У истоков Ночи

Здравствуй, Бетти! Как ты там поживаешь? Не продала ещё поместье вместе со всеми прилегающими землями? Надеюсь, что нет, потому что вряд ли тебе разрешат спать в моей спальне на правах домашнего животного. В ордене не запрещено, в общем-то, их держать, но никто что-то возможностью не пользуется. Здесь в принципе неплохо, гораздо меньше запретов и правил, чем можно подумать. Правда, готовить приходится самим, и убирать комнаты тоже. Пока что нас всех спасает Роланд – помнишь того толстяка, сына Беттериджей? Оказалось, он любит не только поесть, но и сотворить что-нибудь вкусненькое. Тем не менее, продуктов на кухне всегда много, пусть и не первой свежести: на том запасе, что я видел, можно запросто продержаться больше года. Но всё-таки здесь пусто, очень пусто. В некоторых местах течёт крыша, кое-где обрушились части лестниц, из-за чего нельзя попасть в некоторые башни. А ещё Роланд боится ходить в подвал, где хранятся припасы: мол, там темно и слышатся какие-то жуткие звуки. С тех пор, как Леона сказала ему, что когда-то в подвале имелась тюрьма для людей, которых подозревали в связи с ночными, и тут до сих пор можно наткнуться на их кости, он вообще стал чрезмерно нервным. Чувствую, ты тоже схватишься за голову и потребуешь, чтобы я немедленно вернулся. На этот случай повторю: Бетти, это просто кости, а не жаждущие возмездия духи. Кстати, когда ты получишь это письмо, я, скорее всего, уже буду в Грейсроке – что за дурацкое название! И суть, уж поверь, не лучше. Мелкий городок, который цивилизация явно обошла стороной. Туда не добраться на поезде, и потому придётся почти двое суток трястись в телеге. Говорят, там возникла какая-то проблема с ночными, а какая именно – толком не объяснили. Как же я устал от всей этой таинственности на пустом месте! Мне пора ехать. Постарайся там со скуки не пустить по ветру все оставшиеся накопления. Также посылаю тебе немного денег из моего жалования.

С надеждой на ответ, Твой внук. P.S. Я знаю, ты ненавидишь, когда тебе напоминают, что ты уже бабушка. Не злись, Бетти, я просто не удержался.

- Арлен! Арлен, ты там скоро? Нас уже ждут! Молодой лорд неохотно отложил письмо, подул на подсыхающие чернила и, чуть подумав, взял исписанный листок с собой. В конце концов, можно будет отправить его и из Грейсрока – если, конечно, найдётся в забытом всеми богами местечке почта. В любом случае, завернуть в Эмбертаун перед отъездом он уже не успевает. Кинан, убедившись, что его заметили, схватил огромный заплечный мешок и на всех парах кинулся к дверям. Там он столкнулся с непредвиденной проблемой – набитый всевозможными оберегами и амулетами мешок никак не пролезал в оказавшийся слишком узким дверной проём. Арлен, пожалев незадачливого соседа, с силой пихнул его в спину – и гордый борец с нечистью пробкой вылетел в коридор, протаранив противоположную стену. Жуткие картины затряслись, норовя посыпаться на пол, одна из них покосилась. - Спасибо! – «кролик» от души улыбнулся и поправил картину. Та тотчас рухнула окончательно, после чего Кинан смущённо посмотрел по сторонам и предпочёл сделать вид, что так и было. В отличие от чрезмерно предприимчивого напарника, Арлен не взял с собой почти ничего, только немного сменной одежды, денег и пару прихваченных с кухни буханок хлеба. Путешествовать налегке всегда проще, особенно если в кои-то веки есть возможность приобрести самое необходимое на месте – и не броситься в панические расчёты, не придётся ли за подобное удовольствие поплатиться продажей какого-нибудь клочка земли. Во дворе их ожидала… карета. Арлен, ожидавший увидеть телегу со скрипучими колёсами и бородатого крестьянского мужика в ней, даже поперхнулся. Тем временем навстречу им поспешил незнакомый мужчина, похожий больше всего на тех стареющих светских франтов, какие в изобилии маячили в их родном поместье. - Приветствую вас, господин, - Арлен пожал протянутую руку в белой перчатке, но не смог унять врождённую подозрительность. Вскоре, однако, он успокоился: кто сказал, что среди богачей не отыщется любитель суеверий? - Приветствую, - говорил мужчина сухо, отрывисто. Молодому лорду был хорошо знаком такой тон. Обыкновенно таким отличались чрезмерно деловые люди с бульдожьей хваткой, причитающие «Когда вы вернёте деньги», унылые, как кладбищенские привидения. Арлен мысленно записал незнакомого господина в крайне неприятные личности, не переставая при этом вежливо улыбаться. Он понимал, что и сам не вызвал у незнакомца восторга: его внимательно осматривали, разве что не крутя из стороны в сторону, ощупывали взглядом. Деловой господин смотрел на наследника Бреттов, как на слегка отдающую тухлятиной рыбу на прилавке, и никак не мог решиться – брать такую дрянь за неимением лучшего или всё же возмутиться и долго бранить лавочника, в роли которого выступала пристроившаяся в тени Леона. Но при этом – как предсказуемо – стареющий франт продолжал улыбаться. Они так бы и продолжили обмениваться напряжёнными гримасами и фонтанировать доброжелательностью, но тут в уютный мир хорошего воспитания ворвался запыхавшийся Кинан со своим драгоценным мешком и всё испортил. - Здрасьте! – отобрав у Арлена руку удивлённо вскинувшего брови господина, «кролик» принялся её усердно трясти, словно хотел оторвать и лишь из великодушия позволял несчастной конечности торчать из надлежащего места. - Здравствуйте, - с трудом справившись с эмоциями, стареющий франт высвободил ладонь. – Надо полагать, вы… те, кто займётся моим делом? - Ага! – Кинан словно вовсе не замечал сомнений в голосе пожилого господина, и уж тем более – как тот брезгливо трёт руки совершенно дамским кружевным платком. Неприятный джентльмен, судя по мученически возведённому к небу взгляду, едва удержался от гневной тирады в адрес Полуночных Хранителей в целом и пары неопытных мальчишек в частности. Однако он справился с собой. Они всегда справляются. - Что ж, в таком случае мы должны отправиться немедленно. Подробности узнаете по дороге; время не ждёт. И всё же даже в хорошем воспитании нашёлся изъян: стареющий франт не представился. Может, не хочет называть своё имя, дабы не прослыть после в родных краях необразованным дурнем? Он тяжело забрался в карету, и Кинан поспешил следом. Ничего не оставалось, кроме как взвалить на плечо сумку – и последовать за напарником. Леона долго смотрела вслед удаляющейся карете. Смотрела, не моргая, так, что вскоре заслезился единственный глаз. Но уйти она позволила себе лишь тогда, когда экипаж окончательно скрылся из виду. *** В деловом джентльмене Арлену не понравилось абсолютно всё. И слишком чистый, до голубизны белый ворот рубашки, видневшийся под шерстяным жилетом, и пресловутый кружевной платок, которым он, не переставая, тёр руки, и белые перчатки – всё вызывало раздражение. Уже больше часа они провели в пути под восторженные охи и ахи Кинана, которому никогда ещё не доводилось путешествовать в столь роскошной карете. Он метался туда-сюда, от одного окна к другому, норовил выпасть наружу и то и дело восклицал: - Здоровски-то как! Вот видели б меня сейчас братья с сёстрами – лопнули б от зависти! «Кролик» не замечал за своими восторгами разлитого в загустевшем воздухе напряжения, того, как упорно Арлен смотрел на стареющего франта и как тот упорно отводил взгляд. Наконец, молодой лорд не выдержал и, добавив в голос так любимой в свете строгости, проговорил: - Вы обещали ввести нас в курс дела. - Да-да, конечно, - во взгляде неприятного джентльмена промелькнуло явное облегчение, - Не могли бы вы успокоить своего, ээ, товарища? Дело серьёзное, и я надеюсь на ваше понимание. Кинан торопливо отлип от окна и шлёпнулся на сиденье, чудом не споткнувшись о свой драгоценный мешок. Вдобавок он вытаращил глаза, словно стремясь показать, что внимательно слушает. - Что ж, спасибо, - господин зашёлся в неприлично долгом приступе кашля, тщательно прикрывая рот всё тем же несчастным платком. – Я не представился, простите… Моё имя – Генри, Генри Морган. Правда, в городе мало кто зовёт меня по имени – всё больше просто «доктор Морган». - Вы врач? – заинтересовался Арлен. Всё сильнее становилось недоумение – как образованный и, судя по всему, уважаемый человек докатился до обращения к Хранителям? Мужчина тем временем продолжал говорить, говорить сбивчиво и торопливо, словно давно хотел начать объяснения, но так и не подобрал нужных слов. - Да, совершенно верно, но не думаю, что дело в этом… Хотя и в этом тоже… Ох, я запутался! Позвольте начать сначала. Так уж вышло, что по роду занятий мне иногда приходится, кхм, посещать городское кладбище. Дело не из приятных, но тем не менее… так вот, однажды я повстречал знакомого гробовщика, который заявил, что ноги его больше не будет за кладбищенской оградой, и уехал из города. Признаться, я не придал значения его словам, хотя прежде он и был не из суеверных… А потом… Ах, скандал, какой скандал! Арлен терпеливо ждал, пока доктор Морган наконец закончит свои излияния. Тем временем он вытер подозрительно заблестевший лоб и продолжил: - Ко мне в дом вломилась какая-то сумасшедшая – вернее, я думал, что сумасшедшая. Она кричала, будто бы я – представьте, какой абсурд! – разрыл могилу её покойного мужа, забрал тело для какого-то чёрного колдовства. Чушь, полная и безоговорочная! Пусть Грейсрок и небольшой город, но у меня никогда не было недостатка в, ээ, материале для исследований. Я выставил ту женщину прочь и постарался забыть о произошедшем, однако вскоре начали приходить другие. В общей сложности – девять семей, которые, чего доброго, при встрече забили бы меня насмерть, если бы только не хотели прежде узнать, где я спрятал тела их покойной родни. Я, признаться, думал – какой-нибудь конкурент жаждет от меня избавиться и организовал травлю. Но кладбищенский сторож сказал – могилы в самом деле разрыты, гробы разломаны в щепки, а что же до мертвецов… их нет. И никаких следов, ничего. Бледный, как смерть, Кинан испуганно икнул и наполовину скрылся в своём мешке. Наружу он вынырнул с небольшим мешочком соли, откуда немедленно извлёк щепотку и, пробормотав что-то, швырнул через левое плечо. Арлен скрестил руки на груди: - Быть может, здесь дело далеко не в нечисти. Возможно, это просто мародёры, или же кому-то зачем-либо понадобились мёртвые тела. - Да так ведь и выходит, что я виноват! Кому ещё трупы нужны – не школьному же учителю?! – в сердцах доктор Морган хлопнул себя по колену. – Но я пока ещё из ума не выжил, и могу прямо сказать: да, мне доводилось проводить вскрытия, но лишь с согласия родственников покойного. Я не настолько опустился, чтобы красть мертвецов! Что же до мародёров… да, есть среди разорённых захоронений те, где было чем поживиться. Но в паре-тройке лежали простые рабочие, не нищие, но и не богачи – что там сыщешь, кроме кучи костей?.. Вопрос остался без ответа. Воцарилось молчание – такое напряжённое, как прежде, и даже, быть может, сверх того. За окнами, шелестя, плясали тёмно-зелёные пятна встречных деревьев.