Заплачешь и вспомнишь меня

***

С того самого момента, как парни зашли к Хэнку, прошло часа два. Того напряжения, что витало в воздухе до этого, уже вроде и не было, по крайней мере так думали только трое в этой квартире. Всё как всегда, на полу валяются скомканные банки из-под пива, пачка рассыпанных чипсов и чьи-то сигареты. Парни расположились в комнате Хэнка, кто куда: Мел на кресле у столика, Гена на кровати разлëгся, Киса тоже на кровати, только сидит на краю, прислонившись спиной о стену, смотрит вверх, о чём-то задумавшись. Хэнк стоит у окна, держа в руках банку пива. Гена рассказывает свои анекдоты, которые достались ему от отца, и кринжовые истории с вечеринок. Все парни знали, что когда Гена выпивает, его рот не закрывается, и иногда он может ляпнуть лишнего не подумав. Киса не слишком выпивший, мыслит трезво, но всё же решает предложить то, что пришло в голову буквально сейчас. Лишь сам парень знает, что у него на уме и зачем он это начал. — Может в "я никогда не..." сыграем? Тот кто, проебётся, пьёт. — осматривает всех Ваня, зарываясь пальцами в волосы. — Да не-е, я как домой дойду? — мямлит Мел, как всегда отказываясь, так как понимает, что достаточно выпил. — Ничё с тобой не будет — я умею пить, доведём бродягу. — Гена за любой движ, только скажи. Хэнк смотрит на Кису, замечая в темноте нахальную ухмылку. Подумал, что показалось, так как через секунду он уже выглядел серьёзным. — Хенкалина, есть водка там? Я знаю, у твоего бати заначки по-любому припрятаны. — подмигивает парень, так как знает многое об отце Хэнка. Компроматы есть. Именно поэтому Константин так ненавидит парня и постоянно настаивает на том, чтобы Боря с ним не общался. — Коньяк должен быть. — вздыхает Боря. Глупая идея всё это начинать, но Кису уже не переубедить, уж такой он человек. — О! тащи. Хэнк уходит в другую комнату, а как приходит с коньяком в руках, уже видит парней, которые расположились на полу и сели в круг. — Так, начнём с Гендоса, потом Хэнк будет, Мел, ну и я. — разливает по стаканчикам крепкий напиток, протягивая каждому. — Ну ладно... — Гена думает, что бы такое задать и как расколоть кого-то на кринжовом моменте. — Я никогда не фантазировал о сексе учительницей. — Опа-а, моя остановочка, — Киса залпом выпивает алкоголь, от которого сразу же морщится под вопросительные взгляды, которые буквально говорили: "что за учительница?". Темноволосый показывает язык, пьяно улыбаясь — Чё смотрим? Не скажу я. — Да ладно тебе. Мне вот просто интересно, кто она, потому что у нас в школе молодых вроде не встречал. Ну кроме физрука. — Мел пытается не заржать, хоть хочется пиздец. Вдруг его друга тянет на женщин в годах. Или вообще на мужиков. Об этом нужно знать. — Меленин, блять, вы за кого меня принимаете? Новенькая она была и молодая. Всё, сука, дальше, ментёныш, вперёд. Хэнк долго не думает, так как уже наперёд знает, с чего начать. — Я никогда не ломал руку. — Ты, блять, ещё скучнее ничего не мог придумать? — Киса будет не Киса, если не доебëтся до всего, что говорит Хэнк. — А чё, у меня было, — Гена вливает в себя алкоголь. — Я даже помню, это летом было, мы с батей короче на рыбалке... — только хочет продолжить, как его перебивают. — О не-е-ет, Гендос, давай потом расскажешь, а то меня ща понесёт. — Егор чуть ли не засыпает и не только от начинающихся рассказов, а ещё поздновато уже было. Киса похлопывает Гену по плечу в знак поддержки. — Теперь я, — Кислов сверлит взглядом Хэнка, у которого стакан полный, и понимает, что сейчас он будет опустошён. Огоньки в глазах так и сверкают в темноте. — Я никогда не целовал девушку, которая нравится моему другу. Мел как будто проснулся, сразу посмотрел на Ваню непонимающим взглядом и понял, что это не к добру. Хэнк сглатывает тяжёлый ком в горле, не зная, как реагировать. — Чего? — Гена уже не улыбается, но видит лицо Хэнка и понимает, что уже успел произойти пиздец, а он и не заметил. Моргать, видимо, в кругу этих парней не стоит вообще. — Э-э, пацаны, Мел. — видит, как того начинает тошнить, и хватает его, за руку поднимая. — Хэнк, где туалет у тебя? — Прямо и направо — поднимается Боря, направляясь за парнями. Ваня всё ещё сидит на месте, не сдвинувшись, слышит смех Гены и видит Хэнка, который просто наблюдает, иногда чем-то пытаясь помочь. Хоть и толку ровным счётом ноль. Все заходят назад в комнату, Егор не в лучшем состоянии, это можно понять по его бледному лицу. Кажется, и вправду перепил. — Нам пора. Хэнк, братан спасибо, что приютил на вечер. — Гена пытается одной рукой натянуть куртку, другой держит Мела. — А, да ничего, вы ещё заходите. Ну, когда бати не будет. — Хэнк подходит к окну, открывая его нараспашку, чтобы залетел свежий воздух, а запах алкоголя выветрился. — Конечно придём. Кис, чё расселся? собирайся, пока этого опять не стошнило.— закутывая на шее Мела шарф, кидает взгляд на Ваню. — Та я потом за вами. Ментёныш, ты ж не против? — с вызовом смотрит в голубые глаза, хоть уже и знает ответ. — Нет, всё норм. — светловолосый принимает вызов. — Точно всё норм? Вы ж не поубиваете тут друг друга? — Гена серьёзен, переживает за обоих. — Да нормально, блять, всё, Гендос, шуруй давай. — Киса уже немного повышает тон, так как надоела эта возня. — Ладно, ладно — проходит к выходу, а за ним и Хэнк. Гена не упускает возможность. — Потом же всё расскажешь? — тихо шепчет, чтобы бешеный не услышал. — Да, возможно. Щелчок, дверь закрыта. Только они вдвоём. Хэнк проходит назад в комнату, видя, что Киса уже как король расположился на его кровати. В правой руке меж пальцев зажата сигарета, которую он настойчиво пытается поджечь дрожащими руками. — Кис, я же говорил тут не курить. Батя скоро придёт. Правило для всех, которое придумал сам Хэнк — не курить в его хате. Но как бы то ни было, пока никто не смел его нарушить. До сегодняшнего дня, конечно. — А ты, я смотрю, так батиным сынком и остался. Боишься, что папочка растроится и наругает? — брови домиком, губы выпячивает, строя жалобное лицо. Хэнк вздыхает, заебался уже терпеть постоянно. Хочет высказать всё, что думает. Давно пора. — А ты, блять, не боишься, что сторчаешься? А? У меня хотя бы будущее будет, а ты, блять, что? Так и сдохнешь, как собака, с нариками в подворотне? — стоит, уверенно смотря в темноту. Не видно ничего. Киса выглядит вполне спокойным, но это в темноте так. Если сейчас выйдет и покажется, будет иначе. Боря уверен на все сто, что в воздухе будет витать аура Кисы: красная вперемешку с фиолетовым ярость. Она от него исходит чаще, чем Хэнк успевает дышать. Кислов затягивается, медленно выпуская дым, и кидает взгляд в окно. — Чё, понравилось? — резко выдаёт вопрос, суть которого Хэнк не сразу понимает. Свет выключен, темнота так и давит, но в то же время успокаивает. Через окно видно взор на светящуюся луну. — Ты о чëм? — Хэнк мнëтся на месте, как будто сотворил что-то ужасное, будто предал друга. — Поцелуй с ней зашёл, сука? Что именно тебе понравилось? А, ментёныш? — цедит через зубы, повышая с каждым новым словом тон. Киса на локтях приподнимается, всматриваясь вглубь. Хэнк пытается что то разглядеть в лице напротив, но тёмные пряди закрывают глаза. — Хуйню не неси сейчас. Ты чё, опять накидался? Боре показалось это пиздецки странным, ведь до этого в глазах Кисы он не видел расширенные зрачки и не замечал поведение долбаёба под веществами, но сейчас тот несёт какую-то дичь. Кислов закидывает сигарету в полупустую банку пива. Уже встаёт с кровати полностью, в руках всё ещё держит банку. Три шага вперёд, и он у лица напротив. Хэнк смотрит в глаза, которые на этот раз видно хорошо, такие тёмные, казалось, смотрящие в самую душу. Невольно кидает взгляд на покусанные до крови губы, которые Киса никак не может оставить в покое, сейчас так точно. Дыхание Вани сбивается, вмиг перерастает в тяжёлое, он просто смотрит. Хэнк всё пытается понять, что у него на уме, но в голову ничего толкового не приходит. Ваня резко швыряет в стену ту самую банку из-под пива, пинает на ходу всё, что только попадётся, и уходит, оставляя после себя лишь холод и приторный запах вишни с сигаретами.