Бог милостив

– Почему не подойдут? – резко возразил Московский, не понимая, чем эти искусственные цветы кривят. – Цветы – цветы, похожи – похожи. Что здесь может быть криво? – Понимаете, есть такое выражение «ювелирный эталон», – пояснила девушка. – Посмотрите, пожалуйста, на шипы этих роз. – Она обратила внимание Михаила на острые серебряные выступы каждого из цветков. – Видите, они чрезвычайно острые как острие японской катаны, только таковыми их оставлять нельзя, ведь в обыкновенной продаже они представляют опасность для покупателей. Одно неосторожное движение и шипы могут поранить вас. Из-за такой вероятности эти изделия не были встречены у покупателей с распростертыми объятиями, поэтому прошлый владелец попросил сохранить цветы здесь после своего ухода из ювелирного дела. – А разве я говорил, что нуждаюсь в ювелирном эталоне? Кажется, оба этих цветка – единственное, что можно назвать в этом месте живым, поэтому я настаиваю именно на этой покупке и ни на какой другой. – Вижу, вы свой выбор сделали, – с улыбкой констатировала факт владелица магазинчика и сразу же принялась за поиски давно затерянного ценника к таким же давно забытым розам. Она не собиралась отговаривать мужчину от покупки, так как не видела в этом смысла. Она всегда считала, что каждый предмет или что бы то ни было на этом свете обязательно найдет своего владельца. По всей видимости, эти цветы спустя столько лет наконец нашли своего ценителя, а ее слова про дефектность шипов были сказаны лишь из желания предупредить об особенностях изделий. Ценник вскоре был найден и сама покупка произошла в считанные секунды, поэтому Романов с Московским совсем скоро очутились на все такой же туманной и безлюдной улице, что была до их прихода, распрощавшись с милой владелицей ювелирного магазинчика. Оба шли, продолжая молчать, и наверняка продолжали бы так идти, если бы в один момент Саша вдруг не повернулся и не сказал: – А для чего ты купил две розы? – Зачем спрашиваешь? – непонимающе взглянул на него Москва. – Так четное количество цветов только мертвым дарят, ты разве не знаешь? – Романов с укором посмотрел на него в ответ. Да, действительно, об этом Миша совсем не подумал. Конечно, он знал толк в обидных подарках со смыслом, но сейчас обижать он никого не хотел, тем более на такое неожиданное и счастливое событие как свадьба. Катюша такого не заслуживала. Но вот теперь появился вопрос: куда бы деть второй цветок? Не у себя же его оставлять. – Слушай, – начал он внезапно, – постой на месте пару секунд. – Для чего? – Теперь уже сам Саша не понимал ничего. – Надо, – ответил Миша таким тоном, будто сейчас ничего странного не происходит. Романов мог только видеть, как его руки, заведенные за спину, то и дело мельтешат туда-сюда, перемешивая что-то. – Выбирай. – Руку? – Ногу что ли предлагаешь? – Оба ухмыльнулись. – Тогда… доставай левую руку. – Со стороны прозвучало шуршание ткани пальто. – На, – Москва протянул Саше ту самую алую розу из ювелирного магазина. – Она теперь твоя, только в следующий раз поосторожнее выбирай сторону, а то подумают, что ты левый коммунист, проблем не оберешься. – Ну, начнем с того, что я вовсе не коммунист. – Об этом вообще молчи. По улице пронесся смех двух мужчин. Они снова замолкли, только молчать теперь было не в тягость, а наоборот даже как-то неожиданно приятно, не было этого странного дискомфорта, который так явственно ощущался на протяжении всего года после внезапного сожительства в лице сейчас идущего рядом с ним Московского. Романов достаточно давно не ощущал спокойствия и даже какого-то своеволия рядом с новым Мишей, отстраненным и не очень дружелюбным даже к казалось бы давно знакомым людям. Сейчас тот строившийся долгие месяцы образ нового Москвы будто пропал без следа, оставив после себя лишь алые как подаренный недавно цветок глаза. Саша ощущал себя немного смятенно, глядя краем глаза на идущего и продолжающего улыбаться Мишу. В груди металось из стороны в сторону такое невероятно жалостливое чувство, желающее продлить происходящее сейчас событие и в то же время понимающее, что всего пару улочек и оно закончится так же внезапно, как и началось, наравне с чувством ностальгии по былым временам, когда такое событие являлось чуть ли не самой обыкновенной и естественной вещью в их отношениях.

«А может я все же ошибаюсь на счет Миши. Может еще есть шанс вернуть все к исходной точке и начать все с чистого листа, так, будто ничего, что с нами случилось за почти семь лет, не было. Разве я многого прошу?»

– Саша, ступеньки, – предупредил Миша, заметив, что его помощник в поиске подарка для Катюши уже давно витает в облаках, не замечая, что у него под ногами. – А, да, спасибо, – опомнился Романов, продолжая пребывать в приятном смятении от небольших жестов заботы со стороны Миши. Все-таки он соскучился по подобным моментам в своей жизни. Пара десятков ступеней и вот уже ключ проворачивается в дверной скважине и мужчины переступают порог пустой и несколько охладевшей квартиры. Уже начинало смеркаться, поэтому неудивительно, что Саша с Мишей поспешили разбежаться по своим комнатам, чтобы поскорее лечь спать, ведь совсем скоро должен настать день долгожданной Катюшиной свадьбы. Романов довольно быстро уснул, погруженный в сны из предстоящих и возможных событий следующего дня. Московский же не мог уснуть от слова совсем: то завывающий осенний ветер за окном не давал сомкнуть глаз, то слишком тихая комната и оттого звон в ушах выводили из себя. Час в таких условиях заставил Москву наконец подняться с промокшей кровати от взявшегося из ниоткуда пота. – Блядство, – выдохнул он в тишину комнаты, попутно включая настольную лампу и направляясь на кухню, чтобы приготовить себе кофе и перестать находится в полусонном и одновременно изнеможенном состоянии из-за невозможности сомкнуть глаза. – Сегодня не посплю. Где спички? – Покурить сейчас звучало как выпить воды в знойную жару. Спички нашлись не сразу, но как раз к тому моменту, когда закипела вода для кофе. На глаз высыпая перемолотые зерна в стакан и заливая их водой, Миша быстро проскользнул в комнату с уже готовой кружкой кофе. – Сигареты, сигареты, кажется, я их недавно покупал. – Со спичками в руках он начал шарить по всевозможным карманам своей одежды и к своему везению нашел ещё не распакованную пачку успокаивающей отравы. Быстро вставляя сигарету между губ и судорожно зажигая ее спичкой, он глубоко затянулся и выдохнул с облегчением, будто без этой затяжки он не прожил бы и секунды. Густой табачный дым заполнил комнату и в эту секунду Москва вспомнил, что забыл открыть форточку. «Ай, ладно, какая разница», – отмахнулся он от окна. Вскоре за первой сигаретой пошла и вторая, а за второй – третья, а дальше Миша совсем сбился со счета. Он уже и сам толком понять не мог, что находилось на другом конце комнаты из-за белой дымки, заполнившей всю комнату. Вполне ожидаемо вспомнился сегодняшний день, когда они с Сашей пошли искать подарок Катюше. Непрошеная улыбка не могла не проскользнуть на его лице. Всё-таки подарок был хорош. Да и смеяться оказывается очень приятное занятие. Жаль только, что больше свадеб никаких не планируется, чтобы еще так посмеяться… «Интересно, какое детство было у первой личности до Есугея? – задумался Миша, а в голову начали лезть различные смешные картинки возможного времяпровождения маленького Москвы на своих болотах. – Наверняка так же, как и дети сейчас за окном, бегал и кричал как резанный, мешая взрослым работать. Я таким никогда не был…» – В сердце кольнула некая обида и даже проскользнули нотки зависти, но Москва поспешил эти чувства сразу же заглушить очередной затяжкой, только он не учел, что сигарета уже была почти докурена, поэтому он нечаянно сжег фильтр, а вместе с этим и обжег пальцы руки. Вероятный звук шипения при таких ситуациях из него словно забыл вырваться. Миша лишь посмотрел на упавшие на пол остатки фильтра и сказал с тоном, которым обычно говорят люди, не знающие, как оправдать свои мысли или действия: – Зато я не слабак.