Сага о тёмном обаянии

Фэнтези и фантастика Здесь, можно сказать, дыра на дыре и фэйл на фэйле — у злодея практически из любой франшизы есть свой фан-клуб. Рассмотрим самых популярных авторов. Толкин Любопытно, что он сам превратил часть своих злодеев в героев. Эльфы. Несмотря на то, что деяния некоторых из них ужасны, рассказы о них полны любви и обожания. Людям повезло меньше — гибель тёмного Нуменора и Бродды подаются без приязни. Этому можно найти оправдания, но такой подход делает границу между «причудами гения, которому всё прощается» и «злодействами испорченного тёмного» нечёткой. Кто угодно может заняться «перемежеванием». Начнём, однако, с успехов. Наиболее «гладкими/незацепистыми» типами злодеев у Толкина являются Саруман и Грима. Почему Грима — понятно, у него нет «злодейских плюсов», кроме нечеловеческой подлости, но в качестве нелюдя он вызывает скорее жалость, потому что во всем прокалывается. Саруман — более интересен. Он амбициозен и военизированно-могуч, по крайней мере — до некоторого момента. К сожалению (к счастью) красоту его образа убивает то, что он вторичен. Это несостоявшийся второй Гэндальф и несостоявшийся второй Саурон. Когда же под конец выясняется, что Саруман — не загадочная и могучая злая сила, а просто инфантил, бросивший выигрышную должность главы светлого совета ради власти над Ардой и чужой золотой цацки, к нему уже нельзя относиться всерьёз. Моргот, Саурон, назгулы — фэйл. Это изгои, одетые в рыцарские доспехи, а значит, побуждающие к сантиментам. Их тёмные войска в лучшие времена нагибают кого попало, поэтому для любителя крутоты быть генералом Мелькора в зените славы — престижно. Мелькора, Саурона, назгулов считают чудовищами, потому что они сеют ужас и создают чудовищ. Они бросают вызов самым могучим силам мироздания — сладчайшая приманка для бунтарей. Короче, заготовочка — что надо. Унголиант, Глаурунг, балроги и прочие чудовища Толкина — периодически выглядят интересно. Но чудовище должно обладать последовательностью — оно приходит и мучает, мучает, мучает, и с ним ничего нельзя сделать. Данные же персонажи глубоко эпизодичны. Зато кто стал мегапопулярен, так это орки. Они «достигли успеха» даже раньше, чем Мелькор с Сауроном — для начала став «не обязательно злыми», а затем и доступными для отыгрыша. Подобный дрейф претерпевают во франшизах любые антагонисты, с которым герои встречаются слишком часто — после десятого победоносного вырезания вражеской массовки это становится скучным, режиссёры для разнообразия начинают придавать антагонистам нейтральную или положительную роль. Толкин, вдобавок, не ответил практически ни на один вопрос о том, откуда орки берутся и как живут… Воистину, непаханное поле для домыслов. В заключение стоит упомянуть Голлума. Этот персонаж злодейский формально, но по факту — комический и угнетенный, поэтому его маску любят примерять «дауншифтеры», желающие подчеркнуть свою неамбициозность. Какой-то романтизацией зла тут вообще не пахнет. Клайв Льюис Можно было бы сказать, что, будучи христианинским писателем, Льюис весьма профессионально обыгрывает своих злодеев. Они броски, они персонализированы, но, судя по медиа, «играть» за них желающих нет. Однако… было бы с чем сравнивать — фанатов его героев тоже не наблюдается, несмотря на выдающиеся качества, например, Питера или Каспиана. Полагаю, причина в том, что все эти протагонисты — «хвост Аслана». Бог-лев — единственная по-настоящему выпуклая и яркая фигура Нарнии, с которой почётно и прикольно встретиться. Герои — призваны подчёркивать его величие, а их спутники и противники — подчёркивать величие героев. И данная логика довлеет над их личностью, как в поучительных притчах. Кто-то может сказать: недоработка. Но нет! Этот эффект можно использовать для придания злу неприятного окраса. Вспомним других персонажей Льюиса — Баламута и Гнусика. Они сработаны по той же схеме. Это антагонисты, задача которых — мучить героя и друг друга по канонам, предписанным бюрократией Падших. Какого-то личного оттенка в этом процессе нет, кажется, что не проблескивает даже понимания, зачем всё это делается, они просто по инерции без всякой любви к процессу жрут друг друга. Всё это впоследствии можно встретить в антиутопиях, как наиболее мерзкий в своей непонятности их элемент. Вред творится по шизофренической внешней логике, но о ее шизофреничности никто не задумывается, именно поэтому зло всевластно и необоримо. Внеморалисты Во времена, когда каноны эпического фэнтези ещё не сложились, писатели часто старались, кто во что горазд. Из-за этого у них получались экзотичные герои, которые не герои, «но это норм». Фриц Лейбер, знаменитый двумя ворами-отморозками, Стивен Дональдсон, персонажу которого Избранность не помешала изнасиловать целительницу, Джек Венс — в мирах которого высокая нравственность ведёт лишь к беде… В дальнейшем наиболее удачные из этих попыток «кристаллизовались» в свои линии фэнтези, богатые на меметические типажи. Боевое фэнтези «Маскот» этого стиля — Конан-Варвар. Зло тут представлено мини-боссами, основная вина которых в том, что они пересекли главному герою путь. Помимо того, что они даны «картонно», можно выделить ещё одну причину, по которой к ним невозможно относиться серьёзно: практически все они создают впечатление неустойчивости, балансирования на краю бездны. Это новички, дорвавшиеся до силы, затхлые чудодеи, нуждающиеся в каком-нибудь суперсложном ритуале, маги и честолюбцы, делающие ставку на единственный «непобедимый» приём, вымирающие создания… Интуитивно ясно, что, стоит в их построения вклиниться варвару со слишком большим мечом, и — бум! Трах! Всё рушится! Желязны Моральное кредо Желязны: добро — это всё, что обладает мастерством, силой и манерами. Зло — криворучки, быдло и надутые заёмной силой креатуры. Даже если в начале произведения расклад выглядит отличающимся, к концу он выравнивается. Иногда это порождает притягательных злодеев (Джек-из-Тени), или оставляет неизгладимый след обаяния на тех, кто слишком поздно объявлен читером (Бранд). Муркок Моральное кредо Муркока: добро — следовать своему Предназначению, зло — грёбаный цирк, пытающиеся испугать тебя на этом пути… Любопытно, что цирк, представленный Законом и Хаосом — наиболее известное последствие творчества Муркока в культуре, а боги Хаоса известны куда шире, чем герои, боровшиеся с ними. Неудивительно, потому что Муркок их нежно любит, это самые живучие персонажи его произведений (имя Вечного Героя может меняться, имя Ариоха — нет). Они удивительны, всесильны, вооружены мечами, с ними интересно, они имеют веский обоснуй (Хаос!), чудовищны в своем креативном садизме и бесконечно свободны. Кроме этого, они амбивалентны и в некоторых мирах являются добрыми. Поистине, нельзя наделить злодея большим количеством плюсов. Лукьяненко Единственное его произведение, выпустившее на культурные поля знаменитого злодея — «Дозоры». Да, Завулон. Причины популярности — те же, что и у богов Муркока. Перумов Творчество XX века, которое породило фан-клуб, выстроено на сплошном «black knights matter»: не важно, чо ты творишь, если ты против проклятых ельфов и светлых божков (Олмер, Хаген, и т.п.). Точно так же, как и в случае Желязны, автор неосмотрительно успел романтизировать гада и читера, а по совместительству — самого успешного чернокнижника из серии про Мага: Эвенгара Салладорского. Сатанисты его и посейчас цитируют как реальную персону наравне с Ла Веем и Кроули, что можно считать ачивкой. Роулинг Сага о Гарри Поттере обращает на себя внимание парадоксом: Вольдеморт в его финальном образе непопулярен. Фанфикеры охотно рассматривают юность Тома Риддла, симпатизируют Малфоям, Лестрейнжам — которые в романе недвусмысленно поданы как рабы Т.о.К.Н.Г. Но касаться безносой жути, кажется, опасаются даже заядлые фанаты Марволо. Мало кто сомневается, что это психопат и самодур, ассоциироваться с которым… неприятно. Только ли в физическом облике причина? Давайте не будем эйблистами — Карлику Носу проблемы с лицом не мешают быть милейшим персонажем. Я полагаю, дело в том, что позднего лорда Вольдеморта… нельзя назвать успешным персонажем. Он активный, да, он плетет интриги, он рассыпает руками клевретов удары чёрной магии по всей Британии, собирает артефакты и проводит ритуалы. Но это экстенсивное накопительство. Если Том Риддл имел сверхцель — бессмертие, то тут сверхцели не ощущается. Что касается его слуг и слизеринцев вообще, тут все как-то более понятно, у них есть мотивация, в том числе личная — триумф над грязнокровками/Гриффиндором. И они переменно-успешны в этом. Посему — кому-то интересны.