У истоков Ночи

- Мы правда будем сражаться с Ночными вместе? Здоровски! Это же ты Леону попросил, да? Не боись, в обиду не дам! Кинан радостным мячиком скакал вокруг, похлопывал по плечам, размахивал руками и порой сшибал встречные подсвечники и картины потоками нескончаемого счастья. А несчастный наследник семьи Бретт уже сто раз успел пожалеть, что сообщил «кролику» о решении Леоны. - Ничего я не просил! – после пятнадцатого хлопка по отбитому до синяков плечу Арлен не выдержал и вывернулся из-под дружеской руки. Честно говоря, он и рассказал-то об их будущем сотрудничестве с одной только смутной надеждой, что Кинан воспротивится и бросится ползать вокруг старшей Хранительницы на коленях, умоляя назначить ему другого напарника. И на что только надеялся?.. Кажется, даже если бы Леона приказала «кролику» съесть десертной ложечкой ведро песка, он с непритворным энтузиазмом взялся бы за дело, а в процессе бы радостно причмокивал и повторял, как вкусно. Нечто, мелькнувшее за окном, забылось почти сразу, уступив место куда более прагматичным мыслям. Неужели лучшее, что ему могли предложить в пару – это деревенский дурачок, под завязку напичканный глупыми суевериями? Именно потому он с нетерпением ждал полудня – к тому времени в зале должны были собраться все, как выразилась Леона, «желторотые». Сам главный зал производил то же давящее впечатление, что и большинство помещений штаба Хранителей: те же высокие, едва ли не теряющиеся в тумане потолки, колонны в несколько обхватов, ниши с плачущими статуями, дубовые скамьи вдоль стен… Здесь, в отличие от коридоров и холла, не было ковров, цветов и даже гобеленов – только холодный камень и тяжёлое старое дерево. Пахло свечным воском и слегка – дымом; огонь в камине не горел, лишь едва тлели остывающие угли. Местами взгляд натыкался на паутину и комья пыли, отчего зал выглядел ещё более заброшенным. - Неуютно тут, да? – сменил наконец-то тему Кинан, с размаху плюхаясь на скамью. – Я как представлю, какая тут холодрыга зимой, так трясёт прямо. Брр! Арлен не ответил и уставился в потолок, хотя разделял мнение нового знакомого: Главный Зал давил на него, давил настолько беспощадно, словно хотел расплющить в лепёшку. Схожие ощущения молодой лорд испытывал только в храме, куда его притаскивала Бетти. Притаскивала, как собачку на поводке, и после восторженно ахала, повторяя чужие молитвы, в то время как у внука в голове проплывало количество денег, потраченных на дорогу и новый выходной костюм. Хорошо ещё, что стремление показать свою религиозность накатывало на бабулю не так часто – от силы пять-шесть раз в год. Порыв ветра всколыхнул пыль на плачущих статуях: приоткрылась тяжёлая, окованная железом дверь, явно оставшаяся ещё с тех времён, когда обитель Хранителей только-только увидела свет. В образовавшуюся щель, пыхтя от натуги, протиснулся незнакомый парнишка. Арлен не мог не заметить, усмехнувшись своим мыслям, что, будь он вампиром, не пропустил бы такой лакомый кусочек: круглые, румяные щёки, пухлые руки и ноги, вдобавок – мелкие русые кудряшки. Выглядеть стопроцентным ангелочком ему мешал только взгляд вдохновенного страдальца. Вдобавок, молодому лорду показалось, что где-то раньше он встречал румяного «ангелочка». Может, дело в том, что выглядит он слишком стандартно, настолько сахарно, что зубы сводит? Кинана он удостоил приветственным кивком, после чего сразу же перевёл взгляд на Арлена. Глаза «ангелочка» мигом загорелись, и он, сложив руки на груди, воскликнул: - Приветствую! О, я тебя помню! Мы виделись раньше! Самые обыкновенные слова звучали в его устах чрезмерно пафосно, слипались друг с другом в сладкие комья. Значит, всё же виделись, но где?.. Выдавив вежливую улыбку, Арлен пожал протянутую пухлую ладонь. - Я знал, знал! – продолжал строчить паренёк, заставляя с опаской задуматься – не приходится ли местным рекрутам сдавать экзамен на максимальное количество слов в минуту. – Знал, что не я один вижу грех в богатстве! От него нужно отречься, как от истинного зла, пока оно не пожрало твою душу. Ты ведь тоже поэтому здесь, да? Вот что называется – попал пальцем в небо. Арлен промолчал и благоразумно отодвинулся. Теперь он вспомнил «ангелочка», в быту носившего имя Роланд Беттеридж: правда, в последнюю их встречу сын почтенного и весьма состоятельного семейства был втиснут в тесный, едва не лопающийся фрак и лишь изредка осмеливался ляпнуть что-нибудь неуместное строго покашливающему отцу. Спохватившись, что стоит хоть как-нибудь нарушить затянувшееся молчание, Арлен открыл рот – и сразу же закрыл. Как и любой по-настоящему вдохновенный человек, «ангелочек» не нуждался в ответах собеседника и вообще был на удивление самодостаточен. Крылья вдохновения уже унесли его куда-то в сторону плачущих статуй, где он, бормоча что-то себе под нос, притискивал к губам священный символ Трёх. Одним идиотом больше. Зал постепенно наполнялся чужими шагами и голосами. Вот блеклый парнишка с удивительно боевым взглядом, похожий на встрепанного воробья, волочёт за собой такую же бледную, водянистую девушку. Кажется, они о чём-то спорят – так тихо, что не слышно ни слова. Их почти не слышно, как, впрочем, и не видно – такие обычно теряются в толпе, на них не задерживаешь взгляда. Арлен понаблюдал за ними пару секунд, потерял интерес и повернулся к дверям, да так и замер с отвисшей челюстью. У колонны стояло… существо. Иначе назвать это нечто язык бы не повернулся – с головы до ног загадочное «оно», облачённое в непримечательные рубашку и штаны, было покрыто густой серой шерстью. Вот оно заметило поражённый взгляд, лениво повело плечами, присело в неловком реверансе и насмешливо фыркнуло: - Что пялишься-то? Нравлюсь? Голос у существа оказался чуть хрипловатый, низкий, но, без сомнения, женский. Арлен икнул, после чего наконец-то справился с собой и натянул привычную улыбку, от которой заболели губы: - Арлен Глендауэр Бретт. А вы, госпожа?.. Покрытая шерстью девушка засмеялась, прикрыв рот ладонью. - О-о, какие манеры! Что, даже в обморок не хлопнешься, или там не спросишь, нет ли у меня блох? – заметив, что молодой лорд отодвинулся, она поспешно прибавила: – Да не боись ты, про блох я пошутила! А зовут меня Илин. Просто Илин, умоляю, не надо фамилий, у меня от них чесотка начинается! В душе боролись вежливость и любопытство. Но прежде чем последнее окончательно добило остатки хорошего воспитания, всё прояснилось само собой. Пухлый Роланд, заслонившись священным символом, патетически возопил: - Не подходи ко мне, дочь оборотня! У тебя кровь чёрная! - Не подходи ко мне, святоша! У тебя вместо крови - сахарный сироп, а я сладкое не люблю! – с теми же интонациями воскликнула Илин, не переставая широко и крайне доброжелательно улыбаться. Арлен уже окончательно успокоился. Истории известны медицинские казусы, когда дети рождаются с шерстью на лице и теле. Это всего лишь доказательство весьма популярной эволюционной теории – не более того. Тем временем в зал наконец-то вошла Леона. Значит, шестеро. Шестеро рекрутов, из общего ряда которых Кинан пока не выбивался своей идиотической доброжелательностью. Скорее, странно смотрелся сам Арлен –не зазубривающий суеверия, не бормочущий молитвы, наконец, не похожий на глазастый ком шерсти. Ну и компания! Правда, ещё не ясно, что не так с блеклыми, будто бесцветными юношей и девушкой, очевидно, братом и сестрой: заговорить с окружающими они не пытались и вообще держались в стороне, будто происходящее – вовсе не их дело. При появлении старшей Хранительницы они и вовсе затихли, устроившись на ближайшей скамье. Убедившись, что все смотрят на неё, Леона заговорила: - Приветствую всех вас, будущие Хранители. Впрочем, пока ещё рано звать вас столь гордым именем – вам ещё предстоит доказать свою полезность. А заодно решить для себя, действительно ли вы готовы посвятить жизнь борьбе с ночными. Это ведь, знаете ли, не то что просиживать зад над бумажками в какой-нибудь конторе, торговать на рынке или улыбаться зажравшимся богатеям на приёмах. Это не профессия. Это судьба – и не каждый из вас, я уверена, действительно осознаёт, какую ответственность взваливает на свои плечи. Арлен откровенно заскучал и уставился в потолок. Интересно, когда-нибудь она прекратит нагнетать ситуацию, да ещё как бы невзначай поворачиваться к рекрутам изуродованной стороной лица? - Что ж, я вижу, никто не желает покинуть этот зал, - Леона тяжело вздохнула. – Тогда слушайте дальше – и слушайте внимательно! Как большинство из вас знает, новички работают парами. Итак. Ситтл, Мария! Блеклая девушка вскинула голову. - Твой напарник – Роланд. Есть вопросы? - У меня есть, - неожиданно зло воскликнул брат Марии. – Почему моя сестра не может работать в паре со мной? Я ведь просил вас! И она тоже! Скажи, ведь просила? Мария робко кивнула. Она что, немая, что ли? - Ты и вправду хочешь работать вместе с сестрой? - неожиданно ласково проворковала Леона, приближаясь к надувшемуся юноше и заглядывая ему в глаза, - Следует ли понимать это так, что ты готов вогнать ей в грудь осиновый кол, если вдруг ночные обратят её в себе подобного монстра? Отрезать голову? Убить любым, возможно, весьма жестоким способом, если потребуется?.. Кого легче прикончить – человека, которого едва знаешь, или родную сестру?.. Роланд, очевидно, представивший, как напарница проделывает всё вышеупомянутое с ним, вжался в скамью и стремительно побледнел, стараясь стать незаметным. Даже Арлен почувствовал, как по спине невольно побежали мурашки. Ясно, конечно, что ему никогда не придётся убивать Кинана, но вдруг слишком ясно и чётко представилось, как остро заточенный кол выходит у напарника из спины. - Молчишь? Я рада, что мы договорились, - к старшей Хранительнице вернулся прежний деловой тон. – Илин, присмотри за Эдмундом. Наконец, последняя пара – Арлен и Кинан. Вопросы?.. Убедившись, что больше никто не желает возразить, Леона пожала плечами. - Все вы вскоре отправитесь на первое своё задание. Легко не будет. Ночные, так или иначе, опасны – и они не будут играть в поддавки. Им неведома жалость. Я спрашиваю ещё раз: быть может, кто-то из вас желает уйти сейчас?.. «Да ей, похоже, очень хочется, чтобы мы все развернулись и ушли», - мельком подумал Арлен, но одноглазая женщина уже продолжила: - Итак, три боевых пары. Вас немного, но и это число уже впечатляет. Хотя не стану делать выводы раньше времени: скорее всего, после первой встречи с ночными только пятки засверкают. Если вы вообще переживёте эту встречу. Роланд, будучи самым впечатлительным, втянул голову в плечи и попытался стать ещё незаметнее, что с его монументальной комплекцией было проблематично. Кинан испуганно шевелил губами. Даже Илин ощутимо напряглась. Кажется, они всерьёз верили в пустые угрозы, которыми их с ног до головы засыпала старшая Хранительница. Арлен окончательно перестал слушать: что толку, если ничего нового говорить не собираются, только с упорством дятла долбят своими «грозными» речами? Неожиданно прямо под носом оказалась шапка – самая обычная шапка со свёрнутыми в трубочку кусками бумаги. - Тяни, - буркнула Леона. Не до конца понимая, что именно надо тянуть и зачем, Арлен протянул к шапке левую руку и тут же получил по ней от Кинана: - Ты что, больной?! Нельзя левой! Правой тяни! Молодой лорд поджал губы и из чистого упрямства выудил левой рукой одну из бумажек, развернул – и увидел жирную, немного кривую тройку. - Что ж, значит, из здесь присутствующих вы отправитесь на охоту последними, - заключила Леона, вместе с шапкой отходя к остальным двум парам. Кинан надулся и скрестил руки на груди: - Я же говорил – надо правой! Теперь сиди тут, пока остальные при деле! Он ещё долго бормотал что-то про руки, потом, кажется, раз десять заявил «Я тебя, так и быть, прощаю», а потом и вовсе принялся восторженно гадать, с какими же ночными тварями им предстоит столкнуться и что лучше взять с собой – ожерелье из чеснока или всё-таки мешочек соли, которая помогает от нечисти не хуже, но при этом не воняет на десять миль кругом. Арлен же задумчиво крутил в руках кусок бумаги. Они отправятся на задание третьими. В конце концов, тоже неплохо.