***
Сезонная охота славится тем, что шансы встретить в лесу дикого зверя значительно выше. Вот представь: на тебя неспешно метрах в десяти вышел лось. Остановился и уставился. А ты, глядя в упор на животное, пересчитываешь отростки. Их как раз по пять на каждом роге. Берешь в охват ружье, наставляешь на лося, а руки-то дрожат и сердце бьется не по-детски. Конечно, неопытный охотник такую крупную дичь сразу не завалит. Лось отвернул голову в сторону и зашагал, не спеша, прямо перед тобой, поднялся на дорогу и скрылся в мелятнике… Расстроишься? Да. Но этот выброс адреналина в кровь, когда руки буквально ходили ходуном, ты не забудешь уже никогда. Эрен тотчас испытывает те же чувства, что и при первом походе на крупную дичь. Вся разведка кружит среди высоких деревьев уже несколько часов без передыху. Команды «стоп, привал» никто не давал, и каждый из них был начеку. В этой операции важна была каждая зацепка: обугленные места костра, пролежни от колес, в общем - любой мусор, который попадется на пути, может поспособствовать поискам. Хотя за то время, пока те кружились в воздухе, разведчики не наткнулись ни на что, что бы помогло им в решении поставленной задачи. Это наталкивало на мысль, что операция будет проделана впустую. Хотя… Чувство было такое, что игру ведут с ними: слишком вычурно, слишком чисто было в лесу, словно те, кого они ищут, умело заметали следы и оставались незамеченными. — Стоять. — на фоне пугающе странной тишины подал команду капрал и остановился на крупном дубовом суку́. Разведка в рассыпную разбрелась по веткам близстоящих деревьев, оставляя за собой пару метров расстояния друг от друга, наблюдая за тем, как капрал, совместно с Нобу, рассматривают карту местности. — Фу-х... я думал, он уже не остановится никогда... откуда в нем силы берутся в его-то возрасте? — Даз пыхтел, как паровоз, от весьма длительного маневрирования в воздухе. — Не дооцениваешь ты капитана. Он нам всем еще фору даст. — говорит Фалько, выдав смешок в сторону запыхавшегося Даза, по глотку отпивающего воду из бутыли. — Смотрите-ка... — Габи кивает в самый низ. Там, вдоль тропы хаотично вырвана майская трава, практически с корнем, а возле неё по-странному выхаживал Эрен, подробно рассматривая сброшенную траву под своими ногами. Однако парни, прищуриваясь, смотрели вниз, но толком разглядеть ничего примечательного не могли, кроме пацаненка. — Чего он там нашел? — почти в унисон спрашивают парни. — Пошли, проверим! — Дура что ли? Хочешь, чтобы выговор влепили за самодеятельность? — Ну... не стоять же столпом. Внимание вновь сфокусировалось на мальчишке, как тот топчет темные пятна размером с кулак, а затем присаживается, дотрагивается большим пальцем: растирает и приставляет его к кончику носа. — Эрен... что там?! — вдруг решается спросить Габи от сущего любопытства. — Следы машинного масла. Похоже, мы на правильном пути… Нобу вдруг захлопывает карту и потирает виски, вслух проговаривая: — Да, только вот через два километра лес заканчивается, и свободно передвигаться в воздухе мы уже не сможем. Какие дальнейшие указания, капитан? — почесывая затылок, спрашивает Нобу. — Дальше пойдем пешком. — Что…? — Какие-то проблемы? — укоризненно спросит Леви, оглядывая округу. — Ну, знаете…!! — вдруг проголосил Даз, бросая бутыль с водой обратно в рюкзак. — Я на это не подписывался. Одно дело наемников валить оттого, что те неопытные говнюки. А другое — идти пешком хрен знает куда и хрен знает сколько времени… — Что, боишься за свою толстую задницу? — Я не боюсь. Просто идти пешком через луговую пашню — самоубийство. Ненароком ступить на мину, чтоб мне ногу отхерачило — нет уж. — А ты предлагаешь другой вариант? — спрашивает Леви. Даз вполне ожидаемо молчал. — Выходит, нет. Тогда послушай: я поставил всё на эту операцию, свою и даже твою жизнь. У тебя был выбор остаться в лагере, но ты пошел за нами. А сейчас решил струхнуть? Ты, как никто другой, знаешь, что я делаю с такими, кто на полпути бросает товарищей… — Знаю. — Поэтому намотай свои сопли обратно на кулак. И всех остальных это тоже касается. Мы пройдем пашню пешком, за пару часов управимся. Впереди река, а за ней — деревня Рагаку. Дойдем до реки — сделаем привал. Но до этой поры, если я услышу, что кто-то решился прервать операцию — я лично вас убью.***
Цветущий луг, лесная опушка вдали и злаковое поле с яркими цветочными островками — не засмотреться на такую красоту природы очень сложно. Среди такого растительного разнообразия в природе так захотелось растелить тканевую куртку прямо на прогретую лучами солнца почву, лечь, скорее даже, развалиться, распустив руки в стороны и безостановочно смотреть на бирюзовое небо. К обеду оно не застлано ни одним облачком — бесконечная синева. Оттого и солнце палило так, что пить хотелось еще больше. В ногах отчетливо чувствовалась усталость от затяжного «путешествия», да еще и луговая пшеница мешала свободно передвигаться трусцой. Ребятам хотелось пить, хотелось вкусить хотя бы крошку хлеба, а ещё — лечь отдохнуть, на пару минут, дабы трель в пятках поутихла. Однако недавний капраловский «пинок» здорово возвращал разведчиков в реальность, от чего те с новым вздохом перешагивали через лунки кротов, раздвигая заросшую пшеницу по сторонам. Как ни странно, Эрен ничуть не жаловался. Наоборот — активно двигался впереди всех почти наравне с капралом, изредка озираясь по сторонам и внимательно смотря под ноги, дабы ненароком не наткнуться на капкан, или еще чего хуже - расставленную мину или военный «лепесток». А еще — постоянно натыкался на высокорослую для него фигуру капитана, точнее быть — спину, одетую в серую кофту с засученными рукавами: та двигалась на приличном расстоянии, и почти ловил себя на мысли, что вкушает к капралу искренне великое чувство уважения. «Настоящий капитан.» Определенно, всё, чем делился Леви с мальчиком: боевой навык, жизненный опыт, даже простые советы, значительно влияли на самого парнишку. А непоколебимость и храбрость в поступках только подначивала мальца на одно решение — «хочу ему соответствовать». Вскоре вся цветущая растительность совместно с пшеницей заканчивается, а впереди тянется редущая лесопосадка. Растения, предпочитающие полутень, выбрали для обитания именно такие комфортные условия. Одни из них — сливововое дерево. Сигансина всегда славилась урожаем сливы в весенне-летний сезон. Леви, как раз приметив деревце с крупными плодами, почти спелыми, подходит ближе и заодно срывает с ветки пару ягод. Наблюдая, как Эрен выбирается в лесопосадку с густой пашни, потирает сливу о кофту и, приспуская черную ткань, укрывающую лицо, говорит: — Лови, чемпион. Эрен ладонью ловит пару ягод, совершенно ему неизвестных, и удивленно задается вопросом: — Что это? — Как «что»? Слива. Малец подозрительно принюхался к ягоде зеленовато-сиреневого цвета, а после откусил маленький кусочек. — Кислятина! — скуксив рожицу, выругался тот, выплевывая надкусанное наружу, что не могло не вызвать улыбки у капрала. — Пошли, кислятина, эти догонят.продолжение следует…