Эффект самозванца

Пару дней все почти тихо, почти обыденно. Они не занимаются ничем, большую часть времени просто валяясь на диване в обнимку под аккомпанемент дурацких шоу. В какой-то момент Питер перестает так отчаянно цепляться за него, как будто начинает наконец верить, что он настоящий и никуда не денется. Он все еще слишком тихий, все еще почти не имеет своих желаний, но… Хотя бы так. Из комнаты его выдергивает звук разбившегося стекла. — Не шевелись! Ванная усыпана осколками зеркала, еще минуту назад мирно висевшего над раковиной, и Питер посреди этого с окровавленной ладонью. Только он начал думать, что все, кажется, налаживается… Майлз осторожно приближается, тщательно выбирая, куда ступить. Первым делом, нужно вывести Питера отсюда. — Тебе так не понравилось твое отражение? — он осторожно берет Питера за целую руку. — Это просто не я, — Питер безразлично встряхивает головой, будто и не он тут раздолбал кулаком ни в чем не повинное зеркало. Правда ведь, не его реакции. Он, конечно, все еще слишком бледный и худой, но не настолько же. Что за истерика на ровном месте? — Это ты, Пит. Человек, которого я люблю. Просто ты еще не в форме, но это скоро пройдет, — прихватив аптечку, он так же осторожно выводит Питера из ванной, усаживает в коридоре на быстро выволоченный из кухни стул. — Это же не была попытка суицида, правда? Если… Если это моя вина, если я делаю что-то не так, если… Скажи мне. Прошу. — Майлз. Все хорошо. Правда, — Питер осторожно сжимает его руку. Вздыхает. — Прости. Я правда не знаю, что на меня нашло. Но это не попытка себе навредить, точно. — Ладно, — он пинцетом аккуратно вытаскивает стеклянную крошку из ладони Пита. Тот даже не вздрагивает, будто и не чувствует. Или просто слишком привык к постоянной боли. Внезапные вспышки эмоций, конечно, так себе сами по себе, но, вроде бы, это хороший знак, что они вообще есть? Залив ранки антисептиком и залепив пластырем, он вздыхает. — Посиди здесь, я уберу беспорядок, пока больше никто не поранился. А потом придется идти покупать новое зеркало. Хочешь прогуляться со мной? — Я помогу? — С одной рабочей рукой? Уверен? Питер неопределенно пожимает плечами. Ладно, в их крошечной ванной не так тесно для двух обладателей паучьей ловкости, а отказывать в желаниях нельзя. Даже если лучше бы ему туда не соваться, чтобы снова не порезался. В результате уже под конец уборки порезаться умудряется он сам. Питер берет его ладонь в свои, ласково гладит иссеченные шрамами пальцы, прежде чем потянуться за аптечкой. — Не помню у тебя этих шрамов. Он молча встряхивает плечом, завороженный тем, как бережно Питер касается его пальцев, едва ощутимо, ловко промывая и заклеивая ранку так, что он даже не успевает ничего почувствовать. А потом длинно выдыхает сквозь зубы и, уткнувшись лбом ему в руки, вздрагивает всем телом. Черт. Черт-черт-черт. Ему же сейчас любая капля его крови как ножом по сердцу. Придурок, осторожнее быть не мог… Плевать, что царапина за пару минут затянется. Нельзя-нельзя-нельзя! — Пит. Питер, я в порядке. Я в порядке, я живой. Все хорошо, — он сползает вниз, хрустит задетым пакетом с собранными осколками, обнимает покрепче, скользит ладонью по вздрагивающей спине. — Прости. Я должен быть осторожнее. — У меня неадекватная реакция, да? — звучит глухо. — В целом — в общем-то да, — он печально фыркает. Да что Пит знает о неадекватных реакциях. Но сейчас не о том. — Мы же оба понимаем, что это просто царапина. Но для конкретно этой нашей ситуации — вовсе нет. Я облажался. Моя задача — не допускать, чтобы тебя цепляли травмирующие воспоминания. — Боюсь, это невозможно. Не со мной, — по крайней мере, Питер перестает дрожать, а значит, кризис миновал. Хотя бы пока. — Боюсь, что да, но я должен стараться. Хочешь успокоительных? — Лучше кофе. — Это легко устроить. Идем, — он сплетает пальцы поврежденных рук и поднимает с пола их обоих. Питер легко удерживает кружку с кофе травмированной рукой, хотя мог бы не доказывать, что с ним якобы все в порядке. И без лишних напоминаний закидывает в себя таблетки. — Хочешь мне рассказать, почему тоже пьешь успокоительные горстями? — конечно, было невозможно, чтобы Питер не заметил, что он тоже на таблетках, но это… досадно. Он еще не готов к этому разговору. — Это будет сложно объяснить. А я пока не хочу тебя волновать, — Майлз делает шаг навстречу, потихоньку ластится, проверяя реакцию. — Я на самом деле так хочу рассказать тебе все, но… Это будет тяжело нам обоим, и… — Не надо, — Питер обнимает его осторожно свободной рукой, тянет к себе ближе. — Я только хочу, чтобы ты был в порядке. Если это из-за меня, я… — Пит. Я в порядке. Я в порядке рядом с тобой. Это все временно, мы с этим справимся. Все будет как раньше. Просто дай мне еще немного времени. Мы оба будем в порядке. Я… обещаю. — Я тебе верю, — Питер улыбается так, что он чувствует себя последней скотиной, но… Им правда просто нужно время, чтобы все наладилось. И терапия, да. * * * Как ни странно, за новым зеркалом они действительно идут вдвоем. На самом деле, Питеру прогулка правда на пользу, только странно видеть его здесь, внизу. У них так редко была возможность выбраться куда-то вот так, в обычной одежде, не прерываясь в самый неудачный момент на случившееся рядом преступление. Они сворачивают в сквер, где так удачно никого нет, чтобы Питер мог отдохнуть. Пит кладет голову ему на плечо, ничуть не стесняясь, выдыхает устало. Хоть они и восстанавливаются быстрее, чем обычные люди, месяц без активного движения не пошел ему на пользу. Устает он сейчас намного быстрее обычного. Ну, это-то точно временно. Тело восстановить легче, чем психику. Учитывая, сколько у них обоих травм. — Если заснешь на мне, я романтично отнесу тебя домой на руках. — Только попробуй, — Пит тихо посмеивается, но, возможно, действительно способен заснуть прямо здесь. Майлз провожает взглядом пробежавшую мимо девчушку лет пяти. Интересно, если — когда — все получится, она будет помнить? Или забудет, как уже произошло однажды? Все-таки, был ведь и другой выход… — Майлз? — Все хорошо, — он покрепче сжимает руку Питера, заземляясь в реальности. Бесполезно жалеть об уже принятых решениях, лучше сосредоточиться на настоящем. Например, не вздрогнуть, когда мимо проносится, воя сиреной, полицейский автомобиль. Питер прижимается к нему, дрожа всем телом, от расслабленности мигом не остается и следа. — Думаешь, нам надо быть там? — Нет! Нет, я не… Я не могу. Знаю, что должен, но… — Ты никому ничего не должен, даже мне, — Майлз обнимает его покрепче, защищая от всего мира. — Тем более им. Ты давно заслужил отдых. Может быть, когда-нибудь. Но пока — даже не думай об этом. — Это эгоизм. — Сейчас так будет лучше для тебя. И для меня тоже, мне невыносимо думать, что с тобой может что-то случиться. Думай, что хочешь, но я совсем не уверен, что ты сейчас выдержишь любую драку. — Хорошо, — Питер медленно кивает. Со временем успокаивается, даже почти что мурлычет, пригревшись на солнце. Совершенно очаровательно. — Я хочу домой. — А на ручки? — он позволяет себе усмехнуться. — Не. Смей.