***
На Горе Хуа были гостевые комнаты, в которых могли оставаться ученики других сект. Они были роскошными, большими и удобными, соответствуя уровню одной из Девяти Великих Сект, но Тан Сосо не могла уснуть на этой мягкой кровати. Сидя на матрасе, она смотрела на свои дрожащие руки. Ей нужно было овладеть техникой владения метательных ножей. Она должна была остаться дома в тот день. Вспомнив, что часть ран на теле слуг семьи Тан и её братьев были нанесены вовсе не демоническими последователями, а очень знакомыми следами, которые девушка не перепутает ни с одними другими, следами от метательных ножей, её вывернуло на пол желудочным соком. Из распахнутых глаз хлынули слёзы, когда силуэт изрезанного тела её отца предстал перед глазами, будто наяву. В этот момент мимо комнаты гостей пронёсся ученик, вопя: — Пришли! Пришла первая группа! Немедленно подготовить пилюли и бинты с мазями! «Первая группа?..» Тан Сосо тупо уставилась на дверь, но стоило понять, что кто-то вернулся на Гору Хуа с поля битвы, как девушка рванула к двери,направляясь к воротам секты. Это может быть её хён! Верно, он так и не вернулся на Гору Хуа после того как оставил её здесь… Может он нашёл ещё кого-нибудь из членов семьи Тан? — Хён! — спотыкаясь, девушка бежала, пытаясь выцепить глазами из толпы своего брата, но остановилась после того как не увидела знакомых зелёных одежд. — Хён… Он не пришёл. «Этого не может быть» Он не мог оставить её здесь одну… Чтобы не происходило, но её хён будет рядом, чтобы защитить, поддержать за руку, пошутить и ласково улыбнуться. Это просто не могло быть правдой… Ю Исоль выцепила в толпе пришедших оцепеневшую девушку. Таща на себе юного монаха, она подошла к Тан Сосо, окликнув её: — Госпожа Тан, не могли бы Вы оказать помощь? — Я?.. — удивлённо переспросил девушка и посмотрела на едва дышащего, встрепенувшись. — Д-да, конечно! Принеси его в мою комнату! «Пока хёна нет, я должна выполнить свой долг как дочь семьи Тан» Тан Сосо сидела у кровати монаха Шаолиня. Его лицо было таким юным, казалось, он был младше, даже чем она, но уже побывал в самом пекле. Почему секта, известная своими догматами и миролюбием, отправила ребёнка на поле боя? Какой бы отчаянной не была ситуация, но это же просто дорога на верную смерть… — Ха-а… Угх… Монах на кровати зашевелился и Тан Сосо подскочила к нему: — Всё хорошо, ты сейчас на Горе Хуа под присмотром! — Ты… — прохрипел монах. — Должен… Последние слово сорвалось с его губ вместе с ударом в живот: — Убить. *БАМ* Влетев в стену, Тан Сосо отхаркивала кровь. Что только что произошло? Почему её ударили? Но подняв свои глаза, она увидела густую ауру и боевую стойку. Раны на юном и тощем теле открылись, но пустые глаза выражали полную решимость довести дело до конца. Тан Сосо задрожала, открыв в рот не в силах позвать на помощь. Она сейчас погибнет?.. Так страшно. Но стоило монаху подготовиться атаковать, как перед Тан Сосо возникла фигура, загородвишая собой опасность. Ю Исоль взмахнула своими ножнами, подлетая к монаху и ударяя по старой рваной ране на ноге, сбивая его, и приставила ножны к горлу, душа. Её голос был спокоен: — Это не поле битвы. — Кха… Кх… — монах задыхался, но пытался сложить ладони в боевой стойке и Ю Исоль нахмурилась. — П-подожи! — Тан Сосо поднялась, шатаясь. — Он… Он просто не в себе… Она увидела холодный блеск в этих красивых глазах. Тан Сосо, как бы это эгоистично ни было, но не хотела видеть как кто-то кмирает на её глазах. У неё было достаточно призраков умерших, преследовавших её в кошмарах. Она не хотела, чтобы к ним добавился и этот ребёнок с ещё округлым детским личиком. Но Ю Исоль продолжила смотреть на сопротивляющегося монаха. Под вскрик Тан Сосо, она сжала зубы и ударила своим лбом по чужой голове. Она била до тех пор, пока монах не пришёл в чувства. — Т-ты… — его глаза прояснились, являя нежность и наивность. — Я-я… Ч-что я сделал?.. — Ты чуть не убил человека, спасшего тебя, — Ю Исоль была безжалостна. Монах распахнул глаза в неверии и посмотрел в ту сторону, куда указала головой мечница. Там едва стояла, придерживая живот Тан Сосо, и монах сел на колени, слёзно вымаливая прощение: — Я повёл себя недостойно! — его лоб прилетел в матрас с шумом. — Ученик второго поколения Шаолиня, Хэ Ён, просит прощения! «Ученик второго поколения»… Он был таким юным, младше Тан Сосо или Ю Исоль, но уже учеником второго поколения. Тан Сосо не могла злиться на этого ребёнка, когда он так отчаянно молил о прощении, будто совершил смертный грех. Подойдя к нему, она прохрипела: — Нужно обработать твои раны, — и обратилась к Ю Исоль. — Твои тоже.***
— Дворец Зверей… Нанман?.. — удивлённо переспросил Пэк Чхон. — Да, — голос Чан Муна был усталым, но он терпеливо разъяснил. — Шаолинь предложил присоединить к коалиции Пять Дворцов за Центральным Равнинами. Вот только… Девять Великих Сект и Пять Семей бросили их на произвол судьбы, когда те взяывали о помощи. И Пэк Чхон только хотел об этом сказать, когда понял, почему идёт он. — Вижу, ты понял. Ещё до начала войны, — эти слова отдавали горечью. — Чхон Мён проходил мимо тех земель и уничтожил последователей демонической секты. Дворец Зверей Нанман прислал нам письмо с благодарностями… — … но старший Чхон Мён пойти не может. Сейчас Чхон Мён был одной из основных боевых единиц. Если заставить его ехать по дипломатическим делам, отнимая время с поля боя, то и так хрупкий баланс сместится не в их сторону. Пэк Чхон тоже был важен, как сильный мечник, но его можно было заменить, а Святого Меча — нет. — Я понял, Лидер Секты, — Пэк Чхон склонился, выражая почтение. — Я не подведу Вас. — Пэк Чхон… Чан Мун с горечью смотрел на молодого человека перед собой. Он так жалел о своём решении в прошлом доверить воспитание этого ребёнка Чхон Мëну в надежде, что тот исправится, переосмыслит своё поведение, но он лишь в своей манере обучил Пэк Чхона, браня и избивая. Он видел, что Чхон Мён дорожит своим учеником и смягчился со временем… Но сам Пэк Чхон нет. Чан Мун покачал головой, когда Пэк Чхон ушёл готовиться к поездке. Во временном лагере он сидел за столом, разбирая документы с сообщениями о передвижениях демонической секты от Союза Нищих, предложения от лидеров других сект, поставки провианта и прочее. Слова Чхон Мёна по-прежнему не выходили из его головы: «Сахён, Гора Хуа получит лишь плевок в спину от этих стариков» Но Чан Мун не мог ничего поделать. Он вошёл в коалицию, возглавляемую Шаолинем, и отправлял своих учеников в бой, чтобы на Центральных Равнинах вновь воцарился мир… Может Гора Хуа не получит благодарности, но жизни невинных и жизнь ещё юных учеников была для него важнее, чем пустые слова.***
Если бы кто-то сказал одним словом описать поле боя — это беспорядок. Пока одному отрубают голову, второй рыдает над трупом, третий бежит с боевым кличем, четвёртый забирает едва дышащего и так пока одна из сторон не будет полностью истреблена. И посреди этого хаоса и неразберихи, Чхон Мён бежал вперёд, прорубаясь через демонических ублюдков. Они, казалось, не имели страха вовсе и бросались в убийственные лепестки сливы. Отрубив голову сразу десятку, Чхон Мён услышал крик рядом с собой и, развернувшись, рванул туда, отрубая голову. Застывший ученик из другой секты ещё не пришёл в себя, едва пережив смерть, когда Чхон Мён уже ушёл, чтобы спасти ещё с десяток или сотню таких и потерять тысячу или десять. Этому просто не было конца. Когда Чхон Мён почувствовал приближение сзади, он готов был принять удар в спину и разверунться, чтобы разрубить врага, но его вовремя прикрыл мужчина в зелёных одеждах, бросая кинжал: — Даос-хён, неужели потерял концетрацию? — Для этого нет времени. — Рад слышать. Если для всех Чхон Мён был тем, кто приходил и прикрывал спину, отражая удар, то для Чхон Мёна это был Тан Бо. Это был единственный человек, которому Чхон Мён на поле боя доверял как самому себе, зная, что как бы много не было вокруг врагов, как бы долго они не бились и как бы сильно не устали, Тан Бо будет тем, кто обязательно выживет. Потому что он был сильным, сильнее всех, кого знал Чхон Мён. И это не поменялось за те десятки лет, что они знакомы. Бой подошёл к концу. Чхон Мён стоял посреди трупов и залитой кровью земли. Небо, к которому он поднял глаза, было таким же ясным, как и всегда, игнорируя происходящее на земле. — У тебя кровь, — Тан Бо подошёл и аккуратно взял его руку в свою. — Тц! Мечник должен беречь свои руки, ты не знал? — Это царапина. Ему успели прорубить живот, практически отрубить руку и выбить кость в ноге. Царапина на руке казалась чем-то несущественным, но Тан Бо настаивал: — Даже маленькая царапинка может нанести вред. Они единственные стояли на ногах посреди затихшего поля боя, а Тан Бо, перевязав руку лоскутом ткани, улыбнулся: — Так-то лучше, — он развернулся, вышагивая в сторону лагеря, а Чхон Мён следом за ним, чтобы отправиться дальше после небольшой передышки. — Запомни, даос-хён, я вылечу все твои раны! Я не хочу встречать старость один. — У тебя есть Сосо-а, — вздохнул Чхон Мён, вспоминая о девушке на Горе Хуа. — Ах, это, — Тан Бо меланхолично посмотрел в небо, по-прежнему чистое и ясное. — Даос-хён, ты ведь знаешь? Нам двоим суждено пережить всех своих потомков. Это так разочаровывает. Пережить всех своих потомков… У Чхон Мёна и Чан Муна была разница чуть больше десятка лет, но если лидер секты выглядел уже пожилым мужчиной с сединой в волосах, Чхон Мён перестал расти после тридцати. Его лицо было по-прежнему пышащим жизнью. И то же касалось Тан Бо. Он выделялся среди старейшин стариков, в очередной раз доказывая, что лучше Короля Ядов в семье Тан уже не будет. Он просто переживёт их всех. Несмотря на сказанное, лицо Тан Бо не было опечаленным. Наоборот, он сказал: — Мы определённо должны встретить старость вместе! Иначе с кем мне пить? — Просто дождись себе племянников. — У-у! Даос-хён, бьёшь по-больному! Я только подумал, что Сосо не придётся выходить замуж… Агх! Не хочу отдавать свою младшую сестру какого-нибудь ублюдку! — О, правда? А как же традиции? — К чёрту традиции! Порой Чхон Мён поражался подобной привязанности в семье Тан, а может было дело в Тан Бо. Это ещё тот липучий упрямец, который не прочь получить и удар по голове от Чхон Мёна, но продолжить увиваться рядом, восклицая «даос-хён». Вот только он имел язык без костей. — О~хо, — по лицу Тан Бо было видно, что он нашёл как поддеть Чхон Мёна и вновь схлопотать. — А когда Даос-хён поведёт своего ученика под венец? *Бах* — Ай! Нечестно! — Нечего болтать лишнего. Тан Бо и Чхон Мён вернулись во временный лагерь, получив задание тут же выдвинуться дальше, продвигая границы передовой. С начала войны с демонической сектой минуло четыре месяца.