У истоков Ночи

- Вы, это, извините. Этой ж всё для безопасности, вашей, то есть. - Помолчи, - Арлен сунул в руки напарнику очередную банку с неопознанным, но не особо приятно выглядящим содержимым. – Полагаю, доктор Морган, вы и сами осознаёте необходимость наших действий. Десятки, сотни напыщенных слов, которые так не хочется повторять – и всё же приходится, раз за разом, с каждой новой виноватой тирадой Кинана. А ведь они всего лишь обыскивают обиталище Генри Моргана – обыскивают аккуратно и по возможности деликатно. Не переворачивают всё подряд вверх дном, не роются в нижнем белье. И, конечно, не гонят прочь хозяина дома – он вправе запретить любое действие, которое покажется ему возмутительным. В конце концов, Полуночные Хранители – это вам не полиция. Арлен даже не был уверен, законно ли в принципе проводить обыск, пусть даже с согласия хозяина. Дожили! Он, сын Глендауэра Бретта, чувствует себя жалким преступником, воришкой, шарящим по чужому жилью в поисках чего-нибудь ценного. Арлен стиснул зубы. С каких это пор он начал жалеть доктора? Его невиновность, в конце концов, ещё не доказана. С другой стороны, всё слишком упорно указывает именно на него. А ведь есть наверняка в Грейсроке и другие, менее очевидные подозреваемые. Крестьянин из пригорода, которому нечем кормить свиней. Художник, желающий лучше разбираться в устройстве человеческого тела. Да кто угодно, чёрт возьми, мог похищать мертвецов! Но убить человека, тем более ребёнка – совсем другое дело. Конечно, осквернение могил возмутительно само по себе, но, если подумать, трупам уже всё равно… А может статься, что виновен всё же доктор Морган. Тогда его показная готовность сотрудничать – не что иное, как стремление обелить себя в глазах неопытных Хранителей. В таком случае, все улики он давным-давно спрятал где-нибудь в другом месте, вне дома, и теперь не боится обыска: смотрит спокойно, порой даже позволяет себе слабую полуулыбку. Он взволнован, конечно, но кто бы не волновался, если всего каких-то пару часов назад тебя едва не разорвала взбешенная толпа? Окончательно запутавшись, Арлен временно запретил себе думать и тоскливо окинул взглядом запылённые полки. Нет, здесь явно не хранилось ничего, кроме уже извлечённых наружу баночек и склянок, иначе остались бы следы. Ни перепачканной в земле лопаты. Ни капкана. Ни, на худой конец, сломанного о надгробный памятник ножа. Ничего даже отдалённо похожего! Земля… земля! - Простите за беспокойство, доктор Морган, - будущий Хранитель выпрямился и подошёл к мужчине почти вплотную. – Не могли бы вы снять перчатки? - А? – Генри Морган вздрогнул. – Боюсь, я не совсем понимаю… - Мне хотелось бы взглянуть на ваши руки. Неужели он взволнован? Арлен замер, как охотничий пёс, почуявший дичь. Конечно же. Земля. Следы грязи под ногтями, которые обязательно должны остаться у того, кто собственноручно раскапывал могилы. Зачем осквернителю убивать ребёнка? Да ведь и дураку понятно – затем, чтобы все кругом подумали: происходящее – дело рук нечисти. Ведь не может же человек перегрызть горло своему сородичу! - Ну же! – быть может, несколько грубо поторопил недоумевающего мужчину Арлен. В конце концов, может, потому доктор Морган и не снимает перчатки, что не хочет объяснять, откуда у него, медика, чёрная кайма под ногтями и мозоли на ладонях? К тому же, он постоянно трёт руки. В одной из любимых наследником Бреттов газет имелась преинтереснейшая история о некоей даме, зарезавшей свою служанку и представившей дело так, словно девица сбежала с неким неведомым женихом. Вот только она никак не могла перестать вытирать пальцы – ей всё время казалось, что они заляпаны кровью. Какой-то врач, кажется, даже объяснял подобный феномен с научной точки зрения. Версия сложилась – и так же легко рассыпалась в прах, стоило только доктору снять перчатки. У него оказались розоватые, аккуратно подстриженные ногти, каким могла бы позавидовать любая светская барышня. Арлен едва не застонал. А ведь только показалось, что всё действительно… - Мама! – неожиданно заорал всеми забытый Кинан, и в следующий миг послышался жуткий грохот. Доктор Морган схватился за голову: - Во имя Трёх, осторожнее! Что же вы делаете?! - Я ж не нарочно! – прохныкал откуда-то из-под завала вещей несчастный. – У вас тут ковёр неровный! Я ж спотыкнулся! Арлен хлопнул себя ладонью по лбу. Нет, от этого недалёкого мальчишки действительно никакого толка! Только и делает, что выставляет их обоих пустоголовыми болванами, крайне несерьёзно относящимися к столь запутанному делу. Это же надо, навернуться на ровном месте! Неожиданная мысль заставила вздрогнуть. Молодой лорд склонился над напарником, но отнюдь не из желания помочь подняться: ухватившись за угол ковра, он воскликнул: - Помоги мне! Кинан, простонав что-то на тему тяжёлой судьбы, на четвереньках отполз в сторону и приподнял другой угол. Арлен покосился на доктора Моргана: ему бы, наверное, стоило забеспокоиться! Но нет: мужчина, кажется, в самом искреннем раскаянии схватился за голову. - Совсем забыл предупредить! Там, под ковром, люк в подвал. Я им обычно не пользуюсь – есть ещё один вход, со двора, гораздо удобнее. - Вы не упоминали о подвале, - заметил Арлен, на что доктор лишь тяжело вздохнул: - Сколько можно подозревать меня, молодой человек? Мне понятны ваши опасения, но ведь всему есть предел! Надеюсь, вы понимаете, что человеку с моими возможностями и моей репутацией ни к чему… Кинан потянул вверх крышку люка. Та не открылась, но напарник поднатужился – и ржавые петли нехотя поддались. Вниз уходили прикреплённые прямо к стене скобы, отсвечивающие рыжевато-бурым. Та же ржавчина? Или кровь?.. - Позвольте, я провожу вас ко входу со двора, - снова подал голос доктор Морган. – Здесь, в самом деле, очень опасно спускаться: крепления уже не те… Как-то раз я чуть не свернул себе шею – скоба сломалась прямо под рукой – и, уж поверьте на слово, с того времени предпочитаю не пользоваться этой лестницей. Да и потом, что мне делать в подвале? Особых запасов у меня нет, всё вполне помещается в доме, так что… Не слушая справедливых предостережений, Арлен осторожно нащупал ногой первую ступеньку. Сердце заколотилось в предвкушении чего-то важного. Он готов был побиться об заклад, что, не споткнись Кинан случайно о спрятанный под ковром люк, доктор и не подумал бы рассказать о наличии в доме подвала. А что, если этот проход и тот, что во дворе, ведут в разные, не сообщающиеся между собой части подвала? Что, если их просто норовят увести отсюда, желая что-то скрыть, и… Очередная скользкая ступенька змеёй выскользнула из рук, и Арлен с воплем обрушился вниз. На секунду ему показалось, будто он уже падает целую вечность и сейчас, столкнувшись с землёй, расшибётся в лепёшку. А потом его радостно поприветствовал натужно затрещавший деревянный пол. В спину впилась парочка заноз. Арлен озадаченно уставился вверх – и сообразил, что на самом деле пролетел не больше полутора метров. В подвале было темно и пыльно. Пахло сыростью, плесенью и гнилью. В одном доктор не солгал – этим помещением явно давно не пользовались. Ну и темнотища! - Ты живой там?! - в единственном пятне света показалась растрёпанная шевелюра напарника. - Нет, уже умер! – проворчал Арлен, садясь на полу. – Посвети мне! - Как? Тут люк шире не открыть! – всплеснул руками Кинан, но, натолкнувшись на возмущённый взгляд, хлопнул себя по лбу. – А! Лампа! Я сейчас, я мигом… Обернулся он и впрямь быстро. Пара минут – и подвал озарился тёплым, мерцающим светом. Арлен огляделся и почти сразу разочарованно воскликнул: - Да нет тут ничего! Только мешки какие-то… фу, ну и вонь! Доктор, не мне делать вам замечания, но, надеюсь, вы понимаете, что не следует хранить мусор… - Мешки?! – заволновался наверху доктор Морган. – Но там нет и не было никаких мешков! - Я что, по-вашему, слепой? Спускайтесь – сами увидите! – возмутился молодой лорд, зажимая нос. Как же воняет, прямо как… как будто… По спине пробежал холодок. - Да нет же, - Арлен заставил себя улыбнуться. – Быть не может… От мешков его отделяла всего пара шагов, но что-то мешало подойти, чтобы рассмотреть содержимое. Возможно, омерзительный запах. Возможно, дрожь в руках и в коленях. Да где же Кинан! Может, он и деревенский дурень, но лучше уж идти плечом к плечу с ним, чем в одиночестве вглядываться в темноту. Шаг. Ну же. Ещё всего один… Арлен потянулся дрожащей рукой к ближайшему мешку, дёрнул его на себя – и тот завалился набок. Из горла вырвался булькающий звук, и молодой лорд зажал рот рукой. - Простите, что так долго, я решил, что безопаснее будет войти со двора… - доктор Морган умолк. Где-то за плечом вскрикнул Кинан. И все трое молча уставились на нечто, вывалившееся из мешка. На обглоданную до костей человеческую ступню. - Я этого не делал… - доктор Морган попятился, сползая по стене и торопливо промокая платком взмокший лоб. – Трое свидетели, я этого не делал! Арлен всегда посмеивался над манерными барышнями, чуть что, валящимися на руки кавалеров. Но сейчас впервые в жизни в глазах резко потемнело, а ноги подкосились, словно подрубленные. Впервые в жизни наследник Бреттов потерял сознание.