• [≖ T ≖] •
Познакомившись с Ютой, Тэён и не представлял, что может быть в мире человек, с которым ему будет так комфортно. Кто-то, готовый принимать и разделить его чудачества. С ним было хорошо, и в то же время сердце щемило от опасений за его будущее. Забрав Юту к себе домой после грандиозного скандала с братьями, Тэён понял, что это не тот жизненный поворот, к которому его готовила жизнь. Ежедневное присутствие кого-либо было, мягко говоря, не подходящим к роду его деятельности, но он ничего не мог поделать — доверие одного пугливого зверька и раскрытие его способностей с самого начала оставались его ключевой целью. Заварив ромашковый чай и бухнув туда несколько капель успокоительного, приготовленного по древнему рецепту, а для несведущих напоминающего валериану, Тэён нашел Юту свернувшимся в комок на кровати. Уснул? Нет, вряд ли бы он так быстро оклемался после ссоры. Выплеснув всю энергию, он требовал подзарядки в виде заботы. — Юю? — аккуратно тронув за плечо, он погладил его по спутанным рыжим волосам и, не встретив сопротивления, лёг рядом. Тэён уже достаточно давно наблюдал за Ютой и братьями и знал о них то, что они сами о себе не подозревали. Таковы привилегии тэёнового статуса: денег и, чего уж скрывать, магии. И если первый факт он выставлял напоказ, маскируясь под успешного бизнесмена среднего звена, то свои умения мага демонстриировал лишь ограниченному кругу. Конечно, Доён с его чутьем и острым умом, и Тэн с его проницательностью и талантами раскроют правду однажды. И так едва не поймали его: сначала у Джэхёна в отеле и тогда, когда он забрался к чёрту на рога, чтобы переговорить там с одним давним и не слишком добрым знакомым. Едва вороны доложили, что ведьмы мчатся по его следу, как пришлось использовать методы маскировки и валить из дурацкого лихолесья, нарушая все правила вождения. Магические законы Тэён в целом выкручивал по своему усмотрению и надобности. Кровать издала скорбный вопль, и он снова позвал своего обиженного лиса: — Юю, я знаю, что ты не спишь. Поговори со мной? — Ты всё слышал дома, мне нечего добавить. Мои братья думают, что я ничтожество и устроили клоунаду на ровном месте. — Юта пробубнел в подушку и запрятался в неё совсем, как ребёнок, у которого отобрали любимые игрушки и запретили выходить из дома на неделю. В естественном порыве Тэён обнял его и притянул к себе на плечо. Уж если тот захотел молчать и изводить себя навязчивыми мыслями, то пускай делает это со знанием того, что он не один. И хотя на эту ночь у него были другие — более приятные — планы, но так или иначе, он собирался быть с Ютой. О том, что в акте «клоунады» скорее всего виноват сам Тэён, он умолчал. Надо было предусмотреть, что Тэн и Доён не оставят поиски, но в тот момент он увлёкся Ютой с головой. Будь он хоть тысячу раз темнейший маг, хоть самое отъявленное зло, по мнению старейшин или так называемых добрых ведьм, но против обычных человеческих желаний, как типичный мужик, оставался бессилен. — Ты ни в чём не виноват, Юта, — заверил Тэён. Ему жаль, что нескладная судьба, чёртовы старейшины и, кто знает, какие ещё силы поиздевались над ребёнком, наградив столь значимым и в тоже время жутким даром. Вынужденная изолированность с самого детства сделала Юту опрометчивым и взбалмошным, и в тоже время ранимым и нуждающимся в любви. Но Тэён знал наверняка: — ты очень важен, Юта. Для меня и для братьев. И ещё для многих людей. Ты сокровище. Может быть, ты думаешь, что ты… незаметный, как тень. Но ты ведь знаешь, что тень бывает только у того, что живо? Само твоё существование имеет смысл. — Под конец монолога Тэён захохотал, заметив подозрительный ютын взгляд. — Я болтаю ерунду? Юта покачал головой: — Нет, не думаю. Иногда мне тоже кажется, что я тень, иногда — что я вижу другие тени… Ай, забудь, как ни крути, для всех я бесполезная обуза. — Только не для меня. Солгав приличное количество раз, Тэён знал цену словам, и отвечая Юте, он предельно честен. В этот раз. С той встречи в баре они почти не прекращали общаться и быстро стали близки. Тэён искренне смеялся, когда его неуклюжий бойфренд мокрый вылезал то из речки, то из фонтана, и даже из мелкой лужи; когда он предлагал посетить нелепые и милые места со зверушками, где их можно кормить и гладить; и как восхищенно хлопал глазами, если Тэён приводил его в роскошный ресторан или дарил баснословно дорогие серёжки, просто чтобы побаловать. Юта никогда не лез за словом в карман, был участливым, когда нужно, лёгким на подъем и, похоже, обожал Тэёна за одно его существование. И поэтому он уже много дней чувствовал себя виноватым за то, что никогда не сможет полюбить того так, как он того заслуживает. Шумно вдохнув, Юта поднял голову и засиял чистыми влажными глазами, прося о чём-то. — Что такое? — Тэён прикоснулся к его щеке и мягко поцеловал в висок. Правильно ли давать Юте столько надежды? Справится ли он после, когда поймёт, что они не предназначенные судьбой, что им светит однажды разойтись. И хорошо, если без скандалов, как у Джэхёна с Доёном. Но это всё когда-то потом, а пока Тэён пытался согреть холодные губы и пообещал. — Я буду спать с тобой и никуда не уйду. Ты ведь не хочешь, чтобы я уходил? Ютын шепот было едва слышно, но его ладонь крепче сжала футболку, и всё стало ясно. Удобнее обхватив его за плечи, Тэён гладил по ним до тех пор, пока тот не заснул. Если бы это было в его силах, он бы подарил Юте покой от кошмаров, заполнивших его беспокойное сознание по вине духов, уверенность в своих силах и надежду, что он встретит свою вторую половинку. Но Тэён пришел не для того, чтобы одаривать кого-либо, а совсем наоборот: его задача — срывать старые печати и вскрывать незажившие раны. Но пока он делал то, что умеет лучше всего — приносил спокойный сон, как тогда, в день их первой встречи, когда он вытащил Юту с пылающего эшафота.***
Следующие несколько дней прошли насыщенно: кроме повседневных офисных дел, Тэён несколько раз встречался с Джэхёном, пытаясь достигнуть наилучшего соглашения в их партнёрстве, перепроверял контракты и графики. Их общение с чисто делового за пару месяцев переросло в более близкое, и он даже поинтересовался, что связывает Тэёна с семьей его бывшего. — Ты ревнуешь? — пошутил он, замечая складочку между бровей на обычно безразличной морде Джэхёна. Хотелось добавить, что ведьминские штучки ему не страшны, как и семейные тайны, но палиться перед партнёром по бизнесу было нельзя. — С чего бы? Ты же с Ютой, а не с Доёном. — Но лицо у тебя сложное. «Просит выпить», — подумал Тэён, но предлагать не стал. Джэхён же, похоже, несколько расслабился в его присутствии или посчитал своим долгом помогать возможным кандидатам в члены семьи Доёна энд Ко. — Я бы ревновал любого, кто поздоровался с Доёном, будь это во время нашего конфетного периода. Хоть ты и застал тогда не самый приятный наш разговор, но когда-то у нас всё было хорошо. К сожалению, недолго. Но он… — Взгляд Джэхёна стал человечным и, Тэён бы даже сказал, мечтательным, — у него сердце из золота. Сам того не заметив, Тэён закивал и поддакнул. Что он знал о Доёне? Кроме его драмы с разводом, которая больше походила на ситком, чем на реальную трагедию разрушенного брака, он был в курсе доёновых магических достижений. Первоклассный маг, знаток демонологии и теории магических существ; выучил и в совершенстве овладел многими видами заклинаний; владелец магазинчика, слава о котором разошлась по всему ведьминскому сообществу благодаря редким товарам и свежим ингредиентам. А ещё он приглядывал за Джено, как если бы дитё-оборотень был его собственным сыном. И это не говоря о том, с каким рвением Доён защищал попавших в беду людей и, конечно, следил и поддерживал братьев. Попросту говоря, несмотря на занудство и гиперопеку, в глазах Тэёна он уже был лучшим из магов, обладал великолепной фигурой и лицом и источал такую магнетическую харизму, что, как заноза в пятке, не давал покоя с момента встречи. Джэхён с теплом делился своими воспоминаниями о счастливых деньках и едва не схватился за сердце, вспомнив, сколько денежек утекло с его счёта на доёнов. — А впрочем, — махнул он рукой, — я не жадный. Тэён усмехнулся: — Думаю, однажды вы сможете помириться и стать друзьями. В глубине души Джэхён уже был готов к этому, но не спешил налаживать отношения. Спохватившись, что они тут обсуждают его личную жизнь, он вернулся к насущному: — И все-таки, я давно знаю их семью. Не хочу показаться психом и пугать тебя, но у них есть свои скелеты в шкафу. Скорее уж в подвале — прикинул Тэён и, расхохотавшись, попытался успокоить Джэхёна: — Если я найду что-то подобное у Юты, то не сбегу. Нервного гыгыкая, ему только и оставалось, что развести руками. — Действительно, ты же с Ютой. Он не такой, как Доён. Его лицо приобрело сероватый оттенок от упоминания шкодного и проблемного рыжего существа. Похоже, Джэхён мысленно благословил судьбу, что ему выпало счастье жить с Доёном, иначе, кто знает, пережил бы он развод вообще. Тэён не мучил себя подобными вопросами и сравнениями. С Ютой было классно, и большего не требовалось. Ну, может быть, лишь иногда, раз по двадцать в день, он ловил себя на том, что вспоминает красивые глаза Доёна: вот он оценивающе глядит на него в баре при первом знакомстве; вот он удивлённо моргает ресницами, замечая у Джэхёна в кабинете; вот он — чудесно близко — сидит и загадочно смотрит на него в машине; а вот он смущённо и заинтересовано водит взглядом по его телу у Юты в комнате. Они пересеклись взглядами всего на секунду, но при других обстоятельствах Тэён не спешил бы одеваться и позволил Доёну рассмотреть свои татуировки. Кроме чисто эстетического любования, Тэёна также волновала его жертвенность — Доён мало того, что страдал перфекционизмом и в принципе пахал, как не в себя, так ещё и лучшие годы жизни тратил то на финансовое благополучие их семьи, то на воспитание Юты. Последнее занятие с самого начала было безнадежным, но отточив навыки, он с не меньшим энтузиазмом и с большим опытом принялся за Джено. Чего Тэёну хотелось бы, так это оказаться рядом, ну, отвлечь его, позвать провести выходные подальше ото всех и, сидя рядом, любоваться точеными прекрасными чертами лица, без намека на раздражение и обремененность жизненными тяготами. — Возьми себя в руки, Ли Тэён. Что бы ты не фантазировал, на романтические бредни нет времени. Ты здесь по делу. Тэён болтал сам с собой, пока Юта, кажется, умчался повидаться с братьями. И единственным свидетелем его душевных метаний был откормленный мотыльками Барти. В ответ на его вой, Барт издал равнодушное «ква» и отвернулся задницей. — Никакой помощи в этом доме, — прокомментировал Тэён и позвонил Юте. Он точно знал, что тот нашел себе работу: пытался помочь призраку. Обладая достаточно мощной духовной энергией, Тэён различал голос и видел очертания нового ютыного приятеля. Юный пацан — попал в передрягу и действительно нуждался в помощи ведьм. По идее такими делами как раз и должны заниматься медиумы: говорить с духами, выяснять детали и перенаправлять к старейшинам, если нужно — а те уж либо отправляют душу в загробный мир, либо поручают ведьмам разобраться со сковывающими силами, чтобы вернуть его в мир живых. И хотя от пацана за версту несло неприятной чёрной магией, Тэён прикинул, что братья справятся, а если нет, он просто придёт и спасёт их всех. Зато Юта потренировал бы свой дар. Свидание они отложили на вечер, встретившись ближе к ужину. А потом, когда Юта окончательно перестал капризничать, заявил, что завтра возвращается домой. Тэён не возражал. Он пообещал навещать его каждый день и прибить щеколду на двери ютыной комнаты.***
Ровно в одиннадцать Тэён привозит Юту к доёновому магазину — полного энергии и подозрительно воодушевленного с самого утра. — А вот и я! — на всю улицу оповещает он, пробуждая у прохожих желание вызвать санитаров, у Тэёна — смех, а у Доёна и Доната — прилипшие к лицу руки (в кроличьем случае — лапы). Забавно — прикидывает Тэён, вот Барти на самом деле не прочь поболтать под хорошую музыку и приличную выпивку, а Донат известен своим молчаливым характером. Что же у этого кролика в голове? — Спасибо, что вернул его, — сощурив глаза, привлекает к себе внимание Доён. — Как будто вы не рады от меня избавиться, — тут же возникает Юта. — Имей совесть! — Доён очаровательно задыхается возмущением и смущается одновременно. — Чего нет, того нет, — разводит руками Юта, показывая язык. Внутрь магазинчика они не заходят, так и болтаются у порога. Пока братья шутливо спорят, Тэён вздыхает, приметив подозрительную сущность, следующую за Доёном на расстоянии вытянутой руки — вертлявая тварь, которая напоминает червяка и сама по себе безвредная. Может покружиться и отцепиться, но если вложить в неё заклятие, то может принести беду тому, кто к ней прикоснётся. Интересно, где Доён мог её подцепить? От непорядочных клиентов, что ли, перебежала? Пальцы покалывают, но использовать магию открыто нельзя, поэтому Тэён шипит, глядя на раздражающий магический вирус: — Я тебя прихлопну, букашка. — А? — Да? — широкая лыба и глупое выражение лица способны одурачить многих, но Тэён уверен, что с Доёном это прокатывает до поры до времени. — Наверно, мне показалось. Ты ничего не говорил сейчас? — О, я сказал: «Я приду завтра, моя бубочка». — Тэён нахально притягивает Юту к себе, и ему кажется, что у Доёна ломается лицо от их флирта. На следующий день он и правда заезжает к ним домой, играя роль идеального бойфренда. Вместо довольной светящейся морды, его встречает бледное лицо. Видать, за одни сутки Юта успел насмотреться ужастиков от призраков. И это неудивительно — вокруг тэёнового жилища защита помощнее будет, конечно, там Юте безопаснее. А здесь, в их родовом доме, на него обрушивается остаточная энергия полтергейстов, души и призраки топчутся у порога — зайти не могут, исчезнуть тоже, а вот своими жуткими облезлыми костями или выпавшими глазницами вполне напугать способны, к тому же прогнать их некому. Тэён и не на такую жуть насмотрелся — привык, а вот Юте нужно время, чтобы окрепнуть, поэтому он просто говорит ему: — Сейчас я поцелую тебя, и ты уснёшь. — Правда? Как в сказке. — Как в сказке, — смеется Тэён, целуя, — только меня бы из неё выгнали. — Меня тоже. В рыжей макушке запуталась травинка, и волосы покрыты пылью. Тэён перебирает пряди, и сопение Юты становится спокойным и равномерным. — Знаешь, — бормочет он кокетливым голосом, и Тэён согласно угукает — пускай доверчивый лис выговорится. — А меня как-то спас рыцарь. После его поцелуя я тоже уснул, а когда очухался, то… ну, в общем, я там перемещался во времени и проснулся уже дома. — Хорошо, что этот рыцарь спас тебя, иначе спалили б на костре, да? — А откуда ты знаешь, что меня собирались спалить на костре? Тэён хохочет, делая глупое удивленное лицо. Для нормальных людей их диалог выглядит странно, и именно это дает возможность свести всё к шутке: — Разве мы не о сказке говорим? Свернувшись, как маленький бельчонок, Юта зевает. Его подозрения быстро вспыхивают и сразу же гаснут — чисто бабочка, летящая на огонь. — Если мы в сказке, Тэён, в доброй хорошей сказке, тогда вся моя история закончится хэппи эндом? Потому что… потому что я… — он тщательно подбирает слова, и Тэён потакает ему во всем, стараясь компенсировать обычную потребность капризного ребенка. Но похоже, в этот раз Юта серьёзен. — Иногда я не знаю, какой я и что здесь делаю. Со мной говорят тени. Ну, то есть… как будто мои родичи пытаются о чём-то поговорить со мной. Они хотят рассказать что-то, но я не понимаю, что. Просто… Помнишь, я рассказывал, что мы с братьями воспитывались прабабкой? Это потому что мы толком не знаем наших родителей. — Ты скучаешь за ними? — Вряд ли? Как-то не выходит скучать за тем, кого не знал. Просто вот Джисон тоже один. И Джено один. Ну, Джено, в принципе, Доён усыновил, то есть, не формально, а просто так. Там такая история, надо как-то собраться — и пусть Доён расскажет! Он же Джено практически в питомнике подобрал! — Юта воодушевлённо зевает. Наверно, призраки достаточно вытянули из него энергии и наговорили ерунды, отчего у него полная каша в голове. Если учитывать способность Юты принимать всё плохое на свой счёт, то он ещё и насочинял такое, что духи не имели в виду. Как будто они вообще что-то могут иметь в виду: добрая часть из них слоняется между мирами или случайно проскочила, как мушка в форточку, и несёт бред. И всё же Юта действительно мог повстречать кого-то из своих родичей — это ожидаемо, и если не сейчас, то позднее произойдет. Тэён присматривается к зашторенному окну: пролетающий ворон совершает дежурный осмотр. Он роняет перо, но вовремя ловит его клювом — уже получил предупреждение о том, что надо быть осторожнее. — Юю, — Тэён хочет приободрить и придать Юте сил, — как бы грустно ни было, но ты можешь не иметь родителей, но не можешь не иметь историю. — Как это? — Я имею в виду, что ты всегда будешь частью чего-то… Частью чего-то другого, чего-то большего и сложного. Какой-то другой семьи, как твои братья и прабабка, например. Как, — у Тэёна едва не срывается с языка «другие ведьмы и старейшины», и он на секунду замолкает, стараясь подобрать нейтральные слова, — как люди, которых ты встречаешь в жизни — Кун, Джено и Джисон. — Ты? — с надеждой загораются ютыны хитрые бусинки-глаза. Тэён смеется: — И я. — Тогда получается, что наша встреча — это судьба? Что я… ой, знаешь, я тут вспомнил! — Что такое? — Тот рыцарь, ну, который спас меня, он сказал, что, если я найду его, мы встретимся снова. — И что же, ты нашел его? Юта задумчиво чешет кончик носа. Он ничего не отвечает, а поразмыслив, говорит совсем о другом: — Если я часть какой-то истории, чьей-то жизни, да, то выходит, всё, что я делаю сейчас, имеет значение? — Ну конечно. — Даже всякие мелочи? Даже то, что сейчас кажется глупым или ничего не значащим? Даже… укатившиеся апельсины? Случайные встречи и незнакомые имена? У Тэёна вызывает недоумение названный набор волнующих Юту тем, но это же Юта — в его голове уживаются порой несовместимые вещи. Да и в любом случае, что ни возьми, а ответ одинаковый: — Да, мелочи тоже имеют значение. Это что-то вроде эффекта бабочки, знаешь о таком? — Знаю. Я просто, — сон наконец одолевает Юту, и он совсем тихо бормочет: — я тут подумал, что раз уж я часть группы, вот мы с Доёном и Тэном братья, то если я во что-то влипаю или что-то делаю, то я бы не хотел, чтобы на них распространялась ответственность. Не хочу, Тэён, я не хочу, чтобы они встречались с тёмным магом… Такого заявления он не ожидает, но сонный мозг Юты уже совсем не разбирает, где реальность, а где мир сновидений. Ресницы его слегка подрагивают, и Тэён прикасается указательным пальцем к его лбу, наполняя подсознание светлыми снами. — Тьма сегодня не побеспокоит тебя. Да и мне пора, Юю. Тэён хотел бы поговорить, объяснить, что он не причинит вред его семье, хотел бы объяснить всё, но для начала Юте надо сродниться со своей силой. Кроме того, момент неудачный: вся троица находится в поисках тёмного мага, пытается разобраться с проблемами призрака, а Доён суетится между работой и, возможно, занят чем-то ещё, судя по его напряжённой морде и подозрительно долгим взглядам. Если бы только они могли отбросить все недомолвки и… Нет, никаких «и». Добавлять проблем уж совсем некстати. Тэён нервно смеётся: ну вот, начали с «не хочу взваливать на них новые испытания», а закончили «какой же Доён красивый». Да-да, он здесь с Ютой и для Юты, но навязчивые мысли… И как некстати, спустившись на первый этаж, Тэён первым находит именно Доена. — Я зашел, чтобы попрощаться, — перебирая застежку на своих дорогущих часах, заявляет он. В комнате, кроме Доёна, он застает Тэна стоящего с древней коробкой, разрисованной друидскими загогулинами. Ну точно — если Тэн здесь, значит, у них полным ходом разборки с призраками. А эти самые древние манускрипты — лишнее свидетельство того, что братьям повстречалась очень мощная тёмная энергия. — Уже уходишь? — миленько улыбаясь, интересуется Тэн и прячет коробочку за спину. Вот сказать бы братьям, что по-настоящему злые силы уже давно прихлопнули бы всех в этой комнате, будь на то их воля, и коробочку присвоили бы взмахом руки. Тэён честно пытается не подносить ладонь ко лбу и в этой секундной заминке, наверно, выглядит подозрительно и жестоко. Взяв себя в руки, он вежливо кивает: — Юта уснул, так что… — так что, Ли Тэён? Хочешь им сказать, что ритуалы, рассчитанные на силу трёх ведьм, переносятся на завтра, потому что ты усыпил их непутёвого брата? Или хочешь присмотреть за двумя порой чересчур смелыми Доёном и Тэном, которые наверняка полезут в самое пекло через две секунды после того, как за тобой закроется дверь. Нацепив широкую улыбку, Тэён продолжает: — увидимся завтра. — Я провожу. Тэён не возражает от жеста доброй воли Доёна. Скорее всего тот оставляет Тэна с той самой коробочкой, из которой уже рвётся нечто, по их мнению, жуткое для обычных людей. Больше её содержимого Тэёна напрягает та самая тёмная ниточка, которая вот уже второй день болтается возле доёнова плеча. Вот и сейчас он делает вид, что разглядывает в зеркале свой воротник, а на самом деле присматривается к похожей на повесившуюся пиявку сущности. — Мерлинова хрень! — раздается из комнаты тэнов голос, и Доён слегка дёргается в его сторону. Точнее первым делом он дёргается в сторону нитки-пиявки. Рефлексы срабатывают быстро, и Тэён, оттолкнув его, как опытный охотник, выбрасывает вперёд ладонь и, перехватив в кулак червяка, заматывает его в кокон тёмной ловушки. Со стороны раздается ничуть не тактичное покашливание. Бросив свою добычу в карман, Тэён тараторит: — Ой, Доёна-а, извини. Мне показалось, там паук, а я всегда так реагирую на пауков. В общем, кажется, я его смахнул… — он глупо хохочет, похлопав Доёна по плечу, быстро прощается и выходит за порог. Чёрт! Чёрт-чёрт! Тэёну кажется, что он отправит в самый ад того мерзавца, который решил навредить Доёну. Даже представлять не хочется, что могло бы случиться, если бы он пострадал. У ведьм достаточно врагов, и послать такого червячка мог недобросовестный конкурент или же колдун, желающий заполучить силу. Кем бы не оказался этот выродок, лучше ему не попадаться под горячую руку — пойдет Барти на корм быстрее, чем успеет покаяться. Прежде чем забраться в машину, Тэён ещё слышит проклятия Тэна и доёново осуждающе-капризное: — Значит, я для тебя «Доёна-а». С каких это пор? С таких — прикидывает Тэён, что служение добру дело важное, но собственную безопасность никто не исключал. Ему бы честно хотелось растолковать братьям, что и как в этом мире, но первым делом он зовёт ворон — своих верных помощниц — и просит их присмотреть за Доёном и Тэном, а при необходимости — помочь. Это не страхует от всех на свете опасностей, но хотя бы позволит Тэёну в случае чего выручить братьев. И честно говоря, он даже не удивляется, когда на рассвете ворона стучит к нему, принося не радужные вести. Когда знаешь, как устроен мир и являешься одним из, грубо говоря, представителей высших сил, молить невидимых богов глупо, остановить время — это к старейшинам, и Тэён жалеет, что не владеет телепортацией. Собираясь на помощь к Доёну и Тэну, он хочет только одного — успеть, иначе он не простит себе, что позволил этому миру что-то сделать с тем, кто стал так дорог его сердцу.***
— Барти, подъём! — гаркает Тэён, наскоро всовывая себя в штаны. — Барт! Давай, не время дрыхнуть! Юте — точнее Доёну с Тэном — нужна помощь. Он различает тяжёлый вздох в террариуме, ныряет в шкаф, натягивая первые попавшиеся футболку и куртку, не забывает прихватить кепку, чтоб хотя бы попытаться скрыть лицо, и цепляет сумку с амулетами и зельями — вдруг повезёт и не дойдёт до использовании собственной магии, по которой его смогут отследить. И, наконец, он суёт руку в террариум, чтобы пересадить Бартоломео в специальное отделение в сумке. — Ты уверен, что этих чокнутых надо спасать? У меня вот ощущение, что это меня от них надо защищать, — возмущённо квакает тот. Мчась к своей машине, Тэён не слишком придаёт значение жалобам своего питомца-помощника. — Барт, напомнить тебе, почему ты стал жабой и что только я могу превратить тебя обратно в человека? Окончательно расстроившись, Бартоломео складывает лапы и затягивает монотонный квак на всю машину. Через пять минут такой поездки не выдерживают уже вороны — две чёрные спутницы, которых Тэён пустил в салон. Клацнув клювом и напугав Бартоломео едва ли не до обморока, ворона тычет в его пузо крылом: — Если ты не замолчишь, то пойдёшь на деликатес во французский ресторан. — Вас послушать, так кругом одни Робины Гуды и бабочки и никакая опасность нам не угрожает, только я драматизирую. — Нет, кругом тёмные маги и призраки, но тебе-то что? Ты жаба. — Я не какая-то жаба! Я между прочим королевских кровей! И как только я отдам свой долг господину Тэёну, я снова стану человеком. Так что я не собираюсь сгинуть, потому что в меня прилетит чьё-то промазавшее заклятье! Ворона прикрывает голову крылом и переключает внимание на дорогу, корректируя Тэёна на подъезде к извилистому участку. Болтовня подопечных ничуть не задевает. В целом, он уверен, что и Барти, и пернатые справятся со своими обязанностями, а что до паники… Ну, Бартоломео скорее прав: они не каждый день встают на пути у самодовольного дерзкого мальчишки, первоклассно владеющего тёмной магией, в передрягу с которым и попали Тэн с Доёном. Тут бы можно было позавидовать мастерству этого мага, если бы не одно но — некоторое время назад они виделись и условились не лезть в дела друг друга ради совместной цели. И хотя многое Тэёну было не по душе, он соблюдал условия, как и маг держал слово. — На кой чёрт все так обернулось, — произносит сам себе Тэён и, различая любопытные взгляды Бартоломео и ворон, добавляет: — ну что вы смотрите? Теперь, когда Юта решился спасать того мелкого призрака, а Доён припёрся аж сюда… Боюсь, что наш договор с этим мальчишкой полетит к оборотням под хвост. Душещипательно квакнув, Барти лезет повыше к лобовому стеклу, выглядывая на дорогу. — Нет шансов, что удастся договориться? Тэён ведет плечами. Подумав с секунд десять, он чувствует, что его накрывает истеричным смехом. Барт расценивает всё по-своему: — Ещё один ебнулся. Мало мне чокнутого рыжего оболтуса было, так теперь мой хозяин окончательно отлетел кукухой. — В этом доме без оскорбления пернатых, — напоминают вороны. Видимо, ожидая ответы от Тэёна, вороны почтительно молчат и ждут, когда он успокоится. Что ж, взяв себя в руки, он поясняет: — Да мне подумалось, что нас ждет тот ещё квест. Не знаю, что проще: доказать Яняну, что договор ещё в силе и уговорить не трогать братьев, или, — смех против воли срывается с губ, — убедить Доёна не влезать в это дерьмо. — При всем уважении к Доёну, — сокрушаются вороны, — он упрям, как стадо баранов. — И он уже влез в это дерьмо, — добавляет вишенку на торт Бартоломео. Тэён объявляет, что они приехали, и пока Барт перебирается на свое место в сумке, он продолжает нудно квакать: — был принцем, а помру жабой. Надо было разрешить Юте увезти себя на болото и не уворачиваться от стрелы. — Заткнулись все! — командует Тэён. — Иначе помрёте быстрее, чем встретите Яняна. Он понимает, что ситуация напряжённая, а его переносной зоопарк как будто первый раз на выезде работает — знают же, что надо соблюдать тишину. Вскоре машина Доёна показывается на обочине давненько должным образом не асфальтированной полузаброшенной дороги. Прищурившись, Тэён узнает бессознательную тушку Луи рядом. Наскоро осмотрев пострадавшего фамильяра, он делает вывод, что тот находится под действием заклятия, но жив. Сунув ему в пасть пучок целебной травы из своей сумки, Тэён даёт команду воронам разведать обстановку и спускает на землю Бартоломео. — Будь готов. Как только получишь команду… — Да-да, как только получу команду, так сразу му-ужицкий до-ождь, ла-ла-ла! — шепотом подтверждает Бартоломео и показывает сложенными лапками символ «окей». Тэён истеричное настроение своего подопечного понимает, но верит в лучший исход. Всё же чуть поодаль он слышит голоса Доёна и Тэна — они как минимум живы. — Барт, будь серьёзен. Я всё-таки собираюсь вернуть тебя в человеческий облик. Потянув носом и жалобно квакнув, Бартоломео пыжит брюшко: — Ой перестань, Тэён, иначе я расчувствуюсь. В общем, будет тебе дождь. — Из лягушек, пожалуйста. — Из лягушек, — соглашается Барти. Оставляя его на капоте машины, Тэён еще пару метров слышит резонирующее с окружающей атмосферой «аллилуйя, дождь из мужиков, аллилуйя-я, ква». Юта бы оценил, прикидывает Тэён и радуется, что его тут нет. Хотя чему радоваться — он наверняка попёрся к Ренджуну в больницу, а Тэна и Доёна отправил сюда — на место аварии. И не то старейшины подстроили, не то несчастливое совпадение, но всё сошлось в одной точке: и ютыно желание помочь призраку, и поиски тёмного мага, и пакт о ненападении с тем самым тёмным магом, Яняном. С помощью ворон Тэён отправляет Яняну послание. На переговоры уйдёт какое-то время, а судя по тому, как вокруг вибрирует энергия и слышится рык, то на ведьм спустили демона. Тэён бы задумался, на кой хрен столько ухищрений, но когда он видит, как демон пускает в Тэна огромный фаербол, желание перекурить и обдумать бытие откладывается на неопределённое «когда-нибудь потом». Собрав энергию в чёрно-красный шар — точное отражение одной из своих татуировок, служащих ему и украшением и сосредоточением силы — он направляет её, сбивая выпущенный демоном фаерболл. — Прячься, Тэн! — кричит Тэён и кидается на демона, создавая острый, напоминающий драконий хвост, кинжал. За Тэном он уже не следит, вступая в битву с разъярённым существом из глубин ада. Волосы опаляет огнём, и вонючая лапа разрезает ткань джинсовки. Тэён уклоняется, но не отходит — вливает больше силы в свой магический кинжал, удлиняет его, заставляя изогнуться и оплести демона, и пронзает его шею, отрезая уродливую голову. — Сдохни, тварь. Я тебе не милосердная ведьма, чтобы отправлять домой к папочке, — бросает Тэён, пряча свое оружие. Лишь небольшой огонёк мерцает в раскрытой ладони. Покончив с демоном, он кидается к запыхавшемуся и держащемуся за кровоточащее предплечье Тэну: — Ты в норме? Идти можешь? Вам с Доёном надо убираться отсюда, пока… Что «пока» Тэён договорить не успевает. На шум сражения и на выручку к Тэну прибегает Доен, видимо, прежде занятый настройкой заклинаний. Появляется Доён в лучших традициях Мортал Комбата — с молниями и прыжком откуда-то сверху, возможно, с вон того пенька в метрах трёх от заварушки. В руках у него бита с рунами, и Тэён бы поржал, потому что руны ему как подорожник приложить, но разъярённый Доён, не замечая ничего вокруг, несется прямо на него: — Прощайся со своими апельсинами, падла! Сейчас я тебя!.. «Отъебашу», — догадывается Тэён о несказанном. Благо, реакции у него быстрые, натренированные годами — он успевает перехватить биту в полёте и слегка потянуть её, отчего Доёна заносит в сторону и он падает под ближайшее вишнёвое дерево. Лепестки осыпаются ему на макушку. «Красиво-то так», — очаровывается Тэён, залюбовавшись натюрмортом в рассветных тонах. — Что за херня тут происходит мне кто-то объяснит? — вопит Тэн, приводя в шок жителей ближайших деревень, и заставляя Барти нервно квакнуть, прерывая свое сольное выступление. — Я думал, мы Ренджуна спасаем, а здесь и демоны, и тёмный маг, и ты ещё! Ты, блять, как сюда попал, Тэён?! — Я скажу, как, — сощурив глаза и подобравшись поближе, сообщает Доён. Судя по тому, что он закатывает рукава толстовки, битва, по его мнению, только начинается. Боже, ну и переделка. Тэён вздыхает, и в ту же секунду перед глазами проходит острый, наэлектризованный луч. Янян! — Барти, сейчас! — что есть силы орёт Тэён, пихая Тэна в одну сторону к своим воронам, дабы те защитили его, а Доёна, ослеплённого этим самым лучом, он хватает и тянет на себя, закрывая от смертоносного заклинания. Воздух становится влажным, серым и скользким. — Ква! — Ква-а! — Ква-ква-ква! — доносится со всех сторон. Бартоломео отлично справляется: он закрывает от любых заклятий Тэна, а падающие лягушки принимают на себя весь удар чёрной магии. Тэён хочет переместить Доёна под защиту лягушачьего дождя, но вместе с приближением густого, пахнущего серой тумана, отделяющего их от Тэна и от всего остального мира и погружающего в беспросветное нечто, он различает недовольный возглас, который становится всё ближе и ближе: — Так дело совсем не пойдёт. Я тут строил-строил, а вы пришли и всё поломали. Кстати, а что вообще произошло? — слышится знакомый недобрый голос сверху. «Вот именно, — думает Тэён, удерживая, похоже, отрубившегося Доёна, — что за мерлинова срань только что произошла и где они оказались?»