2+1

Джисон бежал со всех ног. Сломя голову. Сверкая пятками. Любой доступный фразеологизм сейчас прекрасно бы описал его скорость, но его немного притормаживал полный стакан кофе в руке. Да, утро у Джисона не задалось — ласковое солнце, просачивающееся в комнату сквозь шторы, со всей дури ударило парня по лицу осознанием, что он проспал. Как такое могло случиться, он понятия не имел, ведь у него было целых 6 будильников через каждые 5 минут, начиная с 8:00, потому что для нормального утра ему требовался минимум час: чтобы поваляться в кровати, пожарить яичницу с беконом, принять душ, умыться, в целом привести себя в порядок, одеться, после за оставшиеся полчаса спокойно доехать на общественном транспорте до бизнес-центра, в кофейне на первом этаже взять себе большой стакан айс-американо, подняться в офис, занять свой скромный стол стажёра и перевести дух за пять минут до начала рабочего дня. Из всего этого списка он проспал больше, чем на час, подскочил в ужасе, обжёгся кипятком в душе, закинул в себя два печенья, почти не пережёвывая их, сверху влил залпом стакан воды, наспех расчесался, оделся в первое, что попалось под руку, пропустил свой обычный автобус, простоял на остановке 7 лишних минут — он засекал, уже в автобусе случайно наступил какой-то бабульке на ногу и получил вслед десять проклятий, как будто его день уже не был достаточно хреновым, добежал до бизнес-центра, сверился с часами (было 9:55), подумал «ну, что ещё может пойти не так?», поддался естественным потребностям и таки зашёл за кофе, но у дамы в очереди перед ним никак не проходила оплата ни по одной карте, поэтому к лифтам он бежал уже ровно в 10:00. «Ничего страшного», думал Джисон. Всего один раз. Больше он такого не допустит. Да и всего-то на пару минут. Он уже почти в лифте. Почти. Пулей влетев между почти закрывшихся дверей, он сделал глубокий вдох и инстинктивно оглянулся. Зря. За ним стояли трое мужчин, один из них — Ким Сынмин, та ещё заноза в заднице, бета лет тридцати на вид, хотя, может, просто побитый жизнью и уставший парень не намного старше самого Джисона, занимавший пост менеджера по продажам. Душноватый и высокомерный экспонат, Джисон не любил пересекаться с ним взглядами, потому что приходилось натягивать дежурную искусственную улыбку, ведь ссориться он ни с кем из коллектива не хотел, особенно в самом начале своей карьеры. Впрочем Ким Сынмину это не мешало его недолюбливать, кидать презрительные взгляды и при очередной встрече переспрашивать имя, как будто Джисон его менял каждое утро после душа вместе с трусами. И хорошо бы, если бы Ким Сынмин оказался его единственной проблемой, но в такой ситуации он вообще не считался за проблему, потому что оставшимися двумя были… У Джисона пересохло во рту. Бан Чан и Ли Минхо. Два человека, которые основали, подняли с колен и вывели на мировой рынок компанию INS Construction, которой сейчас продолжали успешно руководить и в которой Джисон работал неполные две недели. Обычно они приходили либо сильно раньше начала рабочего дня, либо намного позже, либо не приходили вообще, улетали или уезжали в командировки и на переговоры, а если и приходили, то вели себя как самые настоящие руководители — сидели каждый в своём кабинете и не особо светились перед простыми смертными. Конечно, не для того они отгрохали целый бизнес-центр, сверкающий посреди Сеула зеркальными фасадами и вечерней подсветкой, чтобы весь рабочий день шататься по офису, пугая работяг своим авторитетом. Если бы Джисон в своём возрасте организовал собственную строительную компанию, через несколько лет был известен в определённых кругах, потом выиграл тендер на строительство олимпийского стадиона, раскрутился на этом, застроил половину столицы своими объектами и к 30 годам попал не на самое последнее место в рейтинге Форбс, он бы тоже из личного кабинета не вылезал. Конечно же, они оба были альфами, что возможно в некотором смысле повлияло на их успех, как и тот факт, что они были парой, о чём заявили сами лет пять назад, вызвав неоднозначную реакцию общественности, которая в большей степени всё же состояла из восхищения их смелостью и амбициозностью. Не исключено, что случилось это из-за бесконечного потока вопросов от журналистов о том, как же дела на личном фронте у таких завидных холостяков, а, быть может, кроме журналистов, за каждым из них бегали ещё и разношёрстные поклонники, желающие отхватить себе кусок славы и финансового состояния. Джисон не был их безумным фанатом — на работу в компанию он в первую очередь пошёл из-за успешности компании и возможности карьерного роста, а не из-за того, что во главе стояли одни из самых красивых людей Кореи. Но, как бы то ни было, сейчас они стояли за спиной Джисона, источая запах успеха, богатства, уверенности, дорогого, и не просто дорогого, а очень приятного парфюма, и чего-то ещё. Джисон незаметно принюхался. О, он не был девственником. В его 22 года у него уже были и беты, и альфы, и случайный студенческий эксперимент с другой омегой, он знал запах недавнего секса, и, господи помилуй, это был он. Достаточно приглушённый, чтобы быть слишком вульгарным и кричащим о том, что всё случилось буквально минут 10 назад на парковке в тесном салоне машины, но его явно не пытались вытравить с кожи гелями для душа, как если бы им было что прятать или кого стесняться. Скорее всего, как раз в душе они и… Догадка пронзила Джисона молнией от макушки до пяток, во рту пересохло, а организм услужливо напомнил о приближающейся репродуктивной дискотеке спазмом внизу живота. Дышать вдруг стало труднее, особенно когда все запахи двух альф, смешавшиеся в убийственный коктейль, начали заполнять всё пространство небольшого лифта, как слезоточивый газ, пробираясь под кожу, растворяясь в крови, отключая мозг и перехватывая контроль за всеми конечностями. От концентрации феромонов — у кого-то из них точно был гон, омежья сущность внутри буквально сходила с ума и раздирала когтями грудную клетку — у Джисона чуть не потемнело в глазах. Он еле сдержал рвущийся на волю скулёж, но ладони предательски намокли, а непослушные трясущиеся пальцы добили ножом в спину — и так запотевший стакан с ледяным кофе выскользнул на пол лифта, разливаясь ароматной лужицей. Джисон в панике попытался его поднять, но было уже поздно, гравитация слишком бессердечная сука — даже бессердечней, чем Ким Сынмин; вслед за стаканом в лужу приземлились документы из другой руки, и свои дальнейшие действия Джисон не смог бы объяснить никак иначе, чем абсурдный и довольно бесполезный автопилот, потому что своим умом он бы никогда не додумался использовать папку с бумагами в качестве совка, чтобы сгрести расплывшийся по всему лифту кофе обратно в стакан. Когда разум вернулся в тело Джисона, парень внезапно понял, что со стороны сейчас выглядит, как абсолютное одноклеточное с отрицательным интеллектом, что подтвердил тихий разочарованный вздох и еле слышное «убожество» со стороны Сынмина. Не зная, как исправить своё положение, Джисон просто замер и стал ждать своей участи. Что ж, он не проработал в этой компании и двух недель, а уже успел знатно обосраться прямо перед двумя главными людьми, перед самими руководителями, у него не осталось ни единого шанса остаться на своём рабочем месте — тем более должность у него была настолько незаметная и проходная, что так и называлась — стажёр. Стажёры приходят в компанию на пару месяцев, знатно косячат до тех пор, пока у руководства хватает терпения, а потом либо не выдерживают сами, либо терпение оказывается не бесконечным, их увольняют и берут следующего олуха, которому доверяют таскать кофе и бумажки, копировать, сканировать, распечатывать, заправлять принтер, разносить корреспонденцию и лишний раз не отсвечивать. Джисон хотел не существовать. Провалиться под землю, исчезнуть, раствориться в воздухе, схлопнуться, сгореть заживо. Судя по полыхающим от стыда ушам, последнее ему удавалось лучше всего. Лифт наконец остановился на нужном этаже. Джисон сдавленно выдохнул. Первым на свободу выпорхнул Сынмин, брезгливо переступив через коричневую лужу, как будто это был не кофе, а взорвавшийся унитаз. Следом за ним с абсолютным спокойствием и непоколебимым чувством собственного достоинства вышли директор Бан и директор Ли, не побоявшись наступить в лужу своими дорогущими кожаными туфлями, начищенными до такого блеска, что Джисон увидел в них отражение своей испуганной рожи цвета варёных креветок, и почему-то остановились. Джисон на секунду перевёл взгляд на свои жалкие конверсы, от которых его попросили избавиться ещё на собеседовании, потом невольно посмотрел наверх и чуть не ослеп. Безумно красивое лицо, Джисон был готов поклясться, что в ту же секунду уверовал в бога. Острый нос, острые скулы, острая линия подбородка — об этого человека не жалко было бы вскрыть вены и умереть в луже кофе со льдом, — цепкий, изучающий, но спокойный взгляд. Ни презрения, ни отвращения, ни насмешки, ни даже жалости — с высоты своего роста на Джисона смотрел сам Его Несравненное Величество Ли Минхо. — Как тебя зовут? — и голос тоже спокойный, мягкий, без эмоций — в меру заинтересованный. «Зачем ему моё имя? Господи, зачем ему моё имя, он хочет меня уволить?!» Джисон почувствовал, как от стресса у него отнялся язык, отнялся рот, отнялись все конечности и мышцы. У Джисона отнялся Джисон. Если бы только его босс знал, каких сил этому бедному парню стоило собрать в кучу онемевший речевой аппарат и просипеть своё имя, он бы поаплодировал. В следующую секунду Джисона по затылку огрело понимание, что теперь оба руководителя знали его имя, а потому и знали, кого именно увольнять. Сейчас они позвонят в отдел кадров, велят быстренько составить заявление на увольнение одним днём, потом Джисона пригласят, так, мол, и так, подпиши вот здесь бумажку и можешь быть свободен. Рабочий день закончился, не успев начаться. — Утро добрым не бывает, да, Джисон? — из-за спины директора Ли сочувствующе улыбался директор Бан. — Позвони уборщикам и иди на своё место, нечего тут лужи караулить, — всё таким же нейтральным тоном продолжил директор Ли, уже в десятый раз удерживая двери лифта от закрытия. Джисон нервно закивал, зачем-то подобрал вымокшие в кофе документы, чуть не шлёпнулся ватными коленями в лужу и всё-таки выбрался в коридор, не разгибаясь из уважительного поклона, пока оба руководителя не скрылись в своих кабинетах, так и не обернувшись напоследок на бестолкового стажёра. Оставшись в коридоре перед лифтами в одиночестве, Джисон позабыл о времени, а только благодарил господа, бога, маму, папу и карму за то, что ему так повезло. Глаза слезились от счастья и облегчения.