У истоков Ночи

Море, на берегу которого поселилась ведьма, встретило молодых Хранителей промозглым ветром и неземным ароматом тухлых водорослей и дохлой рыбы. Арлен впервые позавидовал Кинану: шагает себе, руками размахивает. Наверное, и чего похуже нюхал. Самому же молодому лорду приходилось прикрывать рот и нос платком, попутно предаваясь не самым приятным размышлениям. Мерзкие запахи – штука стойкая. Проторчишь тут час-другой – и вовек потом от вони не отделаешься. О чём обычно думаешь, представляя себе домик у моря? Разумеется, об уединении, покое, о мерном шелесте волн, запахе свежести, непременно – о зелёном саду, раскинувшемся во дворе… Но ведьма внесла пару штрихов, перечеркнувших всю картину: ни единого зелёного пятнышка, а сразу за забором начинался шумный, не спящий даже ночами порт. И этот запах, будь он проклят. Арлен ничего не имел против рыбы, но желательно в жаренном или варёном виде. Лучше всего – с вином. Тогда она хотя бы не воняет. А как представляешь себе жильё ведьмы? Оно должно быть либо мрачным, либо чрезмерно ярким, неестественным, как пряничный домик из старой сказки. Очевидно, Кинан думал так же – трижды они прошли мимо нужного здания, пока, наконец, Арлен не догадался хорошенько присмотреться. Небольшой домишко, стиснутый с обеих сторон портовыми складами, походил на корабль, севший на мель: будто случайная волна вынесла его на берег, да так и оставила в совершенно непригодном для жилья месте. Может, ведьма и не живёт здесь – лишь заманивает легковерных дурочек, а на деле обитает где-нибудь далеко за пределами Эмбертауна. Неужели она столь бедна, что умудрилась выкупить лишь крохотный клочок земли, построить на котором дом могло взбрести в голову лишь очень недалёкому архитектору? Высотой в два этажа и шириной в пять-шесть метров, сплющенный, как камбала, и такой же коричневато-серый. Арлен покачал головой: действительно, колдунья. Нормальный человек бы в таком местечке рехнулся. - Мы чего, прямо к ней пойдём? – затормозил у забора побледневший Кинан и нервно погладил пострадавшую на прошлом задании руку. Рана, казавшаяся страшной, уже почти зажила, но напарник по привычке продолжал хвататься за больное место. Неприятно, зато всегда можно определить, когда он напуган или взволнован. - Нас послали узнать, что происходит в городе. Пока что нам нечего сообщить. Или ты предлагаешь сбежать? Кинан замахал руками: - Да ты чего это! Я ж просто… Вдруг напугается, сбежит ещё. Старшие, они ж опытнее, лучше знают, как и чего. Леона сказала ж – сразу назад. - Она сказала: сразу, как узнаете, почему прислали письмо и что случилось в Эмбертауне. А не «сразу, как струсите», - Арлен стиснул зубы. Не признаваться же, что и сам боишься, боишься до дрожи подняться на крыльцо, взглянуть в глаза наводящей страх на всю округу личности, а после, потеряв по дороге воспоминания, оказаться посреди Эмбертауна без руки или ноги? Впрочем, неведомое существо вроде бы нападало только на женщин… Молодой Хранитель хлопнул себя по лбу. Хорош! Даже этого не может точно сказать. К счастью, Кинан не привык к долгим раздумьям, и потому избавил Арлена от необходимости самому стучать в дверь. На стук никто не отозвался – и тогда напарник от души дёрнул за шнур звонка. Звон длился недолго: шнурок, отвалившись, повис на крупной ладони. - Ой, - по-детски уставился на дело рук своих Кинан. Тем временем дверь открылась, и он умолк на полуслове. Пару секунд он и хозяйка дома смотрели друг на друга, после чего напарник глупо протянул: - Я тут… это… вот! Само, - и сунул обескураженной женщине под нос оторванный шнур. Арлен тем временем разглядывал так называемую ведьму. Очевидно, сегодняшний день стоило бы окрестить днём сломанных стереотипов. Ведь колдуньи бывают двух разновидностей: либо старые и страшные, либо молодые и ослепительно красивые. Однако хозяйка нелепого дома застряла где-то посередине между двумя крайностями. Если бы вздумалось какому-нибудь художнику написать её портрет, точно схватился бы за водянистую акварель, желательно серого цвета. А в итоге вместо женщины получилась бы мышь, невесть зачем нацепившая на себя тяжёлые янтарные бусы, серьги и браслеты. - Ах, не беспокойтесь так, юноша! Признаться, шнур давно пора было заменить, так что благодарю вас за лишний повод обеспокоиться. Голос у неё тоже оказался самым обыкновенным, разве что так узнаваемо прозвучала вечная дребезжащая интонация стареющей прелестницы. Сколько же их на свете, старых дев, не озаботившихся в своё время поисками супруга и ныне таких смешных в своём деланом кокетстве? И судьба в итоге у всех одинаковая: те, что победнее, превращаются в обузу для семьи, сварливых старух, поминающих недобрым словом каждую встречную девицу. Те же, кому от родителей или иными путями досталось богатство, кочуют из салона в салон, с приёма на приём, сбиваясь в кучки с себе подобными и противно сплетничая под прикрытием ажурных вееров. Жалкое зрелище. Но ведьма не мнила себя ни старой, ни жалкой. Она жеманно хихикала, о чём-то спрашивала будто остолбеневшего Кинана и едва ли не совала ему в нос по-крестьянски неаккуратные пальцы, так нелепо смотрящиеся в дорогих атласных перчатках. Даже интересно – через сколько минут он сообразит, что надо перестать пятиться и поцеловать подставленную руку? Сжалившись, Арлен приблизился и поспешно поклонился, на секунду дотронувшись губами до пахнущих пресловутой рыбой пальцев: - Приветствую вас, госпожа. Только бы не сморщиться, только бы не задохнуться… Но ведьма, кажется, не замечала перекошенных лиц потенциальных «кавалеров», лишь попышнее взбивала тонкие, не особо чистые волосы и слегка щурилась. Она больше походила на пустоголовую деревенскую дурочку, чем на колдунью. Но не стоит расслабляться. Наверняка это какой-то трюк, чтобы усыпить бдительность потенциальных жертв. - Нечасто ко мне заглядывают столь очаровательные молодые люди. Хотите узнать свою судьбу? Проходите, проходите скорее! - Да не, мы… Ты чего пихаешься?! – оскорбился Кинан, получив ощутимый тычок локтем. Н-да. С такими товарищами только под прикрытием работать. И вот как объяснишь, что все неприятные разговоры лучше заводить под крышей, а не на улице, когда хозяйка в любой момент может захлопнуть дверь у тебя перед носом? Любой нормальный человек уже не единожды заподозрил бы что-то – любой, но не местная гадалка. Очевидно, она слишком увлеклась разглядыванием нежданных гостей. Арлен поёжился: не слишком-то приятно чувствовать себя эдаким блюдом на фарфоровой тарелке, на которое плотоядно облизывается дама, годящаяся тебе по возрасту в матери, если не в бабушки. Но в прихожей из головы разом улетучились все мысли. Крохотный коридор неожиданно превратился в огромный зал, стены которого терялись в бесконечности. Магия?! Нет. Едва переведя дух, Арлен сообразил, в чём дело: вместо привычных картин стены украшали огромные, от пола до потолка, зеркала. - Нравится? – явно осталась довольна произведённым впечатлением хозяйка дома. – Когда живёшь в такой тесноте, волей-неволей захочется больше пространства. «Больше пространства», как же. Арлен опустил голову, предпочтя рассматривать собственные ботинки, а не десятки, сотни таких же молодых людей, повторяющих каждое его движение. Интересно, здесь все комнаты такие, или же дело ограничилось коридором? Голова закружилась, как будто они стояли на краю бездонной пропасти. Их трое, их всего трое, твердил себе молодой Хранитель, но казалось, будто со всех сторон на них смотрят внимательные глаза. Ведьма, однозначно. Здесь только с ума сходить. Или баловаться чёрной магией. - Нехорошо это, - пробурчал Кинан, на всякий случай отодвигаясь подальше от зеркала и тут же стукаясь плечом о висящее напротив, - Тёмная магия всё! - Вы всерьёз, юноша? – хозяйка дома расхохоталась. – Конечно, я обладаю даром, но использую его только во благо! Никаких тёмных сил тут нет и не было. Я всего лишь гадаю, могу по человеку определить прошлое и будущее… Арлен меланхолично кивал в такт словам, наблюдая за крутящейся, как юла, женщиной. Если она не дура, то, по крайней мере, очень ловко притворяется: то и дело косится на какое-нибудь из своих многочисленных отражений, улыбается, накручивает на пальцы жиденькие пряди, как бы невзначай поводит плечами. - Сейчас скажу! – вытаращив глаза, что, видимо, символизировало глубокий транс, она уставилась на молодого лорда. С минуту она мучительно кривила губы, охала и ахала, после чего воскликнула: - Вот вы, например, из семьи торговцев! Вижу, вы стоите за прилавком в семейном магазине… А ещё вижу девушку… мм… кажется, у неё чёрные волосы, да, и она влюблена в вас. Вы видите её каждый день, но не замечаете… Воистину не понятно – смеяться или плакать с такой «предсказательницы». Обшарила взглядом добротную, но не особо роскошную одежду, и выдала версию о «торговце». Враньё же про некую девушку ещё больше впечатлило: действительно, у кого в окружении не найдётся хотя бы одной черноволосой девицы? Арлен деликатно кашлянул, прерывая поток мучительных кривляний: - Я и мой напарник – Полуночные Хранители, и прибыли побеседовать с вами насчёт вашей так называемой «магии». «Ведьма» мигом сдулась и попятилась: - Вы меня арестуете? Но я же ничего не сделала! Ситуация всё больше напоминала нелепый фарс. Два Хранителя, несколько пострадавших девушек – и лепечущая гадалка, разом растерявшая всё глупое кокетство. Кинан потянулся к закреплённом на поясе мешочку с солью. Лишь бы не заметила! Арлен поспешно принялся перетягивать внимание на себя: - Не сделали? Кто-то нападал на молодых девушек, причём некоторые из них мертвы… - Сохрани Трое, я… - молодой лорд бесцеремонно перебил попытавшуюся вставить хоть слово дамочку: - Все они были вашими клиентками. Нападения случались сразу же после того, как они покидали ваш дом. Позвольте усомниться в вашей непричастности. Тут Арлен запнулся: а так ли, в самом деле? Нет, безусловно, на Джессику напали сразу же после выхода, а как насчёт других жертв? Почему он только сейчас думает, что неплохо было бы с ними поговорить?! Хороший же из него сыщик – при отсутствии информации сходу бросается обвинениями! - Ума не приложу, о чём вы! – «ведьма» прижала ладони к щекам. – Я ведь уже говорила в полиции, что не знаю, что произошло с бедняжками! Мне их жаль, но… Ой, что вы делаете? Арлен и Кинан одновременно уставились на хозяйку дома, недоумённо стряхнувшую с руки пару крупинок соли. В другое время молодой Хранитель посмеялся бы, но перед глазами проплывало перекошенное лицо Бекки, которое соль разъедала не хуже кислоты… А эта женщина лишь хлопала глазами. - Это что ж, она не виноватая? – не менее ошарашенно протянул Кинан. – А кто тогда? - Понятия не имею! – томно закатила глаза хозяйка дома. – Впрочем, есть у меня одно предположение… Театральная пауза. Убедившись, что оба собеседника никуда не испарились и внимательно слушают, несостоявшаяся ведьма запрокинула голову и воскликнула: - Это кто-то из моих завистников! Они хотят испортить мою репутацию, хотят, чтобы меня боялись в городе… Ах, как тяжело жить! С трудом удалось подавить разочарованный вздох. Да что ж им так везёт на явно неадекватных представительниц женского пола? Ведь есть же где-то идеальные свидетели, те, кто готов рассказывать чётко и по делу, а не швыряться безосновательными версиями. Послышался звон стекла. - Оно шевелится! В зеркале, то бишь, - Кинан с вытаращенными глазами попятился, то и дело косясь на свои многочисленные отражения. Однозначно надо уходить, пока у него ещё не поехала крыша. Может, им повезёт, и после их визита к гадалке неведомое существо найдёт их само. Если такое можно назвать везением. - Вы же поймаете этого негодяя, верно? – запястье цепко ухватили руки в дорогих перчатках. – Не дадите невинно пострадать красивой женщине? - Поймаем, поймаем, - буркнул Арлен, направляясь к дверям. Вот незадача! С другой стороны, никто и не обещал, что всё будет просто. На мгновение он оглянулся, чтобы увидеть, как хозяйка дома снова крутится перед зеркалом, кокетливо надувая губки. Похоже, она и в самом деле считает себя неземной красавицей. Так и хотелось опустить с небес на землю. В кои-то веки пригодилось хорошее воспитание.