Путь до жилья нового знакомого не был таким долгим, как представлялось ранее, возможно потому, что и шёл Саша с новоиспеченным знакомым достаточно торопливо, ведь обстановка, окружающая их, со стороны Саши была ничуть не доброжелательная. Дмитрий же не разделял той тревоги, что бушевала в душе города, потому что он и не был тем человеком, кому стоило бежать от обстоятельств, сложившихся в стране.
Дверь в квартиру открыла им очень миловидная молодая девушка, лет так двадцати пяти от роду, но это совсем не волновало Романова. Скорее на лице гостя можно было прочесть: «Кто это?» или «Не разболтает ли эта девушка чего лишнего про нового сожителя?», но задавать такие странные и очень бестактные вопросы Петроград не осмелился.
Обстановка в жилище была довольно дружелюбной, несмотря на то, что поначалу Саша не стремился заводить ни с кем из находившихся поблизости людей беседу. В комнатах квартиры всё пребывало в чистоте и некой утонченности, особенно Романова привлекала мебель. Она была очень простой, но и присутствовала в ней особая изюминка, делающая её изысканной. Собственно и разговор начался со спонтанно слетевшего с губ Сашиного вопроса:
– Откуда у вас такая чудесная мебель?
– Сами изготавливаем, – с гордостью заявил Дима, а затем продолжил: – Это наш семейный бизнес. Отец и мать давно умерли, поэтому всё дело осталось нам с сестрой. Я изготавливаю, а сестра, Катюша, продаёт.
– О, так вы, Катерина, приходитесь Дмитрию сестрой. – Теперь Саша мог быть спокоен за тайну его нахождения в этой квартире и не переживать о возможном болтовстве девушки, ведь та приходилась Дмитрию сестрой, так ещё и делила с ним напополам бизнес, так что и нет ей особой нужды кому-то что-то разбалтывать.
– Ах, да! Многие часто принимают меня за жену Мити, потому что обычно братья с сестрами не живут вместе после совершеннолетия, но обстоятельства сложились так, что мужа отыскать я себе уже не смогу, а Митька никогда не стремился к семейной жизни. Но клиентам легче говорить, что мы пара, потому что в ином случае нас могут не так понять.
После этого разговор пошёл как по маслу: говорили и об увлечениях, и о прошлом и обо всём том, что можно было обсудить. Но было явно заметно одно – все участники разговора старались избегать темы разговора, которая буквально разворачивалась за окном гостиной. Но, возможно, это было к лучшему: Александр не хотел, чтобы его настоящая личность рассекретилась, а вот мотивов на умалчивание темы у его собеседников найти не получалось.
Создавалось ощущение, будто два человека напротив Романова специально поджидали момент, чтобы привести его в квартиру. Дмитрий, что оказался рядом в нужный момент, казалось знал, что нужно Саше, когда сам Саша этого не осознавал, находясь в смятении. Катерина же, открывшаяся дверь им с Митей совсем недавно, явно была не удивлена, когда увидела постороннего человека рядом с братом. Всё это было так подозрительно. Но сил у Петрограда на разбор всей этой темы не было. Оно и хорошо. Он явно накручивал себя, что делал если не каждый день, так очень регулярно.
Со временем Саша всё реже улавливал, о чём идёт речь в метре от него, и всё чаще прислушивался к монотонному тику старинных часов, который заставлял веки наливаться свинцом и закрываться с неимоверной частотой. Ещё десять минут этой борьбы с сонливостью и Романов уже клевал носом вниз. Катерина была первой, кто заметил, что гость уснул, поэтому она поспешила сообщить об этом брату, чтобы тот не продолжал рассказывать свою историю недавно уснувшему человеку.
– Оу, он так быстро уснул, – расстроено ответил Митя сестре.
– Умаялся он, – констатировала Катя. – Тем более не по доброте душевной мы приняли его к себе, а по просьбе Михаила Юрьевича, так что прежде всего мы должны обеспечить комфорт Александру, а не расстраиваться из-за нерассказанных историй.
– Ты, как всегда права, но я всё равно расстроюсь. – Дима показал язык сестре, прежде чем унести опустошенные чашки для чая на кухню.
– Всё такой же дурак, как и в детстве, – хмыкнула себе под нос сестра.
– Эй, я вообще-то всё слышу.
Михаил тем временем нервно поглядывал на телефон, лежащий в полуметре от него. Он не хотел звонить первым, потому как в случае, если Саша и вправду смог попасть в ту квартиру, в которую он надеялся, что Саша попадет, возможно на звонок ответит сам Романов, а этого допустить нельзя было, ведь это единственный шанс для Миши хоть немного держать ситуацию под контролем.
Думать о работе совсем не получалось: ему поручили заполнение каких-то бумаг, но за полтора часа он так и не понял смысл слов, напечатанных на бумаге, поэтому он решил отложить эти бессмысленные попытки понять хоть что-то и заняться, с его взгляда, гораздо более важной вещью, а именно нервным ожиданием звонка от семьи мебельщиков. И время решило сжалиться над ним, поэтому ускорило процесс ожидания как могло. Наконец прозвучал заветный гудок, подорвавший Московского с сиденья. Из трубки прозвучал хриплый голос:
– Михаил Юрьевич, всё хорошо, Александр у нас, сейчас он спит. – Господи, Москва был готов упасть на колени и благодарить бога, что его план закончился так, как он рассчитывал. Было огромное желание рвануть за Сашей и рассказать ему о месте, где будет безопасно, но он понимал, что этим лишь обозначит Саше место, в которое в первую очередь подаваться не стоит.
– Как же я рад, что всё получилось. Пожалуйста, позаботьтесь о нем, я ежемесячно буду компенсировать все ваши расходы на него, так что можете не переживать насчёт денег, ещё раз огромное спасибо.
– Да не за что, всё-таки вы у нас были частым посетителем, поэтому мы просто не могли пройти мимо вашей просьбы!
Звонок прервался и Михаил откинулся на спинку стула со вздохом облегчения. Хоть что-то в его жизни сейчас находится под контролем.
Его контролем.
IX
Медленно, но верно прошел год после прихода Временного правительства. Началось восстание против установившейся власти, но сил у этого движения было не так много, поэтому Москва не спешил тратить на происходящее свои силы и внимание. Этим займутся другие.
Михаил так и не рискнул заявиться в квартиру, где проживал Саша. Он боялся и не хотел. Боялся, что Романов не то чтобы просто начнет плеваться в его сторону желчью, а просто захлопнет перед ним дверь и начнет раздумывать над переездом. И Москва так не хотел смотреть в эти глаза, напоминавшие при их последней встрече мрачные тучи, он не хотел чувствовать себя виноватым. Опять. Он всегда виноват, да только не всегда знает, в чём. И сейчас, когда есть шанс быть тем, кто делает всё правильно, он не может столкнуться с осуждением на лицах тех, чьё мнение для него и вправду имеет хоть грамм веса.
Но год. Прошёл ведь чертов год, возможно Саша сейчас менее озлоблен и будет готов к разговору? Обычному, простому разговору, не допросу с чьей-либо стороны, а разговору. Верилось с трудом.
Рабочий день уже давно подошёл к концу. Нужно совершить последний звонок за день и узнать, как дела у Саши, не нужно ли Мите с Катей присылать денег или пока хватает, да и просто удостовериться, что всё в порядке.
– Девушка, свяжите, пожалуйста, с… Спасибо большое. – Пара гудков и по ту сторону послышался совсем не тот голос, который ожидал Михаил:
– Здравствуйте, извините, но Дмитрия с Катериной в квартире пока нет, перезвоните чуть позже или передайте мне информацию, которую нужно им сообщить.
Это Романов. Сердце подскочило так внезапно, что Михаил чуть не выронил из рук аппарат. Нет, это всё слишком внезапно. Он поговорит с Сашей, но не сейчас.
– Алло? Там кто-нибудь есть?
Москва просто уставился на телефон, не зная, что ответить. Рот то открывался в попытке что-то выдавить из горла, то закрывался, так и не найдя подходящих слов. Михаил почти забыл, как дышать, ведь боялся, что Саша, находящийся по ту сторону трубки точно узнает его по дыханию.
Звонок обрывается.
