***
Два внедорожника Портовой мафии подъезжали к месту зачистки, когда Дазай на планшете проверял запись тепловых камер, предварительно установленных на вражеской территории. Будучи уверенным в своих натренированных бойцах, Дазай не мог знать, как сам справится с присутствием настолько близко чужих альф. Просунув пальцы под бинты на шее, Дазай слегка оттянул их. В любом случае, их десять человек против пяти, по чьи судьбы они приехали, это не задание, а игрушка, так что. Машины припарковались около здания, и Дазай кивком дал понять подчиненным, что они могут приступать к действиям, когда сам открыл дверцу и выбрался из автомобиля. В нос сразу ударил резкий, невозможный и насыщенный запах, смесь запахов сырости, то ли плесени, ржавчины, к которому примешивался запах мяса. И если бы так пахла местность. Этот запах источали находившиеся там враги, и Дазай быстро накрыл рот ладонью, борясь с приступами тошноты. Он так и стоял, словно вкопанный, около внедорожника, пытаясь совладать с порывом сесть обратно в автомобиль и захлопнуть за собой дверцу. Но нет, судя по звукам, раздающимся в здании, враги, должно быть, почти повержены, и Дазаю нужно войти внутрь, чтобы убедиться во всём самому. И даже если его стошнит прямо там, перед подчиненными, он всё равно не останется стоять здесь и тем более не убежит. Не спеша, но приближаясь ко входу в здание, Дазай по привычке спрятал руку в карман пальто, когда нащупал там какой-то незнакомый тряпичный предмет и, зажав его между пальцами, аккуратно вынул. Это был обычный хлопковый платок белого цвета, один из тех, что Чуя носил с собой (даже если это было слишком олдскульно для современного мира). Не колеблясь, Дазай поднёс платок к носу. Конечно, тот не мог полностью передать аромат Чуи, но Дазай слышал этот запах дождя, пусть и эфемерный, поэтому вдохнул полной грудью и оставил платок так же приложенным к носу, когда в рации раздался голос одного из его бойцов, сообщающий, что операция завершена.***
Вернувшись домой из порта, Чуя принялся готовить ужин, и он честно старался. Но когда в очередной раз какой-то предмет выпал у него из рук (и не ударился о пол только благодаря контролю гравитации), осмотрев заваленную продуктами столешницу, Чуя просто плюнул. Сидеть и изводить себя он тоже не собирался, и какой бы простой ни казалась миссия, или каким бы опытным ни был Дазай, Чуя не в состоянии бороться с чувством, что рвалось из его груди. Дазай должен быть в безопасности. И остальное Накахару просто не интересует. Наспех вымыв руки, Чуя направился в прихожую, и именно в этот момент послышался поворот ключа в замочной скважине. Дазай сбросил с себя пальто и не до конца разобрался с ботинками, когда подлетевший словно из ниоткуда Чуя уже подхватил его под бёдрами и поднял на руки. Внимательно смотря снизу вверх, синие глаза сейчас сканировали Дазая, но тот лишь кротко улыбнулся. — Привет, Чуя. Скрестив руки за головой альфы, Дазай по одному снимал с себя браслеты-блокаторы запаха и бросал их прямо на пол. А вообще, хотелось снять с себя всё, сжечь эту одежду и тщательно помыться. Чуя стоял с парнем на руках, не шевелясь, пока наконец до его нюха не дошёл сладкий аромат белого персика. Кажется, это помогло Накахаре немного прийти в себя, и он сделал глубокий вдох, затем медленно направляясь в гостиную. Теперь, когда Дазай был осторожно уложен на диван, всё так же не переставая улыбался, Чуя чувствовал себя гораздо спокойнее, но он не мог так быстро избавиться от напряжения, в котором пребывал с момента, как взял в руки распечатки, гласящие, что сегодня в порту требуется его присутствие. Наклонившись, Чуя зарылся носом в шею под мочкой уха Дазая, в самую точку пульса, и замер. — Ты подложил платок мне в карман, спасибо, — Дазай знал, сейчас Чуе просто нужно надышаться его ароматом, при этом окутать самого Дазая ароматом дождя, и вот тогда Чуя сможет сказать, что все в порядке. — Я ждал тебя, Осаму, я думал, я свихнусь. — Я обещал, что всё будет хорошо. — Знаю, да, — Чуя шептал по-прежнему куда-то напротив шеи омеги, всё также стоя над ним на коленях и полусогнутых руках, не опускаясь всем весом своего тела на столь нежное создание. Дазай осторожно гладил Чую по голове. Сам факт того, что Чуя настолько о нём беспокоится, заставлял Дазая словно парить в небесах. От счастья. — Знаешь, Чуя, в «логово альф», как ты выразился, омегам без метки лучше не соваться. Чуя наконец оторвался от точки пульса Дазая и теперь крайне внимательно смотрел ему в глаза. — Да, ты прав. Я… Я укушу тебя. В глазах Дазая заиграли радостные блики. И хотя сама мысль о том, что они будут связаны на всю жизнь, казалась настолько нереальной, Дазай знал, что Чуя сдержит своё слово. Альфа опустился лбом на сокрытый пушистой челкой лоб Дазая, и наконец впервые за весь день на его лице появилось подобие улыбки. — Хочешь сходить в душ и переодеться, пока я закончу с ужином? — Да, очень. — Хорошо, любовь, — оставив поцелуй на носике парня и вызывая у того щекотку, Чуя встал с дивана, помогая затем подняться и Дазаю. Когда спустя какое-то время Чуя решил проведать, не нужна ли Дазаю помощь, он нашел своего парня переодетым в небесно-голубую пижаму из плюша и сопящим, свернувшись на их постели клубочком. Пробираясь между множеством подушек и мягких игрушек, Чуя улёгся позади Дазая и осторожно его обнял. У Дазая был не самый лёгкий день, неудивительно, что их уютная постель его заманила, пока он переодевался после душа. Чуя зарылся носом в слегка влажные пряди волос на затылке Дазая, осторожно вдыхая его аромат. Грозный исполнитель Портовой мафии Дазай Осаму сегодня в очередной раз доказал, что носил это звание не просто так. В любом случае, для Чуи Дазай — самое нежное создание, достойное самой большой ласки и любви. — Чиби? — пошевелившись, Дазай обернулся к Чуе, смотря на него сонными глазами. — Ты что-то сказал? — Нет, солнце, спи. — Я услышал.. сквозь сон, ты говорил о ласке что-то… — сладко зевнув, Дазай вновь прикрыл глаза. В полумраке спальни щеки Чуи слегка покрылись румянцем, кажется, он произнес то, о чём думал, вслух. Поправив одеяло на Дазае, альфа затем осторожно погладил его по голове. — Я говорил, что люблю тебя, Осаму. Дазай уже почти провалился в сон, поэтому ничего не ответил. Но всё же в этой тишине Чуя расслышал едва заметное, но мурчание, исходящее от его омеги. И это было лучшим подтверждением тому, что сейчас, наконец, всё хорошо.