Shadows of forgotten ancestors

' ▪︎ [□ D □] ▪︎ '

В лесной низине стелется густой туман. Доён запинается на заросшей мхом кочке и, чтобы успокоиться, глубоко вдыхает влажный воздух — холодно и пусто. Совсем как в его голове, которая упорно отвергает любые попытки физиологических процессов помочь справиться со стрессом. Доён хотел бы сказать, что он с лёгкостью держит себя в руках, когда Тэён вываливает на него целое ведро информации, вызывающей у него шквал эмоций, однако правда в том, что он готов сесть на землю и добрых часа два в полной тишине обдумывать услышанное. К счастью или к сожалению, этого времени у них нет, потому что вороны сообщают Тэёну о местоположении Ренджуна — он в двадцати минутах ходьбы от них. В каком-то смысле Доён даже рад, что они вымотались до состояния, в котором бегать уже невозможно — это даёт ему немного времени наедине с мыслями. Всё, что когда-либо заботило Доёна — семья, близкие, люди, колдовство и как при помощи последнего помочь первым, но даже у его желания взваливать на себя всю ответственность есть предел. Глядя в спину Тэёну, он понимает, что ненавидит его так же сильно, как ему симпатизирует. — Если хочешь поговорить, — вдруг начинает он. — Нет, — отказывается Доён, хотя на языке вертится совсем другое. — Да ладно тебе, Доён, мы с тобой последние часы видимся. Нельзя на такой ноте расходиться. «Некоторые тёмные маги гуляют по грани между добром и злом не только потому, что их магический сосуд рождается из тьмы и тени. Они — серые кардиналы колдовского мира, которые шепчут самой истории следующий ход на шахматной доске, внося смуту в сердца всего живого. Их гонят отовсюду не за самовольный характер или злые помыслы, а за то, что они вскрывают старые раны, сталкивают с самыми жуткими страхами, испытывают на прочность и ставят перед выбором, который при прочих равных никогда бы не возник. Отстранённые от норм морали и полярного понимания мира, они как бы смотрят на всё со стороны, иногда закрывая глаза на общепринятую несправедливость, и лишь изредка решают вмешаться. Не суди их строго, Доён. Это неблагодарная роль, но кто-то должен её играть». Вспоминая слова прабабки, обучавшей их, ничего не смыслящих в жизни пацанов, азам колдовства, Доён понимает, как же ему не хватает её мудрости. Не потому, что ему хочется Тэёна оправдать, а потому что он слишком устал делать вид, что понимает, как поступать правильно, если это «правильно» вообще существует. Доён никогда не испытывал тех же тёплых чувств к родителям, какими они стали с братьями и прабабкой. Возможно, в каком-то смысле его на тот момент не такая крепкая психика запечатала воспоминания о них во благо, чтобы те не наводили лишнюю тоску и не порождали мысли о мести. Теперь они в прошлом, которого не исправить. Исправить можно только грядущее, но Доён не уверен, что ему хватит сил на это, как Тэёну. Не только колдовских, но и моральных. Зато в его силах относиться к старейшинам с ещё большей осторожностью. — Ну серьёзно, я слышу, как у тебя мысли гудят в голове. — А тебе-то что? Сам меня загрузил, — припоминает Доён к слову. — Как загрузил, так и разгружу, — усмехается Тэён, дождавшись, пока он с ним поравняется. — Решил поправить впечатление под конец? Не поздновато? — ёрничает Доён, прищурившись. — Решил, что не хочу запомниться тебе занудным магом, загрузившим тебя проблемами, — пожимает плечами Тэён и поддерживает за локоть как раз в тот момент, когда ноги не вовремя подкашиваются от усталости. — С чего ты вообще решил, что я захочу тебя запомнить? — сделав вид, будто ничего не произошло, восстанавливает равновесие Доён. — С того, что ты будешь скучать по мне, едва я уйду, — с возмутительной уверенностью кивает Тэён, и всё бы ничего, но эта его ухмылка двусмысленная. — И не подумаю! — Тогда я просто буду доставать тебя своими историями из других времён и миров, чтобы ты не думал так много, — даже глазом не моргнув, меняет тактику Тэён и бесцеремонно пристраивается сбоку, мгновенно занимая собой все мысли. — Пытка болтовнёй, отлично, — театрально закатывает глаза Доён, пытаясь не показывать, что ему вообще-то прохладно, а плечо у Тэёна очень даже тёплое. — С тобой там на связи Юта, что ли? — Поверь, Юте такие приключения даже не снились! — фыркает Тэён. — Как-то раз я попал в измерение, в котором жили одни драконы. И они оказались классными мужиками, представляешь? Мы даже выпили за знакомство. — М, невыдуманные истории, о которых нельзя молчать, браво, — саркастически хохочет Доён и старается не смотреть в его сторону вообще. Слишком близко. И вообще, чего он так лепится сильно? — Переименую тебя в Горыныча в телефонной книге, всё сходится. — Доён мгновенно жалеет о слетевшем с губ обещании. Он так упорно прогоняет Тэёна, а в итоге что? Палится, как школьник. Тэён явно замечает всё, но следует тактике «быть милым»: — Или вот ещё: буквально пять лет назад я задолжал банде демонов парочку рун, и пока я прятался от них по порталам, меня занесло в соседнюю галактику. Кстати, с полной уверенностью могу заверить, что в нашей пришельцев не существует. Люди тут одни такие, — с настолько умным видом добавляет Тэён, что Доён невольно предполагает, что он не магистр тёмной магии, а бакалавр чудачества. — Какие? — Непроходимо глупые и отчаянные, — без тени сомнения поясняет Тэён, на что Доён одаривает его нечитаемым взглядом. — Но моя любимая история это, конечно же, та, которая случилась, когда я участвовал в рыцарских турнирах где-то в средневековье на западе Европы. Кажется, это была Франция. — Ну да, конечно. — Честно-честно. Правда, у тех, у кого кишка была тонка, было другое развлечение — они в сторонке длинной мечей мерялись, — чуть тише говорит Тэён, будто либо кто-то может их услышать, либо обитателям лимбо есть дело до мага-выдумщика, травящего байки. — Дай угадаю, ты туда тоже частенько захаживал мечами померяться, — не может не съехидничать Доён, но карма срабатывает подозрительно быстро — он наступает ногой в небольшую лужу, спрятанную под густым туманом и травой. — Не только, но вообще бери выше, — фыркает Тэён. — Выигрывал? Тогда я — балерина, Юта — Мадонна, а Тэн — Жанна д’Арк. — Выходит, ты балерина. — Выходит, у тебя длиннее всего. — Мы всё ещё о мечах или Юта много болтает? Может, у Тэёна и больше опыта в преодолении тяжелых жизненных ситуаций, но в этот раз Доён оказывается быстрее, поэтому увесистый удар по плечу ладонью достигает своей цели стремительно и точно. — Ты не только флиртуешь ужасно. Шутки у тебя такие же, — ворчит Доён, отталкивая смеющегося Тэёна в сторону, и не заботится о том, что того заносит, пока он не хватается за ствол дерева, чтобы удержаться на ногах. С одной стороны, ну дурак дураком, с другой — выходит, что Доён дурак тоже, ведь ему действительно смешно. — Только один вопрос: если этой забаве почти тысяча лет, сколько тогда тебе? — Да, он отдаёт себе отчёт о том, то разговаривать на эту тему серьёзно просто глупо, но не подтрунить не может, чёрт возьми. — Двадцать семь, — вытирая выступившие слёзы, догоняет его Тэён. — И давно тебе двадцать семь? — М, я не очень хорош в математике, — задумчиво выдаёт он, прикидываясь. — И врать ты тоже не умеешь, — самодовольно поворачивается к нему Доён, медленно моргнув, и Тэён почему-то ненадолго замолкает, посмотрев прямо в глаза. — Пока ты смотришь вот так — нет, — проговаривает он, не задумываясь, и одному лишь Сатане известно, какие в этот момент мысли пролетают за этими тёмно-карими радужками, сливающимися со зрачком в бездонную воронку. Тэён не помогает и не делает лучше. Причём неважно, игра это, чтобы усыпить доёнову бдительность, или бессовестное трусливое признание, замаскированное под красивые слова. Да, Доён пытается сделать вид перед ним, что это не так сложно, как кажется — прогнать того, к кому привязался невольно, несмотря на изначальную неуместность и неправильность всех этих взглядов, мимолётных касаний, неоднозначных слов. Однако на душе погано до невозможности от того, что придётся его отпустить вот так, едва начав эту историю. Доён просто пытается быть верным себе и тому, за что боролся с самого начала — решает запретить Тэёну приближаться и втягивать его с братьями в свои дела, как бы тяжело это решение ему не давалось. Здесь даже не играет роли то, сказал ли Тэён чистую правду о старейшинах или опять вывернул часть истории наизнанку, чтобы сыграть свою роль серого кардинала с помощью Юты. До воспоминаний о нём Доён думает, что достиг дна своей хандры, но на самом деле она лишь начинается. На Юту свалится столь незаслуженно много, что от одних лишь мыслей об этом хочется поскорее выбраться из лимбо и оказаться рядом с ним. Доён хотел бы сказать, что самовольное решение Тэёна пробудить его силы медиума именно таким неправильным с человеческой точки зрения способом — это объективно плохо, но решать это придётся самому Юте. Да, он не просил всего этого, и всё же Доён помнит его слова, сказанные им, когда они выбирались из больницы после встречи с Ренджуном. Возможно, пытаясь помочь другому, он почувствовал что-то, чего ему так долго не хватало? Исполнит ли он своё предназначение в том виде, в котором ему его приписал Тэён, или откажется от своего дара, едва узнав, что судьба сыграла злую шутку, когда он только почувствовал вкус другой жизни? Доён не знает, но что бы он ни выбрал, он постарается ему помочь. — Смотри! — вдруг привлекает его внимание Тэён. Доён поднимает голову, в спешке пытаясь проследить за тем, куда указывает его рука, и, наконец, замечает неподалёку чью-то тень. Худощавая полупрозрачная фигура Ренджуна, буквально плывущая по клубам тумана, издалека выглядит весьма жутко, несмотря на то, что им известно о его безобидности. Из последних сил выдавливая из себя бег, Доён и Тэён добираются до него и окликают как раз в тот момент, когда он собирается идти куда-то дальше и блуждать между деревьев. Кажется, он к этому привык и делает уже по инерции. — Ренджун! — забегая вперёд, зовёт его Доён. Тот морщится, кажется, пытаясь понять, есть ли у голоса источник или это просто фантомный вой душ, который он наверняка слышит уже давно. — Я здесь, Ренджун. — Он едва не поскальзывается на влажной траве, подбегая ближе, но Тэён вовремя поддерживает со спины, не давая упасть. — Это я — Доён, помнишь, я был с Ютой! Мы пришли, чтобы вытащить тебя. — Доён? — удивляется тот с долей относительной радости на лице. — Доён, а это?.. — Ренджун кивает на Тэёна, стараясь к нему не приближаться. Боится? — Это Тэён, он… — Доён не находит правильного слова, чтобы продолжить мысль, потому что формулировки бегут вперёд его соображалки, и в конце концов он прокашливается, пытаясь поменять акценты. Не говорить же, что он тёмный маг? — В общем, всё в порядке. Мы вместе пришли помочь тебе. — Наконец-то. Я думал, ещё немного — и просто свихнусь тут! — Неудивительно, ты столько времени болтаешься в лимбо и… — Да нет же, это всё Юта, — вздыхает Ренджун, хватаясь за голову. — Он уже два дня почти без продыху болтает в моей больничной палате, рассказывая мне свои охренительные истории из жизни, причём в таких подробностях, от которых я бы воздержался, будучи хоть немного приличным человеком, — жалуется он, закрывая лицо руками. Доён прикладывает ладонь ко лбу, испытывая некоторую степень испанского стыда, пока Тэён тактично хихикает сбоку от него. Умели бы духи краснеть, Ренджун наверняка бы был цвета помидора. — Вот сейчас он рассказывает, как однажды в детстве увидел у себя за окном дух утопленницы-куртизанки, не слышите? Нет? Завидую. — Он садится на самый ближний камень и складывает на руки подбородок, пытаясь не фокусироваться на голосе у себя в голове. — Тэён, мы уже можем открыть портал? — посмотрев на это зрелище, спрашивает Доён. Тот рисует в воздухе рукой что-то неопределённое. — Возможно. Я не знаю, сколько времени прошло с нашего перемещения, наши часы здесь бесполезны, но кажется, достаточно, — прикидывает он. — Я попытаюсь, но это займёт время, — говорит Тэён уже менее уверенно, почему-то осматриваясь по сторонам. Он что, так надеется найти между деревьев брешь в нормальный мир? — В любом случае, ты справишься быстрее меня. Нам нужно выбираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Тэн, наверно, уже с ума сходит. — Только Тэн? — Про Юту ты слышал только что. Он от безумия спасается болтовнёй, которой сводит с ума других. Как видишь, у него неплохо получается, — усмехается Доён, пытаясь разрядить обстановку, и судя по полуулыбке Тэёна, у него это выходит. Он кивает и отходит подальше, к пустому пространству, более менее свободному от обломанных веток, кустов и поваленных стволов деревьев, чтобы подготовиться к открытию портала. — Только будь осторожен, — вырывается у Доёна, и лишь несколькими секундами позже, когда Тэён на него вопросительного оборачивается, он понимает, что сказал глупость, учитывая, что тот путешествует по времени и мирам, как будто на метро. — Ну, в смысле, поаккуратнее там с пространственно-временным континуумом и всё такое. Удачи, — неловко оправдывается он, пытаясь не отвесить себе пощёчину, и отворачивается обратно к Ренджуну, надеясь, что тот не станет шутить. — Не волнуйся, буду, — слышится из-за спины спустя некоторое время, и Доён радуется, что в этот момент его лица никому не видно. В попытках не думать о своём длинном языке он хочет себя чем-то отвлечь, поэтому подсаживается поближе к совсем ослабленному Ренджуну. Видок у него, мягко говоря, не очень, впрочем, спасибо, что хоть вообще не растворился за столько времени, проведённом в заключении. Оковы скоро будут сняты — осталось лишь провести его в мир живых. Доён думает, что после пробуждения от комы Ренджун скорее всего не вспомнит абсолютно всё, что произошло с ним в лимбо. Может, посчитает часть сном или вообще забудет, поэтому он пользуется возможностью, пока не поздно, и спрашивает, что с ним произошло. Может, там, в мире живых, ему будет нужна помощь, о которой он не сможет попросить, если обо всём забудет? — Как я и пытался сказать Юте, мы попали в аварию с… Яняном, — вздыхает Ренджун, кажется, пересказывая историю, так и не услышанную горе медиумом из-за завесы между мирами и своей слабости. — Янян? — Да, Янян, он был моим другом, ну, — сомневается в формулировке Ренджун, — в общем, другом с привилегиями, — в конце концов признаётся он, и Доён понимающе кивает. «Значит, этот Янян ещё один носильщик презервативов в апельсинах», — от этой мысли Доён очень старательно пытается не смотреть на Тэёна и сдержать улыбку, потому что в ренджуновом рассказе ничего смешного нет. — Год назад мы с ним поехали за город, чтобы провести вместе весенние каникулы перед моим отъездом в Китай на учёбу и, возможно, вообще навсегда. Я сам оттуда, — продолжает Ренджун. — Но по дороге что-то пошло не так. Я не знаю точно, что произошло — машину вёл Янян, а я немного дремал. Потом случилась авария, а очнулся я уже здесь. — И ты искал Юту целый год? Именно Юту? — Нет, — качает головой Ренджун. — Я… не знаю, как объяснить, я не понимаю, как это всё работает. Просто я искал кого-то, кто услышал бы и увидел меня. Но ничего не получалось, пока один призрак не привел меня к вашему дому. И Юта услышал меня. Доён, вы правда поможете мне? — Конечно! Смотри, скоро откроется портал и мы вместе пройдём через него. Твоя душа станет свободной, и Юта поможет вернуться ей обратно в тело. Пацан, как назвал Ренджуна Юта, действительно оправдывает это слово. И не столько из-за возраста, сколько из-за перепуганного взгляда. Он дёргается от каждого шороха и таращится по сторонам, будто тут по лесу дикие звери бродят и могут сожрать их ненароком. Почесав подбородок, Доён прикидывает, что стоит спросить Тэена: а если бы они погибли тут в пасти хищника или по другой причине, значило бы это, что портал не откроется никогда? Да, Тэён упоминал, что выбраться им надо тем же составом, что они и прибыли в междумирье, но если бы что-то пошло не так? Значит, что их жизни буквально зависят друг от друга. Поднявшись со своего места, Доён обращает внимание на мощный и как будто даже блестящий, как чешуйки рыб с отблесками солнца, поток энергии. Это Тэён — водит руками и рисует сложные узоры, соединяя в единое целое магию воздуха, материи и что-то ещё. Что-то древнее, что Доёну не освоить в ближайшие лет десять, не осознать на его уровне владения магией. То, что Тэёну даётся легко, как дыхание. Неудивительно, что с такой силой он сорвал печати, вернув Юте дар. Ему наверняка много известно о природе магии духов. Нет. Доён трясёт головой. Это не повод давать тёмному магу околачиваться рядом. К тому же, если Юта распознал голос Ренджуна почти сразу, значит, его магический потенциал в этой сфере и правда огромен. На секунду им завладела гордость за непутевого брата, и Доён почувствовал небольшой, совсем крошечный укол стыда, что не поверил ему сразу. А впрочем, с Ютой никогда не знаешь, пиздит он или несёт правду с такой мордой, будто это чистая выдумка. Портал не спешит открываться, поэтому Доён и возвращает своё внимание к Ренджуну. Тем более, что тот сидит с таким видом, будто ему есть что сказать. — Кстати, Ренджун, — мягко интересуется Доен, — а ведь твоя душа здесь, как в заложниках. Ты знаешь, кто именно тебя удерживает здесь? Прозрачная фигура вздрагивает. Доён бы приобнял мальчишку, чтобы успокоить — с Джено, хоть тот и ёрничает, срабатывает. — Ты вроде бы пытался давать Юте подсказки, но… — Доён дёргает носом. Всегда трудно объяснить жертве, почему так сложно бывает защищать. Тем более, что магический радар Юты едва-едва восстановился, и это уж точно не вина Ренджуна, что они так плохо выполняют свою ведьминскую работу. — Понимаешь, это как сон. Он видит то, что показываешь, но не в состоянии запомнить все детали. То, что вам удалось связаться, поддержать эту связь и в целом пройти весь этот путь, в общем-то — это потому что Юта упорно взялся тебе помогать. Забавно признавать, но Доён редко помнит Юту таким увлечённым. Неужели от колдовства Тэёна больше пользы, чем вреда? Ренджун удручённо качает головой. Что это значит? Дело не в Юте? — Когда мне впервые удалось появиться духом в мире живых, я первым делом пришел в то место, которое помнил лучше всего — в нашу с Яняном квартиру, — поясняет Ренджун. — Но он не видел меня поначалу. Я лишь наблюдал за ним со стороны и только потом понял, как и что работает. И когда я впервые смог поговорить с ним, он утверждал, что не помнит ничего, и я ему… Ренджуна перебивает звук пронёсшегося по лесу свистящего ветра. Доён, тут же обернувшись на Тэёна, видит, как перед ними раскрывается портал с неровными краями, искажающими пространство и окрашивающими туман во все цвета радужного спектра. — Слушай, Доён, тот, кто удерживает меня здесь, он… — отвлекает Ренджун, пытаясь схватить его за рукав куртки, но очевидно провалив миссию в силу своей слабости — его руки ощущаются, как вата, — я не могу сказать тебе, потому что… — Что? — не понимает тот, хмурясь. — Янян, он… — Что? Ему нужна помощь? Мне нужно найти его и что-то передать, защитить? — предполагает Доён, пытаясь разобраться как можно скорее, но тот качает головой. — Ренджун! Ренджун! — вдруг слышится незнакомый голос откуда-то сбоку, и рефлексы Доёна срабатывают быстрее, чем он успевает оценить обстановку. Вскочив с места, он загораживает Ренджуна спиной и лишь потом видит перед собой вываливающегося из кустов паренька в простой одежде, который отряхивает себя от листьев и подходит на шаг ближе. Краем глаза Доён замечает, что Тэён тоже напрягается. — Наконец-то я нашёл тебя. — Это ещё что за чудик? — хмурится Доён, немного расслабляясь, и замечает, что тот кидает мимолётный взгляд на Тэёна. По виду парень не дух, а такой же обычный человек, по какой-то причине застрявший между мирами. Он ещё вдобавок и радуется чему-то, освещая пространство в радиусе пяти метров своей широченной улыбкой с отливом спущенной на стоматолога трёхмесячной доёновой зарплаты. — Это Янян, — тихо прозносит Ренджун у него за спиной, пытаясь выйти вперёд из-за его плеча. — Что? — громко удивляется Доён, позволяя ему приблизиться. — Ты-то здесь как оказался? Помер, что ли? — спрашивает он, но Янян, кажется, не заинтересован ни в чём, кроме Ренджуна, поэтому едва не запинается, шагая к нему навстречу. К всеобщему удивлению, на пути у Яняна вырастает Тэён. Он перекрывает ему дорогу, и в тот же миг тело ощущает всплеск мощной энергии, которую с большой натяжкой можно назвать доброй. Доён хмурится, но не успевает возразить, что в случае чего от обычного человека сможет самостоятельно защититься и ему не нужен телохранитель в лице Тэёна по такому пустяку. — Помер ли я? — лицо Яняна становится практически белым, как статуи в Лувре. Сходства добавляет практически полное отсутствие мимики. Препятствие в виде Тэёна ему явно не нравится. — Не хотелось бы. Мы с Ренджуном как-то чуть не померли в аварии, да? Надеюсь, это больше не повториться. Ведь я так искал, так ждал этой встречи. Фигура Ренджуна покачивается из стороны в сторону. Постояв так с секунд пять, он шагает вперед, обходя неподвижного Тэёна. — Ты пришел сюда за мной? — вкрадчивый голос Ренджуна не добавляет ситуации радостных красок, и когда Доён дёргается следом, Тэён перехватывает его и в одно мгновение переносит к краю портала. Лес перед глазами плывёт несколько секунд. Всё происходит так стремительно, что он даже не осознаёт, когда именно Тэён использовал заклятие и какое именно. Это поражает Доёна до такой степени, что он цепляется за крепкие плечи, чтобы не свалиться за рваные края открытого портала. — Да какого чёрта ты творишь? — очнувшись, возмущается он. — Не самое удачное время для демонстрации твоих фокусов, успокойся, я в порядке. — Я знаю, но надо убираться из этого места. Сейчас. — В голосе Тэёна забота и тревога — ни возразить, ни добавить нечего. Доён пытается списать всё на нервы, потому что на чужие переживания у него времени нет, и указывает на парочку, которая устраивает сериальное воссоединение. — Я вспомнил, Ренджун, я всё вспомнил, — улыбается Янян, подходя почти вплотную. — Прости, что так долго, — он пытается взять ренджуновы пальцы в свои, но они такие лёгкие, слепленные из частичек межпространственной материи, что их едва можно ощутить. — Янян, я… — Нет, ничего не говори, — качает головой Янян, проводя рукой по плотному воздуху, где вырисовываются очертания лица Ренджуна. — Я всё вспомнил и приехал сюда, чтобы забрать тебя. Бегал тут, как псих. Призраки, какие-то загадочные леса — бред, не правда ли? — усмешка трогает губы, но у Яняна быстро меняется настроение. — Главное, мы теперь вместе. Ты и я. Я так скучал по тебе. Вернёмся в нашу квартиру — и всё будет как прежде. Нужно только вытащить тебя отсюда. Он так быстро тараторит, почти задыхаясь, что Доёну кажется, если бы он мог — сгрёб бы в свои объятья Ренджуна и простоял так добрых полчаса, не реагируя вообще ни на что. — Что здесь происходит? — немного отходя от портала, шёпотом спрашивает Доён у Тэёна, косясь на этих двоих. — Кто знает, — качает головой тот и хмурится. — Скорее всего он находился вблизи портала, как и мы, когда всё вокруг затянуло в лимбо, — предполагает Тэён, удерживая шипящий проход между мирами открытым. За ним уже виднеется знакомый пейзаж. — Он живой человек, значит, должен выйти вместе с нами, иначе мы нарушим баланс в завесе. — Очевидно, но почему он оказался на месте аварии, если… — Эй, вы двое! — вдруг зовёт Янян. — Вы знаете, как нам свалить отсюда к ебени фени? — Повежливее, молодой человек! — возмущается Доён. Не для того он рискует своей жизнью из-за чьего-то передруга и недопарня, чтобы ему какие-то сопляки указывали. — Остынь, — спокойно перебивает Тэён, прокашлявшись, — я всё понимаю, но может, мы сначала все пройдём через портал, а потом разберёмся, кто, куда и как попал? Я не могу держать эту штуку открытой вечно, пока вы тут выясняете отношения, — кряхтит он, а потом оборачивается на Яняна с Ренджуном. — И вы, голубки-недолюбовники, позже устроите страстное воссоединение. Давайте быстренько в портал уже, ать-два! Доён фыркает, но подчиняется, подходя ближе к порталу. Застревать в лимбо ещё на двое суток у него нет ни времени, ни желания. Оглянувшись на Ренджуна, он видит, что тот кажется спокойным. Может, всё и правда в порядке? Если Яняну каким-то образом удалось вспомнить всё, о чём он не забыл после аварии, скорее всего воспоминания привели его к тому же месту, а там уже смешавшаяся в пространстве магия сделала своё дело. Заходя следом за Тэёном в портал, Доён ощущает себя странно — будто облеплен чем-то мягким и влажным одновременно. Продираться через такое — не самый приятный опыт, но когда он преодолевает эту невидимую стену, становится намного лучше. В лицо ударяет свежий ветер, кожу окутывает прохлада, и он осматривается по сторонам, понимая, что выходит из портала совсем недалеко от места аварии. Следом за Доёном из лимбо выпрыгивает Янян и смотрит за спину, ожидая Ренджуна. Тот стоит на самом краю миров и вроде шагает, но вдруг останавливается, будто сомневаясь. — Что-то не так, Ренджун? — спрашивает Янян, вытягивая руку к нему, и хотя Доён лица не видит, ему кажется, что в его тоне есть нетерпение. Впрочем, наверно, понять его можно. — Разве ты не хочешь вернуться к нашей прежней жизни? — Нет, я иду. Всё в порядке, — смахивая наваждение, кивает Ренджун и вытягивает руку вперёд, по мере прохождения через портал становясь всё более прозрачным, пока в конце концов не растворяется в воздухе маленькими жёлтыми искорками и орбами. — Что случилось? — удивляется Янян, глядя на то, как фантомные светлячки поднимаются всё выше и выше, медленно угасая. — Не волнуйся, с ним всё в порядке, его дух отправился искать своё тело, — тут же спешит заверить его Доён, проводив последний орб взглядом. — Да, не волнуйся, охренительные истории Юты кого угодно выведут, куда нужно, — поддакивает Тэён. — Не знаю, кто такой Юта, но мне срочно нужно к Ренджуну, — нетерпеливо проговаривает Янян, оглядываясь по сторонам, и Доён невольно прослеживает за его взглядом. Пустая дорога, полная колдобин; шумящий лес, запах свежести и как попало поставленные у обочины машины. Ближе всех — тэёнова, чуть поодаль — оставленный в кустах Рендж Ровер Доёна и совсем вдалеке, где-то на развилке — небольшой серенький автомобиль даже с открытой дверцей со стороны водителя. Видя цель и не замечая препятствий, Янян выкрикивает на ветер смазанное «бывайте» и бежит в сторону своей машины, разгоняясь до скорости олимпийского бегуна буквально за пару секунд. Доён даже ничего сообразить не успевает. — Хоть бы спасибо сказал! — возмущается он вдогонку. — Оставь его, парень просто соскучился, — останавливает Тэён, положив ладонь на доёново плечо, и он смиренно выдыхает. Лишь бы эти двое потом не пошли о своих потрясающих и невероятных приключениях в мире духов рассказывать друзьям да родственникам, а то так и в дурку загреметь недолго. Впрочем, какое Доёну вообще дело? Теперь его совесть вроде как чиста. — Ква-а-а-а! — истерично доносится откуда-то снизу, и он вздрагивает, смотря под ноги. — Господин Тэён, вы вернулись! — квакает Бартоломео, перебирая своими жабьими лапками по пыльной дороге, и радостно подпрыгивает. — Говорящая жаба! — с офигевшим лицом отходит в сторону Доён, наблюдая за тем, как Тэён наклоняется пониже, чтобы Барти смог забраться к нему на руку. — Подожди-ка, так эта жаба — твой фамильяр! — Десять очков за сообразительность, — меланхолично протягивает Бартоломео, устраиваясь на тэёновом предплечье, — и я не жаба, уважаемый, я Бартоломео-Алонзо де Мартинелли третий! Пожалуйста-спасибо. — Да хоть Виктор Эммануил второй, — закатывает глаза Доён. Лично он видит только жабу с большим самомнением и не горит желанием знать, как это коричневое пятнистое недоразумение из прямоходящего превратилось в земноводное. Не зря этот Барти показался ему подозрительным ещё при первой встрече. — Чур меня! — отмахивается лапой Бартоломео. — И без того жизнь нелёгкая. — О, а вот и остальной твой зоопарк, кажется, — хмыкает Доён, приметив в воздухе увесистую стаю ворон, взмывшую над лесом, которая постепенно начинает стекаться к ним и образовывать птичью воронку. — Как приятно, когда тебя встречают, — улыбается Тэён, закрыв глаза от закатного солнца, и смотрит вверх, на приветственно каркающую стаю. В тёплом свете лучей его волосы и кожа приобретают янтарный отлив, совсем как след от его магии, и то, каким обычным и очарованным такой мелочью Тэён выглядит в этот момент — в каком-то смысле тоже колдовство. Причём нечестное и наверняка запрещенное. Доён думает, что так быть не должно. Тёмные маги не должны приходить на помощь ведьмам без веской причины, не должны проявлять излишнюю доброту и тем более — выглядеть, как горячечный сон принцессы о сильном, но чутком рыцаре с отражением тлеющих чешуек пепла в глазах. В идеальном мире, где у Доёна нет ничего, кроме принципов, он должен перестать думать о Тэёне, сказать, что ему пора на встречу с Тэном, Ютой и Донатом, попрощаться и уйти. Но в этом мире, неидеальном, у него есть кое-что ещё. — И что, тебя есть, кому встречать, кроме ворон и Барти? — не подумав хорошенько, мягко спрашивает Доён, но Тэён только продолжает смотреть в небо и ещё шире улыбается, из-за чего его глаза становятся маленькими полумесяцами. — Что смешного? — Нет, ничего, — качает головой он, переводя взгляд обратно, — просто так всегда бывает, когда настаёт время прощаться. — Как? — непонимающе спрашивает Доён. Барти, до этого момента смотрящий своими лупатыми глазами то на одного, то на другого, под шумок решает проявить верх тактичности и дипломатии и оставить своё насиженное место на время этого приватного разговора, ускакав в сторону машины. — Незаданные вопросы, непрояснённые детали, нерешенные проблемы, невысказанные чувства, — расслабленно перечисляет Тэён, — на всё времени не хватит. Ты не передумал? Доён, я не хочу оставлять тебя. И ты, признайся, ты не хочешь этого тоже. Доён чувствует себя, как на чужой ладони. Не самое приятное чувство, но это означает лишь то, что ему больше не нужно хитрить, придумывать обходные пути и заходить издалека — всё равно уже раскусили. — Ты не ответил на вопрос, — напоминает Доён, решив идти до конца, раз уж ему всё равно не спрятать своё любопытство по поводу дальнейшей судьбы Тэёна. — Нет, дома меня никто не ждёт, — сдаётся тот, на секунду посмотрев под ноги, на серую дорогу. — Немного сложновато заводить очень близкое общение, когда ты мало того, что стареешь в два раза медленнее, так ещё и показываешь фокусы с говорящими жабами, — пытаясь перевести всё в шутку, усмехается Тэён. — Но спасибо, что вы с братьями немного меня растормошили. Было весело, хотя я и знал, что рано или поздно вы раскроете меня. Я, может, и ловкий, но упорства вам троим не занимать, — нехотя признаётся он, покачиваясь с пятки на носок. — Ты поэтому не переставал следить за нами? — спрашивает Доён, хотя сам уже не понимает, чего добивается, ведь знает, что будет тяжелее, если он узнает правду. — Ты сорвал остатки печати с магического сосуда Юты ещё за день до того, как мы с Тэном приехали сюда — я почувствовал. Но ты всё равно не исчез после этого. — Нет, Доён, я не боялся, что вы натравите на меня старейшин — я и так их недруг, к тому же, могу постоять за себя. Я боялся, что вы сами влипнете в какую-то передрягу, — почёсывая шею, немного неловко говорит Тэён. — И вы ведь в неё влипли. — Спасибо, — выпаливает Доён, почему-то боясь передумать сказать это вслух, и останавливает свою ладонь на полпути к тэёновой руке, испугавшись, как его тело действует вперёд разрешения головы, — за то, что пришёл на помощь. Я знаю, что уже говорил об этом. Я не хотел признаваться, но ты не думай, что для меня это легко. Я не хочу тебя прогонять, несмотря на всё, что ты сделал. — А я не хочу уходить. — Но мы оба всё понимаем, — Доён боится, что противоречит себе же. Он и не представлял, что расстаться с Тэёном, с которым ещё не было ничего, а хочется всё. — Мы не можем, Тэён. Нельзя. — Я буду надеяться, что ты передумаешь, — отзывается Тэён, не переставая смотреть на его руку, так и застывшую в воздухе в сомнении. — У тебя есть вороньи перья. Ты сможешь связаться со мной, если вам с братьями понадобится помощь. — Надеюсь, не понадобится. — Я тоже. Сейчас Доён не думает о том, что работы ещё непочатый край: тёмный маг не найден и Юта не обучен справляться со своими способностями. Он просто перестаёт сопротивляться своему нежеланию признавать, что он и правда будет скучать по Тэёну, поэтому позволяет себе расслабиться и всё-таки дотянуться до его руки. Совпадение это или нет, но его понимают ещё до того, как он успеет сделать шаг, поднимаясь пальцами вверх по чужом предплечью — Тэён наклоняется навстречу и принимает его в свои объятия без тени сомнения. Доён доверчиво прикрывает глаза и прижимается виском к его плечу, думая, что о лучшем исходе он и мечтать не могу, однако не проходит и нескольких секунд, как он чувствует всем телом огромную волну непонятно откуда взявшейся энергии. Она пляшет янтарными искорками и вензелями чёрного дыма под доёновыми веками, словно бенгальские огни, и ощущается на коже мягкими ворсинками колючей ткани. Тут же распахнув глаза от удивления, Доён понимает, что Тэён только что открыл для него ауру своего магического сосуда. Он сияет, как маленькая янтарная звезда, и греет, как мягкое одеяло, несмотря на то, что покрыт дымным облаком и причудливыми тенями. — Теперь я понимаю, почему ты прячешь такое богатство, — усмехается Доён ему в шею. — Надеюсь, ты сохранишь это в секрете, — шепчет Тэён в ответ. Отпускать его чертовски не хочется, к тому же, тэёновы ладони на пояснице ощущаются слишком правильно и приятно, чтобы прекращать это объятие, но Доён берёт себя в руки, перед этим, правда, краем уха услышав чей-то низкий голос, напевающий что-то лирическо-заунывное. — Это ещё что такое? Ты тоже это слышишь? — хмурится Доён, укладывая подбородок на плечо Тэёна. Тот усмехается. — Это задиристая задница Бартоломео поёт в машине серенаду из какой-то оперы Доницетти. Мы с тобой сейчас прямо как в сопливой драме — даже саундтрек есть. — Фу. Как ты его терпишь? — Как и он терпит меня, — смеётся Тэён. — Мы и правда потратим последние минуты вот так? Разговаривая о моих отношениях с фамильяром? — Времени на прощание никогда не будет достаточно, так что неважно, как мы их проведём, — отстраняется Доён, грустно усмехаясь. — Тогда, пожалуй, не будем усложнять? — предлагает Тэён нехотя и тяжело вздыхает, отходя на шаг. — Я останусь здесь и почищу всю остаточную активность портала, чтобы всякое не пролезло через завесу, а ты возвращайся к братьям, они наверняка места себе не находят, — кивает он, медленно продвигаясь спиной к своей машине. — Хорошо, береги себя, — соглашается Доён, также неторопливо продвигаясь к своему автомобилю. — И ты, — на разрывая зрительного контакта, просит Тэён. Доён отворачивается первым и вместе с выдохом сбрасывает с себя волнительное напряжение во всём теле, не ощущая спиной чужого взгляда. Перед ним лишь ухабистая пустая и пыльная дорога, тлеющий закат, весенняя лесная зелень и тянущее чувство в груди. Ничего. Он справится со всем, как делал и до этого, даже если это будет тяжело. Ему бы только немножко поддержки, времени и веры в него братьев. Подумав об этом пару секунд, Доён вдруг останавливается на месте. — Тэён, — зовёт Доён напоследок, не поворачиваясь к нему лицом. — Да? — тут же отзывается тот, будто ждал. Хотя с чего бы? — Покажи этим старым главнюкам из совета, где раки зимуют, хорошо? Он не знает, что ожидает в ответ, просто чувствует, будто должен был это сказать. — Обещаю! — смеётся Тэён вслед, и Доён, улыбаясь себе под нос, поскорее бежит к машине.