***
Сгущающиеся сумерки окрашивали лес в зловещие тона, когда измученные разведчики наконец выбрались на твердую землю. Последние лучи заходящего солнца выхватывали из темноты уставшие лица. Форма, рюкзаки и тело по шею покрыты густой, липкой грязью. Каждый шаг давался с трудом, вытягивая последние силы. Одежда, промокшая и тяжелая от болотной жижи, липла к телу, а уже прохладный ветер заставлял зябко ежиться. Долгий путь по лесной тропе, казалось, не закончится никогда. Голод, мысли о горячей еде и мягкой постели манили с неимоверной силой. Но прежде всего, хотелось смыть с себя этот липкий кошмар болота, почувствовать чистоту и свежесть. Они брели вперед, опираясь друг на друга, словно тени, из последних сил стремясь наконец отыскать мальчишку. — А я говорил — не надо его брать с собой. Только проблем нам доставил… — из разу в раз Даз зомбированно повторял эти слова, уже потеряв всякую надежду наткнуться на хоть что-то, что послужило бы зацепкой в поиске Эрена. Ему никто не отвечал. На автопилоте разведка двигалась в установленном направлении. А вел их за собой Леви, шедший впереди. Лицо его прорезано глубокими морщинами тревоги, а глаза четко смотрели в темнеющую чащу леса, и горели они одной целью — найти Эрена. С каждой минутой, с каждой уходящей каплей дневного света, страх за жизнь ребенка разрастался, сдавливая сердце ледяной хваткой. Ведь мальчик значил для капрала намного больше, чем просто разведчик. Лес стремительно погружался во мрак, поглощая последние отблески заката. Тьма сгущалась, делая каждый шаг в пугающую неизвестность еще более опасным. Зловещая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев под ногами, давила на нервы, зарождая в груди тревожное предчувствие. Леви вдруг остановился, подняв ладонь к небу, увидев «что-то» вдали. А Нобу, не отстающий от шага капрала, звонко прошептал: — Эй, народ… — парень кивает вперед, дабы ребята остановились и обратили внимание на «это». На тропе стояла машина. Точнее быть — громоздкий силуэт военного пикапа, старый и весьма дряхлый, ощетиненный темнотой, перекрывал им путь. Капрал замер, приложив палец к губам, призывая разведку стихнуть в то время, как те напряглись, вслушиваясь в ночную тишину, и с готовностью сжали оружие в руках. Нобу выступает вперед. С ружьем наперевес медленно шагает к водительской двери, а затем резким движением распахивает ее, нацелив дуло в салон. — Пусто. — отвечает тот. — Откуда он здесь взялся? — риторически спрашивает поочередно каждый из ребят, ступая к Нобу, пряча оружие за спину. Только вот капрал оставался на прежней позиции. Что-то не сходилось в голове. Леви, нахмурившись, внимательно изучал тропу. В силу темноты леса найти что-то вроде следов так просто не удается, однако… Откуда-то слева, наверху, до его слуха донесся едва уловимый звук. И капрал совершенно рефлекторно прокричал: — В рассыпную, живо!!! За секунду раздался тихий свист, разрезавший воздух. Это был звук натянутой тетивы, отпускающей стрелу в ее смертельный полет. Последним, что увидели глаза капитана была та самая стрела, вонзившаяся прямо в бедро Нобу, от чего тот вмиг скорчил колено, падая прямо на землю. — Нобу..!! Габи и Фалько бросились к раненому парню, намереваясь как можно скорее унести его в безопасное место. В то время, как тот, кто выпустил стрелу, растворился во тьме, будто призрак. Леви, движимый яростью и жаждой отомстить за эту засаду, рванул следом, как вдруг из темноты возникли фигуры в черном, окружив пикап плотным кольцом. Острые лезвия ножей уперлись в горло ребят, не оставляя шансов на сопротивление. — Засада! – с отчаянием прокричал Даз, попытавшись вырваться из хватки неизвестных. — Сволочи!!! Кто вы такие?!! — истошно визжала Габи, чувствуя, как её руки плотно связываются веревкой. Путь в лес как есть отрезан. Леви ничего не остается, как выйти против них всех одному, наставляя дуло ружья. «Неизвестных» было всего пять, как казалось. Со скоростью стрельбы капрала положить их можно, однако есть риск, что рука, державшая в это время острый нож, скользнет лезвием по шее одного, а то и двух разведчиков. Решиться вонзить пулю в лоб неизвестным Леви не мог, он так и стоял на месте, глядя, как его команду плотно взяли в заложники. Глухо дышал, почти рычал, от безысходности. Как же придумать план спасения за мизерные секунды, когда в жилах так кипит кровь, да и голова в панике не может успокоить нервы? — Опусти ружье. — говорит один из «неизвестных», прекрасно предоставляя возможность быть услышанным. Леви вдыхает и выдыхает воздух, пропускает его сквозь легкие, и выпускает с паническим взглядом. Но ружье так и не выпускает из рук. Не решается выпустить. Голова занята раздумьями, совсем ненужными мыслями. И Леви за этим делом совершенно не замечает фурию справа от себя — решительную, сильную и очень быструю. Секунда — непознанный «объект» со свистом в воздухе и сильнейшей хваткой оказывается прямо позади капрала. Миг — плотная подошва ботинка наносит сильнейший удар в колено, заставляя капитана наконец вынырнуть из маленького мирка. Колено чертовски заболело, заставляя на мгновение потерять координацию. Леви ошарашено шагает назад и окидывает противника оценивающим взглядом. Невысокий рост, длинные волосы, выныривающие из-под черной маски, и ловкие, уверенные движения – перед ним в полной боевой готовности стоял никто иной, как женщина, искушенная в бою. Не желая терять ни минуты, Леви наступает прямым ударом в голову противника, от чего та с легкостью уклонилась, перехватив его руку и проведя болевой прием. Леви, ожидая такой подсечки, уходит от захвата. Завязалась настоящая борьба этих двоих, полная напряжения и отчаянных попыток перехватить инициативу. Каждый удар капрала встречал молниеносный блок или уклонение, а контратаки противника точны и весьма беспощадны. Все присутствующие оставались лишь безучастными наблюдателями. Неписанный закон гласил: в бой двоих никто не вмешивается. Словно это был поединок чести, где каждый сам за себя, и исход которого определит их дальнейшую судьбу. Однако в пылу сражения капрал упустил из виду один важный момент. Внезапная подсечка выбила почву у него из-под ног. Он рухнул на землю, а руки противника сомкнулись на его шее в смертельном захвате. В темном платке, покрывающем лицо, капралу дышать стало совсем труднее. Казалось, ещё немного, и жизнь закончится прямо на этой грязной, пыльной тропе. — Эй, машина для убийств... — тем же шепотом обратился один из «неизвестных». — Заканчивай. Однако решительным жестом в бою стала ладонь капрала, поднятая к верху, якобы: «Сдаюсь.», и оттого противник вмиг отпрянул, намереваясь напоследок связать руки, дабы тот не наделал глупостей. Леви обессилен. Последнее, что он увидел — удаляющуюся спину противника и встречающая грубая хватка неизвестных. И оставалось ему лишь наблюдать, как всех разведчиков уводят в совершенно странном ему направлении. Хотя с каждым шагом охватывало все большее отчаяние. Леви понимал, что попал в ловушку, и что шансы на спасение тают с каждой секундой. Ему плевать было, что произойдет с ним. Капрала прежде всего пугала неизвестность, в которую он привел за собой Эрена и остальных, рисуя в воображении самые мрачные картины… Лес вновь погрузился в зловещую тишину, и разрезал её лишь резкий звук открывающегося багажника. Женщина сняла свою маску и встряхнула головой, чтобы наконец освободить волосы, аккуратно уложила лук и стрелы в багажник потрепанного пикапа. — Ты как, нормально? — спрашивает мужской голос. От чего та лишь громко захлопывает дверь и садится на переднее сиденье с потрескавшейся кожей, кратко кивая и проговаривая: — Поехали, Армин.продолжение следует…