Нестерпимая тяжесть тернового венца

      -Розария, вот ты где! - долетел до ушей Марии радостный лепет Марты. - Я тебя наконец-то нашла, пойдём уже играть!       Марта была одной из самых маленьких девочек в соборе, а потому, как и все юные леди её возраста, сейчас она волновалась лишь о безобидных шалостях и, конечно, играх. Марта стала в разы тише и задумчивей, после тех несчастных событий, но после долгого времени, пооведённого со служителями храма, начала снова приходить в своё обычное состояние, что просто не могло не греть беспокойное сердце Марии.       Правда стоило отметить, что Марта обладала не детским упрямством и разговорчивостью, оттого иногда даже у Марии могла пойти ходуном голова от её неумолкаемых балабольств. Поэтому Розарию, наверняка не обладающей таким большим терпением, стоило бы вытащить из компании Марты, да побыстрее.       Мария тихо положила стопку тяжёлых книг на пол, и медленно зашагала в сторону Марты и пойманной в угол Розарии.       Конечно она знала, что Розария, не смотря на её сложный характер, не сделает ничего плохого. Она умела держать себя в руках, и ни за что бы не повысила на девочек голос, не говоря уже о курении или грязных ругательствах, которые частенько присутствовали в её речах.       Нет, Розария никогда бы не сделала ничего подобного, и сейчас, раз она так долго молчит, просто не может найти слова, которые помогли бы ей отделаться от маленькой болтушки.       Мария уже хотела окликнуть Марту, но удивлённо застыла на месте, стоило ей увидеть Розарию, умостившую тонкую бледную ладонь на рыжей макушке.       -Ты настоящий следопыт, раз так быстро меня обнаружила, - в своей обычной холодной манере произнесла Розария. - Раз у меня есть немного свободного времени, то, так и быть, поиграем немного. Но запомни, это должно остаться в секрете.       Марта с радостными возгласами взялась за протянутую руку, и они с Розарией начали постепенно удаляться в сторону спален.       Мария, стоявшая за белой колонной, неловко улыбнулась. Как бы не хотелось поблагодарить Розарию за проявленную доброту, она не могла. Всё-таки никак нельзя было выдавать её маленькую тайну.