У истоков Ночи

Когда-то, в те времена, когда у семейства Бреттов ещё имелись средства к существованию, а сам Арлен мог позволить себе детскую беспечность, в их доме часто останавливались гости. Порой прибывали друзья семьи, порой – многочисленная дальняя родня, волшебным образом испарившаяся сразу после похорон лорда Глендауэра и его супруги; но никогда, даже в самые тяжёлые дни, Бетти не позволяла себе селить гостей в столь крохотных комнатушках. Даже если бы из спальни, где скончался Грегори, убрали совершенно лишний столик с кривыми ножками и мольберт, там всё равно было бы тесно. Кое-где на полу причудливо перемешались капли разноцветных красок; от мысли, что среди них затерялись и пятна самой настоящей крови, Арлен передёрнулся. Смешно и говорить, что к смерти привыкаешь: нет, сколько ни убеждай себя, привыкнуть невозможно. Можно отстраниться, укрыться под детскими убеждениями, что ты, в отличие от прочих, неуязвим, и с тобой никогда не случится беды. Лишь повторив эти слова шёпотом, про себя, он посмотрел на кровать – разбросанные в беспорядке простыни, сползшее на пол одеяло. Леди Реджина сказала, что несчастный художник погиб быстро, скорее всего, даже не успев понять, что происходит. Если так, то отчего здесь такой беспорядок? - Как же душно! – выдохнула Кларисса и потянулась к окну. В комнату ворвался морозный ветер, и в воздухе закружились белые хлопья. Снег? Нет, перья. Кинан, покрутив подушку, выдал: - Да тут же дырища, здоровая! Это что получается, два раза били? Как бы не передёрнуться от хладнокровия, с которым напарник держал окровавленную наволочку? Арлен, постаравшись выкинуть из головы очередные неуместные размышления о морали и прочей чепухе, присмотрелся: - Похоже на то. Возможно, тот, кто нанёс удар, сначала промахнулся. Есть вероятность, что убитый не спал, он пытался защищаться, отсюда и беспорядок… - Что за вздор! Творческие люди, как они себя называют, патологически не способны поставить что бы то ни было на своё место. Едва удержавшись от вопля, Арлен обернулся. После того как леди Реджина оставила их в гордом одиночестве, лишь отперев нужную комнату, он смутно надеялся: та больше не явится. Но сейчас она стояла в коридоре, подпихивая какую-то девушку – чистую копию хозяйки, в таком же строгом платье, разве что лица не разглядеть за веером. Так и просилось на язык что-нибудь колкое относительно того, что владелица дома, похоже, изловила призрак и без помощи ордена, как та отчеканила: - Я ввела вашу спутницу в курс дела. Надеюсь, более я не увижу столь возмутительного нарушения всех существующих приличий. И да, юная леди: поаккуратнее с платьем! Оно некогда принадлежало моей бедной Ноэлин. - Всенепременно постараюсь, госпожа! – огрызнулась незнакомка голосом Илин и в неуклюжей попытке сделать реверанс споткнулась об собственную юбку. На пару мгновений Арлен забыл, о чём думал прежде, да что там – вздумай кто-нибудь спросить у него, который час, он и тут бы не дал внятного ответа. Конечно, только невнимательному идиоту Илин показалась бы теперь обычной девушкой. Вместо циркового уродца она теперь походила на тяжелобольную: кожа слишком бледная, отливает серым, да и кое-где свежие порезы от бритвы. От прежнего волосяного покрова ей оставили только короткий, дыбящийся хохолок на голове. Пожалуй, раньше Илин всё-таки привлекала меньше внимания. - Хватит на меня пялиться! – и бывшая циркачка вновь спряталась за веером. Арлен тряхнул головой. Похоже, спонтанное бритьё Илин здорово задело, если она даже не пытается съязвить. Но тут со стороны окна послышался вопль Клариссы: - Тут следы! Мужские, ближе к окну… - Разумеется, - перебила её леди Реджина, - до вас сюда приходила полиция. Вы же не думаете, что я ожидала помощи только лишь от вашего ордена? Пускай слова владелицы Холлингтон-холла прозвучали логично, более всего гордому наследнику Бреттов захотелось засунуть и гордость, и воспитание куда подальше, чтобы выругаться на всех существующих языках. Почему бы не сказать это раньше?! В конце концов, не все полисмены выполняют свои обязанности как должно, кое-кто может, к примеру, обронить на месте преступления именные часы. Естественно, тот, кто придёт позже, сочтёт часы уликой – и совершенно бездарно потратит время! Хорошо, что на этот раз всё прояснилось быстро. - Вы там про картину говорили… Эта, что ли? – Илин, растолкав товарищей, стянула белую ткань, ранее прикрывавшую мольберт, и все присутствующие уставились на загадочный портрет. После жутких рассказов ожидалось увидеть нечто инфернальное; помня, сколь пугающее впечатление производил некогда портрет Грустной Леди, Арлен заранее настроился – и почти сразу разочаровался. Вместо масла – бледная, лёгкая акварель, из-за чего казалось, что изображённая фигура вот-вот растворится, не оставив на холсте и следа. Похоже, Ноэлин при жизни была сама строгость – коричневое платье с высоким воротом, перчатки, волосы убраны под шляпку. Вот только вместо лица виднелся бледно-розовый овал, без единой прорисованной черты. Илин потянула носом воздух: - Чуете? Краска свежая. Одно прикосновение к холсту – и на пальцах остался тёмный след. Арлен стиснул зубы и повторил про себя: краска, проклятая краска. - Позвольте спросить, - он запнулся: язык, будто замороженный, едва ворочался во рту, - кто-то заходил в комнату? После визита полиции, я имею в виду? - Нет. Я заперла дверь, чтобы никто из прислуги не вздумал переворошить здесь всё до вашего появления. Да вы и сами видели – ключ я ношу с собой. - Когда Грегори жил здесь, он тоже запирал комнату? Изнутри, в смысле? – Кларисса задумчиво прищурилась и слегка потеребила занавеску, будто надеялась обнаружить за ней ответ на свои вопросы. Леди Реджина сдержанно кивнула: - Совершенно верно. Он, видите ли, не любил, когда его беспокоили. Однажды я услышала шум и заглянула к Грегори, так он, представьте, выставил меня за дверь! Меня, хозяйку дома! Иногда, буду честной с вами, мне хотелось его выпороть или отодрать за уши, как мальчишку. - А окно… - перебил хозяйку дома Кинан, но на его не до конца прозвучавший вопрос ответила Кларисса: - Здесь шпингалеты с внутренней стороны. Конечно, убийца мог разбить окно… Но ведь его никто не разбивал, так? - По-моему, дорогие гости, вы всё ещё полагаете, будто имеете в моём случае дело со вздорной старухой, растерявшей остатки соображения. Предупреждая дальнейшие вопросы, которые, к слову, уже задавала полиция: ключей от двери было два. Один предоставлялся гостю, второй всегда у меня или у Брендона. На время пребывания в доме этого… недостойного человека, я отдала ключ сыну. Не сговариваясь, Хранители переглянулись. Леди Реджина поморщилась и решительно захлопнула окно, так, что задрожало стекло: - Мой сын, если вам так хочется знать, провёл ночь в собственной постели. Никого, кто мог бы это подтвердить, нет. Дверь спальни, впрочем, была закрыта изнутри на засов, и ключ от гостевой, естественно, находился в той же запертой комнате. Главное теперь – не запутаться в ключах, подумалось Арлену. Сколько же в Холлингтон-холле закрытых дверей?.. Но почти сразу он припомнил маниакальное стремление хозяйки к порядку – и успокоился. То, что в другом случае выглядело бы подозрительно, теперь казалось обыкновенной старческой причудой: леди Реджина, будь её воля, кажется, вообще навсегда отгородилась бы от внешнего мира. - Мы не подозреваем вашего сына, мы только хотим исключить возможность… - попыталась успокоить разбушевавшуюся хозяйку Кларисса, но Кинан, как всегда, встрял не вовремя: - Чего это не подозреваем? Оно ж больно складно получа… ай! Ты чего дерёшься?! Илин невинно похлопала ресницами, и стало заметно, что на её веках всё же остался едва заметный серый пух, точно у новорождённого щенка: - Я? Я не дерусь. Юной леди не пристало драться. - Совершенно верно, - то ли леди Реджина не заметила откровенно насмешливых интонаций гостьи, то ли сделала вид. Во всяком случае, она гораздо спокойнее, чем прежде, добавила: - Теперь вы понимаете? Когда случилась эта… эта трагедия, я долго размышляла. Прежде, чем послать за полисменами, я сама поговорила и с Брендоном, и с прислугой. Я не склонна верить суевериям, однако, думаю, вы не станете отрицать очевидное: человеку подобное убийство не по силам. И на территории Холлингтон-холла неоднократно видели Ноэлин. Думаю, вы вполне способны связать между собой очевидные факты. - А то! Призрака искать надо! – снова полез вперёд остальных Кинан. Леди Реджина улыбнулась – настолько искренне, насколько позволяли неизменно холодные, измученные глаза. Даже слишком искренне для человека, который только что попрекал гостей каждым чихом. Интересно, с чего вдруг такое облегчение? Может ли быть, чтобы она на самом деле выгораживала сына? Или кого-то третьего? А ведь это только одно убийство, совсем недавнее. Если же попытаться как-то связать его со смертью Ноэлин Холлингтон… будто подслушав его мысли, Илин спросила: - Вы говорили, Грегори часто бывал здесь. Значит, он был знаком с вашим призраком? Ну, когда она ещё не была призраком, ясное дело. Если мы найдём связь между ними… Отчего-то губы хозяйки дома странно дёрнулись, после чего она воскликнула: - С чего вы взяли, что они знали друг друга?! Грегори ещё до свадьбы Брендона уехал путешествовать, прожигать деньги своей семьи, если точнее, и только недавно снова начал напрашиваться в гости… Уж поверьте, между моей благовоспитанной девочкой и этим обнаглевшим мальчишкой нет и не было никакой… связи! Прошу меня извинить. Я вспомнила об одном очень важном деле. Она умчалась столь быстро, что Арлену даже показалось, будто и не убежала вовсе владелица поместья, а растворилась в воздухе. Но нет, мелькнуло за поворотом серое платье: леди Реджина встала за углом, видимо, надеясь, что её не разглядят, и, скорее всего, внимательно прислушалась. - Явно что-то скрывает. Надо будет с её сыном поговорить, и с прислугой тоже не помешает, с той же самой Эбби, - прикрыв веером рот, еле слышно шепнула Илин. Как будто кто-то не понял это без слов. Мутно поблескивала свежая краска на неоконченной картине.