swarm of bees

Вторники хуже понедельников — Юнги в этом абсолютно точно убеждён. И даже не потому что он вчера пил: двух пинт пива будет маловато, чтобы Шуга чувствовал похмелье. По вторникам ему нужно ехать к первой паре. Да и препод тоже не промах — знакомый отца, поэтому питает особую любовь к своему дерзкому студенту Мин Юнги. Радует лишь одно, что пары начинаются уже после того, как заканчиваются пробки на дорогах, а значит не придётся спускаться в вонючее метро. Шуга стоит в лифте и гипнотизирует табло с нумерацией этажей. Противный писк оповещает о преждевременной остановке и приводит в чувства. Двери открываются, а по ту сторону уже стоит знакомая соседка с каштановыми волосами, которые сегодня убраны в низкий хвост. Лишь пара передних прядей выбиваются из причёски, обрамляя фарфоровое лицо. Седжон не замечает его — даже взгляда не поднимает. Видит посторонний силуэт и кивает в знак приветствия. Заходит внутрь и поворачивается спиной — полностью погружена в свои мысли, как и Юнги пару секунд назад. Он думал, что этот день будет безнадёжно испорчен ранним подъёмом, но, похоже, правду говорят — кто рано встаёт, тому выпадает случай сблизиться с Лим Седжон. Колеблясь всего пару секунд, он всё же задаёт волнующий его фантазии вопрос: — Это был твой жених? — голос немного хрипит, отчего Седжон вздрагивает и оборачивается, вопросительно глядя на наглого парня с верхнего этажа. — Ну, вчера в лифте, — поясняет Шуга. Убедившись, что незнакомец вовсе не незнакомец, а всего лишь Мин Юнги — студент юридического факультета — она снова отводит взгляд и шумно выдыхает: — Нет, это мой старший брат. Шуга пока не знает, удовлетворят ли его эта информация или нет. — У вас с ним натянутые отношения? — лезет не в своё дело, но терять ему нечего. У них с Седжон и так никогда не было дружбы. — Как и у любых брата с сестрой, — не даёт внятного ответа она. Да и с чего бы ей изливать душу перед первым встречным. — У меня с братьями хорошие отношения, — пожимает плечами Юнги, говоря чистую правду. Они со старшими действительно в хороших отношениях. Это с отцом у них бывают тёрки, но не с братьями. Возможно, это из-за того, что они живут с ними раздельно, а глава семейства мозолит глаза каждый день. Мин Донхи не плохой человек, но они с матерью не особо интересуются жизнью своего младшего сына. Всегда были больше заняты воспитанием старших, поэтому Шуга сам себя воспитал. Он был сложным подростком и часто убегал из дома. Этот период совпал с началом их дружбы с Тэхёном. Именно у него дома Шуга находил себе укрытие, после очередной ссоры с отцом. Юнги ни в чём не нуждался, просто ему тяжело давался переходный возраст. — Повезло, — Седжон снова тяжело вздыхает и больше ничего не говорит. Лифт останавливается, и она выходит на первом этаже — не едет вниз на парковку. Юнги почему-то уверен, что в такую «рань» Седжон может направляться только в одно место — университет. А следовательно, почему она тогда не идёт на цокольный этаж за своей машиной? Сам не знает, что им движет, но Юнги зачем-то следует за ней. Седжон выходит на улицу и идёт к автобусной остановке. Безразлично садится на грязную скамейку в своих дорогих шортах и прислоняется спиной к пыльной стене, обклеенной рекламой дешёвых забегаловок и подпольной косметики. А Шуга чувствует себя в саванне. Он словно наблюдает за диким животным в естественной среде обитания. Хотя, о какой естественности может сейчас идти речь, если Лим Седжон сидит и ждёт автобус на заплёванной лавочке. Он не спеша подходит и садится рядом. Понятия не имеет, зачем это делает, но возможность упускать не хочется. А хочется залезть к Седжон в душу и расколоть все её секреты. Он не понимает, почему эта девчонка не идёт в гараж за своей вишнёвой машиной, и почему её не подвозит водитель, как это иногда бывает. Да, может, они и не водят дружбу, но уж кто на какой тачке разъезжает в их доме знает каждый. — Что тебе нужно? — Седжон надменно закрывает глаза и прислоняется головой к стене остановки. Шуга не ожидал, что она снизойдёт первой завести с ним диалог. Даже как будто немного польщён. — Почему ты думаешь, что мне что-то нужно? — он правда удивляется её проницательности. — Ты не ездишь на автобусе, — Седжон говорит так, словно знает его как облупленного. — Ты тоже. Шуга за словом в карман не лезет — стреляет без колебаний. — С этого дня — езжу, — как ни в чём не бывало отвечает она и перекидывает ногу на ногу. Старается казаться расслабленной и непринуждённой, но Юнги чувствует, как скована каждая мышца в её теле. — Я могу подвезти, — зачем-то предлагает он, хотя уже знает, что она откажется. — Не стоит, — ожидаемо. — Я сама в состоянии добраться до универа. Шуга еле сдерживается, чтобы не фыркнуть от услышанного. Не то, чтобы он не верил в способности этой барышни, просто слабо может себе представить её брендовый пиджак в транспорте для простых смертных. …кажется, это Селин. — Ты хоть раз ездила на автобусе? — ухмылка так и прёт. — Представь себе, — её тон абсолютно решительный, не дающий даже повода усомниться. И Шуга больше не спорит. Молча сидит, упираясь локтями в широко расставленные колени, и не знает, что ещё добавить. Слишком давить не хочется, а покапаться в чужом грязном белье — очень даже. Тем более, когда выпадет ещё такая возможность? Это неловкое молчание спасает подъезжающий автобус. Седжон слышит приближение транспорта и резко встаёт с места, отряхивая зелёные клетчатые шорты. Пропускает вперёд пожилую пару и заходит следом. Шуга внимательно следит со своего места за каждым действием Седжон: вот она поднимается по ступенькам, отдаёт водителю наличку и проходит вглубь салона. Автобус стоит, словно ждёт именно Юнги, а тот колеблется. Неведомый внутренний голос говорит ему, что нужно следовать за Седжон. Но разум кричит одуматься и вернуться на парковку за своим Ягуаром. Юнги мысленно считает до пяти в надежде, что если автобус уедет раньше, то он со спокойной совестью не будет больше доставать Седжон своим присутствием. …четыре, пять… Он срывается с места и буквально залетает в автобус в последний момент, принимая на себя недовольный взгляд водителя. Платит за проезд и пробирается в самый конец салона, где Лим Седжон уже сидит, облокотившись виском на оконное стекло. Она смотрится в этом старом автобусе так чужеродно, словно новенький стул, безжалостно выставленный на помойку. Седжон уже прикрыла веки, словно собиралась задремать. А может, ей просто не хочется смотреть на прочих пассажиров и на серый пейзаж города за окном. Но Шуга без разрешения плюхается рядом с ней, вынуждая приоткрыть один глаз: — Зачем ты пошёл за мной? — недоумевает она, отстраняясь от окна и внимательно всматриваясь в его лицо. — Я еду в универ, — пожимает плечами Шуга. Она одаривает его лёгким принебрежением, которое так и читается в её свинцовых радужках, и снова прислоняется к холодному стеклу: — Почему на автобусе? — больше не смотрит на него. — Ты предлагал подвезти меня, значит у тебя есть машина, — делает несложный вывод, тем более, что она ни раз видела его на парковке рядом с чёрным Ягуаром. — У тебя тоже есть машина, — перехватывает он. — Но мы оба здесь. — Я забочусь об окружающей среде, — ухмыляется Седжон. …самой смешно от этой лжи. — Ага, а сколько животных умерло ради твоей сумочки? — Шуга косится на её дорогущую сумку, явно из натуральной кожи, которая аккуратно покоится на девичьих коленях. — Ты не поймёшь, — бросает она и отворачивается, обнимая себя руками. — А ты попробуй объяснить. Он всегда был настойчивым. Иногда даже настойчивее Тэхёна. Пристально ведёт взглядом по её умиротворённому лицу, не зная, что внутри Седжон трещат тектонические плиты. Впервые может так близко рассмотреть её: гладкая жемчужная кожа, лёгкий румянец на носу и лице, который ещё не успел исчезнуть после утренней прохлады, пока Седжон ждала автобус. Персиковые губы покрыты прозрачным блеском. Убранные назад волосы открывают вид на ровную линию подбородка, а чёрные ресницы трепещут и резко распахиваются. …Шуга пойман с поличным. Как же стыдно. Седжон смотрит прямо в его карие глаза. Ни грамма не смущена, а может просто хорошо научилась скрывать свои чувства. Лёгкий холодок неловкости пробегает по спине Юнги, хотя прежде он был уверен, что уже утратил эту способность. Не знает что сказать, как объяснить своё бесцеремонное поведение и, неизвестно чем вызванный, интерес. — Что означает твоя татуировка? — Седжон переводит взгляд с растерянных глаз Шуги на его шею, откуда из-под футболки хорошо видна голова китайского дракона. Неловкость как рукой снимает — это приводит его в чувства. Шуга явно не ожидал услышать такой вопрос, тем более сейчас и тем более от своей соседки с пятнадцатого этажа. Его часто спрашивают о значении дракона на шее. Но объяснить значение вещей, смысл которых ты сам до конца не понимаешь, практически невозможно. …это нужно почувствовать. Непокорность и нежелание примиряться с установками своей семьи и общества. Способность пробить любые стены, которые только могут возникнуть на его пути. Дикое желание добиться чего-то большего. …верность. Пожалуй, это то, что изначально Юнги вкладывал в чёрный рисунок, что начинается от середины шеи и заканчивается на ключицах и плече, скрываемый частично под одеждой. Но Шуга не собирается заниматься пустыми объяснениями. …это личное. — Она означает: «Не суй свой нос в чужие дела», — брызжет ядом и не стесняется, ведь это и правда не её дело. Такой резкостью Седжон и не удивлена вовсе. Ей этого ответа достаточно, чтобы всё понять без лишних объяснений — это точно личное. У неё тоже есть кое-что, о чём бы она не хотела рассказывать всем на свете. Люди имеют право на скелеты в шкафу — она это уважает. Снова отводит взгляд в сторону, но больше не притворяется спящей. — Глубоко, — немного с сарказмом. — Мне нравится, — ледяным голосом отвечает на его грубость, снова поворачиваясь к Юнги. — Надо тоже такую сделать, — шуткой пытается донести до него, что какие-то темы не стоит поднимать. — Как думаешь, тоже на шее? — очерчивает двумя пальцами вдоль границы воротника. — Или на бедре? Будет более соблазнительно. Где лучше? — спрашивает абсолютно серьёзно, проводя длинными красными ногтями по бедру, чуть приподнимая край шортов. Но делает это явно с насмешкой. — Дракон тебе не подойдёт, — Шуга полностью игнорирует этот излишне театральный жест, глядя Седжон прямо в глаза. Ей больше подойдёт что-то величественное и одинокое, как рысь или орёл. Но Юнги ещё недостаточно хорошо с ней знаком, чтобы делать такие предположения. Поэтому он не развивает дальше интимную тему. Они друг друга и так поняли.

***

Худшее занятие для вечера пятницы придумать сложно. А, судя по всему, это именно то, что ждёт Тэхёна до конца семестра — репетиторство с Лим Седжон четыре раза в неделю. Сколько уже их встреч прошло — пять или шесть — он сбился со счёта, да и вовсе не пытается его вести. Каждые совместные полтора часа наедине с Седжон кажутся ему сущим адом. Нет, она не противна ему внешне — Седжон ему непонятна, и от этого Ви бесится ещё сильнее. Он проводит с ней почти каждые вечер после занятий — кроме среды. Даже на выходных она умудрилась влезть в его спокойную жизнь. Так раздражён, что сам уже забыл, что именно от него исходила инициатива их общения. Без Седжон ему не заинтересовать Пак Джуын. У них даже совместных занятий нет, чтобы он мог попасться Джу на глаза. Она больше не посещает киноклуб, чтобы Ви смог туда завалиться и привлечь к себе внимание. И плевать, что в кинематографе он не разбирается. Всю неделю пытался читать и понять проклятую книжку Оруэлла: всё, лишь бы были общие темы для беседы с Джуын. Чем больше он читал, тем глубже и интересней ему казалась сама девушка. Ему почему-то думалось, что она в жизни именно такая, как одна из героинь книги — Джулия: смелая, бойкая и страстная. Готовая отстаивать свои интересы невзирая на общество, желающая глобальных перемен, а перемены всегда начинаются с тебя самого. Именно такой образ нарисовался под золотой чёлкой Тэхёна, а хрупкость и нежность Джуын делали эту картинку ещё более яркой, а саму девушку — более ценной. …более желанной. Так странно, что можно влюбиться в человека без всякого общения. Как будто это даже неправильно. Но Тэхёна это не волнует, ведь его главная цель достигнута: он больше не думает о музыке. Большие надежды возлагает на их общение с Джуын. Готов читать ради неё заумные книжки и смотреть андеграундные фильмы, которые обычно обсуждают в киноклубе, который посещает Чонгук. Ходить по выставкам и на свидания. Только бы все его мысли были далеко от того, что разъедает и гложет изнутри. Лим Седжон внимательно проверяет то, что успел решить Тэхён по теме их прошлого занятия. Каждый раз даёт ему кучу примеров, половину из которых он понятия не имеет как решать. У него вообще есть ощущение, что они это даже не проходили ещё. Сейчас она проверит и начнёт говорить, какой он остолоп и не может запомнить элементарные вещи. Если в высшей математике есть вообще что-то элементарное. — Думала, что будет хуже, — Седжон возвращает тетрадь со своими исправлениями Тэхёну. — Прогресс на лицо. — Это ты меня сейчас, типо, похвалила? — не верит он, разглядывая безжалостные исправления в своих решениях. — Ну, типо, — пародирует его безграмотную манеру общения. Она теперь всегда так делает. — Нихуя себе, — не может сдержать восторга, что аж все цензурные слова из головы вылетели. Довольно швыряет тетрадь на стол и откидывается на спинку сиденья, сцепляя пальцы на затылке: — Да я гений! — Угомонись, гений, — спешит умерить его пыл Седжон, собирая свои вещи со стола. — Тебе ещё работать и работать, так что не расслабляйся. — Ой, да брось! — садится ровно и ещё раз берёт тетрадь в руки, чтобы удостовериться в правильности ответов. — Профессор Ким точно подавится своими лекциями, когда я сдам его хренов экзамен. Седжон молча качает головой, убирая планшет в сумку. Ей не нужно озвучивать свои мысли. Она знает, что Ви безнадёжен, и этого для неё достаточно. Выхватывает у него тетрадь и отправляет её следом за планшетом. Всегда с собой таскает, потому что уверена в том, что её нерадивый ученик Ким Тэхён не удосужится носить записи с собой. С самого начала проявляет заинтересованность и заботу, которые он ещё не заслужил. Тэхён достаёт из кармана джинсов небрежно свёрнутые купюры и расправляет их, прежде чем расплатиться. Седжон принимает смятые бумажки и не брезгует убрать их в свою новенькую сумку. Каждый раз приходит в новой одежде и с разными аксессуарами. Но ни разу Ви ещё не видел её в том берете, что понравился Седжон в магазине, когда они вместе выбирали для него ботинки. Сегодня они закончили чуть позже, чем обычно. Как и было обещано, Лим Седжон компенсировала пропавшее в понедельник занятие. Оба молча выходят из аудитории и идут по опустевшему коридору университета. Только где-то вдалеке слышится шум машины для мытья полов. Все уже разошлись: остались лишь зубрилки в библиотеке, да парочка дотошных преподавателей в пустых кабинетах. — Завтра всё в силе? — Ви прерывает воцарившееся между ними молчание, и хриплый голос эхом разносится по длинному коридору. — Да, в восемь вечера начнут собираться гости, — звонкий стук её каблуков отражается от голых стен кампуса, создавая иллюзию звона колокольчиков. Жутковато. — Слишком рано приезжать не нужно, но и последним являться не стоит. — Я понял. — И да, наденешь ту бежевую рубашку, брюки и пальто, которые мы купили, — акцентирует на этом внимание, так как знает, что к Ви доверия нет. — Я уже догадывался, что ты так скажешь, — щурится он, гордясь своей проницательностью, но пока только лишь в отношении собственной безалаберности. — Тогда ты уже, наверное, догадался, что их нужно хорошенько отпарить? — Седжон искоса посматривает на него, наблюдая за реакцией, которая и так ей очевидна — он не догадывается. — Ой, давай вот без этого, — возмущён, потому что знает, что она права. Тэхён и не думал что-то делать с новыми вещами. Он даже из пакетов их ещё не достал, кроме тех, что уже успел пару раз надеть на этой неделе. — Я не младенец. — Да, ты не младенец, потому что все потребности младенца удовлетворяет мать. Ты — беспомощный пацан, который слишком взрослый, чтобы мамочка вытирала его сопли. И слишком молод, чтобы это делала жена, — красноречия Седжон не занимать. — Всё будет пучком, — раздражённо закатывает глаза он. Пытается успокоить то ли её, то ли себя. — Не поверю, пока не увижу, — она не доверяет ему до последнего, что и неудивительно. Сама тянется к входной двери — не хочет ждать от Ви широких джентльменских жестов. Пусть он там плетётся сзади, пытаясь усмирить свой, горящий от её слов, зад. На улице уже темно и светят фонари. Парковка заметно опустела, но Седжон всё равно не туда. Уже неделю ездит на автобусе — практически привыкла к общественному транспорту. Где бы она ещё могла узнать, что одевается как распутная девка и выглядит как бледная поганка. К злющим старухам в автобусах у неё уже, почти, выработался иммунитет. Бросает небрежное «до завтра» и идёт к остановке, в противоположную сторону от парковки. Первый раз Тэхён видит, чтобы никто не ждал её у входа: либо водитель, либо подруги, но кто-то всегда с ней. Никогда сама не уезжает, тем более на этой старой колымаге. Седжон вполне может позволить себе такси, если закончился бензин в вишнёвом Хёндэ. На улице уже порядком темно, да и задержались они по его вине. Ви решает, что всё же стоит убедиться в том, что Седжон не придётся убегать от шпаны на своих шпильках. Потому что сейчас она выглядит именно как отличная пёстрая мишень для карманников, а может и кого-то похуже. Тэхёну не нравится Седжон, по крайней мере, в сексуальном плане уж точно. И каким бы мужланом она его не считала, но Тэхён всё равно хочет убедиться, что с ней ничего не случится. Поэтому он уже спешит следом, прибавляя шаг: — Ты разве не домой? — неловко спрашивает, ведь вдруг её уже ждёт парень или жених. — Домой, а к чему вопрос? — непонимающе оборачивается она, но не останавливается. — Тогда почему ты идёшь на остановку? Тебя разве никто не встречает? — решает сразу спросить в лоб, чтобы просто удостовериться. — Сегодня никто. Я подожду автобус, — безразлично пожимает плечами Седжон, словно всё нормально. — Не пешком же до Каннама идти, да ещё и в этом, — останавливается и опускает взгляд вниз, выставляя одну ногу вперёд и демонстрируя высоту своего каблука. Пытается шутить, а значит точно что-то нечисто. — Я могу подвезти, — неожиданно для себя предлагает Тэхён. — Но ты вряд ли сядешь на мотоцикл, — это уж точно. — Сомневаешься во мне? — она с вызовом смотрит на зелёные огоньки светофоров в глазах Ви. Чувствует, что он её недооценивает. — Ну, ты просто такая… Леди, типо. А леди вряд ли сядет на грязный байк, — чешет затылок Тэхён. Всё ещё неловко, что озвучил это. Неприятное молчание повисает между ними на несколько секунд. На столько неловкое, что Ви решает, что Седжон его не расслышала: — Так что, подвезти? Второй раз предлагать не буду. — Давай, — равнодушно дёргает плечами Седжон и без лишних слов направляется в сторону парковки. Они идут рядом: не спеша, но молча. Седжон ни разу в жизни не сидела на настоящем мотоцикле — автоматы в парке развлечений не в счёт. Старается сохранять невозмутимость, как и всегда, а сама уже тысячу раз пожалела, что согласилась на эту авантюру. Не горит особым желанием ехать на байке с Ви, но добираться самостоятельно вечером до дома ей не хочется ещё больше. Невыносимо находиться одной, поэтому и выбирает меньшее из зол. Худшее, что может с ними произойти — авария. А судя по тому, что Седжон удалось узнать о своём новом напарнике — это маловероятно. Если всё, что она выяснила, действительно является правдой, то Ким Тэхён ещё со старшей школы заядлый любитель гонок на высокой скорости. Но бросил это дело сразу после выпускного. Причину этого ей узнать не удалось. Хватило того, что она узнала о их с Шугой бандитском прошлом. Была ли она этому удивлена — нет, заинтересована — вполне себе. Прежде не доводилось общаться с подобными персонажами. Да и Юнги с Тэхёном не выглядят как отбитые головорезы. Один — сын знаменитого адвоката — продолжение семейной династии. Второй — сын предпринимателя из Пусана. А как общаться с детками богатых родителей она знает. Не раз доводилось контактировать с такими индивидами. Они все одинаковые: избалованные, наглые и самодовольные. Даже если сами стараются отрицать это. Седжон и сама была такой. Врагу не пожелает того, через что пришлось пройти, и с чем она живёт по сей день. Это бремя лежит на её хрупких плечах и с каждым прогнившим днём тащит всё глубже на эмоциональное дно. Её главная проблема в том, что Седжон слишком своевольная и дерзкая. Часто успевает сказать раньше, чем обдумать свои же слова. …и каждый раз расплачивается за это. Правду говорят — что нас не убивает, делает сильнее. Из раза в раз Седжон думает, что больше не выдержит, но всё равно живёт дальше. И это замкнутый круг. Как только ей кажется, что лимит надежды уже исчерпан, находятся новые силы и новые проблемы, которые соскабливают последние частички её энергии со стенок седжоновой отмирающей души. Это ловушка из которой никто не может помочь найти выход. Никто, кроме неё самой. Чёрная Ямаха уже ждёт своих пассажиров на опустевшей парковке. Тэхён улавливает во взгляде Седжон долю сомнения, но сам не сомневается в собственной решимости её подвезти: — Какой адрес? — протягивает ей защитный шлем, а самому интересно понаблюдать, как она сейчас полезет на своих шпильках на пассажирское сиденье. — Глупый вопрос, Тэхён, — принимает и надевает на голову чёрный, чуть поцарапанный, шлем. Достаточно решительно для той, кто ни разу этого не делал. — Уверена, что ты в курсе, что я соседка твоего дружка Юнги. Ви ухмыляется и наблюдает, как она снимает высокие лодочки и остаётся босиком на холодном пыльном асфальте. Неловко топчется на цыпочках, чтобы не пачкать пятки, а, может, от холода, ведь на дворе уже осень и по вечерам бывает порядком прохладно. — Значит, едем в Каннам, — Тэхён констатирует и так очевидную вещь, перекидывая ногу и устраиваясь поудобнее на любимом мотоцикле. Пока Седжон забирается на заднее сиденье, стараясь не выронить из рук свои дорогие туфли, Ви под горло застёгивает мотоциклетную куртку и надевает свой шлем, опуская защитное стекло. Ждёт, когда же Седжон уже возьмётся покрепче, но ничего не происходит. Она понятия не имеет, куда девать руки, за что держаться и как вообще не вылететь с этой чёртового драндулета. Ви с шумом выдыхает, но из-за шлема этого не слышно. Чуть поворачивается к Седжон и опускает затвор на её шлеме, — а она ещё говорила, что это он безнадёжен. Берёт за запястье одну её руку и прижимает к своему животу. Не видит чужого лица, но готов поклясться, что настала очередь Лим Седжон чувствовать себя неловко. Нащупывает вторую руку, в которой Седжон крепко держит свои туфли, и тянет её в то же положение, вынуждая прижаться к своей спине всем телом. Самостоятельно сцепляет её кисти у себя на животе, давая понять, что так безопаснее всего. Как только раздаётся первый рык, издаваемый мотором чёрной Ямахи, ощутимая вибрация проходит по всему телу Седжон. Тэхён заводит мотоцикл и резко срывается с места. Не хочет упускать возможность попонтоваться перед девчонкой — пусть это всего лишь Лим Седжон. Она чувствует, как мотоцикл наклоняется из стороны в сторону на виражах. Видит мелькающие огни вечерних улиц Сеула, но всё как в тумане. Ей страшно и любопытно одновременно: хочется отпустить руки и почувствовать ту самую свободу, как делают актёры в голливудских фильмах. Но одновременно с этим хочется вжаться в спину сидящего напротив Тэхёна и не открывать глаза до самого конца. Всё внутри переворачивается от адреналина. Интересно, Ви тоже каждый раз это чувствует, садясь за руль своего блестящего чёрного байка, или уже привык? Для него это обычное дело? Что он чувствует сейчас? Могут ли они чувствовать одно и то же? Ступни обжигающе мёрзнут, и Седжон слегка поджимает пальцы на ногах. Придётся отпаривать их в горячей ванне, чтобы не заболеть. Но об этом она подумает позже. Сейчас ей хочется отвлечься от всего, что терзает душу и щекочет нервы каждый божий день. Сейчас ей хочется просто раствориться в этой гонке, которая не имеет конечной цели, но имеет длинный путь. Тэхён тормозит у обочины. До подъезда жилого элитного дома в центре Каннама рукой подать. Седжон наконец-то расцепляет руки и, прежде чем спрыгнуть с мотоцикла на асфальт, надевает обратно свои проклятые туфли: — Спасибо, что подвёз, — снимает с головы тугой шлем и трясёт взъерошенными волосами. Причёска испорчена, и Седжон не нужно зеркало, чтобы понять это. Одной рукой протягивает шлем Тэхёну, а другой пытается пригладить растрепавшиеся каштановые пряди. — Нет проблем, — Ви продолжает сидеть на мотоцикле, одной ногой опираясь о землю. — Не забудь, что завтра в восемь вечера вечеринка, — предупреждает она и спешит удалиться, чтобы избежать неловкого прощания. — Сама не забудь! — кричит ей вслед Тэхён, но получает лишь очередной взмах рукой. Она его услышала, но обернуться не посчитала нужным. Тэхён дожидается, когда её белые джинсы скрываются за высокими стеклянными дверями, ведущими в просторный холл их роскошного дома. Сегодня Тэхён кое-что изменил в своём мнении на её счёт: может, Лим Седжон и стерва, но уж точно не зануда.