Эта счастливая жизнь

Декабрь 2006 год "Сегодня! "- была первая мысль когда он проснулся -"Сегодня прилетит Володя!" .С этой счастливой мыслью Юра и встал с постели. Улыбка не сходила с лица пока он варил себе кофе и делал бутерброд. Сегодня он увидит его! Только от одной этой мысли сердце замирало и тут же пускалось вскачь. А еще он волновался. Вдруг Володе не понравится у него? Но эти мысли вытеснило сладостное предвкушение встречи. Он сидел на кухне медленно пил кофе и представлял эту встречу. Какой Володя красивый, как он его обнимет. И как не умереть от счастья в этих объятиях?! Глянул на часы. Ого! Уже десять, вот это он замечтался. Помыл посуду, прошелся еще раз по дому, проверяя нет ли бардака. Вчера он навел везде порядок и приготовил комнату для Володи. Свою старую комнату. В ней все еще осталось так, как было когда там жил он. Его личные вещи, книги, магнитофон с кассетами и его старое пианино. "Надеюсь, Володе будет удобно" -думал он заправляя постель чистым бельем. Ему когда-то она очень нравилась. Честно признаться Юра хотел чтобы Володя спал в его комнате и в его постели. Но не заявлять же ему это. В очередной раз задумался чем накормить Володю. В кулинарии Юра был не особо силен. Он предпочитал то, что можно легко и быстро приготовить из самых обычных продуктов. Тем более с его работой времени долго стоять у плиты не было. Он иногда вообще поесть забывал или обходился бутербродами и кофе. Лучше уж так, чем есть полуфабрикаты с синтетическим вкусом напичканые непонятными химикатами считал он. Не придумав ничего лучше, решил приготовить курицу с овощами- это был его максимум в кулинарии. Быстро все замариновал и убрал в холодильник. И все, что делать дальше? Володя прилетает к семи вечера и надо как-то убить время в ожидании иначе он сойдет с ума. Сидеть перед телевизором не хотелось и он пошел в кабинет. Посидел немного над несрочным заказом- он итак был практически готов, на новый он еще не получил сценарий. Работа не шла. -Да блин, какая работа, если я не могу ни о чем другом думать , кроме Володи! - он уперся лбом об крышку пианино. Зазвонил телефон. - Юра, привет! Я тебя не отвлекаю? -звонил гитарист Стефан, с которым он учился в одной консерватории. -Привет, Стеф! Нет, конечно, не отвлекаешь. - Слушай, я послезавтра устраиваю вечеринку у себя дома. Будут все наши, приходи вместе со своим другом. Ребята просто жаждут с ним познакомиться! Юра вздохнул. Послезавтра приглашали в клуб и ребята из прайда. -Спасибо за приглашение, Стеф,- ответил Юра после секундного молчания,- но я ничего не буду обещать. У нас могут появится другие планы... -Ооо, я понимаю, -хохотнул Стефан, -Моника уже всем рассказала, какой у тебя друг красавчик! В любом случае приглашение в силе. Юра рассмеялся в ответ и попрощался с другом. Он и не сомневался,что о Володе всем уже известно и известно только хорошее. Так куда им лучше пойти? Сам Юра бы пошел на вечеринку к Стефану, но Володе будет там скучно. На таких вечеринках присутвовали музыканты, вокалисты и все кто связан с индустрией музыки. Соответственно и беседы там были о музыке. Володе точно будет скучно. А вот клуб... Юра хотел показать ему Моцштрассе с того самого дня, как впервые попал туда. Пусть Володя увидит, что у таких как они есть свобода. Что они не скрываются и не прячут своих чувств. Станет уверенней в себе. К тому же, он думал что в клубе Володя расслабиться и там увлечь его в танец и наконец-то поцеловать? Нет, лучше это сделать после клуба, уже дома. Решено, они идут в клуб! В аэропорт Берлина Юра приехал за полтора часа до посадки. Находится дома было совершенно невыносимо. После разговора со Стефаном он привел себя в порядок, три раза успел переодеться. Для Володи он хотел выглядеть особенно привлекательно, наконец остановился на светлых брюках и свитере с широким вырезом. "И пусть ,что не по сезону , зато смотрятся на мне хорошо "- думал он вертясь перед зеркалом. Сейчас он сидел в зале ожидания, сжимал в руках телефон и почти не сводил глаз с часов. Ему казалось что стрелки не двигаются, что время застыло. Внутри все трепетало-дикая смесь счастья, радости, волнения. Еще час. Как же он скучал эти месяцы по Володе, такое с ним было только после их расставания в восемьдесят шестом. Еще сорок пять минут и он снова его увидит- живого и настоящего, окунется с головой в его аромат, в его тепло, в его объятия. Еще пол часа- надо выпить кофе и успокоиться или быстро сходить умыться холодной водой? Пятнадцать минут- еще немного и объявляют посадку, слышен гул самолета. Володя почти здесь, рядом! Юра отправил ему СМС "Жду тебя в фойе у эскалатора" и сам бегом помчался туда. Начали выходить люди, он с жадностью высматривал Володю и наконец-то увидел.Сердце перестало биться на долю секунды, а потом радостно затрепетало, застучало, сходя с ума, захлебываясь диким восторгом. Он бросился в нему. Налетел, прижал к себе. Не удержался и поцеловал его в щеку. Его аромат и нежность кожи ударили в голову похлеще алкоголя. — Привет! Наконец-то! — прошептал он ему на ухо и почувствовал как Володя обнимает его в ответ. Крепко и горячо. Юра рассмеялся, ослабил объятия, взял его за плечи и заглянул в лицо: — Живой и настоящий! Один взгляд… спустя четыре месяца …один взгляд, и его... больше нет. Юре снова показалось, что время остановилось. Зал опустел, стихли стихли голоса, все пропало, и есть только эти серо-зеленые глаза за стеклами очков. Они – центр всей вселенной, и там, в этой глубине, – он. В его глазах он видел отражение своих чувств- восторг и дикую радость. — Ты хоть скажи что-нибудь. — Он чуть встряхнул молчавшего Володю, все еще держа его за плечи. Тот улыбнулся, покачал головой. — Прости, утомился немного. Я… безумно рад тебя видеть! — Насмотришься еще! — смеясь, пообещал Юра. — Пойдем? Володя подхватил чемодан и пошел следом за ним. Юра время от времени оборачивался на него, все еще не веря, что Володя здесь и заодно проверяя чтобы он не потерялся. Замечал и заинтересованные взгляды, которые бросали на него. И надо признать, что Володя в своем черном двубортном пальто, белой рубашке без галстука, сером пиджаке , больше похожем на блейзер и черных брюках, выглядел просто шикарно. Юра торопился скорее покинуть этот хаос аэропорта и поскорее остаться наедине с ним. На улице уже стемнело и когда они зашли на парковку Володя заметил: — Как-то слишком легко ты оделся для зимы. — Не, я закаленный, — отмахнулся Юра . — Тем более мы же на машине. — Ну смотри… — протянул Володя. Не говорить же ему, что он специально так оделся, чтобы ему понравится. Пока дошли до машины и уложили чемодан в багажник, Юра успел замерзнуть. Быстро прыгнул в салон и поежился. Володя видимо это заметил. — По-моему, ты врешь, — сказал он и в ответ на растерянный взгляд протянул руку и сжал Юрины пальцы. — Так и есть — замерз! Юру как будто током ударило от прикосновения его горячих пальцев. Этот жар лавиной пронесся по его телу, в голове запульсировало, он вздрогнул и отдернул руку. Выкрутил на максимум печку. — Ой, да ладно тебе, — ответил Володе, а когда пошел теплый воздух, шутливо сощурился. — Теперь доволен? Тот хмыкнул: — Вполне. — Куда поедем, сразу домой? — бодро спросил Юра. — Не думаю, что после перелета ты захочешь гулять по городу. Или захочешь? — Нет, — твердо ответил Володя, — нагуляться еще успею. А сейчас я хочу скорее увидеть, где ты живешь. Заводя мотор, Юра хохотнул: — Договорились. Но завтра, уж не сомневайся, я тебе устрою полномасштабную экскурсию. — Давай только не слишком насыщенную, я же не на один день приехал. — Так уж и быть. Пока Юра выезжал с парковки, осторожно лавируя между машинами и внимательно следя за дорогой- в машине повисла тишина. Володя не отвлекал его. Зато когда выехали на трассу разговор не смолкал. Юра рассказывал буквально обо всем, что попадалось на пути, расспрашивал как прошел полет и Володя с таким же энтузиазмом расспрашивал его и рассказывал сам. Когда они въехали в его городок, Володя принялся с любопытством рассматривать тихие улочки, аккуратные дома-все украшенное к Рождеству, небольшую церковь, прохожих. Юра заметил этот взгляд, но ничего не сказал. Он знал что Володе понравится и продолжил рассказывать о ценах на недвижимость в Берлине. — Кажется, я понимаю, почему ты живешь именно здесь, — негромко произнес он, перебив Юру. — Хороший город для творчества, вдохновляющий, правда? Он пожал плечами. — Честно признаться, выбирал его не я, а родители, еще в девяностых. Кстати, — он широко улыбнулся, — будешь жить в моей старой комнате. — Здорово. — Володя улыбнулся в ответ, но тут же стал серьезным: — Так ты живешь в родительском доме? А отец где? Юра резко посерьезнел и холодно процедил сквозь зубы: — У отца уже давно своя жизнь, своя семья. В другом городе. — И вы совсем с ним не общаетесь? "Не появляйся больше в моей жизни! Знать тебя не хочу..."- тупой болью вспыхнули в памяти последние слова отца. — Созваниваемся иногда, — отмахнулся Юра. Он совсем не хотел вдаваться в подробности своих тяжелых отношений с отцом. Только не сейчас. — Так, мы почти на месте. Его дом мало отличался от остальных: двухэтажный, светлый, окруженный двором в пару соток и невысоким забором. На первом этаже располагались гостинная, кухонный островок, небольшая прихожая, кладовая и его кабинет. А на втором две спальни, ванная комната и туалет и еще одна комната, пустая и закрытая. В доме Володя с интересом оглядывался, рассматривая его жилище. А Юра сразу повел его показывать комнату по пути рассказывая: — Здесь туалет с ванной, там кладовка, вот моя спальня, — говорил он поднявшись наверх. Остановился перед дверью с плакатом Фредди Меркьюри, улыбнулся и распахнул ее. — А здесь будешь жить ты. Чувствуй себя как дома. Кстати, ничего, что кровать узкая? — Все в порядке, — рассеянно бросил Володя, оглядываясь вокруг. — Можешь занимать все полки, — затараторил Юра, открывая дверцу старенького платяного шкафа. — Я забыл спросить, взял ли ты с собой полотенце, но если не взял, то вот… Юре было неловко. Дом обустраивали родители и здесь все было по их вкусу. Он не менял ничего, хотел сохранить все как память о тех временах, когда еще была жива мама, когда они все еще считали его сыном...А сейчас перед Володей стало стыдно. Это совсем не то, что у него- старенькая мебель, вместо дорогой и современой, аляповатый интерьер, чем то отдаленно похожий на типичный советский в отличии от дизайнерского ремонта в доме Володи, слишком тесно. И почему он не обращал на это никакого внимания раньше!? Да потому что жил один! Единственное место, которое оборудовали он сам был его кабинет, в котором он проводил большую часть времени. — Не беспокойся, я разберусь. Ты же сказал «как дома», верно?- улыбнулся Володя. Он не выглядел раздосадовано. Юра кивнул и ответил сконфуженно: — Тогда разбирай вещи, приходи в себя, а я пока приготовлю ужин. Он сбежал. Сбежал как можно быстрее, чтобы не кинуться в Володины объятия и позорно не разреветься от одной только эйфории прикасаться к нему. На кухне он налил себе воды и медленно выпил, успокаивая тот ураган эмоций, что бушевал внутри. -Приди в себя! Взрослый мужчина, прекращай вести себя как подросток, -тихо прошептал сам себе. Допил воду и поставил в духовку готовиться ужин. А потом просто сидел за столом ,прислушиваясь к звукам наверху. Ждал когда спустится Володя, но его все не было. "Может заснул? Говорил же что устал" -думал Юра. Ужин был уже готов и он решился позвать его. Но Володя быстро спустился. — Я уж думал, ты заблудился, — хмыкнул он, открывая бутылку рома. — Пришел на запах. Что на ужин?- спросил он, садясь напротив Юры. Тот озорно ответил: — Если ты рассчитывал на немецкие колбаски с пивом, разочарую: у нас курица и ром — Меня все устраивает, — улыбнулся Володя. Ужин прошел в тишине. Володе, уставшему с дороги, явно было не до разговоров. А Юра просто засматривался на него. Каждое его движение, улыбка казались неимоверно сексуальными и даже то, как он ел – не спеша, аккуратно, с аппетитом — Итак, куда едем завтра? — спросил Юра после ужина, когда убрал грязную посуду и разлил ром по бокалам, а сейчас нарезал грейпфрут. — Куда скажешь. — Володя пожал плечами. — Принеси бумагу и ручку, я составлю план. — Когда Юра протянул ему блокнот и карандаш, Володя сощурился, приготовившись писать: — Итак, что тут есть крутое, Берлинский музей, кажется? — Есть целый музейный остров. За встречу! — воскликнул он и, не дожидаясь ответа, выпил ром залпом. Он никак не мог взять себя в руки. Близость Володи его будоражила. Володя замер с долькой грейпфрута и с удивлением уставился на Юру. — Что так смотришь? — Тот нахмурился и принялся остервенело вытирать рот. — Я испачкался? — Нет, все в порядке. — Володя сделал небольшой глоток. "Черт, хлестай так и дальше и он решит, что я любитель выпить" -подумал Юра и тут же налил себе еще, лукаво улыбнулся и попытался сменить тему: — Или соскучился и теперь не можешь насмотреться? Володя кашлянул, выпил ром залпом. Поежился и протянул бокал Юре, чтобы наполнил. — Так что? — поторопил тот с любопытством глядя на него. — Возможно, — протянул Володя с улыбкой : — Кстати, пока бродил дому, не заметил, где ты пишешь. Покажешь свой кабинет? — Пошли, — кивнул Юра, поднимаясь с места. Захватив свой стакан и бутылку, он повел Володю из кухни показывать самое главное место в его доме. Все таки интерес Володи к его работе был на удивление необычен. Дверь в кабинет спряталась в тени лестницы — если не знать, куда идти, то и не заметишь. В центре просторной комнаты стоял небольшой диван, на нем лежали аккуратно сложенные подушка и плед. Возле окна расположилось пианино, слева от него примостился стол с компьютером, справа — синтезатор. Возле синтезатора стоял патефон, а под ним — шкаф с грампластинками. Многие симфонии нужно слушать именно на пластинках. Стеллажи заполненные книгами и папками стены, практически полностью скрытых под дипломами и фотографиями. Здесь была практически вся его жизнь. Все его достижения и все люди, которых он не хотел забывать по разным причинам. От плохих до хороших. К фотографиям Володя направился первым делом. — Кто все эти люди? — спросил Володя, окидывая взглядом стену. — Приятели и коллеги, — ответил Юра, наливая себе третий стакан. — Как-то странно ты их называешь — приятели. Почему не друзья? — Нет ничего странного. — Он пожал плечами. — Здесь дружат по-другому, не так, как в Украине или России. С одними хорошо жарить барбекю, с другими — ходить на концерт, с третьими — в клуб. Но чтобы изливать душу… — Он покачал головой. — Нет, здесь это не принято. Для души есть психоаналитик. — Какая дикость, — хмыкнул Володя. Когда то Юра считал так же. А потом понял, что такой дружбы к какой он привык здесь не будет ни с кем и стал относиться проще. О своих проблемах и чувствах лучше не говорить никому иначе о них станет известно всем. У психоаналитиков хотя бы врачебная тайна и профессиональный подход. Поэтому у него были знакомые, приятели и хорошие приятели, которых он называл друзьями. Сейчас утверждение Володи только удивляло. — Отчего же дикость? Вовсе нет. Наоборот — это цивилизованный, рациональный подход: зачем грузить своими проблемами некомпетентных людей, когда есть специалист. — Но зачем тогда ты хранишь все эти фотографии? — Чтобы никого не забыть, — просто ответил Юра и снова выпил залпом ром. — Ну ты даешь, — хмыкнул Володя удивленно. — Что тут удивительного? — спросил Юра. И принялся рассказывать: — Это — одногруппник, с которым вместе написали несколько произведений. Это — тот вокалист, с которым мы приезжали в Харьков, ты его видел. Я для него много чего написал… А вот эти ребята, — Юра обвел рукой пять фотографий, — из прайда. Первые мои приятели «по теме», так сказать. Общаемся до сих пор. Володя долго разглядывал фото Анны в черном пышном платье прокомментировал: — Смело. Ну да Анна на самом деле была парнем! Но ее уже давно все воспринимали как женщину. — Это Анна, — пояснил Юра. — Она тоже занимается музыкой, правда, электронной, и печет обалденные пончики. Мне дико нравится тембр ее голоса. Хочу записать с ней пару песен, но она очень скромная, никак не получается уговорить ее даже подумать о выступлении на сцене. Володя пытался скрыть свой шок и одновременно интерес. — Хочешь, познакомлю? — подначил его Юра. — Ну можно, наверное… — промямлил тот и заметно стушевался. Все же для него это было слишком и Юра это понимал. — Ребята звали в клуб послезавтра. Думаю, Анна тоже там будет. Пойдем? Володя явно не ходил по клубам и сейчас молчал. Юра не настаивал. — А Йонас? — неожиданно спросил он так и не ответив насчет клуба. — Что Йонас? — не понял Юра. — Есть его фотография? Юра отошел и указал на его фото. — Вот. Володя несколько секунд разглядывал его с брезгливой гримасой. Юра сейчас тоже решительно не понимал, что он нашел тогда в Йонасе. А уж сравнивать его с Володей вообще было для него кощунством. Володя для него совершенство! — На хмыря из «Скутера» похож, — наконец сказал он. — Хмыря? — обалдел Юра. Неожиданно было слышать это от него. — Ну, в смысле, на мужика из «Скутера», — исправился он. — М-м-м, ясно Володя покачал головой и снова посмотрел на фотографии. — А я есть? — вдруг спросил он. — Конечно, — ответил Юра, кивая в сторону окна. — Вон там. Володя шагнул в указанном направлении и споткнулся о разбросанные по полу провода. — К компьютеру инструменты подключать, — ответил Юра на незаданный вопрос. Он посмотрел на так хорошо знакомые ему фотографии и светло улыбнулся.На одной он стоял среди ребятишек из пятого отряда, а на второй они вместе с Юрой — в окружении театральной труппы. — Это приятно, — прошептал Володя, перевел взгляд в сторону и застыл на месте, уставившись на большой портрет деда. — А это кто? — Это мой дед. Кажется, я рассказывал про него. Он потерялся во время холокоста. Володя кивнул, наклонился ближе и принялся рассматривать внимательнее. — Вы так похожи… — протянул Только дед кудрявый, а ты нет. — Я вообще-то всегда был в отца. — Юра пожал плечами. — Но тебе, наверное, виднее. А волосы у меня тоже вьются, поэтому обычно стригусь коротко. — Он задумчиво подергал себя за прядь на затылке. — Кстати, нужно сходить к парикмахеру… — Лучше, наоборот, отпусти еще длиннее. Уверен, что тебе пойдет. Были у него когда-то длинные волосы, в конце восьмидесятых. Юра усмехнулся вспомнив себя с ними и покачал головой: — Да ну. Володя не стал спорить. — Что ты хочешь повесить сюда? — спросил он, указывая на свободное место. — Есть надежда раздобыть еще одну его фотографию. Эту я с таким трудом достал. Еле выпросил в консерватории, где дед работал. Только место где хотел добыть ее Юра было не самым приятным... — Она замечательная! Юра кивнул. Они опять замолчали. Володя подошел к патефону и принялся рассматривать виниловые пластинки. — Знаешь, я каким-то сентиментальным стал, — тихо сказал Юра ему в спину и вдруг хохотнул. — Старею, наверное. — Стареешь? Вот еще! — Володя повернулся к нему. — А в чем твоя сентиментальность проявляется? — Стремлюсь закрыть моральные долги. В последнее время часто думаю, вспоминаю, что и кому обещал. Тебе вот вернул долг — пришел под иву. — Но это же хорошее дело. Не понимаю, при чем тут старость? — Да пошутил я насчет нее. Просто появилось чувство, будто жизнь остановилась и никакого будущего нет, только прошлое. Раньше было как у всех — на эмоциях кому-то что-то пообещал и благополучно забыл. А в последнее время я специально стараюсь вспомнить что-то такое. Не знаю даже, зачем мне это нужно. — Ты сказал, остался один долг, — произнес Володя, приблизившись к нему. — Какой? Перед кем? — Не знаю. Перед бабкой, наверное. Скорее всего, перед ней. Она уже давным-давно умерла, плюнуть бы на все это, но не получается. Снова нахлынули тяжелые воспоминания и предположения о судьбе его деда. Сколько разговоров было об этом в его детстве и юности. И только во взрослом возрасте от решился окончательно выяснить что же стало с его дедом. Юра попытался налить себе еще рома, но Володя остановил его: — Притормози-ка. Он послушался, отставил бутылку, но тут же достал из ящика стола пепельницу и сигареты. — Ты куришь? — удивился Володя. — Не, просто балуюсь, — улыбнулся Юра, но под строгим взглядом Володи улыбка тут же погасла, и он принялся оправдываться: — Я курю, только когда выпью. Я знаю, что это вредно и так далее, давай не будем об этом. Он молча курил глядя в окно. Узнать о судьбе деда было его второй главной целью. Первую он выполнил-нашел Володю, свою первую и единственную любовь. На вторую он никак не мог решиться. — Расскажи мне о бабушке, — тихо попросил Володя. — Да ну. — Юра отмахнулся, потушил сигарету и направился к двери. — Это скука смертная. Ты впервые в жизни приехал ко мне в Германию, а я буду рассказывать про бабку. — Юр, расскажи, мне правда интересно, — попросил Володя и, подчеркивая свое желание выслушать, сел на диван. Юра замялся на пороге, задумчиво осмотрел пустой стакан и решившись, вернулся к Володе. Сел рядом. Если кому-то и рассказывать, то только ему. Только он поймет и поддержит. И он рассказал: как во время войны она бежала из Германии в Польшу, как постоянно пряталась, как они потерялись с дедом, который скорее всего остался в Германии. Как она искала его всю жизнь и поиски привели в Дахау- концлагерь... Дед попал туда еще до холокоста, поэтому была призрачная надежда, что он выбрался. Еще Юра рассказал, что именно благодаря ей он начал заниматься музыкой. Дед был пианистом и она считала, что у Юры его руки. Теперь только он мог узнать что случилось с дедом. Но никак не мог решиться поехать в Дахау- боялся узнать, что дед закончил свою жизнь именно там. В газовой камере или в крематории... А так, все же был крошечная надежда что он выжил. Он сам себе не мог объяснить почему боится узнать правду. Он видел множество документальных фильмов о концлагерях, читал книги, он знал что там происходило и как. И узнать, что этому подвергали твоего родного деда, а потом безжалостно и жестоко убили...это слишком. Юра собирался приехать туда несколько раз, находился Дахау недалеко- двадцать километров от Мюнхена. Но каждый раз его останавливал животный ужас перед этим местом и той информацией что он мог там найти. Но это не остановило Володю. — Завтра едем в Дахау!- твердо заявил он, когда вернулся из кухни с ромом и тарелкой с грейпфрутом, за которыми Юра его попросил сходить. — Что? — опешил он. — Завтра мы гуляем по Берлину, а туда я потом сам съезжу… — Нет, мы поедем туда. Вместе. Юра хмыкнул: — Какой ты наивный. Туда же записываться надо и ехать пять часов. — Тогда встанешь с утра и позвонишь. А если не будет свободной записи, поедем послезавтра. Но обязательно поедем. — Володя взглянул в полное недоверия лицо Юры и добавил: — Я хоть и пьяный сейчас, но совершенно серьезно настроен съездить с тобой. И я не передумаю. — Делать тебе больше нечего, как тащиться в архив, — запротестовал было Юра, но его хмурое лицо просветлело. — Ты же сам сказал, что там музей. Правильно? — На его кивок Володя бодро выдал: — Значит, ты идешь в архив, а я — на экскурсию. Все в выигрыше. Тем более я по дороге пол-Германии посмотрю. — Володя поставил тарелку и бутылку на стол и положил ладони Юре на плечи. Заглянул в глаза. — Юр, ну серьезно, я вижу, что тебя это беспокоит, и понимаю, что тебе не хочется. Но одно дело — ехать самому, а совсем другое — вместе с кем-то. — Он понизил голос, убрал руки и, расправив плечи, гордо добавил: — Тем более со мной! Юра не ответил. Но Володя прав, с кем туда ехать, если не с ним?! Только с ним! С тем кто поддержит морально, кто будет его держать за руку, кто поймет и утешит. На его лице начала появляться улыбка. — Юрка, давай! Две головы — полдракона.- Володя не собирался сдаваться. Он рассмеялся. — Ладно. — Железно? — прищурился Володя. — Железно, — кивнул Юра. — И я не дам тебе передумать! — Володя погрозил ему пальцем. Юра захохотал: — Какой грозный, о ужас! Сейчас ему не было страшно. С Володей ему было ничего не страшно. Настроение взлетело от грусного до непомерно счастливого. За разговорами они просидели до полуночи и как бы им обоим не хотелось разошлись спать. Завтра рано вставать. Едва оказавшись в постели Юрины мысли снова унеслись к Володе. Он здесь, в его доме, в соседней комнате!!! Снова захотелось к нему- в его сильные руки, к горячему телу. Ощутить его головокружительный аромат и сладость губ, увидеть их опухшими от поцелуев. Его поцелуев. Фантазия пустилась вскачь красочно рисуя сцены как эти губы скользят по его шее, блуждают вместе с руками по его груди и неуклонно спускаются все ниже, терзая его, доводя до безумия… Как же Володя был красив. И красота эта ничего не имела общего со слащавостью модельных мальчиков и расфуфыренных мажоров. Эта настоящая мужская красота от которой начинала земля из под ног уходить. Роскошный мужчина, сексуальный, интригующий. И именно этот мужчина прямо сейчас безмятежно спал в соседней комнате. Юра подскочил с постели и рванул к двери. К нему. Сил нет больше терпеть и ждать...остановился. «Да что ж это такое! Пойти опять в холодный душ может мозги на место встанут?"  —Ну да встанут- что могло встать в твоем организме уже стоит давно, -пробормотал стукнувшись лбом об дверь. Вздохнул и поплелся обратно в постель- " Он не успел приехать, а я к нему в комнату. Совсем уже с ума схожу... Володя-Володя что ж ты со мной делаешь?!.." Проснулся Юра в самую рань, в шесть утра. Всю ночь ему снилось непонятно что, то Дахау, то заснеженное поле , то Володя. Наспех умылся, оделся в домашнее и пошел в кабинет. В голове крутилась одна из любимых мелодий. Он сел за пианино и осторожно коснулся клавиш. Старался играть как можно тише, чтобы не разбудить Володю...Его любовь и счастье, его хроническая болезнь и безумие с серо-зелеными как грозовое летнее небо, глазами. И снова мысли возвращались в Дахау и заснеженное поле. Он играл пока не почувствовал аромат кофе. Все таки разбудил?! Закрыл крышку пианино и поспешил на кухню. — Привет, — рассеянно пробормотал он. — Здравствуй. — Володя протянул ему кружку кофе. Они включили радио, приготовили бутерброды и сели завтракать. — Ты позвонил в архив? — спросил Володя после завтрака, потягивая кофе. Юра сидел задумавшись, вспоминал все детали что слышал о деде. — А? — он непонимающе уставился на него, тряхнул головой, — Да, точно. Сейчас позвоню, — сказал он и пошел в кабинет. Архив сегодня работал и надо было успеть до пяти вечера Юра вытащил папку со всеми документами о своем деде и вышел. — Быстро собираемся и поехали, — скомандовал он. — Дорога только в одну сторону занимает шесть часов. А с учетом снегопада — еще больше. Если выедем в восемь, домой вернемся не раньше двенадцати. Долго копался в гардеробной не зная что надеть. В итоге решив что они все равно на машине надел любимые джинсы и бежевый тонкий свитер. — Паспорт не забудь! — крикнул Володе с лестницы. — Взял, — отрапортовал он. — Оденься потеплее! — Но мы же на маш… — начал было Юра, но Володя не желал ничего слушать. — Не принимается. Оденься потеплее! - Да блин, мы же на машине! И в архиве тепло, гулять не собираемся же,- бормотал он , но пошел переодеваться. И еще...от заботы Володи было невероятно хорошо. Выехали на автобан. По нему им предстояло ехать пять часов до Мюнхена, а оттуда — еще полчаса до Дахау. Володя с интересом расспрашивал правда ли, что на немецких трассах нет ограничения скорости. И Юра удовольствием ему отвечал. Дорога предстояла долгой, но не живописной. — Ни деревеньки, ни домика, —пожаловался Володя, посмотрев на леса , да шумоподавляющие щиты — леса да поля, и те — как у нас. — Да, — кивнул Юра. — Жаль, ты зимой приехал. Летом красота, все цветет. Приезжай — сам увидишь. — Ты так не шути, я ведь приеду, — хмыкнул Володя. — А я не шучу. -Юра был серьезен как никогда. За разговорами с Володей время летело. Они въехали в Саксонию и на горизонте выросли десятки высоченных белых шпилей ветряных электростанций. Юра заметил, что Володя заинтересовался ими снизил скорость. Он завороженно разглядывал кружение гигантский лопастей, а Юра улыбался глядя на него. Впереди их ждала Бавария, а Володя нашел себе новое зрелище- виноградники. Спустя час по обе стороны от автобана начали подниматься горы. — До Альп далеко? — тут же спросил Володя. — Да, прилично. Хотя, если хочешь, в ста километрах от Мюнхена есть на что посмотреть. Правда, остановиться пока негде — под праздники все отели переполнены. — Значит, поедем туда летом и забронируем все заранее, — решил Володя. — Договорились. Спустя шесть с половиной часов и шестьсот километров, в объезд Лейпцига, Нюрнберга и Мюнхена, они въехали в город Дахау. Юра тут же собрался и уставился на дорогу. Место бывшего концлагеря Дахау было страшным. Не в смысле окружающей обстановки, хотя и она угнетала, а в смысле общей атмосферы. Это место буквально было пропитано болью и мучениями почти двухсот тысяч невинных людей. Юра кожей чувствовал эту боль, он задыхался там. Они подошли к кованным воротам и Юра остановился как вкопанный. Володя прошел чуть вперед. Оказавшись внутри, обернулся — Юра стоял на том же месте и рылся в сумке. Он тянул время и собирался с силами. Он слышал как Володя позвал его, но не отреагировал. Володя вернулся к нему. — Паспорт потерял, — оправдывался Юра и, смущенно улыбаясь, продолжил перебирать вещи. — А нет — нашел. Володя вздохнул, положил ладонь на его напряженное плечо и сжал. Юра чуть расслабился, ощутив его поддержку и Володя мягко подтолкнул его вперед. — Я не знаю, как долго буду в архиве, — негромко произнес Юра. — Думаю, не больше часа. Давай я напишу тебе СМС, когда закончу, и встретимся здесь? — Договорились, — ответил Володя и пропустил Юру внутрь вестибюля музея. Сколько времени он провел в архиве Юра не знал. Ему казалось то несколько минут, то несколько часов. Архив был огромен. Ему было жутко даже думать что перенесли эти люди. И это ведь реальные люди! Не вымысел, не фильм, не книга, а реальность. Каждая папка это человек, который жил, работал, любил, а потом попал сюда...Наконец сотрудник архива вынес ему папку с длинным номером. Юра осторожно раскрыл ее и вздрогнул-с фотографии на него смотрел тощий,изможденный человек, лишь отдаленно похожий на его деда. Но тем не менее это был он. Рабочий на строительстве новых бараков... 3 года опытов на влияние токсических веществ...крематорий. Юра закрыл папку и пошел на выход. Он как будто пережил эти несколько лет ужаса вместе со своим дедом. И пусть он совсем не знал его, но по своему любил. По своему он был ему дорог. Он был родным, в Юриных жилах его кровь... — Ты всё? Или пойдешь еще куда-то? — деликатно спросил Володя, дожидавшийся его в фойе. — Всё, — коротко ответил он и опустился на стул рядом. — Узнал что-нибудь? — Володя обернулся к нему, обеспокоенно заглянул в лицо. — Всё узнал, — ответил он, не шелохнувшись. — Домой или… — Я все равно сюда больше не вернусь, — сказал Юра, вставая. — Отведи меня в крематорий. Сам бы он ни за что не пошел. Ему нужна была Володина рука в том месте. Они вышли на площадь Аппельплац — служившую для ежедневных построений и казней. Юра мельком взглянул на памятник жертвам Дахау. Они двинулись дальше и пошли по широкой аллее, обрамленной рядом симметрично высаженных деревьев, очень высоких — их сажали узники возле бараков. Здесь они и стояли, бараки в которых они жили . Теперь от них остались засыпанные щебнем фундаменты. На земле возле двух бараков кто-то оставил цветы. Было холодно. Юра ежился, смотрел перед собой и продолжал молчать. — Если захочешь поговорить…-начал Володя, но Юра его перебил. Ему сейчас хотелось тишины. — Не о чем говорить. — Ладно, но… как ты? — Мне… — Юра задумался. — Пусто. Но я удовлетворен. Не знаю, как объяснить. Они вышли на ведущую к крематориям дорожку, перешли по мостику ров, который раньше окружал весь лагерь, и Юра остановился. Кивком указал на валун с высеченными на нем надписями. Первое слово было понятно — Krematorium, а строчку ниже перевел Юра: — «Подумайте, как мы здесь умирали». В газовую камеру он заходить не стал. Если сейчас он еще представит, что происходило там... В крематории никого не было, Юра остановился около трех печей. Вот здесь, в одной из них и закончил свою жизнь его дед. Юра надеялся, что он нашел покой. По лицу пробежала судорога боли. И тут он почувствовал как сильная Володина рука стиснула его плечо и потом он крепко обнял его со спины. Юра склонил голову, прижимаясь головой к его щеке. Как же он был сейчас благодарен Володе! Только за воротами лагеря Юра отпустило. Будто само это место насквозь пропитаное муками и смертью давило на него. Они наскоро поели в ближайшем кафе, Юра даже не понял что именно. — Давай обратно поведу я, — предложил Володя. Юра нахмурился: — Уверен? Ты же по автобану не ездил никогда. — Сомневаешься в моих навыках? — Володя вяло улыбнулся, но потом его улыбка стала шире. В его навыках Юра не сомневался ни капли. Сейчас он мог только благодарно ему улыбаться. Эта поездка вымотала его так, как не выматывал четырехчасовой концерт. Если бы не Володя, он неизвестно когда решился бы поехать. — Ну хорошо. Я утомился, поспать бы как раз… — мягко ответил он. — Только вывези нас из города. Поменялись они на заправке на автобане. С каждым километром дальше от Дахау Юре становилось легче. Рассказав про правила вождения на автобане, Юра уютно устроился на пассажирском сиденье и накрылся пальто как одеялом и вскоре заснул. Проспал он почти всю дорогу. Его разбудил Володя уже практически на подъезде к дому-пропустил нужный съезд. Юра быстро вернул машину на нужный маршрут и вскоре они были дома. Выспавшийся и бодрый Юра устремился на кухню готовить ужин. Уставший Володя переоделся, вернулся на кухню и сел, заявив: — Помогать не могу, усну стоя. — Яишенки? — улыбнулся Юра, ставя перед ним тарелку. — О, давай. Спасибо! Юра уселся напротив и принялся уплетать ужин за обе щеки. — Мы так и не подумали, что будем делать завтра, — вспомнил Володя. — В Берлин? — Ну почему не подумали? Подумали, даже решили. — Юра хитро прищурился. — Ты же говорил, что хочешь с моими друзьями познакомиться, так что завтра в клуб. И пусть Володя не ответил ничего на это приглашение, Юра все равно решил сходить с ним в клуб- давно он там не был. Конечно было еще приглашение от Стефана, но это уже на тот случай если Володя откажется категорически. К тому же им обоим необходимо расслабиться. И не стоило забывать о Юриных планах с поцелуями. — А на музейный остров? — спросил Володя. — Сначала туда, а вечером — в клуб, — уверенно произнес Юра, видел что он не горит желанием идти клуб и соглашается только ради него. — Ладно. А теперь что, спать? — У нас есть целая бутылка рома, — заметил Юра. — Надо отметить, что нашел… это, — посерьезнев, он кивнул на пухлую папку, что лежала рядом на столе. "Не отметить, а почтить память" - поправил сам себя. — Покажи, что именно там внутри? Распаковывая ее, Юра заявил: — Мне очень понравился Дахау. — Серьезно? — удивился Володя. — Ты не шутишь? — Не шучу. Хорошо, что бараки снесли ко всем чертям. Мне было… — Он задумался и принялся подбирать нужное слово: — Злорадно? Мстительно? — Приятно? — подсказал Володя. — Пусть будет «приятно». И еще мне понравилось, что сейчас там много людей. В кафе вон было так шумно, живо, все галдели и смеялись. Здорово, что все так. Это место не кладбище, оно не отдано смерти. Вернее сказать, оно у нее отобрано. Да он действительно пришел к такому выводу. Этому месту нужна жизнь. Слишком много там боли, а все эти люди приносят туда частичку жизни и памяти. Потом они с Володей просматривали привезенные документы и личное дело. Юра убирал просмотренные бумаги в коробку. А Володя нашел сходство их с дедом рук. Убрав все бумаги Юра указал на коробку: -Вот она — цена моего гражданства, а может, и вообще жизни — коробка с бумажками. Все, что осталось от человека. — Нет, не все! — воскликнул Володя, заключая Юрины ладони в свои. — Он живет в тебе. У тебя его руки… Он сжал его пальцы, поднес к губам и поцеловал. Юра опешил. Он никак не ожидал от Володи каких-либо действий. Он не бы даже уверен ,что Володя хочет чего-то большего чем просто дружба. Он сам собирался сделать первый шаг- поцеловать его. Володя поднялся с места, шагнул к нему вплотную и обнял. Юра не ответил на объятие, но уткнулся лбом в его грудь и прошептал: — Спасибо, что съездил со мной. Один я бы, наверное, так и не собрался. И вообще, спасибо, что ты здесь. — Он взглянул снизу вверх, искренне и открыто улыбнулся. Володя нежно погладил его по волосам, приподнял подбородок и наклонился. Юра ничего не соображал. Он ждал его губы целую вечность. Он желал их больше чем, умирающий от жажды глоток воды. Он мечтал о них каждую ночь. И вот сейчас, когда до них оставались миллиметры, он не мог их коснуться. Не сейчас, когда душа вывернута наизнанку и истекает кровью... "Плохая идея, родной, плохая идея" -билось набатом в голове. Их первый поцелуй после стольких лет разлуки не должен случиться вот так. Он собрал в кучу последние крохи самообладание. — Нет, это неправильно, — едва слышно прошептал он в сторону. Повисла тишина. Юра не слышал ничего, кроме того, как с грохотом летят в пропасть все его мечты и планы касаемые Володи и молчал. Сам Володя в изумлении замер. Юра резко встал и сухо сказал: — Пора спать. Я пойду. Взял коробку и понес обратно в кабинет. — Ты прав, завтра много дел. — крикнул вслед Володя. Его полный сожаления голос плеснул кипятком по итак оголенным нервам. — Я помою посуду. Оставив коробку в кабинете, Юра вышел, но не вернулся на кухню. Поднимаясь по лестнице, он остановился и сказал: — Еще раз спасибо тебе! — Угу,- Володя натянуто улыбнулся. Он поднялся к себе. Сознание плыло как в тумане, перед глазами все расплывалось. Закрыл дверь и сполз по ней на пол ,обессилено уронив руки. В голове был хаос- Володя хотел его поцеловать! Случилось то, чего не могло быть даже в его даже самых смелых мечтах. Неужели он тоже хочет того же!? Всегда такой осторожный в интернете и тут такой шаг... Но какой же неудобный момент он выбрал! Будь это до поездки в Дахау Юра ответил бы не раздумывая ни секунды, а сейчас он оттолкнул. То чего он так жаждал, едва не случилось, а он оттолкнул, он все испортил. Не хотел он мешать долгожданный поцелуй от любимого человека с болью от поездки. И что теперь? Захочет ли Володя повторить? Вряд ли. Володя всегда невероятно сдержанный и осторожный не пойдет на второй шаг. И все же Юра решил не отступать от своего плана. Он поцелует его завтра и все объяснит и извинится. Володя должен его понять. Он услышал его шаги за дверью. Володя остановился рядом, постоял немного и пошел к себе. Юра поднялся. Спать не хотелось совершенно-слишком много разномастных впечатлений за сегодня. Он тихо вышел из комнаты, а в кабинете надел наушники и сел за пианино. Юра хотел записать воспоминания о Дахау. Но что именно и как? Рассказы родных? Все что он прочитал и посмотрел о том месте? Или то ,что увидел там сейчас? Он записывал все. Потом он объединит их в одну композицию и посвятит ее памяти своего деда и всех узников Дахау. Просидел он почти до трех ночи пока глаза не стали нещадно слипаться. И все равно спал он плохо. Дахау не отпускал его даже во сне. Он видел толпы узников, среди них мелькали знакомые лица- приятелей из прайда, его деда и...Володи. А Юра стоял с другой стороны колючей проволоки и никак не мог им помочь. Проснулся снова непривычно рано- совершенно разбитым и наскоро умывшись, сел на кухне с чашкой кофе даже не переодевшись. Задумался глядя в одну точку. Прокручивал в голове свой сон и новую композицию- он не представлял как сыграть Дахау. Послышались тихие шаги со второго этажа. — Завтракал? — аккуратно спросил Володя, забирая у него пустую чашку. — Нет еще, — буркнул он, не поднимая на него взгляда. — Давай приготовлю что-нибудь? Чем ты любишь завтракать? — предложил Володя. Но Юра равнодушно дернул плечами. Есть ему не хотелось. — Да чем придется. — Он снова застыл, глядя в одну точку, а через полминуты задал Володе вопрос: — Как, на твой взгляд,звучит Дахау? — Как звучит? — не понял Володя. — Ну… представь, что ты должен показать это место слепому иностранцу. Глазами он не видит, язык ты не знаешь и показать можешь только музыкой. Так какой она должна быть? — Не знаю… — протянул Володя, — Это к тебе вопрос. Может быть, марш? В смысле, топот множества ног. — Да, да, наверное, — живо закивал Юра. — И тишина. Топот ног и тишина... А что в этой тишине? — А как сыграть тишину? — Самое простое — эхом, но это по́шло, нужно придумать нечто другое. — Юра посмотрел на него, — Слушай, я минут пятнадцать поработаю, а потом что-нибудь приготовим. Володя подал ему гениальную идею. Он снова видел картину и записывал ее нотами. Топот сотен ног...звон кандалов...злые выкрики охраны...гул печей крематория...и тишина. А в тишине шелест ветра в кронах деревьев , которые росли возле бараков... — Юр, — проник в эту тишину голос Володи. Откуда он здесь? Юра резко встрепенулся и, выпрямившись, уставился на него. С порога на него смотрел немного взволнованный и вполне себе настоящий Володя. Опять его затянуло так, что он выпал из реальности. Он тряхнул головой и пришел в себя: — А… Да, я сейчас, — рассеянно пробормотал Юра, покусал карандаш и сделал пометку на полях.- Так, я все. Черт, у него в гостях Володя, а он засел со своей музыкой и совсем забыл о нем. Даже завтраком не накормил. И как будто прочитав его мысли Володя кивнул в сторону кухни: — Я завтрак сварганил.Подумал, ты не будешь против. Ему стало неловко. Это ж сколько он просидел за своими записями, что Володя успел приготовить завтрак? Но сам Володя не выглядел недовольным его невниманием и даже наоборот...он позаботился о нем. И от этого стало невероятно тепло и хорошо. Юра принюхался и заявил: — Да какое «против»? Я только за! Завтракали они в тишине. Юра пытался выкинуть из головы свои идеи. Сейчас для них не самое лучшее время, у него дома Володя, которого он ждал так долго и... — Над чем ты сейчас работал? -вытащил его из раздумий его голос,- Заказ? Я думал, ты на каникулах. Юра проглотил последний кусок бутерброда и помотал головой: — Нет. Заказы я сдал… — Он задумчиво оглядел кухню. — А это, пока я сам не знаю, что именно. Потянулся за кофе, мельком глянул на Володю. Так, сейчас они поедут в Белинский музей и целый день проведут вместе. А все остальное потом. Все потом... — Так, что у нас сегодня по плану? Берлинский музей? Нужно узнать график работы… Юра вскочил, подошел к телефону, принялся суетливо листать справочник. — Юра… — он вздрогнул от тихого оклика Володи прямо за спиной, но не перестал листать страницы. — Мелодия, что ты играл, очень красива. Лучше продолжи ее писать. Юра закрыл справочник и медленно развернулся к Володе. Он что пошутил?! Он серьезно предлагает остаться дома в ущерб своим каникулам?! И все это ради того, что Юра мог продолжать писать... Это был шок! Его сознание развалилось как карточный домик. Володя разрывал все шаблоны в клочья. Никто и никогда не сделал бы такого ради него...Никто кроме Володи. Только он всегда понимал как музыка важна для Юры. — Я хочу сказать, что, если для тебя важно это произведение, мы можем остаться сегодня дома. Я же не последний день в Берлине, музей подождет. Юра махнул рукой. Нельзя же быть настолько эгоистичным, чтобы в каникулы держать Володю дома. — Да ладно тебе, мы же еще вчера договорились. Подождет мое вдохновение. Он положил ладонь Юре на плечо. — Скажу честно: я не особенно разбираюсь в творческих процессах, но слышал, что вдохновение очень сложно поймать. Юр, скажи честно: для тебя важно заняться новым произведением сегодня? Тот покосился на лежащую у него на плече ладонь, на телефон благодарно улыбнулся. — Да, важно. — Тогда решено. Сегодня днем — музыка, вечером, как договаривались, — клуб. А экскурсия завтра. Юра неуверенно улыбнулся. — Но завтра же Новый год… — В любом случае Берлин потом, — твердо сказал Володя и кивнул в сторону кабинета. — Пока ты пишешь, я могу заняться работой. Надо еще матери позвонить и соседям — узнать, как Герда. Пустишь меня за компьютер? Юра кивнул: — Конечно. Но компьютер у меня один — в кабинете. Я не буду мешать тебе своим треньканьем? — Нет. Главное, чтобы я тебе не мешал своим присутствием. Юра уверенно помотал головой: — Не будешь. Его одновременно затапливали нежность и благодарность к Володе. Он был как будто создан для Юры. Он его чувствовал и понимал. Володе нравилось что он писал, нравилась его музыка. Он не злился и не раздражался от бесконечных обрывков мелодии, его разговоров с самим собой. Сидел за компьютером, что-то быстро и аккуратно писал. Юра украдкой смотрел на его идеальный профиль, на пальцы что так легко касались клавиш. И это все было настолько хорошо, это было таким...правильным. Да, именно правильным. Они действительно созданы друг для друга, просто идеально. И вот так должно быть всегда. Юра вообще не терпел когда в его кабинете находились посторонние, особенно когда он писал. И только Володя был продолжением его души, делился своим теплом и спокойствием. А Юра наслаждался его присутствием, редкой улыбкой, пальцами... "Как у музыканта "- решил Юра и снова погрузился в музыку. Краем сознание он уловил Володин голос, но не понял к кому он обращался и что вообще сказал. Пока он не тряхнул его за плечо. — А? — Юра обернулся и непонимающе захлопал глазами. — Еду тебе сюда принести или выйдешь? — Выйду, только ты позови, а то забуду. — Хорошо. — Володь! Уже выходя из кабинета, он обернулся: — Что? — Спасибо. Юра улыбался. Как же с Володей было хорошо! Он у него всего два дня, а такое ощущение, что всю жизнь. От неловкость, которая была утром когда Володя приготовил завтрак, не осталось и следа. Сейчас с кухни доносились негромкий звон посуды и аппетитные запахи, а Юра представлял что у них настоящая семья. Его забота была чертовски приятна и Юра сполна оценил ее. Для кого-то это показалось бы сущим пустяком ,но только не для него. Осталось только исправить вчерашний неудавшийся поцелуй и совсем все будет как надо. Володя сегодня даже не подал виду, что вчера что-то пошло не так. Значит он не обижается, значит он понял его, значит ничего не потеряно. Как оказалось готовил Володя удивительно вкусно, Юра даже позавидовал немного-у него так не получалось. Ну и себе заодно, что это для него. После обеда снова вернулись в кабинет- Юра торопился закончить пораньше, ему все равно немного осталось, а Володя с кем-то переписывался в аське. Улыбался своему собеседнику, удивленно поднимал брови, прикусывал губу чтобы не рассмеяться в голос ... — С кем это ты так активно переписываешься? — не выдержал любопытства Юра и попытался заглянуть в монитор. Володя повернулся к нему: — Прости, я мешаю? Сейчас выключу звук, меня и самого эти вечные «ку-ку» раздражают. — Да нет, все нормально, просто заметил, что тебе весело. — А, да. Маша пишет. Ну Маша ,наверное, в своем репертуаре. — О! Передавай привет! — Хорошо. Она спрашивает, как ты. — Скажи, что лучше всех. Кстати, уже почти пять. Я устал, скоро буду заканчивать. — И Юра снова вернулся к пианино. Дописывая последний отрывок, он обратил внимание что настроение Володи изменилось. Он больше не улыбался, сидел с совершенно равнодушным лицом и только руки выдавали его злость. Он писал резко и быстро будто собеседник его раздражал. "Что интересно, Маша ему такое пишет? "- подумал Юра и отложив листы тихо встал у него за спиной. Жгучая волна ревности, прожгла душу, опалила сердце едва он прочитал первые строки. «Нет, я не это хотел сказать, прости. Я понимаю, что тебя просто потянуло на приключения, но, Вова, подумай, что он вообще может тебе дать? Ты сам понимаешь — ничего. Он не знает твоих потребностей. Представь, как тебе будет стыдно рассказывать ему, что тебе иногда нужно. А я знаю твои истинные желания и знаю, как их удовлетворить! Ты хотел наказать меня этой поездкой и наказал. Успокойся уже и возвращайся». Игорь. Выходит Володя не расстался с ним? Он соврал?! И после "приключения" снова вернется к тому, кто наносит ему травмы?!!! Юра задыхался. "Володя-Володя, неужели ты не мой?! Неужели тебе вся эта боль и грязь нужнее и важнее нашей святой любви?!". Он кашлянул привлекая внимание. Володя вздрогнул и обернулся. — Я думал, ты переписываешься с Машей, но тут смотри-ка, какие интересные люди и какие любопытные темы, — холодным тоном произнес он. Володя покосился на монитор. — Юра. — Он осторожно повернулся на стуле, посмотрел на него снизу вверх. — Я не знаю, что именно ты подумал, но это точно не так. — А тут особо и нечего думать. Я — приключение, а этот человек тебе, видимо, очень дорог, раз ты не захотел с ним расстаться, когда я тебя просил. И который, оказывается, знает тебя как облупленного и, что важнее… — Он нахмурился и процедил два слога: — Во-ва… знает твои потребности и умеет их удовлетворять. «Вова»- как же он ненавидел когда его Володю так называли! Оно казалось ему слишком грубым, отдающим началом девяностых, когда всякая шушера собиралась в криминальные группировки. Володя попытался оправдаться: — Нет же! Никакое ты не приключение, а Игорь… да у меня сто лет с ним ничего нет. — Тогда что ему нужно? — спросил Юра делано будничным тоном. — Почему он тебе пишет? — Не знаю. Наверное, обижен, что я порвал с ним. — Володя хотел встать. Юра бросил на него взгляд полный ревности . — Юр, мне от тебя скрывать нечего. Хочешь, всю нашу переписку прочитай… — Далась мне твоя переписка. — Он развернулся, шагнул к пианино, уселся на стул, раздраженно ударил по клавишам. — Собирайся иди, выходим в семь, если что. Володя вскочил с места, но подойти совсем близко не осмелился. Злость и ревность-эта ядовитая смесь разъедала Юру изнутри хлеще кислоты. Это отвратительное "потребности!" не давало здраво мыслить. Володя прокашлялся и неуверенно произнес: — Я не хочу никуда идти. — Чего это? — нарочито удивился Юра. — Там будет много ребят из прайда, думаю, найдется несколько парней, способных удовлетворить твои потребности… —Последнее слово он произнес ядовито. Володя изнутри убивал его этим .Он его наизнанку… недоверием… играми какими-то… Почему? — Зачем ты так говоришь? -глухо спросил Володя. — А я неправ? — Неужели ты такого низкого мнения обо мне? Неужели ты правда думаешь, что я, приехав к тебе, пойду искать в клубе партнеров для секса? Эти слова, сказанные тихим, обреченным голосом,стали для него пощечиной. Хорошей такой пощечиной. Отрезвляющей. Низкого?! Нет, Володя был для него всем миром! Именно поэтому он так злился и ревновал. Он не желал делить его ни с кем, тем более с таким как Игорь. От одной мысли, что с другим он, все тело сводит судорогой и перед глазами чернеет, и белыми пятнами ненависть с дикой ревностью. Никого так не ревновал, как его, до белой горячки. Сейчас он ненавидел себя за свои же слова. — Почему сразу для секса? Просто пообщаться с приятным человеком, который тебя поймет. А потом, кто знает, может, это перерастет в нечто большее.- А мысленно он орал "Пойми, ну пойми же, что я говорю про себя! Услышь меня сейчас! ". И он услышал Шагнул к Юре, встал за его спиной почти вплотную. — Ты же знаешь, что для общения с человеком, с которым я хотел бы чего-то большего, мне не надо идти в клуб? Юра кивнул и замер. Куда-то отходит обида, за черту, где сердце сжимается от сладостного предвкушения. И он говорит, стараясь не выдать дрожи в голосе: — И кто этот человек? Я? Володя тяжело вздохнул: — Да, ты. Кто же еще… В этот самый момент он окончательно сошел с ума. Он просто лишилась рассудка, сердце перестало биться. С губ сорвался протяжный выдох и смешок. — Тогда чего же ты ждешь?  — Что? — потрясенно спросил Володя , а Юра тихо засмеялся. Он смеялся не с силах понять стремительных изменений между ними. Вспышка ревности. Краткий разговор. Осознание, как много Володя вдруг занял места в нем . Во всех смыслах. Признание, что это произошло не только с Юрой. Мир перевернулся. Может быть, это взаправду и надолго? Можно ему уже отпустить себя? Можно обрадоваться? В полную силу. Юра заиграл старую мелодию, которую сочинил очень давно и которую играл в кинозале тоже очень давно— медленную, успокаивающюу, светлую. Продолжая играть, закрыв глаза, откинулся назад — уперся затылком Володе в живот. Почувствовал как Володя нежно провел пальцами по его волосам, по ушам, по скулам. Юра зажмурился от удовольствия. Тишину нарушали только звуки мелодии. Он играл, не открывая глаз, не опуская головы, а Володя продолжал гладить его лицо: брови, щеки, подбородок. — Игорь для меня никто, — едва слышно прошептал Володя. — Для меня все никто, кроме тебя. И Юра готов бвл отдать руки на отсечение ,если это не было самым настоящим признанием в любви... Он медленно опустился на колени рядом, Юра развернулся к нему, наклонился и задержал дыхание в ожидании. Он пьянел и дурел от этой близости. Склонился к губам, таким желанным, манящим, обещающим острое наслаждение. Володя положил ладони Юре на шею, очертил большими пальцами линию подбородка. Их взгляды встретились, и Юра утонул, полетел в пропасть на бешеной скорости. Он смотрел в них и чувствовал , что для него назад уже дороги нет. Если Володя сейчас до него дотронется, он пропал. И Володя судорожно вздохнул и прижался в поцелуе. Он помнил...Юра все помнил. Он помнил вкус этих губ сладко-соленых, как карамель, он помнил как нежно они касаются его, как любит Володя обхватывать его нижнюю губу и выцеловывать уголки. И как ему всегда хотелось целовать их до изнеможения. Володя целовал его медленно и томительно .Он касался губ будто крадучись, трепетно. У Юры земля из-под ног уходила, в голове шум и пустота, сердце в горле грохочет, в груди тесно, кожа как под током. Он ничего и никого вокруг не видел, нет ничего, только Володя и его сладко-соленые губы, как карамель. Он оторвался от его губ и медленно поднялся потянув за собой Юру. — Я настаиваю, — прошептал Юра, снимая с него очки, — чтобы этот Игорь исчез из твоей жизни. Пообещай, что вышвырнешь его навсегда. — Обещаю. — Володя поцеловал старый шрам на его подбородке и прошептал: — Но тогда и ты… никогда не называй меня Вовой! Юра рассмеялся, этого не случится никогда. Он закинул руки Володе на шею и сам потянулся за поцелуем. Теперь он целовал его требовательно и жадно, изучая его рот языком изнутри и прижимая его к себе с такой силой, что у него ныли ребра. Юре нравилась его хватка, эта нежность пополам с силой. Он чувствовал насколько Володя возбужден и сам был возбужден не меньше. Слегка двинул бедрами потираясь своей эрекцией о его. Володя рвано выдохнул и опустив руки на его бедра прижал его еще сильнее. Юра подтолкнул его к дивану и на секунду разорвав поцелуй быстро стянул с себя футболку, а следом и Володину. Отпустился на диван и улыбаясь обхватил его за плечи увлекая за собой. Провел осторожно по груди, медленно спустился на живот. Глянул вопросительно на Володю как бы спрашивая разрешение. Тот на пару секунд прикрыл глаза и Юра закусив губы от страсти судорожно расстегивал его брюки, стремясь быстрее добраться до его члена. Да он никогда себе не простит, если не прикоснется к нему немедленно! Жадные пальцы сомкнулись на горячем пульсирующем члене. Кожа была такой неожиданно нежной, нежнее всего, к чему ему случалось прикасаться. Володя хрипло застонал, но не остановил его, а наоборот подался навстречу, упираясь ладонями в диван. И снова набросился на его рот одновременно горячими руками лаская его тело. Внезапно Володя убрал его руку и резко поднял за талию вверх. Юра обхватил ногами его торс.  -Я с ума схожу… хочу тебя безумно… – шептал Володя в шею и лихорадочно гладил его волосы. Юра мог только кивать, задыхаясь от его обжигающего взгляда. Узоры поцелуев спускались по шее, вниз по груди и животу. Прошлись по кромке брюк -он уже не мог сдерживать стонов. Володя выпрямился и не отрывая глаз от его лица расстегнул ремень, потом пуговицу и медленно змейку. И только тогда опустил взгляд вниз. Осторожно потянул их вниз вместе с бельем. Юра приподнял бедра и Володя снял их полностью. Окинул его тело жадным взглядом, пальцы нежно провели по его, до предела, возбужденному члену. Юра схватил его за руку и резко поднялся страстно целуя и уже сам стягивал брюки с Володи. Он не помнил как они снова оказались на диване лаская друг друга. Он наслаждался от ощущения его тяжелого, горячего члена в своей руке. Проводил пальцами по выступающим венам, растирал влагу по бархатной головке. Юра хотел Володю каждой клеточкой своего тела, сходил с ума в его руках. Его еще никто ТАК не ласкал. Никто не прикасался к нему столь дерзко и интимно. Как будто издалека он слышал свои стоны. Каждый нерв был напряжен и вибрировал от этой изысканной ласки. Володя резким движением перевернул его на спину закинул ногу себе на плечо. Юра почувствовал, как внутрь тела проник его палец Володя умело чередовал ласки с поцелуями окончательно лишив его рассудка. Юра стонал уже громче не стесняясь, полностью отдав себя во власть его рук. Это был невыносимое наслаждения, сумасшедшее, невероятное. Доведя его практически до грани Володя накрыл его своим телом, придавил к дивану и не спеша вошел в его тело. Каждый толчок его раскаленного члена превратился в нескончаемое, дикое удовольствие, не подвластное его сознанию. Юра крепче обхватил его талию ногами , пальцы впивались в плечи. С пересохших губ срывались тихие стоны, Володя нежно гладил его волосы. Оргазм был такой, что ему показалось, что он разлетается на мекие осколки. Следом накрыло и Володю- от хрипло и глухо стонал ему в шею обдавая ее горячим дыханием и сжимая одной рукой его бедро. Потом они минут десять просто лежали и целовались, приходя в себя. А Юра думал,что так хорошо ему никогда ни с кем не было. Хотя нет, было- в далеком восемьдесят шестом под ивой все с тем же Володей. С ним это "хорошо" было в какой-то запредельной степени. Юра в принципе не думал, что такое возможно. Из сладостной неги его вывел звонок телефона. — Надо ответить, — лениво прошептал Юра. — Это ребята, нужно им сказать, что мы не придем. — Потом перезвонишь, — заявил Володя, еще крепче обнимая его. — Но они же ждут! — смеясь, воскликнул Юра и попытался вырваться. — Ну отпусти! — Я тебя никогда не отпущу, — абсолютно серьезно сказал Володя. "Я тебя тоже. Ты только держи меня крепче"- подумал Юра, а вслух сказал: — Звучит как угроза. — Почему «как»? Володя рассмеялся и накрыл его губы своими. Юра не успел взять трубку — на другом конце, видимо, устали ждать и сбросили. Все-таки выбравшись из его объятий, Юра подошел к пианино и взял телефон. — Я договорюсь пойти в клуб первого января. Пока он отписывался друзьям, отвернувшись к окну, Володя тихо прошептал: — Неужели это ты? Счатливый донельзя Юра вернулся на диван и устроился у него на плече, а Володя зарылся лицом в его волосы, поцеловал сережку на ухе. — Не верится, правда? — тихо промурлыкал он, мечтательно, и замолчал, задумавшись, а затем серьезно спросил: — Ты не пожалеешь? В голову снова полезли все сомнения и страхи. Прошлая боль и больные отношения. — Нет… — настороженно ответил Володя. — А ты? — Могу. Со мной сложно, с тобой — еще сложнее. — Юра вздохнул. — Пока не поздно, мы можем вернуть все назад, оставить как было. Он решил дать Володе последний шанс отступиться. У них есть только два пути- либо дружба и они забывают все, либо вместе до конца. Иного не дано. Володя от него не избавиться, Юра хуже капкана. — А можем попробовать, — пробормотал он. Накрыл рукой Юрину ладонь и, положив ее себе на грудь, стал гладить пальцы. — Можем, — уверенно сказал Юра. — Так что, дадим нам шанс? — Да. — Он наклонился к Володиному лицу и улыбнулся. — Давай. Продолжение следует...