У истоков Ночи

В большой гостиной привычно пахло пудрой и дорогими духами, тем самым запахом, какой источают исключительно стареющие кокетки. Старухи в вычурных кружевных тряпках смешно семенили, то и дело спотыкаясь о собственные юбки, и выглядели крайне нелепо. Нелепой была их жеманная болтовня о погоде, лицемерные охи и ахи – в общем, всё то, что принято в свете считать прямой женской обязанностью. Арлен едва успевал целовать морщинистые руки с тяжёлыми кольцами, похожие на птичьи лапки; впрочем, кое-кто из дам ради разнообразия нацепил перчатки. Со всех сторон на него вёдрами лилась патока: - Ах, какой очаровательный юноша! - Вы так похожи на отца! - Душенька, как ты вырос! – очередная старая перечница, также известная как леди Констанция, оказалась проворнее большинства ровесниц и успела-таки ущипнуть его за щеку. – А я-то тебя совсем крошкой помню! Арлен страдальчески уставился в потолок: в четырнадцать лет нет ничего противнее, чем нарваться на посыпанную пылью старуху, упорно считающую тебя несмышлёным младенцем. Нет, пожалуй, всё же есть: те из светских дам, что могли похвастаться почётным клеймом старых дев или вдов, порой бросали из-под вуалей кокетливые взгляды, от которых хотелось лечь в ближайший гроб и накрыться крышкой. Щебечущие старухи выпустили изрядно потрёпанного Арлена туда, где на диванах отдыхали их почтенные мужья – в большинстве своём лысеющие престарелые джентльмены в тесных фраках. Они снисходительно смотрели на жён и, наверное, тоже считали их разговоры безумно нелепыми, чем-то сродни болтовне малолетних детей. Почти всегда господа вели точно такие же бессмысленные беседы о политике, о свежих новостях, и замолкали, стоило только молодому лорду приблизиться. Объединяло их и другое: все эти джентльмены, толстые и тощие, низкие и высокие, бородатые и гладко выбритые мгновенно теряли напускное благодушие, оказавшись за крепко запертыми дверями кабинетов. Лучащиеся доброжелательностью глазки становились холодными и цепкими, а потные ладони протягивали ещё одну испещрённую цифрами бумажку, требуя подписать. Сегодня предстояли очередные муторные объяснения. Арлен толкнул дверь кабинета и увидел бабушку, как всегда, одетую по последней моде, с яркими бусами на тонкой шее. Рождённая в роскоши, она так и не научилась ни в чём себе отказывать: увидев понравившуюся вещь, Бетти хватала её сразу же, не задумываясь о такой мелочи, как деньги. Внук, как мог, сдерживал её, новые платья перешивались из «немодного старья», украшения на деле давным-давно сверкали не драгоценными камнями, а стеклянными имитациями, но столь необходимые для счастливой и беззаботной жизни бумажки всё равно утекали сквозь пальцы. - Госпожа Бретт, позвольте задать вам вопрос… - тощий мужчина с обширной плешью на макушке, обыкновенно прикрываемой цилиндром, говорил вежливо, но холодно. Бабушка прикрыла рот рукой и жеманно захихикала: - К чему формальности, Дэвид! Зовите меня просто Бетти. Её собеседник поджал губы. - Хорошо. Итак, Бетти, позвольте спросить: с каких доходов вы собираетесь возвращать долг моей семье? Насколько мне известно, фабрику вы уже отписали Элбрандтам. - Ах, Дэвид, о каких деньгах сейчас может идти речь! – Бетти всплеснула руками, после чего принялась нервно обмахиваться веером. – У нашей семьи тяжёлые времена. Мой милый сын оставил нас слишком рано, но я уверена, что дела вскоре пойдут на лад… - Ваш сын скончался восемь лет назад, - сухо напомнил плешивый джентльмен. – Конечно, сие крайне прискорбно, однако смею напомнить: с тех пор вы постоянно брали у нас взаймы, обещая впоследствии вернуть. Перестаньте ломать комедию и признайте: вам не по карману содержание этого дома. Предлагаю поступить следующим образом: вы продаёте поместье, возвращаете все долги, а я взамен обязуюсь обеспечить вас и вашего внука жильём и работой. - Работой? Вы, верно, шутите, Дэвид! – Бетти, как и все дочери и жёны аристократов, до седых волос не смогла избавиться от детской наивности и легкомыслия. Формально делами семьи заправляла она, на деле же вникать в истинную суть вещей Арлену пришлось с тех самых пор, как он научился читать и писать. - Я помню вашу дочурку, Эвелин, кажется? Прелестная юная леди! Быть может, нам стоит познакомить её с моим внуком… - Собираетесь всучить мне мальчишку в счёт долга? – хмыкнул Дэвид. – Нет уж, мне в семье не нужны голодранцы. Да и ваш внук, Бетти, стоит слишком дёшево. - Как вы можете! – бабушка вскочила, явно собираясь продолжить гневную тираду, суть которой наверняка сводилась бы к типичной проповеди: ближнему нужно оказывать посильную помощь, что в её представлении означало «тащить на шее, словно хомут». Арлен демонстративно закашлялся, выдавая своё присутствие. - Полагаю, вы правы касательно продажи поместья. - Арлен! Здесь веками жили наши предки, а ты собираешься вот так просто отдать наше наследие из-за каких-то там… - Бабушка, выйди. Подавившись словами, пожилая дама подобрала многочисленные юбки и сердитой осой выпорхнула за дверь кабинета. Плешивый джентльмен раздражённо выдохнул: - Наконец-то я слышу голос разума! Иногда женщины бывают просто невыносимы, не правда ли? Итак, подпишите эту бумагу, и тогда ваш особняк со всеми прилегающими угодьями будет официально передан мне во владение за следующую сумму… Арлен долго изучал протянутую бумагу – так долго, что раздражённый собеседник принялся демонстративно поглядывать на часы. Наконец, молодой лорд сел рядом, вернул бумагу плешивому джентльмену и спокойно уточнил: - Насколько я знаю, точный срок, к которому моя семья обязуется вернуть долг, ни в каких документах не указан. - Вот только не пытайтесь увильнуть! – Дэвид в порыве злобы стукнул кулаком по столу. – Я требую вернуть мне деньги сейчас же, иначе я вынужден буду обратиться в суд! - Вы получите всю сумму, однако не сейчас. Я полагаю, наше поместье стоит куда больше, чем вы можете за него предложить, а значит, мы оба можем получить от сделки выгоду. Разумеется, если вы не мошенник, вздумавший задешево выкупить то, что иными путями никак не получить. - Да как ты… - плешивый джентльмен осёкся, натолкнувшись на безмятежно спокойный взгляд молодого лорда. – Простите. Однако войдите в моё положение… - Вы получите всю сумму, как только я отыщу достаточно выгодного покупателя. В ваших интересах помочь мне в поисках, в противном случае процесс может затянуться. Впрочем, быть может, вы готовы заплатить больше? Дэвид, до того сверливший Арлена полным злобы взглядом, отступил. - Я подумаю над вашим предложением, мистер Бретт. Всё-таки вежливость – ценная штука. В глазах плешивого джентльмена явно читалось желание хорошенько выпороть собеседника или отодрать за уши, как нашкодившего мальчишку, но принятые в свете негласные правила вынуждали покинуть кабинет, унося с собой неподписанную бумажку. Арлен устало потёр виски: теперь проблема, по крайней мере, на некоторое время отложена. Разбираться со счетами следует постепенно, иначе рискуешь однажды сгинуть под их лавиной. Гости, которых так любила привечать бабушка, вскоре разошлись. Когда за дверью оказалась последняя напудренная дама, Элизабет Бретт внимательно посмотрела на внука: - Ты и в самом деле собираешься продать поместье? - Не совсем, - Арлен закрыл окно, дабы никто даже случайно не услышал их разговора, - я собираюсь продать лишь часть прилегающих земель, чтобы ты могла частично вернуть долг. А потом я поступлю на службу. - На службу? – бабушка неуютно завозилась, ощущая подвох, и покосилась на портрет своего покойного мужа, словно тот мог ей что-то подсказать. – Даже если тебе будут много платить, долгов у нас тоже немало. На что мы будем жить? Арлен вдохнул глубже: сейчас предстояла самая ответственная часть разговора. - Я долго думал над этим. Есть практически беспроигрышный вариант. Помимо всех прочих преимуществ, тебе будут выплачивать достойную сумму в качестве содержания, также я смогу высылать тебе часть жалования. Бетти, кажется, начала что-то понимать. Но прежде, чем она высказала свои предположения, молодой лорд сам закончил: - Полуночные Хранители. Я стану одним из них. Пожилая дама схватилась за голову, затем – за правый бок, после чего трагически возопила: - Ты разрываешь мне сердце, Арлен! Чтобы мой единственный внук шёл сражаться с ночными тварями за жалкие гроши! Нет, это слишком опасно, я не позволю! - Бабушка, - молодой лорд поморщился, словно у него заболели разом все зубы. – Нечисти не существует. И «жалкие гроши», как ты выражаешься, совсем даже не жалкие. Так что я всего лишь предлагаю оптимальное решение. И кстати, сердце слева. Бетти торопливо ухватилась за левый бок: - Но твои родители, они… - «Погибли из-за ведьмы», бла-бла-бла, - иногда бабуля бывала просто невыносима, - Сама подумай, Бетти! Они утонули ещё до того, как в дом залетел чёрный мотылёк, иначе телеграмма не успела бы прийти к утру. А Полуночные Хранители – пережиток прошлого, и отнюдь не самый достойный. - Но ведь их зачем-то создали, - пользуясь паузой, ввернула Элизабет Бретт. – Ты думаешь, нечисть существовала только в древности, а сейчас вдруг куда-то делась?! - Она всегда существовала только в головах дремучих дурней, не умеющих читать, и маленьких детей, которых кормили сказочками, - фыркнул Арлен: может, он и говорил с бабушкой непочтительно, но она сама требовала такого отношения. – Хранители бесполезны, но им неплохо платят и они принимают любого, кто готов «выйти на битву с ночными». Пока есть суеверные идиоты, готовые кормить тех, кто защищает их от воображаемой опасности, грех не воспользоваться. Завтра с утра я отправлюсь в Эмбертаун. Там меня обещали встретить. Я пойду собирать вещи. Вопрос был решён раз и навсегда – и Бетти поняла, что бесполезно противиться, вопить «Не пущу» или требовать у внука перестать дурить и просто отыскать себе невесту побогаче. Она лишь пробормотала себе под нос, глядя вслед уходящему внуку: - Сохрани тебя Трое, сохрани и спаси… Арлен не слушал. Не веря в нечистую силу, было бы крайне глупо верить в каких-то там богов.