Бог милостив

Он не смог выстрелить. Просто не посмел. Саша был прав, он не осмелится расквитаться с выстрелом 1905 года той же монетой. Но обида всё ещё плескалась на задворках Мишиной души, заставляя сердце болезненно сжиматься каждый раз, когда появлялось чувство несправедливости по отношению к нему, к его чувствам(?) Когда он выбирал путь, где думал отыскать всеобщее счастье, он и представить не мог, что тропа, на которую он ступит, будет перекликаться с остальными. Эта запутанность предоставляла выбор: сбить человека на другой дороге, не сходя со своей или позволить сбить себя. Но сейчас уже не время для второго варианта, так ведь? Взгляд уже далеко не голубых глаз уставился на выемку в двери, что осталась после неудачной попытки выстрела в Романова. Да, это действительно глупо держаться за мимолётные моменты счастья рядом в этим человеком, ведь это лишь моменты, а не все отношения целиком. Как же всё это сложно. Москва не первый век пребывает в этом мире, но за всё это время он так и не смог понять, что значит любовь. «Это очень стыдная вещь» – думал он в детстве, «Это очень мерзкая вещь» – думал он в отрочестве, «Это… Что это?» – думал он всю остальную часть жизни. Быть может ответ найдется когда-нибудь, но сейчас, как и всегда, вопрос о значении любви отложится в долгий ящик.

VIII

Саша бежал подальше от дворца, подальше от Москвы. Он не мог поверить, что с ним так обошлись. Видимо, Саша и вправду совсем ничего не знал про, казалось бы, такого понятного и простого Мишу. Но и знать теперь не нужно, ведь и так понятно, кто он такой на самом деле. Сейчас было важнее найти хоть какой-нибудь транспорт, чтобы добраться до семьи. Он не может бросить их на произвол судьбы, ведь так же не поступает настоящая семья, верно? Сейчас его не волновали Мишины слова об отречении Николая, тот напридумывал себе какую-то несуразицу! Как империя может так внезапно прекратиться? Так не бывает, не бывает! По крайней мере в голове Саши это не то что бы не поддавалось понимаю, этот вариант развития событий вообще не рассматривался как тот, на который стоит обратить внимание или хотя бы подумать о нем. В висках пульсировало сбившееся от бега и непонимания происходящего биение собственного сердца. Хотелось просто остановиться на месте и истерически умолять о помощи у мимо проходящих людей. Но никто не поможет, Саша знает это, потому что сам бы не помог, а предпочел бы бежать далеко и надолго, не оглядываясь, не всматриваясь, по прямой, туда, где не достанет даже самый упорный. Раньше он не убегал, потому что за спиной был Москва, который крепко сжимал его плечи, не позволяя убежать от проблем и заставляя смотреть прямо в глаза страху и неизвестности, несмотря на дрожь в теле и подбирающуюся к горлу панику. Но сейчас. Сейчас, когда тот человек, что заставлял смотреть вперёд, не обращая внимания назад, вонзил нож в спину, убегать с ножом в спине было самым лучшим решением. Глаза хаотично вглядывались в пространство вокруг. Везде были люди, куда ни глянь, они на каждом миллиметре пространства. Сначала Саше показалось, что они были напуганы происходящим, но стоило замедлить шаг, расплывающиеся и пугающие лица превратились в радостные и довольное. Со всех сторон звучали радостные крики и частое скандирование неразборчивых его слуху слов. Вдруг сбоку от Романова что-то сверкнуло. В надежде найти там автомобиль Саша вбежал в толпу, расталкивая всех, кто попадался на пути. Его счастье было недолгим, автомобиль оказался занят. К машине не удалось даже близко подойти, так как к моменту его приближения та помчалась вперёд, оставляя за собой лишь поднявшуюся пыль и грязь. В ту же секунду Сашины и так полуразбитые розовые очки окончательно разбились вдребезги, показывая происходящее таким, какое он и есть, а реальность со всех сторон била набатом по ушам, заставляя осознать своё уже незначительное положение. «Это конец, я не выберусь», – повторял Романов, как на заезженной пластинке. Ноги будто поняли свою ненужность и превратились в вату, не способную стоять без поддержки со стороны. Саша закрыл глаза в момент падения и надеялся, что больше встать он не будет способен, но жизнь не ищет лёгких, оттого и пролежав с минуту в чьих-то руках, пришло осознание, что тело уже не падает. – Я не знаю, как вас зовут, но не расстраивайтесь по поводу автомобиля, выехать всё равно никто не сможет, – над лицом звучал успокаивающий голос. И как только можно спокойно говорить, когда вокруг такое?! Кажется, только спустя пару секунд мысли Романова перестали возмущаться над интонацией и наконец решили обратить внимание на смысл сказанного. – В смысле? – Александр подскочил, почти ударившись лбом об челюсть незнакомца. – Как это нельзя? Куда же тогда едут эти неизвестные богу и наверняка очень наглые господа? – Они сами не знают. Но я слышал, что на границе города таких господ ловят, а потом увозят в другое место для оформления принудительной передачи всего имения, а также денег. – Ну, Саше не грозит остаться без имущества, потому что уже отобрали, слава богу хоть деньги не забрали по какой-то туманной причине. – Я думаю, вам негде жить, раз вы так отчаянно бежали. У нас как раз есть свободная комната в квартире, и, если вы хотите… – С чего, извольте спросить, такая щедрость и забота? – удивился Романов, а затем дополнил удивление словами: – Я вам незнакомый человек. – Ну, не сказать чтобы совсем не знакомы, вы мне кого-то смутно напоминаете, будто в детстве о вас где-то услышал, а потом всё как в тумане, – признался мужчина с улыбкой на лице. – Я знаю, что это глупая причина, чтобы пригласить незнакомца в квартиру, но насколько бы она не была глупа, это правда. Вы не представляете, как часто я забираю кого-то домой просто потому, что мне он напоминает кого-то из детства. – Странные у вас предпочтения… – Петроград начал жестикулировать, чтобы придумать, как назвать добродушного незнакомца. Тот, кажется, понял это, поэтому сказал весело: – Митька, меня Митька зовут! – Ох, да, спасибо, – пробормотал Романов, а затем поспешил закончить мысль: – Странные у вас предпочтения Митька, но идти особо некуда, поэтому, на свой страх и риск, я был бы благодарен, если бы вы меня приютили. – Как вы официально говорите! Не стоит, я не заслужил. Пойдемте со мной! – на секунду Митька остановился и решила-таки спросить: А вас как зовут? – Саша Р… – в последнюю секунду Саша вспомнил, что называть свою настоящую фамилию опасно, потому и сказал: – Саша, просто Саша. – Что ж, отлично, Саша, рад знакомству!