Между миров

— Чем, говорите, вы его лечили? — И без того бледный вампир, стоял белый, словно лист бумаги, разглядывая тело спящего черноволосого юноши, кожу которого испещряли тысячи мелких затягивающихся лунок. Она казалась очень рыхлой, такой, что страшно было трогать. — В здешних фолиантах я нашёл рецепт сыворотки абсорбции. — Ответил Кэп. Смотреть на Арлабуса, сидящего на коленях возле кровати не было сил. Страшно становилось, когда он представлял, сколько часов мужчина провел сидя вот так, сжимая его холодные руки, разговаривая с ним и теша в душе надежду, что Джей его хотя-бы слышит. Друга хотелось стиснуть в объятиях, принять часть горя вместо него, но ученый знал, что сейчас Артуру не до этих жестов, и сделать это хотелось для собственного успокоения, а не для чужого. — Порча уже слишком глубоко. Тут никакая сыворотка не поможет. — Рассматривая тело юноши отметил мужчина. — Ты можешь с этим что-нибудь сделать или нет? — В лиловых глазах горело холодное пламя, смесь из страха, надежды и ненависти, казалось, он вот-вот заплачет, губы едва заметно дрожали, но мужчина держался, словно стальной. — Могу. — Призадумавшись ответил Диамкей. — Есть у меня один ритуал. Но это неприятная и достаточно болезненная процедура. — Насколько? — Он снова недоверчиво прижал Джея к себе, будто скрывая от опасности. — Сложно измерить, но в его положении, я бы не привередничал. — Перебарывая себя, вампир с равнодушием взирал на неумело залеченный полутруп, над которым Арлабус безустанно трясся. – А поскольку решения за него принимаешь ты… — Пообещай, что он будет в порядке. — Не убирая руку с его пульса, Артур медленно перевел взгляд со спящего, почти бездыханного юноши на Диамкея. — Обещать не могу. Но могу сделать все, что в моих силах, если позволишь. — Он принял колкий взгляд фиолетовых глаз не дрогнув. Столько раз он обещал себе оставаться холодным к чужой беде, но сердце в груди все равно разрывалось от этой картины. — А доверять мне или нет, дело твое. — Ладно. — Стиснув зубы, прошипел Артур. — Проводи свой ритуал. — Мне понадобится кровь Великого. — Он с упоением наблюдал как меняется выражение лица Артура. — Ты ведь не забыл, на что он способен? — То, что я забыл — твоя вина. — Осознав, сколь важную вещь он запамятовал, и вспомнив свои же слова о клюкворианстве, сказанные не так давно, Арлабус смутился. Кэп ведь с самого начала был прав, а он рассмеялся другу в лицо, сочтя это едва ли не детской сказкой. Но Диамкей понимающе кивнул, и оставив Джея на попечение Кэпа, Артур покинул комнату. — Что ты собираешься делать? — В воздухе витало нечто зловещее. Сегодняшний день встретил их странной пасмурностью, и даже не смотря на солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи, снаружи царил полумрак. Диамкей очень задумчиво и проницательно смотрел на юношу, накрытого одеялом, будто старался заглянуть под его бледную тонкую кожу, узреть как бьется чужое сердце. — Это не совсем наука, такое сложно объяснить. У тебя ведь тоже есть свой Великий. — Отвлекшись, он неуверенно протянул ладонь к лицу ученного, и Кэп поддался, подставляя щеку под нежное касание. — Скоро все увидишь. Арлабус не заставил себя долго ждать. Он вернулся с небольшой фарфоровой пиалой, полной алого текучего клюквенного сока. Мужчина бережно подал ее Диамкею обеими руками, и вампир так же бережно, с трепетом ее принял. — Превосходно. — Заглядывая в чашу, полную багряного содержимого, с упоением рассматривая наполнение, ответил Диамкей. — Раскрой его. — Что? — Артур несколько смутился, не отдай он Диамкею пиалу, точно бы выронил ее из рук. — Это еще зачем? — Не задавай глупых вопросов. Где, по-твоему, я буду творить заклинание? — Он сделал шаг в сторону, когда Лабус потеснил его у постели. — Сам все знаешь. К тому же, тебе не в первой созерцать его, с таким-то лечением, да и для ревности момент совсем неподходящий. — Замолчи. — Он плотно сомкнул немеющие губы, глядя на Джея лежащего прямо перед ним, и неуверенно взялся за края одеяла. Выбора у него и правда не было, и медленно, словно снимая полотно с картины, он осторожно отбросил ткань. Юноша был все такой же бледный, кожу от самой шеи и до щиколоток испещряли сотни тысяч маленьких отверстий. Словно крохотные глаза они смотрели на всех присутствующих, и по коже бежал неприятных холодок, картина невольно вызывала тошноту у всех, кроме Арлабуса, привыкшего лицезреть этот кошмар изо дня в день. Скрепя сердце, он все-таки подпустил к нему Диамкея, и принялся безотрывно наблюдать за тем, как вампир вычерчивал на бледной, болезненной коже красные витиеватые линии и символы. Ощущалось это жуть, как неправильно, Артур всегда считал, что чужое тело неприкосновенно, особенно, когда ни за, ни против, человек сказать не мог. А ведь Джей казался ему чуть ли не самым невинным и беззащитным созданием на всем белом свете. И именно из-за него, этого очаровательного хрупкого юноши, ради его же блага, приходилось переступать через себя раз за разом. — Дай-ка руку. — Когда кожу Джея практически целиком укрыла витиеватая бахрома из алых узоров, местами заполняющих темные лунки, Диамкей протянул свою испачканную ладонь по направлению к Артуру. — Активировать ритуал будешь ты. — П…почему? — Он повел плечами, глядя на испачканные в клюквенном соке пальцы вампира, но беспрекословно подал руку, уже не надеясь всерьез получить ответ на свой вопрос. — У вас связь крепче, — На его ладони он нарисовал спираль и несколько точек на подушечках пальцев. — что ментальная, что телесная. — Да что ты знаешь о связи. — Артур поежился чувствуя, как от чужого прикосновения по коже бегут ледяные мурашки. — Столько ценных нитей оборвал. — На кону стояли жизни. Я-то думал, ты ценишь жизнь как никто другой. — Взглядом указывая на юношу, отозвался вампир. В ответ Артур одарил его взором полным презрения и тихо фыркнул. — Забавно делить веру с тем, кого на дух не переносишь, правда? — Улыбнулся Диамкей. — Я этого не говорил. — Пробормотал мужчина, глядя на красные сладкие пятна, оставленные на ладони. — Слова-то хоть помнишь? — Осадить его ничего не стоило, но ссоры с ним, не приносили и толики удовольствия, поэтому вампир старался держаться как можно спокойнее. Кэп тревожно взирал на них в немом ожидании, сомкнув пальцы в крепкий, полный напряжения замок. — Помню. — Отмахнулся мужчина. Медленно выдохнув, стряхнув с себя седую вуаль страха он трепетно коснулся груди юноши, возложив на нее ладонь. Под пальцами тихо стучало сердце, и от каждого удара все внутри Лабуса вздрагивало. — Бьется. Тихо так. — Чувствуешь? Сосредоточься. — Вампир направлял его, и плотно смежив веки Артур начал взывать, доверившись его голосу. — Представь как вся порча внутри него сгорает. Кэп наблюдал за происходящим не в силах отвести глаз. Пожалуй, после завораживающего хода механизмов и его снов, это было самым зрелищным, что мужчине довелось лицезреть за последний месяц. Алый рисунок на коже юноши засиял в полумраке, наполняя комнату багряным светом. Кровь божества переливалась от багрового к ярко красному и обратно. Казалось, она заменяла юноше его пришедшие в негодность сосуды. Визуально в этом свете он даже казался почти здоровым, но внезапно сок стал темнеть и закипать, вспениваясь пузырями прямо на коже. — Что происходит?! — Артур, почуяв неладное приоткрыл глаза. — Жжется! — Не отвлекайся! Второго шанса провести ритуал у нас не будет! — Прикрикнул Диамкей. Он словно завороженный смотрел как алый сок на теле юноши закипает, превращаясь в коричневатый сироп. Когда бездыханное тело Джея начало потряхивать, божья кровь была уже почти черной. Арлабус больше не размыкал век и только бормотал, запинаясь от волнения. Он так сильно жмурился что в уголках глаз проступили прозрачные слезинки. — Все хорошо, продолжай! — Словно читая его мысли, говорил вампир. Он перебрался к изголовью кровати и держал юношу, бьющегося в неконтролируемой судороге за плечи, хотя Кэпу это больше напоминало предсмертную агонию. — Ну же… вдыхай, вдыхай! Рука Артура едва не соскользнула с груди юноши, когда он дернулся что было сил, но вдвоем они удержали его на месте. Черные глаза распахнулись и истошный полный боли крик прорвался сквозь хлюпающий, чавкающий кашель. — Джей! — Распахнув глаза, Арлабус узрел, как юноша исторгал из своих легких огромный вязкий черный ком. — Рано! Ты не закончил! — Он толкнул юношу в спину, помогая ему сесть, выбивая из него это извивающееся нечто. Артур больше не смыкал век, завершая обряд, полными ужаса глазами глядя на то, как невиданная скользкая тварь покидает нутро юноши. — Кэп, лови ее! — Вампир подорвался с места, глядя, как верткое безглазое тельце, покрытое жгутиками, ускользает от них, извиваясь по полу. Выйдя из ступора, словно по команде, ученый схватил первое, что попалось под руку. На прикроватном столике у Артура стоял стеклянный графин с водой, и выплеснув содержимое, в один прыжок он настиг неизвестное нечто, накрыв его стеклянным колпаком. — Что это за дрянь… — Успокаивая ход собственного сердца, глядя, как яростно существо бьётся о стеклянные стенки, прошептал учёный. Оно явно ощущало тепло его рук сквозь стекло графина и подобно голодному клещу, тянулось к ладоням. — Болотный паразит. — Диамкей взял со стола поднос, и осторожно подсунув его под графин поднес тварь поближе к лицу, чтобы рассмотреть, с отвращением морщась. — Видно Джей подцепил его, когда всех вас утянуло в междумирье. — Нужно сохранить для исследования. — Рассматривая живность под колпаком, ученый подмечал все больше занятных особенностей в его поведении. — Может если мы изучим их, поймем, как с ними бороться. — Он скоро умрет. — Диамкей покачал головой. — Его жизнь была ценой за обряд. Но если тебя устроит вскрытие… — Так ты знал о том, что он сидит внутри? — Кэпа немного потряхивало от вида этого скользкого, покрытого черной субстанцией создания, и понимания, что оно провело в легких Джея целый месяц. Но ученый все смотрел, как оно мается в заточении под стеклянным куполом, тратя последние минуты своей жизни на бессмысленные попытки выбраться. — Догадался почти сразу, но, честно говоря, не думал, что они бывают таких размеров. Его извлечение было чертовски небезопасным. — В очередной раз с отвращением поморщившись, вампир поставил поднос с перевернутым графином на тумбу, и придавил его стопкой книг, на всякий случай. — Наверное дело в том, что у Джея очень сильные легкие. — Он чудом остался жив. — Заинтересованный взгляд алых глаз устремился в другую сторону, и от сердца мгновенно отлегло. Арлабус осторожно укладывал совершенно потерянного юношу обратно в постель, прикрывая его обнаженное тело одеялом. Они оба перепачкались в этой черни и клюквенном соке. Обожженная кожа уже алела, предвещая волдыри, но кажется им не было до этого дела. Покерман щурясь и тихо хныкая потирал болящее горло, а свободной рукой сжимал край одеяла. Лиловые глаза Лабуса полнились такой любовью, что казалось, на весь мир хватит. — Диам… спасибо. — Искренне выдохнул мужчина. Все морщинки на его лице расправились, он будто другим человеком стал, когда чувство облегчения захлестнуло его с головой. — Огромное тебе спасибо. — Не мне. Ему. — Неловко усмехнулся вампир. — Боже мой… — Обеспокоенный юноша наконец подал голос, сиплый и тихий. Он обнимал прижавшегося к нему Арлабуса, ласково поглаживая его по голове, и все осматривался, хлопая большими черными глазами. Тело его пробирала легкая дрожь. — Как холодно. — Надеюсь ты выспался на полгода вперед, потому что наверстывать упущенное придется очень усердно. — Многозначительно произнес вампир. Диамкея очень забавлял контраст эмоций, которые охватывали Артура прямо сейчас. Еще десять минут назад он был готов его на куски порвать, а теперь мужчина абсолютно не обращал не него внимания, только прижимался к груди Джея, грел его в своих объятиях и с упоением слушал как мерно колотится сердце юноши. — Думаю, нам пора. — Кэп осторожно взял его за запястье, забираясь пальцами под полы рукава, так, чтобы вампир не смог проигнорировать. Смотреть, как он тормошит эту хрупкую идиллию, не хотелось. — Да. Скоро пойдем. — Он все-таки заставил Артура обратить на себя внимание в последний раз, и объяснив особенности и причины всех возможных синдромов, выдал ему список рекомендаций по уходу за очнувшимся юношей. Артур внимательно выслушал, отдал им графин с подносом в придачу и напоследок напоив их чаем, проводил до порога.

***

Дорогу домой они встретили в неожиданном неловком молчании. Диамкей нервно сжимал кожаные поводья и направлял белого коня по дорожке из каменистой земли, а Ксеноморф, прижавшись щекой к его плечу, сцепив руки у него на поясе, то и дело вздыхал. Небо хмурилось, и сквозь серые облака солнце равномерно и тускло освещало землю. Вина ощутимо давила на плечи, вместе с весом чужой головы, он готовился к этому диалогу с самой их встречи, и даже чуть заранее, но, когда время пришло, совершенно растерялся, не зная с чего начать. — Я так рад, что ты вернулся. — Кэп тихо выдохнул прямо в его затылок, зарываясь носом в мягкие пепельные волосы, от них все еще пахло бездной, но ученый уже даже попривык. — Злишься? — Вампир вздрогнул, чувствительная шея покрылась мурашками. Он был больше, чем уверен, что ученый сделал это нарочно. — Немного. — Честно сознался Кэп. Он позволили себе безмятежно прикрыть глаза, чувствуя, как с рыси конь переходит на шаг. — Ты нарушил пару обещаний. Опять. Но я уверен, того требовала ситуация, и я все пойму, когда ты расскажешь. — Ты просто чудо. — От этой мягкости, чувство вины снедало только сильней, чудовищно сдавливая сердце. Кэп виделся ему таким ранимым, хрупким, что причинять ему любой дискомфорт, казалось непростительным преступлением. Скоро он натянул поводья, Август недовольно фыркнул, тормозя у плетеной ограды. Спешившись, Диамкей протянул руки помогая ученому слезть, и Ксеноморф осторожно скользнул в его объятия. Касания казались ужасно неправильными, привычными, желанными, но вместе с тем, невозможно неловкими. Он ведь ожидал чего угодно. Слез, гнева, отречения, а Кэп просто за руку вел его домой, время от времени поглядывая на него своими большими циановыми глазами, очерченными привычной голубоватой каймой. Этот диалог хотелось поскорее перейти, но вместе с этим и оттянуть на как можно более долгий срок. — Наш новоиспеченный образец еще жив? — Он жестом пригласил его в сумерки лабораторной комнаты. — Приветствую, хозяин. — Архимис поздоровался с ним, только Кэп переступил порог. — Соскучился что ли? — Он дружественно похлопал по металлическому корпусу. — Без коллективного-то разума. — Я не умею скучать. — Пропищало око. — Все умеют. — Вошедший за ним следом вампир нес в руках уже неприкрытый подносом графин. На его дне лежало почти бесформенное, заплывшее свежей слизью создание. — Я боюсь, его время вышло. — Тогда быстрее клади его на стол. — Он наскоро подвязал волосы, чтобы не болтались, и взял с полки тонкий острый инструмент, чем-то похожий на скальпель. — Мне нужны образцы для препарата. Вампир с некоторой долей отвращения выполнял просьбу. Как же не хватало перчаток. Кэп частенько возился в лаборатории со всякой дрянью раньше, и Диаму было не впервой помогать ему, но сколько он этим не занимался, трогать образцы без перчаток желания не возникало. Навевало старые воспоминания, их совместные вечера в обсерватории под высоким куполом, после долгой работы с микроскопом. Они были ближе всего к небу там, у въезда в город, что раскинулся в абсолютно фантастическом месте, в огромной расщелине, где на нижних этажах коптили, дымили и шумели мастерские, дышали кузницы и кожевенные. Десятки торговцев, ведущие вьючных мулов под уздцы, везли на рынок свой товар, галдели и ссорились, толкаясь на узких деревянных мостах, выстроенных там повсюду. А они вдвоем ночи напролет читали вместе книги, скрывшись от этой суеты у самых звезд, пока кто-нибудь из них не засыпал, или в конец не уставал от этого занятия. Порой случалось так, что их робкие, почти случайные касания друг до друга перерастали из веселой забавы в серьезное соревнование. — Ди, ты должен взглянуть. — Кэп вырвал его из омута воспоминаний, лишь позвав. Даже от нежно произнесенного ласкового прозвища, по коже пробегали мурашки. От того как Кэп говорил это. — Присмотрись, видишь там эту странную голубоватую пыльцу? — Вижу. — Диамкей заглянул в ряд выстроенных друг за другом линз, на подготовленный препарат зажатый меж предметных стекол, пока Ученый держал рядом светящийся плод. — Точно такую же я находил и в прежних образцах, что брал у Джея. — Лицо его накрыла тень сомнения и задумчивости. — Не знаешь, что это? — Боюсь, что знаю… — Ответил он с минуту помолчав, когда наконец смог отмереть и оторваться от фиолетовых стеклышек. Казалось, лицо вампира выражало все, и ничего одновременно. Оно вытянулось, глаза широко распахнулись, стоило только присмотреться повнимательней. – Все ровно так, как я думал. Дьявол! — Что случилось, Диам? — Взволнованный в одно мгновение ученый осторожно взял его за предплечье, глядя, как красные глаза мечутся из угла в угол, как судорожно вампир перебирает мысли, хлынувшие в голову. — Что это? — Мне нужно будет покинуть тебя. На время. — Он немного неуклюже, потерянно отшатнулся от стола, понимая, что сморозил. Кэп смотрел на него стремительно пустеющими глазами. — Нет… нет. Я знаю, прости. Спиной он уперся в стену, и тихо съехал по ней на пол, накрывая голову руками, сжимая волосы в ладонях до отрезвляющей боли. Слезы сами вставали в горле. — Тихо-тихо. — Он осторожно уселся рядом и испустил тяжелый, полный успокоения вздох, когда вампир снова стиснул его в объятиях. — Ты сам не свой после того, как вернулся. Может расскажешь мне, что случилось? Диамкей чувствовал, как от биения собственного сердца сотрясается тело. Он натужно кивнул, не отпуская Кэпа от себя. Так они устроились в углу лабораторной комнаты, среди благоухающих, светящихся плодов, и пышных лиан, свисающих с потолка. Кью, со своим неважным зрением, все же приметил хозяина, и всеми силами старался выкарабкаться наружу, так настырно, что в конечном счете, Кэп не выдержал и пустил его ползать по своему халату. — Чудной. — Когда аксолотль забрался ученому за ворот, прислоняясь к теплой коже, и принялся таращить свои черные глазки-бусинки на новое незнакомое лицо, Диамкей не смог сдержать кислой улыбки. — Его зовут Кью один. — Он осторожно чесал зверька кончиком пальца, стараясь не задеть внешних легких. — И давно ты образцы держишь в качестве питомцев? — Так и не получив ответа на свой вопрос, под парой вопросительных, выжидающих взглядов он начал свой рассказ. — Помнишь… Неадаптара? — На самом деле, вы все его знаете. Каждый из вас был так или иначе знаком с ним, только вот, мало кто помнит это. — Читая взгляд, полный задумчивости, объяснял вампир. — Он, как и я, наделен даром путешествовать сквозь пустоту меж миров, но он куда способнее меня. Да что там, способнее всех, кого я когда-либо знал. На его счету тысячи путешествий. Готов даже поспорить, что в пустоте он провел практически столько же времени, сколько в привычных нам пространствах. И, естественно, я больше, чем уверен, что он не человек. — Одаренный… — В голове подобно молнии сверкнула мысль, и Диамкей тут же ее озвучил. — Скорее, уж полубог. Не знаю кому он молится, но такая сила из воздуха не берется. Я своими глазами видел, как он пространство на части рассекает, словно раскаленным ножом. — Кэп кивал, ловя каждое слово, сказанное мужчиной. Он весь превратился в слух, в одно короткое мгновение. — Без вмешательства кого-то из великих тут не обошлось. — Когда наш мир поразила порча, он стал первым и единственным мироходцем, кто откликнулся на мой зов о помощи. Именно благодаря ему я смог создать это место. Но взамен он тоже попросил меня о помощи. — Он помолчал с минуту, глядя Кэпу прямо в глаза. В его потрясающие, небесной красоты, циановые глаза. — Неадаптар рассказал мне о порче и просил отбыть с ним на другой конец бездны. Естественно, я не мог оставить все как есть… это было небезопасно… — Я понимаю. — Он мерно и медленно оглаживал заостренные черты чужого лица ладонями. — Я все помню. — Мне безумно жаль. — Он склонил голову, и ученый вплел пальцы в его пепельные мягкие волосы, массируя кожу головы. — И почему я сразу не понял, что он меня дурит? Ну чем я мог помочь ему? Это же просто смехотворные обстоятельства! Все это время он водил меня вокруг пальца, чтобы я не мешал ему с вами играть! — О чем ты, Диам? — Он испуганно смотрел как гнев и досада искажают его лицо. — О том, что эта голубая пыль — его магический след. У каждого способного он свой, и я уже такой видел. Ошибки быть не может, эта порча — его работа. — Стараясь унять боль охватившую голову, он массировал виски круговыми движениями. — Наверняка он специально притащил ее к нам с другого конца бездны. — С чего бы ему это делать? И зачем столько противоречивых действий? — Кэп чувствовал, как на его хрупком спокойствии держатся сразу два взволнованных сознания. Он не мог дать слабину сейчас, а потому старался сохранить в голове леденящий разум порядок. — Незачем рушить мир, а потом спасать его обитателей. — Когда ты наделен силой полубога, и тебе очень скучно, из чего угодно можно сделать кукольный театр для собственного увеселения. — Будто цитируя, бормотал вампир. — Знаешь, что отличает нас от сущностей, наделенных силой? — Они абсолютно холодны умом. Великие не любят, не сердятся и не радуются. Они безэмоциональные титаны, чьи огромные сознания дрейфуют в бесконечной бездне и только так, этой силой можно управлять. — Получив вопросительный заинтересованный взгляд он продолжал. — А нам, наделенным чувствами, мелким дрожащим созданиям, положено ограниченное ее количество, ровно столько, сколько выдержит наш разум. Ложкой больше, и мы сойдем с ума. — Думаешь, он лишился рассудка в погоне за силой? — Я до последнего не хотел в это верить, в конце концов мы уничтожили полчище монстров из бездны, сражаясь бок о бок, но похоже, этот спектакль нужен был лишь для того, чтобы занять меня. Мне-то память подправить не так просто. — Он протянул вверх руку, и сорвав один плод, повертел его на ладони. — Но, кажется, его представление пошло слегка не по плану, когда я обнаружил, что кто-то решил восстановить стертый мной якорь раньше времени. — Выходит, я не зря старался. — Эта мысль вызывала невольную улыбку и Кэп поймал себя на мысли, что впервые за долгий срок, чувствует искреннее, не мимолетное счастье. Пускай еще много чего предстояло сделать, и груз невыполненной работы ощутимо давил на его узкие плечи, ощущение касания теплых ладоней до тела вселяло приятную уверенность, и она трепыхалась где-то под ребрами, словно маленький воробушек. — Кстати о восстановлении. Может объяснишь, на кой черт ты… а главное как? — Он поморщился, хватаясь за горло, вспоминая до жути болезненные ощущения от прохождения ока по собственному горлу. — Хотя нет, лучше не объясняй. — Это было одним из немногих способов сохранить твои воспоминания в целости. Я забрал его у Диззи и запаролил архив с воспоминаниями, чтобы когда придет время, дистанционно восстановить твою память, а с ней и якорь, по которому смог бы вернуться назад. — Хитро. — Кэп улыбнулся, и от чего-то Диамкею стало немного не по себе. — Наверняка и голодные дыры его работа, если он правда в силах резать миры на лоскуты. Как думаешь, что будет дальше? — Доступа за мой барьер у него нет. Пока. Так что нам нужно хорошенько подумать, как пара человек сможет одолеть бога. — И все-же окончательно расслабиться он не мог, бесконечно вращая в руках светящийся плод. Все его тело казалось невероятно напружиненным, и он не мог даже о стену опереться спиной. — Никакой он не бог, Диам. — Не в силах больше за этим наблюдать он взял его за запястья и поднимаясь, потянул за собой. Фрукт выпал из его рук и покатился по полу. — Ты не видел, на что он способен. — Он двинулся за ним по инерции, по началу даже не задумываясь. — Но я видел, на что способен ты. Перестань волноваться хотя-бы на минуту. Бездна позади. — Кэп смотрел ему прямо в глаза, ведя вампира за собой, словно несмышленого ребенка. — Ты дома. Рядом со мной. — Куда мы? — Опомнившись, он уже хотел остановиться, но сам себе не позволил. Противиться воле ученого сейчас, когда он нежно сжимал его запястья в своих ладонях, казалось преступлением. После всех перенесенных ими бед, он понимал, что хоть на край света за ним пойдет. — На крышу. Поближе к небу. — Ответил ученый, и Диамкей сдался, не в силах контролировать ползущую по щекам, теплую улыбку.