***
Тело Микасы здорово припечатало к крыше одного из домов так, что с обломками оно повалилось вглубь. Однако она не почувствовала внезапной боли в спине, хотя очень легко с такой точки высоты падения сломать позвоночник или другие конечности и остаться инвалидом на всю оставшуюся жизнь. Микасе не ощущалось жжения ссадин на лице и ран, которые здорово кровоточили на теле из-за недавней вспышки огня колоссального титана. Аккерман держит в себе неизведанные способности. Кто знает, быть может её сила — это залог ежедневных тренировок, причём тягостных, или же удосужилось родиться избранной, а может — силы питают в себе нечто иное как чувства. К чему? К мечте. К стремлению быть лучше. Или же — к кому-то? …— Микаса, ты опять дрова колола? — строго спросил Эрен, оттягивая белую марлю с лица. …— Нужно поддерживать форму. …— Ага, ещё и пресс качала, я видел. «Эрен… Я не видела его с тех пор, как упала... стоп. Почему у меня жизнь проносится перед глазами? Я что, умерла!?» Микаса погрузилась глубоко — в самый дальний уголок своего сознания, где питала надежду. Эрен — спасение человечества, спасение мечты, спасение любви, спасение себя. Однако последнее всегда отбрасывалось в сторону. …— Твой шарф... Микаса, я куплю тебе новый, нет.. сто таких!!.. «Я не чувствую ничего. Пытаюсь нащупать пальцами хотя бы землю или на чем я лежу, но мои руки... и ноги... они ничего не чувствуют. Только картинки из прошлого мелькают перед глазами. Наверное, это то, что видит и чувствует человек перед смертью. » Трос крепко зацепился, путаясь в обломках каменного здания, а Микаса, словно висящая на нитке кукла, болталась в пространстве, и только кожаный пояс, крепившийся к железному тросу, сдерживал её вес, не позволяя рухнуть в бездну. …— Опять ты лезешь куда попало, Аккерман. Чего тебе на месте не сидится?! «Если это и правда последние мои воспоминания перед смертью, почему же я никогда не замечала отношения капитана Леви ко мне? Я помню каждый укор с его стороны, и сопровождалось это... уважением в его глазах?..» …— Держи спину ровнее, Микаса. Сейчас ты похожа на старую бабку с деменцией. Микаса ухмыляется сквозь сон воспоминаний. Кто бы мог подумать, что жаргон капрала заставит улыбнуться эту мрачную девочку в такой плачевной ситуации. …— Микаса, что бы ни случилось послезавтра — останься в живых. Это приказ. «Видимо, сегодня не получится сохранить статус выдающегося солдата... Простите меня… ребята…»***
Кровь. Жестокость. Смерть. Казалось бы, короткое описание ожесточающего сражения на поле боя и его последствий. В этот день не стало многих: десятки отрядов, сотни рядовых новичков, опытных солдат военной полиции и гарнизона. Ещё не испарившаяся кровь звероподобного титана медленно стекала по лбу капитана Леви. Он судорожно покачнулся, чтобы убрать назойливую каплю. И в его голове мешались разные мысли, от: «Зачем ты сделала это?!» до «Я безумно благодарен тебе.» В этот день перевернулось с ног на голову многое, и мир уже не станет прежним. Как внешний, так и внутренний каждого из них. Ведь они... одержали победу, которая явно не сулила конца. Гордость — Леви, определенно ощущал гордость за свой отряд. Это уже не те подростки, которых он часто называл «салагами», это настоящие воины человечества. Каждый ощутил на себе не только ношу боли от многочисленных потерь, но и душевное спокойствие, ведь они отбили стену в кровавом сражении и заполучили силу колоссального и бронированного титана. Ханджи, до сих пор будто бы не веря своим глазам на все происходящее, несколько раз почесала затылок. Нет, скорее это выглядело так: Ханджи рвала на себе волосы то ли от горевания о многочисленных потерь, то ли от радости, ведь командир Эрвин благодаря Микасе остался в живых. Правда… путём превращения в титана. — У нас не осталось ничего поесть. — расстроенно произнесла Саша, присаживаясь на землю. Конни резво воскликнул: — Ты что, даже в такой ситуации думаешь о еде, болванка! Микаса, поворачиваясь спиной к Эрену тихо проронила: — Эрен, сегодня мы чуть не умерли за тебя. Так и будешь называть меня занудой? Ответа от Эрена не последовало. Вместо слов, которые были в этот момент не к месту, парень положил свою ладонь поверх ладони сестры. В каждой голове присутствующего человека крутились разные мысли. Однако один из них решился высказаться: — Ты верно поступила, Микаса. Из нас додуматься разделить жидкость додумался бы только Армин, но он, к сожалению, был на грани смерти. Однако я никогда никому не позволял пренебрежительно относиться к моим приказам, а тем более — к приказам Эрвина, после сделанного ты обязательно понесёшь своё наказание. Ты без забвения совести приставила клинок к моему горлу и поступила по-свойски единолично. Что было бы, если Эрвин превратился в ползующую каракатицу наподобие рода Рейса? — Все ведь обошлось… — шептала Микаса. — Моё наказание наконец приведёт тебя в чувство, чтобы потом неповадно было сначала делать, а уже потом думать. — капрал поднялся на ноги. — А теперь, Эрен, нам нужно попасть в подвал твоего отца. Ханджи, пойдёшь с нами. Остальные — позаботьтесь о командире. Когда проснётся — ни слова ему о том, что теперь он — бронированный титан. Я сам все доложу по прибытию.***
Капли назойливо стучали по поверхности лужи, от чего Микаса нервно ежилась на месте. В сумрачной темнице недостаточно светло из-за двух горящих лампадок. И среди этого сумрака раздался голос Ханджи. — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась та, держа в руках некоторые лечебные травы. — Всё хорошо. Микаса не чувствовала себя так. Наоборот: ее лицо покрывали страшные ожоги, покрывающиеся корочкой, которая сильно побаливала. Однако Аккерман не подала особого вида, что чувствует дискомфорт. Лишь пусто смотрела на лужицу, в которой потихоньку накапливалась влага, капающая с потолка. — Микаса, вижу, ты расстроена. Знай, я на твоей стороне. И что бы ни говорил Леви, ты молодец. Без духа Эрвина дальше нам бы пришлось очень тяжко. — Спасибо. — А сейчас лучше отдохни и позаботься о себе. Вижу, как тебе досталось, и прям сердце кровью обливается. — Ханджи заметила понурое лицо Микасы и вскользь продолжила. — Я должна померить твою температуру. Я оставлю здесь градусник. И ещё, привяжи вот это — твои ожоги. Травы помогут смягчить боль и небыстро, но ускорят их заживление. — Ханджи протиснула между железными балками лекарство и градусник. — Пошли, Леви. Микаса не сразу заметила фигуру капрала. Он стоял позади Ханджи и медленно обводил глазами помещение, морща нос от запаха сырости. — Иди, очкастая, я догоню. Кивнув в ответ, Зоэ поправила ворот своей рубашки и зашагала в сторону выхода из подземелья. — Ненавидишь меня за то, что посадил тебя сюда? Микаса не повела взгляда на капрала. Двигать телом было сложно, на нем так же покрывались корочкой недавние ожоги после сражения. Девушка выдаёт тихо: — Нет. — Чего хмурая какая? Эрена спасли твоего, жизнь продолжается. А то, что ты отбываешь наказание в этом месте не особо должно тебя волновать. — Здесь сыро и очень тихо. Как раз под стать моим желаниям. — Ясно. Аккерман сидела на каменном холодном полу, поджав ноги под себя, обвивая их руками. Её шею согревал любимый подаренный братом шарф. И она, уткнувшись в него носом, пару раз глубоко вдохнула запах ценной вещицы. — Слушай. — Леви присел на корточки перед железной клеткой, облокотившись на противоположную стену, не смотря на Микасу. — На самом деле, я признателен тебе за оказанный подвиг. — Тогда почему я сижу здесь, капитан? — Тебе же подстать это место? — капрал обвёл указательным пальцем вокруг себя. — Другого ответа я и не ждала. Леви громко цокнул языком и перевёл взгляд на Микасу, раздраженно проговаривая: — О-ё-ёй, Аккерман, лучше приложи к лицу ботву, которую тебе Ханджи принесла. И будь благодарна, я вообще-то тебе жизнь спас и организовал недельный отдых. Микаса укуталась в шарф еще сильнее. Холод пробирался до костяшек, Микасе хотелось окунуться с головой в тёплую постель, чтобы избавиться от насущной лихорадки. «Да уж, вот же отдых.» — Спасли, значит… — разочарованно вздыхает та. — А ты думала, братец твой тебя нашел, пока ты в отключке была? И вот вся благодарность. — фыркнул тот. — В следующий раз оставлю висеть до тех пор, пока кровь в мозг не отольет полностью. — отчеканил капрал, а после поворачивается и уходит к выходу. В ответ Леви улавливает еле слышимое: «Спасибо, я это не забуду.»продолжение следует…