твой голос едва ли громче шёпота. — Похоже, у него встреча с аврором, — заговорщически шепчет тебе в ответ Райф, проследив за твоим взглядом в сторону Себастьяна. — Он собирается дать какую-то информацию, касающуюся твоего дела. А что? Это проблема? Ты молча качаешь головой, потому что боишься сказать что-то опасное в присутствии аврора. Себастьян кивает в знак приветствия, подходя к столу. Он выглядит немного напряжённым, и тебе интересно, связано ли это с присутствием аврора или с чем-то другим. — Мистер Сэллоу, спасибо, что пришли, — говорит Райф, нарушая тишину. — Присаживайтесь. Пожалуйста, дайте нам ещё пять минут, и я буду в вашем распоряжении. Себастьян кивает, занимая место напротив тебя и Райфа. Ты чувствуешь напряжение между вами, сгущающее воздух. Ты пытаешься избежать его взгляда, повернувшись к Райфу, но чувствуешь, что он продолжает смотреть на тебя. Райф лучезарно улыбается тебе и скользит по столу карточкой, на которой написаны имя, профессия и адрес — Медина Райф, специалист по ментальному здоровью. — Пожалуйста, извините за моё назойливое внимание, но профессия иногда требует, чтобы я вмешивался в дела других людей. Это моя мать, которая, так вышло, также является одним из лучших экспертов в области целостности сознания магического характера. Добро пожаловать к нам в гости в любое время — она обязательно постарается вам помочь. Его рука дёрнулась, как будто он хотел вложить карту прямо тебе в руки, но остановился как раз вовремя. Ты не понимаешь, зачем он говорит тебе всё это, ведь есть более важные вещи, но автоматически берёшь карточку. Ты не можешь не взглянуть на Себастьяна и видишь его суженные глаза, смотрящие на тебя из-под хмурых бровей. — А теперь, пожалуйста, извините нас, но нам с мистером Сэллоу нужно кое-что обсудить. Я с нетерпением жду новой встречи с вами — пожалуйста, навестите нас в ближайшее время! Ты киваешь в ответ на приглашение, обращая внимание на адрес на карточке, прежде чем поспешно засунуть её в карман. Быстро прощаешься и спешишь покинуть «Три метлы», чувствуя на себе взгляды Себастьяна и Райфа. Ты пробираешься по темным улицам Хогсмида, в голове крутятся мысли об Анне и информации, которую аврор может получить от Себастьяна. Ты предсказуемо находишь Оминиса в крипте, где он занимается, завалив себя учебниками. Но он галантно встаёт, чтобы поприветствовать тебя, когда слышит твои шаги. Однако ты не даёшь ему времени, чтобы что-то сказать. Ты сразу же начинаешь говорить, голос наполнен паникой: — Оминис, это катастрофа! Анна планирует давать показания, а Себастьян разговаривает с аврором! — Ну, да, я знаю. Ты останавливаешься, удивлённая его ответом. — Что значит, ты знаешь? — Это был его план с момента нашего разговора, — спокойно объясняет Оминис. — В то утро он поговорил со мной и дал понять, что из вас двоих только он заслуживает того, чтобы отправиться за решётку. Он знал, что это необходимо сделать. Наверное, ему было тяжело сделать такой выбор, но я горжусь им за то, что он его сделал. Ты не можешь поверить в то, что слышишь. — Почему ты не сказал мне? Оминис пожимает плечами. — Мы подумали, что лучше подождать, пока не будет пути назад. Мы хотели сказать тебе, как только Анна тоже согласится. И кроме того, мы знали, что это только больше тебя взволнует. — Да, я уже волнуюсь! — восклицаешь ты, чувствуя, как сердце колотится в груди. — Пожалуйста, давай встретимся с Анной! Нам нужно всё обсудить. Может быть, есть что-то ещё, что мы можем сделать! Тебя ужасает перспектива того, что Себастьян отправится в Азкабан. Он будет сидеть взаперти и потеряет драгоценное время своей жизни. А ты — ты не сможешь мельком увидеть озорной блеск его глаз и получить возможность насмешливо поклониться ему. Вы не будете стоять вместе во время ссоры. Ты не сможешь почувствовать его руку в своей, обнять его, услышать его прекрасный голос или даже почувствовать запах его одеколона. И ты не сможешь его поцеловать. Оминис понимающе кивает: — Мы снова увидимся с ней завтра утром. На этот раз можешь пойти с нами. Через некоторое время Оминис возвращается к своим занятиям. Что касается тебя, то ты садишься рядом с ним и просто пялишься на книги перед собой. Нет никакой возможности сосредоточиться на домашнем задании, когда, по сути, все, что ты сейчас делаешь, — это ждёшь звука открывающейся двери в крипте. Через некоторое время Оминис уходит, а ты продолжаешь сидеть. Этим вечером Себастьян не приходит.

***

Субботний завтрак в Хогвартсе проходит в оживлении, поскольку студенты болтают о своих планах на выходные. Большой зал наполнен пикантным запахом бекона и яиц, а столы украшены корзинами со свежей выпечкой и кувшинами тыквенного сока. Потолок над ними имитирует солнечное голубое небо за окном, что делает атмосферу тёплой и привлекательной. Когда ты входишь в зал, твои глаза метаются по сторонам, ища лицо Себастьяна. Но всё, что ты видишь — это Оминис, одиноко сидящий за столом Слизерина, зарывшись головой в книгу. Когда ты садишься рядом с ним, он выпрямляется и приветствует тебя улыбкой. — Доброе утро, — говорит он, закрывая свою книгу. — Ты не видел Себастьяна? — обеспокоенно спрашиваешь ты, не в силах скрыть тревогу в своём голосе. Оминис качает головой. — Пока нет. Но не волнуйся, он позже должен появиться в доме Анны. Но ты не можешь не волноваться. Ты не можешь есть никакой еды, но, по крайней мере, ты, как обычно, суёшь в карман яблоко для Хайвинг. В кармане мешается какая-то бумага. Ты вытаскиваешь её и бросаешь взгляд на визитную карточку незнакомой дамы. Откуда она взялась? Неважно. Ты кладёшь карточку обратно, ожидая, когда Оминис наконец скажет, что пора идти. После того, что кажется часами, Оминис наконец встаёт и объявляет, что пора. Ты доходишь до ближайшего камина, подключённого к каминной сети, и Оминис бросает в пламя горсть порошка. Ты следуешь за ним, чувствуя знакомое тепло и кружение, когда проносишься сквозь зелёный вихрь. Огонь выплёвывает вас в разрушенный дом на окраине незнакомой деревни. Её узкие улочки, мощённые и безлюдные, выстроились вдоль тесно стоящих коттеджей с соломенными крышами и кривыми дымоходами. Окрестности выглядят так, будто они не сильно изменились за прошедшее столетие. Когда ты выходишь из камина, воздух кажется влажным и прохладным, и в воздухе висит лёгкий туман. Дом Анны находится всего в нескольких домах от того места, где вы появились. Оминис, с вытянутой вперёд палочкой в правой руке, уверенно идёт к нему. Он явно бывал здесь не раз. Он стучит в дверь, и Анна тут же открывает её, ожидая вас. Она выглядит немного хуже, чем ты помнишь. — Добро пожаловать, — говорит она, делая приглашающий жест рукой. Гостиная в небольшом доме Анны уютная, но загромождена старой и изношенной мебелью. Мебель состоит из потёртого дивана и нескольких кресел, разбросанных по комнате, все они обиты разными узорами и цветами. Выцветшие цветочные обои отслаиваются в углах, а деревянные половицы скрипят под ногами. Небольшой камин у одной стены излучает мягкое тепло, привнося в пространство уют. В воздухе витает затхлый запах, смешанный с запахом трав и зелий, которые Анна, должно быть, варит где-то в доме. — Пожалуйста, присаживайтесь. Оминис без колебаний подходит к одному из кресел рядом с камином. — Я полагаю, вы знакомы. Ты садишься рядом с Оминисом, чувствуя, как тебя охватывает чувство тревоги. В комнате странно тихо, и единственными звуками являются потрескивание огня и мягкие шаги Анны, которая идёт в другой конец комнаты. Она берёт чайник с маленького столика и наливает горячий чай в изящные фарфоровые чашки. — Надеюсь, ты любишь ромашковый чай, — говорит она, протягивая тебе чашку. — Спасибо, что согласилась встретиться сегодня. Тебе, наверное, тяжело видеться с братом или со мной, — ты делаешь глоток и пытаешься собраться с мыслями. Анна садится на диван напротив тебя. — Да, это действительно нелегко. Если бы не Оминис, я бы не нашла в себе силы даже начать слушать. Но теперь я лучше узнала ситуацию и тебя, — она понимающе улыбается тебе. — Ты спасла мир, а мир собирается отплатить тебе жестокостью. Ты прерываешь её: — Нет, всё не совсем так плохо. Расследование всё ещё продолжается, и многие люди на моей стороне. Они пытаются доказать правду и выступают в мою защиту. — Да? И сколько людей уже дали убедительные показания? Она знает, что ты искажаешь правду. Но ты продолжаешь пытаться переубедить её. — Я не знаю, что тебе сказал Оминис, но… — Он ничего не говорил мне о твоём деле. Это сделал Себастьян. Ты чувствуешь, как твоё сердце колотится сильнее — абсолютно ненужно и не к месту. — Я думала, вы не разговаривали? — Так было до тех пор, пока он не ворвался сюда вслед за Оминисом пять дней назад. И всё, о чём он мог говорить, это о том, как несправедливо с тобой поступили. И как он не сможет остаться в стороне, когда есть шанс спасти тебя. Ты чувствуешь прилив тепла в груди при мысли о том, что он пытался защитить тебя, но ты должна убедить Анну не делать то, что разрушит их семью. — Анна, ты должна знать, что если ты дашь показания, то Себастьян, скорее всего, окажется в Азкабане… Теперь она перебивает тебя: — Потому что всплывут мои воспоминания о смерти дяди Соломона. Да, я знаю. Себ всё объяснил, когда умолял свидетельствовать для тебя. Честно говоря, эта его сторона — его готовность пожертвовать собой ради кого-то другого — была для меня новой. Он раскаивается, он искренне заботится о тебе, и он готов сделать почти всё. Возможно, именно поэтому я смогла снова разговаривать с ним. Ты не можешь не чувствовать безмерную благодарность, любовь и заботу. — Но если ты простила его, как ты можешь сидеть, сложа руки, и позволить своему брату отправиться в Азкабан? — Я ещё не простила. Он убил нашего дядю — это нельзя просто вычеркнуть. Мне пришлось нести труп дяди Соломона и хоронить его в одиночку. Он всегда так хорошо заботился о нас, и вот какой была наша последняя плата. Но теперь я вижу, как изменился Себастьян, и готова тоже идти навстречу. Может быть, когда-нибудь мы сможем снова стать близкими. Кроме того, если ты вместо него отправишься в Азкабан, мы все никогда не сможем простить себя. Теперь ты не знаешь, что делать и что говорить. Ты думала, что Анна не знала об опасности своих показаний для Себастьяна или согласилась дать их из злости. Но она согласилась из любви, и это всё меняло. Ты некоторое время сидишь молча, обдумывая то, что Анна только что тебе рассказала. Себастьян идёт на многое, чтобы попытаться спасти тебя, даже если это означает, что ему придётся пожертвовать собой в процессе. Ты чувствуешь смесь вины, благодарности за его преданность и любви к человеку, который всегда занимал особое место в твоём сердце. Пока ты пьёшь чай, Оминис и Анна обсуждают различные подходы к ситуации. Дискуссия становится всё более жаркой, поскольку вы выдвигаете различные идеи, но ни одна из них, похоже, не подходит. Внезапно громкий стук во входную дверь прерывает разговор. Анна открывает дверь. Это Себастьян. Он входит в гостиную, сканируя глазами лица присутствующих, пока взгляд не останавливается на тебе. В его глазах горит огонь, от которого твоё сердце вновь начинает бешено колотиться. Ты так давно не видела его таким. — Что она здесь делает? — спрашивает он, не отрывая от тебя взгляда. Спокойный голос Оминиса немного разряжает обстановку. — Я позвал её. Она имеет право знать, что происходит. Себастьян взъерошивает свои волосы, но не выглядит сердитым. Он поворачивается к Анне: — Пришло письмо с датой твоего визита в штаб-квартиру авроров. Завтра. Завтра. У вас нет времени ни на что другое. Отчаяние захлёстывает тебя. Ты видишь похожую реакцию на лицах своих друзей. Одно дело — планировать, как что-то произойдёт. Другое дело — столкнуться с неизбежностью исполнения. Себастьян подходит к сестре и обнимает её. — Все будет хорошо, не волнуйся. Ты всё делаешь правильно. Анна хватается за него в ответ. — Себастьян. Пожалуйста, прости меня. Он мягко улыбается ей в волосы и тихо говорит: — Ш-ш-ш, ты хорошо справилась. Ты единственная, кто может спасти её. Будь сильной. Все идёт хорошо, именно так, как мы планировали. — Но ты… — Я сам виноват в том, что происходит. Хотел бы я отмотать время назад и стереть из твоей памяти ужас всего произошедшего, но теперь нам всем придётся жить с последствиями моих ошибок. Оминис внезапно встаёт, ошеломлённый догадкой. — Подожди, но ведь есть способ, не так ли? Мы действительно можем стереть этот эпизод из памяти Анны. На некоторое время. В недоумении Анна оборачивается к Оминису. — Обливиэйт так не работает. Его нужно было использовать сразу. — Да, это ужасно говорить, но есть другой способ. Может быть, наш единственный путь. Ты знаешь. Вы все знаете. Анна размышляет мгновение и кивает. — Да, ты прав. Если ты используешь «Империо», чтобы на время выкинуть воспоминания из моей головы, я смогу дать показания и не навлечь на Себа неприятности. Себастьян крепче обнимает сестру. — Ты не должна этого делать. Я не могу позволить этому случиться. — Это не тебе решать. — Она вырывается из его объятий и обводит всех вас троих испытывающим взглядом, останавливаясь на Оминисе. Анна придвигается ближе к нему и встаёт прямо перед ним. — Оминис… Пожалуйста, окажи мне честь. Он отшатывается. — Я не могу. Ты знаешь, что я не могу. Анна поворачивается к брату, но он качает головой. — Без шансов. Анна смотрит на тебя, но твои глаза полны такого ужаса, что она снова поворачивается к Оминису, умоляя: — Другого пути нет. Ты знаешь это. Оминис, пожалуйста, помоги нам. Я… я прошу тебя. На лице Оминиса ясно видна агония и внутренняя борьба. Но в конце концов он поднимает свою палочку и направляет её на Анну. — «Империо». А ты кидаешь взгляд на Себастьяна и видишь, как по его лицу пробегает улыбка.