***
Эш. Эшли. Эшли Маркес. Студент первого курса университета, попавший на юридический далеко не по своей воле. Хах, кто туда вообще сам идет, не понимаю, правда. Отвлеклись. Зеленые глаза, светлые, кудрявые, торчащие во все стороны волосы, средний рост, худощавое телосложение. Мешковатая одежда мрачных оттенков. Черные проводные наушники постоянно если не в ушах, то болтаются из-под воротника. В общем, ничего примечательного. Хотя, вы бы узнали меня по мрачному взгляду, взгляду заебавшегося, обиженного и обозленного на весь мир человека. Ничего не могу с этим поделать. Возможно, чуточку социофоб. Совсем немного. Ненавижу это определение. Лучше просто странный, дикий, ненормальный, чокнутый, ебанутый. Звучит неплохо, правда ведь. И вот я, такой обычный, шагаю по Адмиралтейскому, мимо Центрального военно-морского. Завернув за угол, тяжело вздыхаю, пытаясь не смотреть на многочисленную надвигающуюся на меня толпу, через которую предстоит пробираться. Люди, ну что ж вас так много в такую-то рань. Опускаю взгляд на свои некогда белые кроссы, стараясь не столкнуться с кем-нибудь взглядом. М-да, этим кроссовкам уже ничего не поможет, ощущение, будто они не пропустили ни одной лужи этого города. Натянув огромный капюшон на голову сильнее, опускаю руку в глубокий карман любимой зеленой толстовки, нажимая на кнопки громкости на телефоне и прибавляя музыку в наушниках почти на максимум. «Believer» любимой группы Imagine Dragons звучит в ушах в пару раз громче. Да, я постоянно хожу с бананами в ушах. Музыка занимает значительную часть моей жизни, с ней мир как будто окрашивается, становится ярче, светлей что-ли. Не доходя до ворот любимого (как бы не так) университета, останавливаюсь у большого ветвистого дерева и, скинув с плеч джинсовый рюкзак, расстегиваю молнию. Запустив руку в недра сумки и поддев пальцами, выуживаю начатую пачку красного ротманса. Вытянув сигарету, при этом чуть не выронив пачку прямо в лужу и еле как (с моей-то везучестью) устояв на ногах, направляюсь в универ, по пути поджигая кончик папиросы и закуривая. Не хватало еще опоздать на пару, даже если и на минуту. Мне ведь проще будет прогулять, чем заходить в аудиторию, когда на тебя пялится целая группа. Ну или не пялится, и не целая, пара человек немного глянут, да и кому вообще надо смотреть на меня. Боже, как тупо-то. Зато я максимально редко опаздываю. Выглядит, как пунктуальность. На самом деле это придурковатость. Наконец дохожу до нужного корпуса. Сделав последнюю затяжку, кидаю бычок в ближайшую урну и нехотя распахиваю дверь здания. Захожу внутрь и сразу сворачиваю налево, оказываясь в просторном длинном коридоре с огромными светлыми окнами от пола до потолка, и, собственно, такими же высоченными потолками. Вдоль стены стоят бесконечные шкафы, уставленные многочисленными старыми книгами, названия которых даже не выговоришь сразу, наверное учебная литература. Под ногами светло-серая мраморная плитка, переливающаяся на свету. Потолок украшен подвесными люстрами в замковом стиле. Ощущение, будто это и есть старинный замок, а не современный университет. А ведь это только коридор! И только сейчас, поднимаясь по ступенькам на четвертый этаж, приходит осознание того, что за эти несколько минут, пока я нерасторопным шагом брел к нужной аудитории, мимо меня прошли от силы несколько человек. В смысле, где толпа вечно спешащих студентов, которые так и норовят сбить тебя с ног, где куча диковатых первокурсников, бегающих по этажам и ищущих свои кабинеты, которые никак не в состоянии запомнить? Блять, ну нет. Серьезно? Достав повидавший жизнь самсунг, нажимаю на кнопку питания. 09:07. Ну как так-то, а. Я уже говорил, что в таком случае мне проще не идти на пару вообще? Простояв на месте еще пару минут, я метался между «пересилить себя и как нормальный и адекватный человек пойти на пару» и «свалить и прийти вовремя ко второй, но кроме того, что меня будет мучать совесть, пропущу что-то важно, завалю сессию, останусь без образования, пойду бомжевать на теплотрассу и буду делить хлеб с голубями, а потом ловить их и есть». Да блин. Покрутившись еще какое-то время вокруг своей оси и взвесив все за и против, шагаю вглубь коридора, направляясь в сторону кабинета философии. Дойдя до нужной двери, делаю пару стуков и медленно открываю. — Кхм… Простите, можно? — препод, мужчина лет шестидесяти, оторвавшись от доски, на которой уже была выведена каллиграфическим почерком тема лекции, посмотрел на меня, как мне показалось, сверху вниз, хотя в росте он явно уступал, и странно хмыкнул. Стремно. Вот че он так смотрит? Даже не моргает. Мне страшно. Может я обратно пойду… — Ваша фамилия, молодой человек? — он говорящий. — М-маркес, — такс-с, ну давай еще позаикаемся, он тебя просто фамилию спросил. Я попытался облокотиться о дверь, чтобы выглядеть увереннее и, естественно, чуть не ебнулся на пол, поздно поняв, что отошел от нее слишком далеко. — Причина опоздания? — Артем Максимыч, вот вы мне никогда не нравились, надо же вам, блин, доебаться. — Проспал, — ну а что, сказать ему, что опоздал, потому что опоздал? Опоздал, потому что медленно шел? Неторопился? Опоздал, так как шел, курил и находился в раздумьях, вот и не успел? Чел, тебе принципиально нужна причина? — Ясно. Проходи и садись. Больше чтоб без опозданий. — он натянул на нос очки и развернулся, продолжив записывать, что-то на на доске. Я прошел к четвертому ряду, где находилось меньше людей и, усевшись с краю, достал толстую тетрадь и ручку и начал списывать с доски: Позитивизм, его возникновение в первой половине XIX в. и основные этапы развития. Повизивизитизм… Чего? — Итак, продолжим. На немецких землях позитивизм впитал некоторые элементы кантианства и приобрёл свою специфику. Поэтому его стали отличать от первого позитивизма и называть вторым позитивизмом, или эмпириокритицизмом… — о чем ты, дядя, — его представителями были швейцарец Рихард Авенариус и австриец Эрнст Мах, — авенариус… звучит как заклинание из Гарри Поттера, — согласно Ленину, к взглядам второго позитивизма были близки взгляды Пуанкаре и Дюэма, — зачем. мне. это. знать. Оставшуюся часть пары я просто смотрел в окно, наблюдал за воробушками и иногда записывал понятные мне слова, которые говорил философ своим хриплым голосом. Остальные три пары, к моему счастью, прошли также спокойно и я даже не слишком сильно хотел смыться из этого учреждения раньше времени. И это несмотря на то, что от противного голоса руссички у меня до сих пор звенит в ушах. Как только я вышел во двор универа, в кармане завибрировал телефон, уведомляя о входящем. Вынув сотовый и взглянув на экран, я принял вызов и поднес мобильник к уху. — Да, Фил, — быстро проговорил я, направляясь в сторону ворот. — Эш. Когда заканчиваешь? — голос брата было слышно достаточно плохо из-за посторонних звуков, похоже, что он был за рулем. — Я уже. — Отлично. Могу забрать тебя минут через десять, — звук машины затих, наверное остановился на светофоре. — Ок, куда подходить? — Жди у ворот, — дождавшись моего ответного угу, отключился. Ну хоть пешком не придется тащиться, или того хуже, на автобусе. Подойдя к синим воротам, ведущим на выход из двора универа, я заткнул уши наушниками и стал ждать.«That's the price you pay Leave behind your heart and cast away Just another product of today Rather be the hunter than the prey…»