Инвалид

      За пределами базы автоботов уже давным-давно царила глубокая ночь. Небо было чистым, безоблачным, что позволяло в полной мере разглядеть все красоты теневой фазы на Земле. По тёмно-синему полотну хаотично были разбросаны яркие крапинки звёзд, которые дополнительно подсвечивала крупная, по сравнению со своими привычными размерами, полная луна. Все обитатели заброшенного ракетного комплекса пребывали в режиме оффлайн… Казалось, что все.       — Что ты тут забыла посреди ночи, Юникрон тебя подери?       Уже не в первый раз этот шарков бот нарушает упоительное спокойствие обладательницы ярко-неоновой подсветки. За подобные неожиданные и порой доводящие до испуга выпады в него периодически прилетали разного рода предметы. Ограничений в них не было: в ход шло всё, что попадалось под манипулятор, а если бросить было нечего, то при наилучшем исходе медик успевал уворачиваться от, пусть и не очень сильной, но оплеухи. В тот же раз в него не прилетело даже и слова, чему мех был удивлён.       — Мне казалось, что боты столь преклонного возраста в такое позднее время уже должны оффить кверху бампером на своей ортопедической платформе и похрапывать вентсистемами, — а нет, всё-таки прилетело, но всё ещё далеко не то, что должно было.       Слова она проговаривала медленно, будто бы смакуя каждое из них и попутно выдыхая едкий дым, наполнивший системы её воздухопроводов. Фембот даже шлемом не повела в сторону врача. Он не мешал ей лениво потягивать одну ки-гару за другой, улавливая всем корпусом лёгкий прохладный ветерок, нежно проходящийся по наполированной чёрной броне. Свесив травмированный сервопривод и подогнув к груди другой, она смотрела в какую-то, известную только ей точку, гулко прогоняя воздух по системам. Мех опешил от подобного поведения своей напарницы, отчего решил подойти поближе, а потом и вовсе сесть рядом.       — Дани твою, да от тебя так разит, что вентилировать рядом с тобой невозможно!       Это амбре после употребления ядерного сверхзаряженного вперемешку с не менее ядерными ки-гарами бот учуял ещё до того, как успел оказаться рядом с фем. Та, наконец, соизволила повернуться к нарушителю её спокойствия, окунув его в пустой и вязкий омут зелёного неона её окуляров. Рэтчет же чуть сдвинул надлинзовые щитки и прищурил оптику, пытаясь найти что-то во взгляде напарницы, но там не прослеживалось абсолютно ничего: ни капли уже всем привычного задора или хотя бы раздражения на врача. Пустота. Та же, в свою очередь, просто отвернулась, опустив шлем и растирая ки-гару по поверхности скалы, пытаясь её притушить.       — Ларк?.. — бота нагло игнорировали в его попытках как-то помочь и разобраться в ситуации. — Вот же соплячка, я с кем разговариваю? — так и не получив ответа он решил действовать своим обычным способом — способом провокаций. Он был далеко не самым лучшим, но действенным. С этой персоной так точно.       — Ну, насчёт соплячки ты очень ошибаешься, мой милый доктор, — пролепетала фем, наигранно акцентируя внимание на обращении. Чуть покрутив кибертронскую сигарету между двух пальцев, она натянула на себя лёгкую улыбку и, словив непонимающий взгляд собеседника, решила продолжить: — Возможно, ты в это не поверишь, но… я немногим младше тебя. На несколько сотен ворн, может быть.       — Ты?! — казалось, так широко оптику врач не раскрывал никогда.       — Я-а, — довольно протянула рэкер, делая очередную затяжку.       — А мне казалось, что ты сверстница Балкхеда. Только… более мудрая, что ли, — Рэтчет усмехнулся, слегка мотая шлемом в разные стороны в попытках принять услышанное.       — Ну, конкретно Балкхед так и думает… Как и все разрушители в принципе. Я никому из них не рассказывала про свой возраст… Как и многое из моего прошлого.       — Хочу тебе сказать, у тебя очень хорошо получилось сохраниться. Особенно если учесть сферу твоей деятельности, — мех чуть потёр подбородок указательным пальцем и о чём-то задумался.       — Бампер мой вспоминаешь, старый ты извращенец? — еле сдерживая порывы смеха процедила фем.       — Нет.       — Надеюсь, задний, а то о переднем и вспоминать нечего. Этим я не блещу, к сожалению, — Ларк невольно переняла задумчивую позу напарника.       — Да сдался мне твой бампер! Я просто пытаюсь предположить, чем ты раньше занималась… Но вариантов так много…       Всё такими же чуть прищуренными окулярами Рэтчет вновь посмотрел на фемму, слегка вскинув одну из оптограней. Теперь в его взгляде читался лишь немой вопрос, вызванный неожиданным для самого же медика интересом. Он понимал, что на трезвый процессор Ларк никогда бы не рассказала подобного рода информацию, и, пользуясь столь, как ему казалось, несвойственной ей на данный момент открытостью, решил-таки разузнать, кем эта особа является на самом деле. Заметив на себе внимательный взгляд меха рэкер поначалу не поняла, что он означает, но, поразмыслив с полминуты, гулко прогнала воздух по корпусу.       — Ты ждёшь от меня умопомрачительных историй из прошлого, пока сверхзаряженное бьёт мне в процессор? — в ответ та получила лишь лёгкий кивок. — И что конкретно ты хочешь узнать?       — Предлагаю начать с бетства. Это было бы логично       От несвойственного ему нетерпения спарклинга врач чуть повозился на своём месте и, наконец, приняв удобное ему положение, устремил всё своё внимание на фем. Уж слишком интересно было узнать, как столь взрослая особа умудрилась попасть в ряды рэкеров, пройти с ними всю войну и не сойти с ума при этом.       — Что ж… Мы здесь надолго, — лениво протянула Ларк, вытаскивая из субкармана в манипуляторе новую ки-гару.

***

      Город, стремящийся к звёздам. Как-то по-другому «Колыбель сикеров» и не назвать. Шпили небоскрёбов Воса настолько высоки, что начинают входить в суб-орбитальное пространство Кибертрона. Незабываемые красоты этого места способны надолго остаться в памяти каждого, кто когда-либо его посещал. Как жаль, что так лестно можно отозваться лишь о центре города. Заглядываясь на завораживающие виды высоток, никто не обращает внимание на покрытую пылью, запутанную сеть трущоб у их подножий, где приходится выживать жить тем, кому не удалось взобраться на вершину.       Застоявшийся смрад кислого металла оседал противным послевкусием на обонятельных сенсорах, отчего, кроме этого запаха, невозможно было учуять что-либо другое. Казалось, он уже давным-давно въелся во всё, что находилось вокруг. Пострадали больше всего здешние здания: и без того не самые устойчивые конструкции были покрыты ржавчиной, — где-то больше, где-то меньше, а где-то её было так много, что она могла образовать чуть ли ни новую стену — расползающейся по обугленной старой краске. Приезжие бы в отвращении покосились, отключив все возможные рецепторы и стараясь как можно быстрее покинуть эту часть города, но здешние кибертронцы привыкли к местному антуражу и, не обращая внимание на весь творившийся вокруг них ужас, продолжали там существовать, стараясь посвящать себя лишь работе в попытках не сойти с ума от жутких мыслей, посещающих процессор в свободное от неё время.       Одними из таких были несостоявшиеся сикеры, весь свой актив посвятившие одному из предприятий тяжёлой промышленности и желающие такого же будущего своей ещё не увидевшей всех «красот» местной жизни искре. Они свято верили в то, что их чадо обязательно продолжит дело своих альф. От чего столько пафоса было в них по отношению к их роду деятельности понять сложно, особенно учитывая то, что те были лишь рядовыми рабочими, которые целыми орнами могли убивать себя в плавильнях. При таком адском труде, к большому удивлению, искра активировалась здоровой и крепкой, вот только вышла одна загвоздка: альфы хотели и ждали меха, но на свет появилась фем, что окончательно порушило их планы на возможное счастливое будущее. Ведь что может сделать какая-то фем столь конкурентоспособным мехам на рынке тяжёлой промышленности? Как им казалось, ничего, потому надежды на то, что появившаяся искра когда-то вытащит их из той ямы, в которой они засели, моментально были разрушены.       Шли ворны, и, пока альфы всё так же продолжали пророчить своей бете далеко не самое светлое будущее, она стала одной из лучших учениц промышленной академии, захватывая помимо своего профиля ещё и все другие, что были в ней представлены. Преподаватели были удивлены такой тяге к знаниям и всегда шли навстречу ученице, предоставляя ей внеурочные занятия. Все говорили, что эта фем излишне любопытная, в хорошем ключе, разумеется, но сама же Ларк объясняла это тем, что мечтает поскорее покинуть свой город и выбраться из низших слоёв общества. Насмотревшись на своих безынициативных альф, до неё дошло осознание того, что провести весь актив на каком-то захолустном предприятии ей не хочется. Закончив академию с отличием и большим багажом всевозможных знаний и умений, ей удалось вырваться из родного города и поступить в тот институт, который она хотела, без отдыха уделяя целые орны на подготовку к вступительным экзаменам.

***

      — А альфы как отреагировали на твой отъезд?       Почему-то это был самый первый вопрос, пришедший меху в процессор, и, немного поразмыслив, он всё-таки решился его задать, хоть и понимал, что он в какой-то степени может быть бестактным.       — Ну… Как бы покультурнее выразиться… — с задумчиво-манерной интонацией протянула Ларк, чуть потерев подбородок свободным манипулятором.       — А ты когда-то пыталась? — усмехнулся медбот, ловко выхватив ки-гару из коготков напарницы, за что был окинут раздраженным, гневным взглядом. Словесной реакции он ждать не стал, отчего сразу же продолжил: — Хватит засорять свои вентсистемы! Я уже даже сбился, которая это по счёту. И неизвестно ещё сколько было до моего появления.       Та уже хотела было начать возражать, но врач смерил её серьёзным, строгим взглядом, отчего плывущий процессор фем встрепенулся, и она решила отступить, хоть и гудящие во всю системы выдавали сильное бешенство и злость. Несложно представить, как её ЭМ-поле поглотило бы бедного Рэтчета, если бы она так умело, даже будучи в состоянии опьянения, его не скрывала. Настолько умело, что даже подсветка не изменилась ни на тон.       Всем казалось, что всё вышеперечисленное всегда было у неё под контролем, но это было далеко не так. Да и не всегда ей хотелось забивать себе этим процессор. Зачем скрывать грусть от потери своего корабля, если это и так очевидно? Или же зачем скрывать свою ярость, если её появление обусловлено весьма весомыми факторами? Она прекрасно понимала, что находится на стороне, где проявление чувств не является признаком слабости, отчего не стеснялась лишний раз высказать своё «фи» или же пролить n-ное количество омывателя. А за сдержанность и мудрость можно поблагодарить лишь прожитые ворны и неимоверный жизненный опыт.       — Ну и брюзга же ты, док, — выплюнула та, не добавив даже и толики привычного яда и недовольства.       — Даже не знаю что раздражает меня больше: когда ты называешь меня «док», или когда ты обращаешься ко мне «мой милый доктор», — фыркнул медик, действительно задумавшись над этим вопросом, но, так и не найдя ответа, продолжил: — В общем, прекрати так меня называть. Это ужасно звучит.       — Как скажешь, солнышко, — пролепетала фем, не сдерживая свой ехидный оскал. Рэтчет же взвыл, закатив оптику.       — Ещё одна! Да чтобы вас обоих скраплеты сгрызли!       — Обоих? Кто-то ещё осмелился назвать тебя солнышком?       — Уилджек, — сухо пробормотал автобот, косо взглянув на свою собеседницу. На этом моменте повисло неловкое молчание, быстро сменившиеся раскатистым фемским хохотом. — Я так понимаю, ты знакома с ним…       — Намного ближе, чем ты можешь себе представить. К сожалению… Это самый несносный мех из всех, кого я когда-либо встречала, — сбивчиво отвечала та, отвлекаясь на приступы смеха и вытирая подступивший к оптике омыватель.       — Знаешь, я как-то и не хочу себе это представлять… Да что такого смешного я сказал?!       — Ты? Ничего. Просто… — снова заливаясь пьяным гоготом, Ларк так и не договорила то, что хотела. Чуть успокоив себя, она, наконец, продолжила: — Там просто случай был забавный… И каждый раз, когда мне упоминают Уилджека, я невольно его вспоминаю. Наверное, очень некрасиво будет с моей стороны такое рассказывать, но мне всё равно, — приняв задумчивый и деланно виноватый вид, разрушитель провентилировала системами, с разогретым воздухом выпуская и остатки чуть ли не истерического смеха, и со спокойной искрой начала свой короткий рассказ. — Ну… Как-то раз мы с ним так сильно перебрали со сверхзаряженным, что оказались на одной платформе… Я плохо помню подробности, но отчётливо помню, как в самый ответственный момент, когда я должна была провалиться в перезагрузку, он просто оффнулся… Оффнулся, всем своим корпусом рухнув на меня, — закончила, наконец, фембот, расплываясь в невинно-нервозной ухмылке.       — Слабак, — выплюнул врач, засмеявшись и тем самым переняв задорный и одновременно неловкий настрой своей напарницы. — Но ты права. Очень некрасиво было рассказывать такие истории о нём… тем более мне, — теперь уже Рэтчет пытался унять смех, тихо гогоча в свою ладонь, положенную на фейсплейт.       — Некрасиво было коннектить мою подругу в то время, когда меня пытали десептиконы и когда я проходила реабилитацию после этих самых пыток, — настроение Ларк быстро сменилось, и она невольно покосилась на свой искалеченный сервопривод, свисающий с края скалы.       — О, Праймус… Так вот откуда это…       Вновь повисло молчание. На этот раз оно не было неловким. Оно было тяжёлым, нагнетающим и сводящим с ума. Прошла всего минута, но, казалось, что она растянулась в вечность. Рэтчет же пристально разглядывал шарнирный фиксатор рэкера и всё, что было под ним и вокруг него. Он был на все сто процентов уверен, что рано или поздно доберётся до него, ведь ему самому было интересно разобраться в этой проблеме. Он надеялся, что сможет поставить эту невыносимую фемку на оба её сервопривода, и та, наконец, вырвется наружу. Несмотря на её тягу к науке, автобот прекрасно видел и её желание вновь ринуться в бой и разобрать врага на винтики.       — Ты хочешь спросить, что там такого произошло, но считаешь это бестактным, верно? — вполголоса процедила она, невольно прижав к себе ещё ближе согнутое серво.       — Верно…

***

      — Ларк всем отрядам. Приём! Нас обнаружили. Срочно покидаем свои места дислока… — договорить командующей отрядом разведки рэкеров не дали, обдав сильным ударом электрошока и отправив тем самым все её системы в перезагрузку.       Очнувшись, фембот настроила свою оптику на столь плохое освещение и оглянулась по сторонам. Тюремная камера — ни больше, ни меньше. «Хоть не пыточная сразу», — мельком пронеслось у неё в процессоре, отчего на её лицевой появилась лёгкая ухмылка. Сколько времени прошло с момента, как она там оказалась, разузнать было сложно: внутренние хронометры сбились после удара током. Гидравлику чуть тянуло — с ней явно не обращались, как с принцессой, пока та была в отключке. Осмотрев помещение ещё раз и приметив ближайшую стену, Ларк направилась к ней, удобно облокотившись спинными сегментами и прикрыв окуляры, отчего перешла в режим поверхностного оффлайна.       Единственное, что волновало разведчика на тот момент — это то, сколько солдат, вверивших ей командование над собой, успели скрыться и уйти в безопасное место. Все подчинённые восхищались её лидерскими качествами и умением выстраивать самые действенные стратегии, но не задавались вопросом, где, как и каким трудом они были заполучены. Как лидер она всегда обязывала себя защищать, в первую очередь, свой отряд, отодвигая в сторону все сомнения и переживания за собственный актив. «Если экипаж вернулся на базу полным составом или с самыми минимальными потерями, вне зависимости от успешности выполнения поставленной цели, то будьте уверены — вы выполнили свою задачу достойно», — именно это твердили ей во время обучения в военной академии, что на долгие ворны засело в её памяти. Она защищает своих — свои, видя такое отношение командования к ним, защищают её. По такому же принципу фем действовала и в отрядах разрушителей.       Погрузившись в свои мысли, разведчик и не заметила, как створки тюремной камеры отворились, впустив кого-то внутрь. Вышла в полноценный онлайн она только после того, как услышала недовольное ворчание чьего-то противного, но очень знакомого голоса. Ларк поняла, кто перед ней стоит, и, не включая окуляров, растянулась в ехидной ухмылке, а её системы начали радостно гудеть, ведь от такого противника, как этот, чего-то по-настоящему ужасающего можно было и не ждать. Одна лишь примитивщина.       — Ста-а-арским, — всё так же скалясь, она распахнула свою оптику. — А ты тут какими судьбами? Что, Мегатрон нашёл себе другую куклу для интерфейс-утех?       — Заткнись, автошлак! — в своей привычной, показушной манере рявкнул сикер. — Я здесь по очень важному заданию, а твои дружки-разрушители, шарк их подери, испортили мне все планы! Мой Лорд будет в ярости, когда узнает. Ты это понимаешь, тупая ты фемка?! — раздражённый рёв воколайзера Старскрима затих, и тот выжидающе смотрел на пленницу, которая, помолчав несколько мгновений, наполнила тюремную камеру звонким гоготом, эхом отбивающимся от каждой поверхности помещения.       Сикер подобной наглости не выдержал и уже собирался нанести удар, который впоследствии пришёлся на блокираторы, надетые на манипуляторы разведчика. Пока тот был в замешательстве, Ларк несколькими быстрыми движениями впечатала его в ближайшую стену и ринулась прочь из тюремного отсека. С лёгкостью отбиваясь от вехиконов, активно её преследующих, она вновь не заметила, как её корпус окатило волной электрического тока.       Очнулась она в точно таком же помещении, если не в том же, в котором была изначально. Вот только гидравлику в это раз не просто «чуть тянуло». Казалось, что её раздробили на мелкие кусочки, которые своими острыми углами впивались во всевозможные, окружающие их системы. Энергии было мало, как и сил на сопротивление, если вновь появится такая возможность. Осмотрев свой искалеченный, истекающий топливом корпус она поняла, что «десептохлам» решил не дожидаться, когда та придёт в сознание, и отпинать её прямо так — пока она пребывает в режиме оффлайн.       Сколько времени прошло с момента, как фем попала в этот шарков плен, она не знала и даже представить не могла, ведь в отключке могла пролежать как несколько джооров, так и несколько орн. Ларк думала, что её будут пытать и выбивать из неё информацию, как из командующего разведкой, но нет. После очередной остроты, брошенной ей в сторону Старскрима, тот обезумел и, ехидно скалясь, уверенным и размеренным шагом направился к ней. Почуяв этот зловонный фон, разрушитель пыхнула оптикой и, собрав последние силы для совершения удара, смогла его нанести… но неудачно. Сикер не медлил и, приложив пленницу несколько раз шлемом об стену, бесцеремонно сорвал с неё паховые щитки и начал измываться над вновь ушедшей в стазис феммой.       Неожиданно для заместителя Лорда и её же самой она резко активировала оптику, полыхнув ей от безумной боли, пронизывающей всю нижнюю часть её корпуса, и рефлекторно сделала несколько выпадов в сторону своего насильника. Сикер опешил, но ненадолго. Заметив, как та вновь легла на пол, он, не скупившись на силу, влетел своим «каблуком» прямо в коленный шарнир разведчика, прокрутив его ещё несколько раз для большего эффекта. Если бы у пленницы были силы, то она обязательно бы истошно закричала во весь голосовой модулятор. В этот раз Старскрим решил не выводить фем из онлайна, ведь сопротивляться та уже бы не стала.       Перед оптикой всё плыло, а процессор раздражающе выдавал сообщения об ошибках. Она плохо понимала, что происходит вокруг. «Вот вам премия. Развлекаетесь», — это было последней информацией, дошедшей до Ларк, а после снова противная боль, за короткое время ставшая настолько привычной, что уже перестала напрягать так сильно и без того отключающийся разум.       Очнувшись вновь, командующая приоткрыла окуляры, в этот же момент закрыв их обратно из-за столь резкого и яркого света, бьющего по чувствительным сенсорам. Несколько ботов забегали вокруг неё, приводя в чувство, и тут до неё дошло, что она, наконец, в относительной безопасности.

***

      — Это… просто ужасно… У меня даже нет слов, — в полголоса пробормотал мех, нервно закуривая забранную у фем ки-гару. Та же, увидев это, достала ещё несколько и протянула ему, всё-таки прибрав одну для себя. — Спасибо… Эта твоя последняя… В качестве исключения, — и вновь повисло молчание. И вновь такое же тяжёлое и гнетущее. Но Рэтчета это не смутило, и он задал вопрос, который волновал его чуть ли не с самой первой встречи с этой противной и наглой разрушительницей. — А что врачи говорили про шарнир?       — Ничего интересно. Не считая того, что меня окрестили инвалидом на весь оставшийся актив… Спасибо Праймусу, что я вообще хожу… Ты понимаешь… во мне столько апгрейдов напихано, а я трансформироваться даже не могу нормально!       — А звериный мод есть? — она чуть кивнула. — Наверное, противный какой-нибудь?.. Такой же, как и ты, — по-доброму рассмеялся мех. — Например… паук?       — Да пошёл ты! — в такой же шуточной манере та пихнула его в плечевой сегмент, заставив ненадолго потерять равновесие. — Лапки с ядом я уж могу устроить, так что не говори мне гадостей лишний раз.       — Лапки с ядом?! Подожди, ты серьёзно? Я это шутки ради сказал, — тот загоготал ещё сильнее, но увидев перед собой четыре пары по-настоящему паучьих лап, притих, внимательно их рассматривая. — А где… Понял! — на кончиках верхней пары конечностей в свете уходящей луны и зелёного неона сверкали тонкие иглы, шустро приставленные в шейным магистралям медика. — Антидот хоть есть?       — Конечно, да.       — Но ты не поделишься, если я пострадаю?       — Конечно, нет.       — Сама формулы разработала?       — Ве-ерно, — протянула та, пряча свои дополнительные конечности. — Специально постаралась так, чтобы кибертронец умирал долго и мучительно, — добавила она, невинно улыбнувшись.       Ещё пару мгновений проведя в сидячем положении, фем решила лечь на каменистую поверхность скалы, оставляя свои серво на тех же местах, где они и были уложены изначально. Просидев в тишине неизвестное количество времени, Рэтчет обернулся, поймав тёмно-синий оттенок неона на корпусе своей напарницы. Он не чувствовал её ЭМ-поля, потому что та всё ещё глушила его, но, смотря на её фейсплейт, врач всё понимал и без этого. Мех уже было собирался хотя бы попытаться её приободрить, но не успел.       — А знаешь, что самое обидное, док? А самое обидное — это то, что он развлекался с моей подругой… пока меня пускал по кругу этот шарков десептохлам, — на этом стальная выдержка Ларк, заработанная долгими ворнами войны, раскололась, выпуская наружу два ручья горько пролитого омывателя. — Уйди, Рэтчет…       Медик молча встал и, казалось, уже действительно собрался уйти, но остановился, присев на одно колено над лицевой фем. Он молча смотрел в посиневшую вместе с подсветкой оптику и ждал неизвестно чего. Бот прекрасно понимал, что завтра от того, что он увидел сегодня, не останется и следа, поэтому старался как можно лучше запомнить все детали их диалога.       — Рэтчет, я же…       — Нет.       — Но…       — Нет… Нет, нет, нет и ещё раз нет! Я не могу тебя тут в таком состоянии оставить. Ты полна печали и сверхзаряженного. Боюсь даже представить, что ты можешь вытворить, — мех потёр пальцами подбородок, изображая задумчивый вид… или же действительно представляя, что может прийти в пьяный процессор этой глупой фемки.       — И что ты хочешь сделать? — обречённо протянула она, уже находясь в режиме поверхностного оффлайна.       — Проводить тебя до отсека, — услышав мерное, хрипловатое сопение вентсистем своей собеседницы, забившихся едкими соединениями ки-гар, он осёкся. — …Донести тебя до отсека…       Рэтчет осмотрелся, подметив про себя, что на улице уже достаточно светло. Устало прогнав воздух по всему корпусу, он аккуратно взял ушедшую с концами в оффлайн Ларк, отчего та, чуть поёрзав, наконец, приняла удобную ей позу, уложив свой шлем на плечевой сегмент бота. Неся её вдоль длинных коридоров, он невольно подметил, что это самая тяжёлая фем из всех, что ему когда-либо приводилось носить на своих манипуляторах. Ещё бы. Она не просто была ростом с самого меха. На неё ещё были навешаны неизвестное количество слоёв брони, шарковы паучьи лапы, где-то припрятаны сикерские крылья, и ещё куча только Праймус знает чего. Прикинув всё это, медик неопределённо хмыкнул и уже заходил в, как всегда, открытый отсек виновницы произошедшего.       Врач уже было собирался уложить её на платформу, но так легко отделаться ему не удалось. Уложив нижнюю часть корпуса, он начал производить те же действия и с верхней, вот только неизвестно когда обвившиеся вокруг него манипуляторы не дали доделать начатое. Осознав происходящее, бот прыснул и, с горем пополам выпутавшись из крепких фемских объятий, наконец, смог распрощаться с Ларк. На тот день так точно. Ощутив холодный сквозняк, идущий по ступинаторам, он вновь перевёл своё внимание на поёжившуюся в оффлайне разрушительницу. В очередной раз устало провентилировав и осмотревшись, мех увидел-таки аккуратно сложенное термоодеяло на одной из открытых полок, которым впоследствии он её и укрыл, но как-то… излишне бережно что ли. Для его-то сварливой, брюзжащей натуры.