▪︎《 ¤ Т ¤ 》▪︎
Дымок от благовоний медленно струится волнистым столбиком вверх и растворяется в полутемени комнаты, расползаясь по углам невидимым душным сандалом. В свете зелёной гирлянды, аккуратно обрамляющей книжный стеллаж, серые завитки кажутся испарениями ядовитого варева, и по ощущениям им совсем не уступают. Тэн почти закашливается, мысленно матерится на покосившуюся за ним свечу, воск с которой благополучно утекает вниз, прямо на его книги по зельеварению, и пытается подавить желание почесать глаз — густой слой чёрного карандаша на слизистой явно был плохой идеей. Нет, так работать просто невозможно. Тэн смотрит на часы в уголке экрана ноутбука и вздыхает. За эти две недели, что он почти каждый день проводил свои онлайн сеансы любовных гаданий и предсказаний, ему весьма осточертели ароматические палочки и запах гари от расставленных на фоне свеч. В обычной ведьминской практике все эти атрибуты хотя бы имеют прямое назначение, но как элементы декора для атмосферы только мешаются и раздражают. А ещё эти хитрозадые коты, которые то и дело мешают своими хвостами. Клиентам-то забава, вот только они не знают, что те всё понимают и лезут вопреки запретам. С другой стороны, Тэну грех жаловаться — его фамильяры ему полностью соответствуют, так что жалоба на их характер была бы самодискредитацией. — И вот, понимаете, он по знаку зодиака Козерог, а я Рыбы! — доносится из динамика, и Тэн фокусирует взгляд на окошке видеосвязи. Оттуда на него с неподдельным возмущением смотрят два округлившихся от досады глаза, и чёрт возьми, если бы эта милая женщина только знала, что быть Козерогом по знаку зодиака числится в самых безобидных грешках её возлюбленного. — И как вообще с ним строить отношения? Тэн переворачивает карту таро, но сфокусироваться может едва ли — от лайнера перед глазами всё плывёт, а ещё этот звук капающего воска. Но без всей этой атрибутики сделать бизнес в гадально-предсказательной сфере нынче трудно. Пролистав кучу форумов и профилей, Тэн вывел для себя, что чем ты более эксцентричный и странно выряженный персонаж, тем больше тобой интересуются желающие приоткрыть завесу тайны своего любовного будущего. Естественно, ничего общего с настоящими современными ведьмами, спокойно расхаживающими среди людей в толстовках и с айфонами для связи, а не прибамбасами для спиритических сеансов, у этого нет. Тэна что-то не тянет ходить во всём чёрном и томно загадочно разговаривать, попутно втирая какую-то дичь. Он, знаете ли, за современный подход. И пока каждый второй считает своим долгом отметить то, как он на ясновидящего совершенно не похож, никому из них, кажется, совершенно не режет глаза, что половина инстаграма носит обереги прошлого века. Впрочем, это мелочи: нередки были и случаи, когда забежавшие на огонек тролли в конце концов увязали в тэновом шарме и долго залипали в его профиль, прилежно выслушивая, каким парфюмом лучше пользоваться на первом свидании и почему нельзя пить чай из кипрея, если у вечера намечается продолжение. А учитывая, что некоторым его постам может позавидовать секспросвет, Тэн вообще не жалуется. Точнее не жаловался, пока не захотелось вписаться в общую тусовку. Ну вот и вписался. Эксперимент, очевидно, неудачный. Теперь у него все как у среднестатистической уважающей себя гадалки с загадочной аватаркой в кружке, у которой чёрная подводка для глаз день ото дня выглядит настолько одинаково, что невольно задумываешься о магии прямых рук. Но это всё не то, не для Тэна и его свободной творческой натуры. Прямые руки тут только мешаются. — Никак с ним отношения строить нельзя. Единственное, что он в состоянии построить, так это горы лапши на ваших ушах, — не стесняясь, с невозмутимым лицом вздыхает Тэн и смотрит туда, где предположительно должна быть вебка. — Вы у него не единственная. — Как? И что мне делать? — сильнее прежнего восклицает женщина, и Тэн правда не знает, что ответить, разрываясь между советом удалить свою анкету с сайта знакомств, где молодые люди до тридцати охотятся за одинокими вдовами или разведёнными дамами при деньгах, и отправкой к психологу. А это он ещё даже свой дар не особо подключал. В итоге Тэн решает загадочно промолчать и уставиться в пустоту, будто на него нашло видение, чтобы не ляпнуть лишнего. Единственное, что не роднит его со всеми этими сомнительными ясновидящими и магами в пятом поколении, специализирующимся на отношениях, так это наличие у него реального понимания, как работают совместимости и не работают привороты. Последними он, к слову, не занимается — эффект от них не вечный, а порой разрушающий. Будь вы хоть двумя кусочками одного элементарного до невозможности пазла, ничего без взаимности и постоянной подпитки не получится. Тэну такие истории в книгу отзывов и предложений вот вообще никаким боком не нужны, он искренне верит, что его миссия в этом мире совсем иная. — Для начала бросьте этого барана, вам с ним ничего хорошего не светит, и перестаньте искать мужика просто потому, что у всех он есть, а у вас нет, — наконец, изрекает Тэн, тактично отодвигая подальше благовония и приближаясь к экрану, — разберитесь в себе, отыщите самоуважение и не пытайтесь заполнить пустоту кем-то. Тогда никакие смазливые мордашки не смогут обвести вас вокруг пальца и вы найдёте человека, который будет вас любить. Даже если он будет Козерогом. — А вы уверены? — Это я вам как Рыбы говорю, — добавляет Тэн, чтоб уж наверняка, и уже набирает в лёгкие побольше воздуха, чтобы приправить свои слова историей из жизни, но его прерывает стук в дверь. — Тэн, ты там скоро закончишь с работой? Я ужин приготовил, жду тебя, — доносится из-за стенки привычно заботливым тоном, и рот Тэна непроизвольно растекается в форму улыбки. Кун будто дежурит возле его кабинета, чтобы появиться в самый нужный момент, а ещё только от мысли, что он приготовил что-то на ужин, хотя сам только вернулся домой, живот начинает крутить. Тэн не уверен, какого именно толка в нём пробуждается голод, но с Куном по-другому не получается. — Ещё немного, скоро закончу, — нараспев тянет он в ответ и только спустя добрых секунды три ловит на экране свою улыбающуюся физиономию в маленьком окошке сбоку, тут же расправляя перекосившееся от радости лицо в обычное состояние. — Кхм, извиняюсь. Так о чём это я… — Кто это? — с неподдельным интересом склоняет голову оживившаяся клиентка, и Тэн узнаёт этот сплетнический взгляд. — А это мой Козерог, — стараясь выглядеть не слишком довольным и хвастающимся, отвечает он и силится не добавить «делиться не буду». В итоге приходится сосредоточиться на работе, а то хлеб сам на себя не заработает. Были, конечно, у Тэна мысли урвать миллион долларов из какого-нибудь фонда Джеймса Рэнди и на ближайшее время не задумываться о такой штуке, как деньги, но не всё так просто. Иногда своё колдовство приходилось сдерживать. Работа работой, но людям знать положено не всё. Особенно, если есть риск спалиться, легко и весело уехать на опыты в лабораторию и сыскать себе непрошенную славу на весь мир. Братья вызволят, конечно — точнее Доён, на Юту надеяться иногда себе дороже, — но вряд ли ведьминскому сообществу такие выкрутасы понравятся. Единственный случай, когда Тэн не смог сдержаться, случился с ним год назад. Больше скептиков он не любил шутников, которые приходили к нему посмеяться. Один из них выбесил Тэна на сеансе настолько, что он выдал ему почти всю его подноготную, напугав парнишку до потери штанов. Доён тогда сорвал с цепи весь свой запас призывов перестать монетизировать их магию, успокоиться и не поддаваться эмоциям, когда глупые людишки, разбрасывающиеся деньгами ради забавы, глумятся над тем, чего не понимают. И не так важно, что орал он при этом так яростно, что от пропагандируемого спокойствия даже душка не осталось. Да, его тогда понять можно было — первые тревожные звоночки о надвигающемся разводе с Джэхёном давали о себе знать мелкими ссорами — но всё это эмоциональное великолепие в итоге удачно забалансировалось умением Юты относиться к некоторым ситуациям по-философски — он поржал. Собственно, это всё, что нужно было знать неосведомлённым о двух его братьях. — Если я ещё раз захочу вписаться в эту тусовку фриков из инстаграма, отговори меня, а лучше зажги сандаловые благовония, — бубнит Тэн, заплывая на кухню с очищающими влажными салфетками в руках, и трёт ими глаза. — Буду продолжать использовать их, чтобы отгонять духов. Правильно наша бабка говорила: никогда не выпендривались колдовской атрибутикой, так и незачем было начинать. На это сидящий за столом Кун хихикает и ловит Тэна за талию на полпути к столешнице, ловко притягивая поближе к себе, пока тот не опирается ладонями на его плечи. Развалившийся на подоконнике Луи выдаёт красноречивое «фу», но особо не высовывается. — Смотрю, насыщенный денёк у тебя выдался, — усмехается Кун. — О, это ты ещё не знаешь, что днём стряслось. Тут у нас Юта недавно был, — спешит рассказать Тэн, под шумок усаживаясь на его колени. — Помнишь, я тебе говорил, что отправил его на Вальпургиеву ночь развеяться? А то чего он один, правильно? Так вот он умудрился где-то найти временной портал и сигануть туда! Нет, ну ты представляешь? И ладно бы он на пару десятков лет назад провалился, так он прям во времена инквизиции попал. Кун смотрит на него такими глазами, что сразу становится понятно, что он скорее удивлён путешествию во времени, а не способности Юты оказываться в полной заднице на ровном месте. — И это ладно, что его там не пытали на суде, а решили сразу сжечь, — говорит Тэн, самозабвенно накручивая на палец челку Куна, и только потом понимает, как это прозвучало, — ой, ну в смысле… — Я тебя понял, — прыскает в кулак Кун, — и что дальше? Не сожгли же его, если он у нас был. — Ага, ему, засранцу, повезло, как всегда. Какой-то неизвестный рыцарь спас его от очищения огнём, да ещё и поцеловал напоследок походу. Я когда в тайне делал ему расклад за день до праздника, вообще не думал, что так называемая «неожиданная встреча с потенциалом на романтическое развитие» окажется вот этим всем очешуительным путешествием. — Тэн нервно чешет лоб и решает не уточнять, что об этом он никому не рассказывал ещё. — Не расстраивайся. Возможно, однажды у Юты наведётся в голове порядок и ты сможешь делать более точные прогнозы, — ободряюще говорит Кун, легонько приобнимая, хотя вряд ли сам верит в это. — Сильно сомневаюсь, — хихикает Тэн. — Ну да ладно, у тебя как день прошел? — Он склоняет голову вбок и оставляет на чужой щеке поцелуй, готовясь слушать и совершенно забывая об остывающем на столе ужине. — По сравнению с Ютой и инквизицией на радио всё спокойно, я провел четыре эфира сегодня. И вообще, я слышу динозавров в твоём желудке, может, ты сначала поешь, а потом будешь вопросы задавать? — ненавязчиво интересуется Кун, перехватывая рукой теребящие ворот его домашней футболки пальцы, и кивает на тарелки. — А я уже начал, — лыбится Тэн, прежде чем увернуться от попыток не дать ему превратить поздний вечер во что-то, даже отдалённо не напоминающее ужин, но дотянуться до шеи Куна ему мешает резкая вибрация в районе заднего кармана штанов. — Вельзевул, ну что там опять? Только же ушли по домам, — глядя на иконку с фотографией Доёна на экране айфона, ворчит Тэн и всё-таки принимает вызов. — Собирайся и дуй к нам, — без приветствий изрекает Доён, причём, судя его сбитому дыханию, он то ли что-то активно ищет, то ли носится по дому от нервов. — А ты не мог ещё более удобного момента подобрать, чтобы позвонить? — недовольно ворчит Тэн, потирая лицо ладонью. — Это важно между прочим, а потрахаться ты всегда успеешь. Кун кашляет в кулак, когда улавливает из динамика последние слова, и Тэн закатывает глаза. — Что вы успели натворить буквально за час? — обречённо выдыхает он, слезая с куновых колен, и пододвигает к себе тарелку с едой, понимая, что нормально поесть ему всё равно не дадут и сейчас придётся просто быстро смести всё со стола, чтобы не топать по ведьминским делам голодным. — Я тут заставил Юту искать демона, которого он случайно выпустил через временной портал, пока болтался в семнадцатом веке, и мы обнаружили его след. Надо его найти и изгнать, пока он не пропал с наших радаров, — объясняет Доён, пока на заднем фоне слышится глухой грохот и ютыно «ай, блять». — Ночью, — уточняет Тэн, выглядывая за окно кухни, где мерцают огни города. — Ночью, — подтверждает Доён, и если честно, с этим тоном, в котором не слышно ни сомнений в собственной адекватности, ни намёков на готовность к компромиссу, спорить сложно, — захвати свои свечи с красной сердцевиной, ждём, — не дожидаясь согласия или вообще какого-либо подтверждения в ответ, подытоживает он, поэтому своё сомневающееся «эээ» Тэн выдаёт уже коротким гудкам в динамике. — Как в этой семье всё было через задницу, так и осталось, — изрекает Тэн, не то чтобы жалуясь — рутина у него такая — и подтягивает к себе палочки. На вопросительно поднятую бровь Куна ему приходится лишь тяжело вздохнуть, мотая головой: — не спрашивай.***
' ▪︎ [ □ D □ ] ▪︎ '
— Доён-а, а ты давно решил стиль сменить? — хихикает Тэн, и в зеркале заднего вида Доён видит, как он устраивает голову между двумя передними сидениями, готовый доставать их всю дорогу. Ехать не так долго — путеводный маятник указывает на область как раз неподалёку от той рощи, где Юта благополучно запрыгнул в портал и из него же наверняка вывалился, — но Тэну и этого времени хватит, чтобы устроить веселье. Доён переводит взгляд вниз, на мгновение отвлекаясь от дороги: эти его пижамные штаны с дольками дыни на фоне кожаной обивки его навороченного Рендж Ровера (чёрт бы побрал этого Чон Джэхёна, который всегда умел выбирать дорогие подарки) действительно смотрятся нелепо. — Ох, ну извините, что не вырядился, как на свадьбу. Я что, на свиданку с этим демоном иду? Я вообще-то уже спать собирался, когда Юта удосужился поднапрячь свои силы и найти этого незваного гостя на карте, — тут же отбивается Доён, мысленно перебирая в голове, всё ли он взял для обряда. — А, то есть, это я опять крайний, — возмущается Юта, скучающе пялясь в убегающую под колёса машины дорогу через лобовое стекло. — Вот умру я, и на кого вы всю вину будете скидывать, м? — Во-первых, учитывая то, как твоя жизнь яростно сражается с провисшей кармой, эта учесть тебя настигнет не скоро. Во-вторых, я запрещаю тебе умирать, пока не ототрёшь свою кровь с ковра в гостиной, — припоминает Доён, не отвлекаясь от дороги, и мысленно прикидывает, какова вероятность, что в роще ещё остались любители поздних прогулок, а то что-то у него нет ни сил, ни желания тратить энергию на заклинание забвения или невидимости. — Кровь? Вы что, опять использовали для заклинания поиска кровь? — встревает Тэн, смачно прикладывая ладонь ко лбу, и на это Юта поднимает вверх свою перебинтованную руку. — Ты же сам говорил, что можно заменить воском. — У нас кончились свечи, ну, или кому-то просто было лень спускаться в подвал, — поясняет Доён, смеривая Юту внимательным взглядом. Тот неумело притворяется задремавшим. — Доён-а, его надо показать психотерапевту. Он с ума сходит от одиночества, — склоняя голову к подголовнику сидения Юты и прикладывая ладонь к его лбу, тянет Тэн. — Всё равно на нас как на собаках всё заживает от заколдованных мазей. И ничего я не схожу с ума, — бубнит тот, открывая один глаз, и недовольно отворачивается, поправляя съехавшую от тэновой руки чёлку. — Ну конечно, уж мне-то врать не нужно. Видел я твою мечтательно-кислую мину сегодня вечером, когда ты рассказал о том незнакомце, который спас твою вечно ищущую приключений задницу, — ехидничает Тэн, не то пытаясь раскрепостить и внушить доверие, не то желая подколоть — Доён пока не разобрался, с ним порой очень сложно в этом плане. — Ой, да что ты заладил про него! Что, на свете мало людей хороших? Ну подумаешь, сильный и заботливый, спас, подумаешь, у него смех как у ангела и руки такие… и вообще, — перечисляет Юта, кажется, не осознавая, что с каждым словом зарывает себя лишь сильнее, а когда удосуживается посмотреть в сторону, видит два недоверчивых взгляда с немым «ну и кого ты тут пытаешься наебать?» между строк. — Что и требовалось доказать, — подытоживает Тэн, сочувственно вздыхая, и требовательно смотрит в зеркало заднего вида. Доён бы притворился занятым дорогой, чтобы не замечать эту проницательность в по-кошачьи хитрющих глазах, но разрешить драму Юты или на худой конец поддержать его морально в его же интересах. После начала бракоразводного процесса Доёну пришлось со своими вещичками вернуться в отчий дом, где Юта без присмотра братьев благополучно в одиночестве наводил бардак всё то время, пока Тэн миловался с Куном, а Доён расхлёбывал прелести жизни в браке. Ситуация там, мягко говоря, была плачевная — вдвоём они драили семейный особняк дня три. Тэн забегал по вечерам: по официальной версии, чтобы помочь, а по неофициальной — удостоверится в сохранности всех своих трав, зелий и книг, которые ему было попросту негде хранить в квартире. Из-за этих проблем с разводом Доён и так глушит успокаивающий чай по рецепту Тэна как не в себя и косо посматривает на мыло и толстую бечевку в подвале, а если ещё и Юта будет ходить по особняку, завывая от тоски, то он подавно захочет перекинуть верёвку через карниз и нырнуть головой в петлю, предварительно привязав к противоположному концу свой том с судебным делом. Нет, с этим нужно что-то делать, пока стадия пассивного страдания с измученными вздохами не перешла в стадию активного нытья. Впрочем, пока Доён доходит до этой мысли, Юта и Тэн уже успевают о чём-то поспорить на повышенных тонах. — Приехали! — громко оповещает Доён, заставляя обоих ежесекундно замолчать, и выползает из машины, направляясь к багажнику. — Эта тёмная сущность пожалеет, что вытащила свою демоническую задницу из другого измерения в мой выходной, — ворчит он, копаясь в холщовом мешке, и суёт его содержимое в руки подрагивающему от прохлады Юте. — Погода какая-то не весенняя, — замечает Тэн, подозрительно оглядываясь по сторонам, и Доён кидает ему кожанку, мельком посматривая на рощу. Та как будто недобро пялится в ответ. — Это след демона. Он наверняка где-то рядом, — говорит Доён и достаёт из кармана заколдованный маятник из обсидиана, терпеливо ожидая, пока тот качнётся в нужную сторону, — и судя по тому, что след такой длинный, это не низший демон. — Любишь же ты выпендриваться своими знаниями по демонологии, — в сторонку хихикает Юта. — Вот уж кому-кому, а тебе про выпендрёж лучше помолчать, особенно если вспомнить, из-за кого мы тут ночью болтаемся по улице, — фыркает Доён, направляясь вслед за маятником, который явно ведёт его к тропе в рощу, и перекладывает старенький сборник с обрядами подмышку. Юта на это наверняка показывает ему язык — и к бабке не ходи. — Мне всё больше кажется, что ты впустил в наше время демона-вербовщика. — С чего бы такая честь? — застёгивая куртку, фыркает Тэн и шагает быстрее, стараясь не отставать. Наигранное равнодушие скрыть его волнение не помогает. — Может, он пришел к одной из тех бабуль, которых хотели сжечь вместе с Ютой перед толпой, чтобы завербовать её душу? Пожилые одинокие вдовы нередко соглашались на сделки с демонами в те времена от безысходности. Тогда выбор был так себе: либо на службу Сатане, либо на эшафот, — пожимает плечами Доён, и Тэн кивает — ему ли не знать. — Но так или иначе, портал времени оказался для него более интересным. Нужно поскорее от него избавиться. Кто знает, что у него на уме. Маятник уводит Доёна далеко от окраины, куда уже не падает свет от расставленных на тропинке фонарей, и окончательно перестаёт покачиваться посреди маленькой опушки. Шум от петляющего рядом с парком шоссе едва пробивается сквозь неплотную стену стволов невысоких деревьев. — Здесь, — потоптавшись по невысокой траве по кругу, говорит Доён и отбирает у Юты мешочки с солью и красным порошком, передавая их Тэну. — Нам нужна ловушка. — А почему я? — сквасившись, спрашивает тот. — Потому что ты единственный из нас в состоянии нарисовать ровный круг и пятиконечную звезду, — припоминает Юта, разворачивая к нему лицом страницу из сборника с рисунком пентаграммы для ритуала, подсвеченным экраном смартфона. — Если это единственное, ради чего ты меня позвал, — кряхтит Тэн, начиная вырисовывать плотной дорожкой на земле ловушку для демона, — то не видать тебе моего успокаивающего чая и… — Не единственное. Мне нужно, чтобы вы повторяли заклинание изгнания вместе со мной на случай, если демон окажется выше рангом, — перебивает Доён, жестами указывая Юте не стоять на месте, а расставлять свечи по кругу на каждый конец звезды. — Втроём мы сможем изгнать как минимум демона среднего класса, а если постараемся, то и сильного. — Хочу заранее предупредить, что я давно не практиковал латынь, — прокашливается Юта, доставая из кармана зажигалку, и ждёт, пока Тэн закончит круг из соли, проверяя его на отсутствие разрывов и пробелов. — Вот и попрактикуешься заодно. Нечистый Сатана, дай мне сил, — тяжело выдыхая, мотает головой Доён и переводит взгляд в текст заклинания, внимательно его перечитывая под тусклым светом. Ему уже как-то приходилось его использовать — что характерно, опять-таки по вине Юты, но роль Тэна в том инциденте, ради справедливости, тоже была не последней. Не слушаться старшего брата оба умели весьма искусно, креативно и очень в этом преуспевали. К счастью, пострадать тогда никто не успел, однако после этого их ковен разрешил практиковать демонологию только Доёну. Если бы остальные ведьмы узнали, чем они тут занимаются, ему бы как самому ответственному открутили голову. — Давно надо было освежить в памяти истоки колдовства и ведьмовскую историю, мы совсем уходим от традиций. — Говоришь, как наша прабабка, — усмехается Тэн, поднимаясь с земли и отряхивая руки. — Иногда мне кажется, что он и есть наша прабабка и мы чего-то не знаем. Он даже ворчит также, помнишь? — прыскает в рукав Юта, усаживая пламя на фитиль последней свечи, и поднимается следом. — Ну да, а как что-то случится, так все сразу к Доёну бегут за помощью и жалуются, угу. Благодарность, спасибо, — принимая свою тяжелую судьбу, бубнит себе под нос он и замыкает колдовской круг, беря обоих за руки на уровне плеч. Сила трёх прокатывается по опушке невидимой волной и заставляет всё живое на секунду притихнуть в ожидании. Неспокойный ветер блуждает между низкими травинками, играясь с высокими огоньками на верхушках свеч, как с летящими по воздуху сухими листьями, и едва Доён начинает произносить заклинание, его слабые потоки резко поднимаются вверх по его ногам, принося с собой мурашки и прохладу. Под прикрытыми веками вспыхивают слабые искры, давая понять, что поблизости витает чья-то чужая незнакомая энергия. Доён чувствует, как ветер усиливается, треплет одежду, раздувает волосы и бьёт по лицу, едва не лишая возможности нормально вдохнуть, но он продолжает произносить выученные слова, пока хватка на обеих его ладонях сильно усиливается. По земле ползёт слабая неприятная дрожь, отдающая слабостью в коленях, и хотя Доёну не страшна стихия, его голос невольно вибрирует и теряется в шуме напуганной природы. — Сопротивляется, гад, — морщится Тэн, ежась от холода, но едва он произносит последнее слово, прямо перед Доёном из земли вырастает столб чёрного дыма, перемешанного с сажей и тлеющими кусками горячего пепла, один из которых прожигает дыру в его штанине. Тёмные демонические клубы, заключённые в оковы стен соляной ловушки, тянущейся вверх до самого неба, суетливо движутся по воздуху в поисках места, где бы выбраться, липнут к невидимым границам обугленными отпечатками пальцев, а когда наконец понимают, что выхода нет, растворяются, являя жуткий силуэт. — Ёп твою! — орёт Юта и отпрыгивает на шаг назад, когда демоническая костлявая сущность дёргается в его сторону, со вспышкой синего пламени ударяясь о невидимую стену, и Доён едва не выпускает его пальцы из своей ладони, разрывая круг. — Не расцеплять руки! — командует он. — Все повторяем заклинание за мной! Доён набирает в лёгкие побольше почти обжигающего глотку воздуха, чтобы его наверняка услышали верно, и это, к счастью, работает. Юта со страху так чётко и громко произносит все слова, будто брал уроки латыни у древних римлян собственной персоной. Про Тэна так не скажешь, однако глядя на его широко распахнутые глаза, в недостатке старательности его не упрекнёшь. — Не работает, — щурясь от ветра и адского рёва, говорит Юта и слегка закашливается от проступающего сквозь завесу чёрного дыма. Доён чувствует, как его ладони уже порядком вспотели от напряжения и разворачивающейся перед ними жуткой картины: демон мечется по ловушке, как дикий зверь, впервые оказавшийся взаперти, рычит и бьётся о стены, высекая из воздуха белые искры, разжигающие синий огонь прямо на земле. — Заткнись и повторяй! — упирается Доён, проговаривая заклинание наперекор природному шуму и сопротивлениям тёмной сущности. — Так всё-таки заткнуться или повторять? — Юта, не время препираться! Сосредоточься! — перекрикивает Тэн, удивляя тем самым и себя самого в том числе, однако это в конце концов немного отрезвляет всех. Разве что демон начинает вырываться с новой силой. Скрипя зубами, Юта всё-таки кивает, и Доён тут же ощущает, как по его рукам и венам начинает течь сила его братьев, как через магический проводник. Энергия Тэна — невесомая и живая, бегущая ровным потоком по кругу, как электричество по замкнутой цепи; и энергия Юты — переменчивая, хаотичная и импульсивная, как движение крови через сердечные клапаны. Три потока сливаются в один, образуя унисон силы и голосов. Доёну приходится зажмурить глаза от переизбытка мощи, собравшейся внутри круга, и когда ей всё же удаётся достигнуть пика, сквозь закрытые веки он видит всплеск синего цвета, который вытесняет демона из ловушки прямиков в ад и попутно откидывает всех троих на добрых два метра друг от друга, едва не заставляя сделать задний кувырок. Ветер неохотно стихает, переставая яростно пытаться сорвать с Доёна одежду, и лишь когда энергия улетучивается с поверхности его тела, он открывает веки и поднимается с земли, чтобы осмотреться вокруг: Юта и Тэн валяются на спине по разным сторонам от него, трава внутри ловушки полыхает синим пламенем по краям, признаков присутствия демона как будто никогда и не было. Весенняя ночная прохлада окутывает его раскрасневшееся лицо и немного успокаивает. — Знаете что? — сдавленно хихикает Тэн, развалившись на траве, и открывает один глаз, хитро поглядывая на Доёна. — Что? — измученным голосом спрашивает Юта на свой страх и риск и приподнимается на локтях, ловя вспотевшим лицом синие тени от еще не успокоившегося пламени в центре опушки. — Идея с пижамой в качестве наряда для свидания этому демону явно не понравилась, — говорит Тэн, кивая на доёновы штаны, и тот переводит взгляд вниз, видя черную от сажи и прожженную угольками в местах, где раньше были дольки дынь, ткань. Из Юты вырывается истерический смех, который вскоре поддерживает тэново хихиканье куда-то в короткую траву, но сил защищать свои честь и достоинство у Доёна уже нет, поэтому он молча разворачивается на пятках и, изрекая красноречивое «я устал, хочу напиться» с поднятым в воздух пальцем и на заплетающихся ногах шагает обратно к машине со сборником обрядов подмышкой.