Инвалид

      Рэтчет потратил много времени на то, чтобы разобраться со всеми повреждениями рэкера, включая полученные много ворн назад. Только сверившись со своими внутренними хронометрами, он смог в полной мере осознать, сколько времени провёл рядом с фем — полтора земных дня. Тридцать семь с лишним часов мех корпел над изувеченным до безобразия чёрным корпусом. Закончив работу, он гулко провентилировал, в очередной раз проверил слабые жизненные показатели Ларк и, наконец, покинул медбей, направляясь в главный зал. Заглянув в историю операций на консоли, врач бегло пробежался по указанным данным, задумчиво хмыкнул и, осмотрев напоследок пространство вокруг на предмет каких-либо изменений, пошёл в душевую. Хотелось бы ему смыть всё произошедшее вместе с осевшей в системах пылью, но, к сожалению, подобное надолго останется в его блоках памяти. Впервые за долгое время он устал настолько, что готов был вот-вот провалиться в оффлайн.       С каждым днём состояние пациентки только ухудшалось, что до безумия напрягало медика. Мех сделал всё, что смог, но всё равно продолжал себя корить за то, что не в состоянии сделать больше, даже несмотря на нехватку ресурсов и оборудования. Подавленный своими метаниями, он отправился на уже привычное сканирование систем Ларк, не обратив внимания на одну маленькую деталь: смену её положения.       — Ну, наконец-то… Я уже думала, что дезактивирусь здесь со скуки, — фем хрипло подала голос.       Врач, витающий где-то в своих мыслях, выронил из манипуляторов какой-то инструмент, который, в свою очередь, со звонким грохотом приземлился на пол. Тот, не поднимая его, ошарашенно обернулся, и каково было его удивление, когда на него смотрела пара недовольных окуляров.       — Ну, что ты смотришь? Мало того, что уложил неудобно, так ещё и гремишь теперь здесь, — ей было сложно говорить, но и удержаться от того, чтобы лишний раз съязвить, она не могла.       Рэтчет несколько раз моргнул оптикой, пытаясь сообразить, не появились ли у него галлюцинации из-за переработок и слишком малого количества отдыха. Он стал медленно подходить к фем, после чего чуть пригнулся, всматриваясь в её лицевую. Были бы у неё силы, она обязательно сделала бы какую-нибудь пакость.       — Нужно было не устанавливать тебе голосовой модулятор и просто сказать, что он неисправен, — на эту колкость та лишь слабо улыбнулась. — Только не говори, что залатала бы себя сама, моя сильная и независимая фемочка, — торжествующая ухмылка растянулась на фейсплейте медбота, отчего та закатила оптику.       — Ещё хоть раз ты меня так назовёшь, и я…       — Вырвешь мою искру? Это я уже слышал. Придумай что-нибудь новенькое, — мех прыснул и обратил всё своё внимание на консоль с жизненными показателями бывшей разведчицы. Его игривое настроение резко сменилось. — Я боялся, что ты уже не придёшь в себя, — он в момент осёкся и вновь натянул на себя маску вечно недовольного циника и брюзги. — Эх, зря только прощальную речь готовил.       Рэтчет повернулся к Ларк, которая уже собрала свои пальцы в нужной комбинации, и ей оставалось лишь показать ему средний. На это силы нашлись. С вероятностью в тысячу процентов этому научила её Мико. Тот лишь недовольно фыркнул и вернул всё своё внимание зелёному экрану. Мех не показывал этого, но был невероятно счастлив тому, что произошло. Казалось, что даже его оптика засияла ярче, и он сам вместе с ней. Врач уже видел утром незначительное улучшение её показателей, но не думал, что всё произойдёт так быстро. Если вообще что-то произойдёт. Особенно с учётом того, что та, подключенная ко всевозможным аппаратам жизнеобеспечения, уже земную неделю лежала на этой платформе.       — Хей, док, — в ответ тот лишь хмыкнул, давая понять, что внимательно её слушает, продолжая стучать пальцами по клавиатуре. Он был настолько рад, что даже злосчастное «хей, док» не вывело его из себя. — Спасибо.       — Пока ещё не за что. Скажешь мне спасибо, как только встанешь на сервоприводы, — медик отмахнулся.       — Смешно…       — А я и не шутил, — Рэтчет закончил с панелью и снова устремил своё внимание на фем. — Я не знаю, кто тебя лечил, но я бы оторвал им манипуляторы и выбросил их, чтобы они больше ни к кому никогда не притрагивались, — Ларк непонимающе уставилась на бело-рыжего меха, но перебивать не спешила. — Если бы твоим шарниром сразу же занялся дельный врач, то тебе не пришлось бы столько ворн носить фиксатор.       На этом моменте она невольно взглянула на травмированное серво и с удивлением обнаружила, что фиксатор на нём другой. Новый, а главное, удобный и по размеру. До процессора постепенно доходили сказанные медиком слова, отчего её искра была готова вырваться наружу. Фем заметно оживилась, что не укрылось от автобота, и тот самодовольно улыбнулся.       — И кстати, болей внизу брюшной секции тоже больше быть не должно, — её оптика округлилась, и она ошарашенно-смущённо уставилась на меха. Последствия предпоследней её встречи со Старскримом аукались ей уже очень долго. — Не смотри так на меня. Я, в первую очередь, врач. К тому же, сама ты мне об этом не сказала бы, — он встал рядом с ней, заведя манипуляторы за спину. Фем же продолжала сверлить бота растерянным взглядом. — Когда я залатал свежие раны, невольно припомнил всё, о чём ты мне рассказывала, поэтому вылечил, что смог… Воспользовался твоим уязвимым положением, так сказать.       — Не думала, что когда-нибудь скажу это… но я готова тебя расцеловать.       — Как выздоровеешь, обязательно расцелуешь, а пока… тебе нужен покой и отдых, — Рэтчет направился к выходу, и, как только дверные створки вошли в пазы, со стороны ремплатформы донеслась череда недовольных возгласов.       — Эй, не бросай меня! Здесь же скучно! — она уже практически провалилась в оффлайн от недостатка сил, но всё равно продолжала возмущаться.       — Переживёшь, — усмехнулся медбот и скрылся за дверью.       Не переживёт. Уже через пару дней она бесцеремонно вползает, тяжело шаркая ступинаторами по полу врывается, радостно припрыгивая, в главный зал, где ловит на себе ошарашенные взгляды всех присутствующих. Фем редко появлялась здесь, но она так долго пребывала в бессилии и полном одиночестве, что ей уже становилось не по себе. За всё время, проведенное на Земле, Ларк настолько привыкла к чьему-либо обществу, что уже не мыслила о возможности его отсутствия. Её всё ещё пугала перспектива того, что придётся хоть немного, но открыть свою искру кому-то ещё, но почему-то она посчитала нужным появиться прямо перед всеми, показывая, что всё ещё жива и к Всеискре отправляться не собирается.       Все присутствующие вышли из транса лишь после того, как по их ушам и аудиосенсорам резануло громким радостным визгом Накадаи. Девочка на всех порах понеслась к рэкеру и обняла её сервопривод, а та, в свою очередь, не без усилий присев, еле ощутимо погладила японку по спине.       — Как ты? Выглядишь… неважно, — вдруг, очухавшись, Джек подал голос.       — Это мягко сказано. Но жить буду, — та хмыкнула, а после добавила: — Правда, до момента, пока золотые манипуляторы с прицепом в виде противного деда не заметят моего исчезновения с ремплатформы.       Никогда бы Ларк не подумала, что будет с такой радостью и упоением общаться с командой, частью которой она являлась. Только в тот момент до неё дошло, что это было лишь условно, ведь та вечно сидела в своём отсеке, периодически цапаясь с Рэтчетом или слушая рассказы Мико, напарник которой отправился на задание. Но она поняла далеко не всё. Сама того не осознавая, фем намеренно отгородилась от всех и никого не подпускала к себе близко, кроме невыносимого автоботского медика. Хоть и с последним вышла нелепая случайность. Если бы этому надоедливому меху не приспичило искать её на крыше, то ничего бы из тех странных и неопределенных отношений, что образовались между ними, не было бы. Врач очень часто раздражал её, но при этом она уже не могла себе представить и дня без его грязных и бранных ругательств в её адрес. Кстати о нём…       — Вот же блядство! Где эта шлакова фемка?! Выходи, пока я не нашёл тебя сам! — из глубины коридора неожиданно донёсся злобный рык, и через минуту он перенёсся в главный зал.       Все замерли и покосились на бывшую разведчицу, а та, в свою очередь, искала спасения. Недолго думая, она доковыляла до рядом стоящего Оптимуса и, подняв на него оптику полушёпотом проговорила: «При всём уважении, но…» — договорить он ей не дал, окинув понимающим взглядом, и, чуть подтолкнув фем манипулятором, завёл её за спину. Та просто хотела моральной поддержки, но и от физической отказаться она не могла.       — Какого шарка ты выперлась из медбея?! — ещё не успев оказаться в помещении, медик начал рвать и метать. Почему-то он был уверен в том, что она здесь. — Если ты думаешь, что Оптимус тебе поможет, то ты заблуждаешься. Выходи сейчас же! — он заметил её сразу же, как только вошёл, и угрожающе быстро приближался к укрывшийся за широкой лидерской спиной Ларк.       — Рэтчет… — Прайм пытался его успокоить, но слушать Оптимуса никто не собирался.       — Нет!       — Постой…       — Я сказал «нет»! Могу сказать ещё сотню раз, если потребуется.       Мех был вне себя от ярости. Все молча переглядывались, наблюдая за происходящим, а сама фем недовольно сверлила его взглядом.       — Либо ты сейчас идёшь со мной сама, либо я утащу тебя насильно, — Рэтчет скрестил манипуляторы на груди, нервно постукивая носком ступинатора по полу, на что та лишь насмешливо вскинула оптогрань.       Мех обречённо провентилировал и принял смирившийся вид, чем успокоил и своего друга, и Ларк. Удостоверившись, что те окончательно потеряли бдительность, он несколькими ловкими движениям отпихнул Прайма в сторону и закинул фем на плечо, отчего та испуганно ахнула и одновременно взвыла от резкой боли, ведь медик решил ни с кем не церемониться и сделать так, как нужно, а не так, как хочет кто-то. Без единого слова больше он направился вглубь базы.       — Что ты делаешь?! Отпусти меня! У меня нет сил, чтобы тебе сопротивляться! — рэкер хрипло завопила, пытаясь приподняться на манипуляторах, но её корпус был донельзя истощён, отчего единственные, что ей оставалось — покорно висеть на меховском плече, попискивая при этом что-то невнятно-недовольное.       — У тебя ни на что нет сил. Я, если честно, крайне удивлён тем, что ты вообще смогла добраться до туда, — тон его голоса стал подозрительно спокойным, что насторожило бывшую разведчицу. — Как ты вообще можешь терпеть эту боль?       Бело-рыжий мех теперь уже аккуратно уложил её на ремплатформу и начал подключать к разного рода датчикам, тихо бурча что-то матерное на старокибертронском. Закончив со своей первоначальной задачей, он приступил к побочным. Если быть конкретнее, то Рэтчет агрессивно-обеспокоенно отчитывал Ларк за содеянное. Каких только слов им не было подобрано. Он надеялся, что в ней проснется хоть капля совести и здравого смысла, но та лишь тихонько хихикала, периодически вздрагивая от болезненных пульсаций в гидравлике.       — Ну здесь же так скучно, до-о-ок, — фем по-бетски подёргала сервоприводами, чем начала выводить из себя медика.       — Да что с тобой такое? Почему ты ведёшь себя как спарк?! — тот возмущённо вскидывал манипуляторы.       — Потому что ты запер меня в этих шарковых четырёх стенах. А мой отсек напротив, если что!       — Ты еле двигаешься!       — Но я хочу еле двигаться у себя, а не здесь! — где-то внутри себя автобот обречённо взвыл. Он потёр ладонью свой фейсплейт и устало провентилировал.       — Ладно, — закидав фем множеством предупреждений и наставлений, мех всё-таки решил дать ей какую-никакую свободу. Опасения были, но, учитывая то, что её отсек находился неподалёку от медбея, ситуация была не так плоха, как могла показаться.

***

      По ночам на базе автоботов, как всегда, царила умиротворяющая тишина. Дети мирно сопели у себя дома, а её обитатели прибывали либо в оффлайне, либо в патруле. Та ночь была не исключением. Из открывшихся створок душевой повалил горячий пар. Вместе с ним в длинном пустом коридоре показались и яркие отблески зелёного неона, неспешно, но бодро двигающиеся в неопределенном направлении. Проходя к своему отсеку, Ларк заметила непривычно открытые для медбея створки и свет, слабо исходящий оттуда. Чуть простояв рядом, она всё-таки решилась зайти туда, где застала ковыряющегося в чём-то Рэтчета, сидящего за столом под освещением одной единственной лампы, и то направленной только на рабочую поверхность.       Увлечённо копаясь в каком-то устройстве медик и не заметил, как к нему подошли сзади. Понял это он только после лёгкого, еле уловимого прикосновения, оставившего после себя несколько капель очистительного раствора. Тот, вздрогнув всем корпусом от неожиданности, резко повернулся и, увидев того, кто потревожил его одиночество, облегчённо выдохнул. Он не сказал ни слова, лишь выдвинул рядом стоящий стул и снова устремил всё своё внимание на работу. Недолго думая, фем уселась на него, предварительно подстелив висевшее на её плечах полотенце. Она имела привычку не вытираться после душа, а просто накидывать на себя термоткань. Почему именно так? Скорее всего, это было известно только Праймусу.       — Я, конечно, понимаю, что я на любителя, но никогда бы не подумала, что я настолько страшная, — рэкер расплылась в странной улыбке, вглядываясь в то, чем занимался Рэтчет.       — Если ты хочешь нарваться на комплименты, то, хорошо, так уж и быть, я вслух признаюсь, что нахожу тебя достаточно привлекательной фем… Как и многие другие боты, в принципе. Так что я не уверен, что ты услышала в этом что-то новое… Надеюсь, тебе стало лучше от этого, — медик бормотал себе под манипуляторы, не отрываясь от дела. На это Ларк лишь залилась тихим гоготом, откинувшись на спинку стула и положив ладонь на брюшную секцию. — Ты что, опять напилась? — наконец, мех оторвался от механизма, с подозрительным прищуром разглядывая ночную гостью.       — Пока ещё нет. Но у меня вся ночь впереди.       — Это ты меня предупредить пришла? — обречённо усмехнулся бот, устало потирая лицевую.       — Нет. Максимум предложить составить мне компанию, — на такое заявление медик расширил оптику, вскинув оптограни. Перебивать он не спешил, ожидая, что та сама объяснит ему сказанное. — О, да ладно тебе. Я отмечаю выздоровление и первое за долгое время задание, причём даже успешно выполненное. По большей части, это твоя заслуга, так что будет нечестно с моей стороны глушить сверхзаряженное в один энергоприёмник, — разрушитель воодушевленно жестикулировала, всё больше вводя своего собеседника в замешательство.       Последний застыл, вновь прищурив оптику, но в этот раз обдумывал предложение. Довольно заманчивое, между прочим. Так много всего происходило за последнее время, что было бы неплохо хоть ненадолго расслабиться. Рэтчет прекрасно это понимал, отчего, поглядев в потолок, развернулся всем корпусом к фем и чуть пригнулся.       — А давай.       На такое заявление Ларк радостно подорвалась с места и уже было рванула к себе за кубом-другим, но была остановлена.       — Но мы идём ко мне. Здесь медотсек как-никак, а не бар, — по неизвестным причинам не возникло вопроса о том, почему была выбрана именно кварта меха, а не её, например. Даже от того, кому эта идея принадлежала.       Никто из них не понял в какой момент Энджекс ударил в процессор настолько сильно, что непринуждённые, но оживлённые беседы переросли в безмолвные объятия. Фем сидела верхом мехе, уложив подбородок на макушку и обвив его шею манипуляторами, а тот, в свою очередь, зарылся фейсплейтом в её грудные пластины, как можно сильнее прижимая её к себе. Впервые за долгое время им обоим было так спокойно. Тишину в отсеке нарушала лишь глубокая вентиляция систем, остужающая нагревшиеся от сверхзаряженного корпусы.       — Да чтобы я ещё хоть раз согласился с тобой пить, — хоть по его виду этого и не скажешь, но врач был донельзя пьян.       Будучи в трезвом уме, он бы подобного не допустил, но сейчас ему не хотелось даже шевелиться, чтобы не спугнуть этим Ларк. Просидев так ещё с десяток минут, бело-рыжий мех хоть и невольно, но начал осознавать, что его стальная выдержка улетучивается под действием Энджекса, поэтому тот с сомнениями, но без угрызений совести выпустил оптокабели, едва ощутимо пройдясь ими по чёрному корпусу. От подобного фем вздрогнула и выпрямилась, уперевшись манипуляторами плечевые сегменты автобота и выжидающе смотря в его оптику. Прождав пару мгновений, та ответила ему тем же, открывая свои разъёмы, но Рэтчет почему-то медлил, отчего медлила и она.       — Ты уверена, что потом не пожалеешь об этом? — сквозь затуманенный рассудок медика начал пробиваться здравый смысл, заставив его засомневаться в собственных намерениях.       — А почему я должна об этом пожалеть? Это же просто интерфейс. Даже не полноценный коннект, — рэкер непринужденно пожала плечами, но с действиями всё ещё не торопилась.       Спустя пару мгновений фемский корпус резко выпрямился, вздрогнув и ухнув всеми системами, отчего вентиляция автоматически усилилась. Рэтчет же сбивчиво стравил горячий воздух, обратно прижимая к себе Ларк. Последняя перестала глушить своё ЭМ-поле: после подключения к чужому корпусу в этом уже не было смысла.       Внезапно активировавшиеся интерфейс-протоколы, спящие уже долгое время, начали действовать быстрее, чем их удалось зарегистрировать процессору. Теперь уже возобновившая свою деятельность разведчица прекрасно считала это. Врач же сдерживал себя до момента, пока по его шейным магистралям не прошёлся лёгкий, но взбудораживший все системы электрический импульс. Получив откат, фембот лишилась последних капель своего рассудка, еле ощутимо проходясь по одному из меховских аудиосенсоров кончиком глоссы. Мелкие противные скраплеты бушевали где-то внутри его корпуса, сводя с ума до беспамятства и заставляя взгляд затуманиться ещё больше. Он плохо отдавал отчёт тому, что было дальше, но в тот момент это никого не волновало.       Парой-тройкой незамысловатых движений медик подмял под себя Ларк, примкнув к её оголённым кабелям на шее. Той ничего не оставалось, кроме как поддаться, о чём она, в принципе, и не жалела. Хрипло стравливая воздух, фемма пускала электрические заряды в стыки чужой брони и в моменты, когда тот попадал в наиболее чувствительные места, невольно впивалась в него коготками. Врач молчал, но посылаемые им откаты говорили сами за себя, из-за чего разведчица останавливаться не собиралась, подобравшись к основаниям его оптокабелей и запустив туда несколько лёгких импульсов. Послышался глухой рык мотора, заставивший загудеть системы ещё больше и чуть прикусить чужую чувствительную магистраль. Очередной хриплый стон заставил меха оторваться и взглянуть в оптику напротив.       — Ты опять курила? — та уже хотела было ответить, но не успела. — Только не нужно прикидываться дурочкой и спрашивать, с чего я это взял.       — Ты действительно считаешь, что сейчас самое удачное время для того, чтобы это обсудить?       Ларк, попыталась отвлечь автобота, усевшись на него верхом, но не вышло. Заметив эти нелепые попытки доминирования, медик усмехнулся и закинул её манипуляторы над шлемом. Показушно медленно пройдясь пальцами по стыкам её паховых пластин, он собрал уже выступающие наружу капельки смазки, растягивая их тонкой ниточкой прямо перед лицевой фем.       — Выглядит мерзко и притягательно одновременно.       — Согласен.       Корпус под ним нагрелся настолько, что на каждое малейшее действие он получал такой откат, будто она сейчас провалится в перезагрузку. Но с другой стороны автобот прекрасно её понимал, находясь в такой же ситуации: долгие годы вынужденного воздержания сбивали с толку, заставляя проводку гореть от малейшего прикосновения. Из своих мыслей его вывел щелчок. Броня ушла в пазы, а неконтролируемый поток информации поступающей из фемского корпуса, всеми возможными шифровками сообщающий о желании состыковаться, лишь подначивал меха продолжить издеваться над ней. Поглаживая внутреннюю часть её бедра, он невольно заставлял её корпус вновь и вновь содрогаться и, получив очередной сильный информационный откат, не выдержал и сам.       Снова щелчок. И через несколько мгновений отсек наполняется грязной тихой руганью, запахом палёной проводки и гулким гудением голодных систем. Фембот податливо выгибалась всем корпусом, стараясь как можно сильнее прижаться к боту и пуская ток в его всевозможные чувствительные участки. Несмотря на всё происходящее в тот момент, она с удивлением отметила для себя, что на ней нет ни единой царапины. Рэтчет, заметив такое задумчивое выражение её оптики, остановился.       — Ты чего?       — Ничего… Но ты такой… аккуратный. На мне даже нет ни одного подтёка энергона.       — Разве это плохо? — честно говоря, слова Ларк заставили его немного растеряться. Он не понимал, что всё это значит.       — Нет. Просто… обычно меня хотят отпороть как последнюю блядь, а тут…       — Почему ты так спокойно об этом говоришь?! — из всех систем меха сочились искреннее недоумение и недовольство происходящим разговором.       — А что не так? — фем собиралась продолжить, но её перебили.       — Как можно быть такой тупой, будучи настолько умной?!       — Хм… Это был комплимент, или ты полил меня отработанным топливом?       — Констатация факта, не более, — раздражённо пробурчал медик.       Разрушитель уже подготовила ответ на эту очередную язвительную реплику с его стороны, но озвучить его так и не смогла, лишь в очередной раз хрипло стравив воздух и прогнувшись в спине, как киберкошка. Рэтчет прыснул от того, как легко, оказывается, её можно заставить молчать. Как жаль, что подобным способом нельзя воспользоваться всегда, когда захочется. Из-за резких, глубоких толчков крупные капли смазки с неприличным хлюпаньем вытекали наружу, местами невольно размазываясь по всевозможным поверхностям. На такую подлость с его стороны фем начала подавать вибрации от стенок порта, отчего тот, глухо рыкнув мотором, снова еле слышно выругался.       Врач, прекрасно ощущая, что и он, и она находятся на грани перезагрузки, всё-таки решил дать разведчице свободу действий, хоть и мнимую. Подхватив её манипулятором под выгнутую спину, он несколькими уже не такими уж и лёгкими из-за заканчивающихся сил, но быстрыми движениями усадил чёрный корпус верхом на себя. Мех ухватил её за бёдра, как можно сильнее прижимая к себе, отчего с губ рэкера сорвался сбитый стон, и она невольно подалась ещё ближе к медику, заглядывая в такую же мутную, как у неё самой, оптику. Для фем поцелуй являлся чем-то намного более интимным, чем всё, что происходило в тот момент, но почему-то затуманенный процессор посчитал это самым подходящим решением.       С минуту времени помещение наполнилось розовыми отблесками неона и запахом окончательно сгоревшей проводки. Ларк вылетела в перезагрузку. Мех, совершив несколько последних толчков в ещё относительно действующий корпус, последовал за ней. Сдерживая свой оффлайн из последних сил, он плюхнулся вместе с обмякшей на нём разведчицей на платформу, обессиленно накидывая сверху термоодеяло.

***

      Кое-как активировав оптику, фембот не сразу поняла, где находится, и что произошло. Чуть оглянувшись, она всё-таки решилась сесть, несмотря на противно и одновременно приятно тянущую гидравлику. До неё не сразу дошло, почему не выходит принять удобное положение, но, взглянув вниз и увидев там свои и чужие оптокабели, переплетённые между собой, Ларк застыла. В процессоре начали всплывать все картинки произошедшего, отчего фем невольно покосилась на лежащего рядом медика. Тот же, судя по всему, уже какое-то время прибывал в онлайне, но по каким-то причинам покидать свой отсек не спешил. Он молча лежал, закинув один манипулятор за шлем, и, видимо, получив информацию о её нарастающем беспокойстве, решил оставить прелюдии и задать волнующий его вопрос в лоб. А для него это было действительно важнее, чем всё остальное произошедшее.       — Ты всегда так беспокойно оффишь? — подобное заявление заставило Ларк растеряться. Она ожидала чего удобно, но не этого. — После твоих кошмаров, у меня самого теперь будут всплывать эти симуляции.       Поначалу до неё не доходило, каким образом он вообще узнал об этом, и, поняв её смятение, автобот чуть приподнял манипулятором капну оптокабелей, всё ещё переплетённых между собой и подключенных к их корпусам. Её оптика потускнела, когда процессор в очередной раз начал высвобождать информацию из спящих блоков памяти. Почувствовав такую резкую смену эмоционального фона разведчицы, медик, не принимая возражений, уложил её на свои грудные пластины, приобнимая свободным манипулятором. Та же, на удивление, не противилась, прижимаясь к нему сильнее и устраиваясь поудобнее.       — Я была бы очень рада, будь это просто симуляцией, — она собиралась закончить этот разговор, но, услышав, как недоумевающе хмыкнул Рэтчет, решила продолжить: — Это был просто нервный срыв… Я тогда только пришла в себя после той самой дружеской встречи с истеричкой на каблуках и узнала, чем занимался мой благоверный в моё отсутствие, — Ларк грустно усмехнулась, пытаясь отогнать свою слабость как можно дальше, что выходило дурно.       — Ну да. Это было настолько просто, что ты к шаркам повырывала себе шейные топливные магистрали вместе с проводкой, — его голос так и сквозил язвительным недовольством.       — Я просто не переношу предательство. И я больше не хочу продолжать этот разговор, — казалось, она поставила на этом точку, но всё-таки решила ещё кое-что добавить: — Прости, что помешала тебе нормально перезаряжаться.       — В этом нет твоей вины, — мех чуть сильнее прижал её к себе.       — Рэтчет, — он уже и без того знал, что она ему скажет, поэтому даже не дал ей договорить.       — Да, можешь лежать, сколько хочешь, пока меня не спохватятся, потому что так тебе намного спокойнее. Нет, это всё ничего не значит. Да, это просто коннект на пьяный процессор и ничего больше, — врач загоготал, впервые почувствовав с её стороны искреннее смущение.       Для себя он уже давным-давно всё понял, отчего просто ждал, когда фем придёт к этому сама. Спешить ему было некуда, да и давить ему не хотелось, поэтому Рэтчет лишь наблюдал за ней. За её действиями, манерой поведения, реакцией на конкретные ситуации, часто нездоровой и странной. Он ещё с самого начала отметил, что Ларк не так проста, как может показаться на первый взгляд. За внешним обликом бесчувственной и непоколебимой воительницы скрывалась безграничная нежность, гибкость, сострадание и огромный перечень страхов. Внутри неё, несмотря на все прожитые ворны, сидела маленькая недолюбленная бета, иногда всё-таки вырывающаяся наружу. А её вредность и излишняя гордость — не черты характера, а лишь давний способ защиты, незаметно ставший неотъемлемой частью её личности. Он не был психотерапевтом и был далёк от этой направленности, имея лишь какие-то свои догадки, но с каждым днём врач убеждался в них, невольно привязываясь ещё больше.       — Ну… Люди называют это «для здоровья», — фем невольно перехватила его настроение, растянувшись в довольной ухмылке.       — Это тебе тоже Мико рассказала?       — Верно.       — Да у этой девчонки напрочь отсутствуют какие-либо чувства, кроме жажды поиска приключений на свою задницу!       — А ты только сейчас это понял, мой милый доктор?