У истоков Ночи

- Говорю я вам – в портрете засела! А раз она тама сидит, то изгнать, получается, просто совсем… Чтобы окружающие почувствовали всю простоту, Кинан взмахнул рукой и тотчас сшиб некстати подвернувшуюся чашку. По хрустящей от крахмала, жёсткой скатерти расползалось пятно, Арлен же думал: нет, отправляться на задание вчетвером – не только роскошь, но даже, скорее, помеха. Отвлекаясь на спутниц, забываешь контролировать напарника – и тот, в итоге, вываливает свои соображения на поджимающую губы хозяйку дома. Поначалу леди Реджина пыталась сохранять на лице в меру приветливое выражение, но теперь держалась с трудом. Наследник Бреттов готов был поклясться честью своего семейства: не раз уже леди Холлингтон пожалела о недавних словах. - Конечно, приглашать простолюдинов ужинать со знатью не так чтобы прилично… Но вы всё-таки гости в моём доме, а значит, я должна вас принять как подобает, - сказала она – и тем самым обрекла на мучительную смерть как минимум половину фамильного сервиза. - Ой! Оно не нарочно получилось, извиняйте! – всполошился Кинан, заметив красноречивые взгляды окружающих, и принялся вытирать пятно рукавом. Брендон уставился в тарелку: то ли и в самом деле предпочитает игнорировать происходящее, то ли делает вид. У леди Реджины дёрнулась щека: - Юноша! Вы ведёте себя совершенно неподобающе. Я уж молчу о том, что разговаривать о делах за ужином… - Во, точно, о делах! – мигом забыл о собственной оплошности напарник. – Я про чего говорю-то? Мы вот думали – чего она нападать начала, а я подумал – она в портрете… Но она ж и раньше, до портрета, бродила! Выйдет из себя или нет? Повстречайся с Кинаном кто-нибудь из многочисленных подружек Бетти, всенепременно последовало бы максимально вежливое: «Ах, я так занята, так занята, разрешите вас покинуть», после чего те помчались бы ужасаться невежеству в соседней комнате. Нет, не потому, что так их не услышат: осуждать можно и во весь голос, главное – формальности соблюдены, объект критики имеет полное право притвориться глухим. Но леди Реджина не желала – или боялась? – оставить гостей в одиночестве, и потому почти реальным казался запах дыма от подпалённого фитиля бомбы. - А это чего означает? – нереальность пресловутого запаха подтверждалась и тем, что Кинан продолжал размахивать руками. – Есть поверье такое, мол, покойника чтоб от дома отвадить, душу надо к чему-нибудь привязать, а потом это что-нибудь выкинуть. Вот она и привязалась, к портрету, значит. А если его закончить, то так и получится, что насовсем увязнет. Потому и лицо не показывает – боится, закончит кто. Фитиль не может тлеть так долго: с минуты на минуту должен грянуть взрыв. Хозяйка поместья величественно поднялась, чуть скривила брови, приоткрыла рот… Арлен поспешил вскочить, готовый перевести удар на себя. Даже дурак понял бы, что в присутствии помешанной на хорошем воспитании дамы стоит если не подражать более осведомлённым товарищам, то хотя бы не привлекать внимания. - Кажется, юноша, я впервые услышала от вас здравую мысль! Признайтесь, она принадлежит кому-то из ваших товарищей? Кларисса поперхнулась и уронила вилку, но леди Реджина смотрела теперь только на «невоспитанного простолюдина». Смотрела почти милостиво, будто его рассуждения заставили простить испорченную скатерть и дурные манеры. Можно осудить себя, сказать, что первое впечатление оказалось ложным, и строгая дама способна проявить эмоции. Но Арлен скорее насторожился: с чего бы вдруг столь разительная перемена? - Да не, я сам… - смутился Кинан, но его в очередной раз перебила хозяйка: - Впрочем, неважно! Я так понимаю, для завершения ритуала необходимо закончить портрет? Что ж, думаю, это можно устроить. Брендон! Лорд Холлингтон вздрогнул и выпрямился. Вряд ли осознанное движение – скорее, рефлекс, точно у безукоризненно выдрессированного пса. Его сложно винить: обитая в одном жилище с леди Реджиной, приходится принимать её правила. Та взмахнула рукой, точно указывая сыну на дверь, и преувеличенно радостно воскликнула: - Ты, конечно, не художник… Сохрани Трое от таких глупостей! Но кое-чему всё-таки учился. Ты закончишь картину! - Но… Хозяйка поместья поморщилась и отмахнулась от ещё не высказанного возражения: - Вздор! Умения тебе хватит, что касается деталей… ты ведь лучше всех нас помнишь бедняжку Ноэлин. Конечно, я порой тоже вижу перед глазами её лицо, но глупости с красками – не моё. Я понимаю, тебе сложно признать, что придётся отпустить любимую женщину… Но ей бы не понравилось, что ты вздумал похоронить себя заживо. Когда-то, когда только-только уволили кухарку, Бетти попыталась сама испечь внуку пирожное; сахара в обуглившуюся выпечку всыпали столько, что от одного укуса ныли зубы. Сейчас, слушая очередную тираду о неземной любви, Арлен снова ощутил привкус присыпанного сахарной пудрой угля: сладко и подташнивает. Брендон передёрнулся, и его лицо перекосилось; не сразу удалось лорду изобразить прежнюю невозмутимость. Нет, всё же ему далеко до дрессированного животного: те не смеют усомниться, не смеют даже подумать, лишь выполняют приказы. Но леди Реджина в покорности сына не сомневалась, потому как продолжила щебетать: - … Когда картина будет закончена, полагаю, её следует сжечь. А заодно все эти кисти, краски… - Их-то зачем? – вклинилась Кларисса. Хозяйка поместья запнулась, недовольно пошлёпала губами: как же, кто-то посмел вторгнуться в безупречно отрепетированный монолог! - Юной леди не пристало перебивать! Но, если вам угодно, отвечу: всегда остаётся шанс, что призрак, скажем, ускользнёт через краску или даже её остаток на кисти. Лучше предупредить опасность, чем позволить себе беспечность и, тем самым, оставить лазейку. Правильные слова: помнится, призрак-отражение в Эмбертауне мог укрыться в любой зеркальной поверхности, в малейшем осколке стекла. Но откуда бы леди Реджине знать о поведении нечисти? Даже Кинан, помешанный на суевериях, с недавних пор не рассуждал о ночных так уверенно. Арлен невольно усмехнулся: надо же, как меняется восприятие, когда вроде бы верные предложения исходят от не приглянувшегося человека. - Брендон! Ты ещё здесь? Возьми с собой кого-нибудь из наших гостей, на случай, если призрак вздумает помешать, и… - Нет. Старуха поперхнулась и уставилась на сына так, словно у того вдруг вырос хвост. Уже тише, чем раньше, она потребовала: - Брендон, прекрати! Я знаю, как она была дорога тебе, но ты не можешь вечно жить воспоминаниями. Немедленно принимайся за дело! И выброси куда подальше весь этот мусор! Эбби уже всё собрала… - Погодите, - Кларисса влезла меж двух спорящих, - вы хотите сказать, что приказали убраться на месте преступления? - Разумеется, юная леди! Полиция здесь уже побывала, так что толку бесконечно хранить вещи, которыми никогда не сможешь воспользоваться? Или вы полагаете, что я способна лечь спать на простыне, с которой отстирывали кровь бедного Грегори? Я не настолько цинична и не настолько бедна! Громыхнуло, зазвенело; Арлен ощутил себя солдатом, после окончания боя поднявшимся и тотчас снова услышавшим вдалеке воинственные кличи и выстрелы. Да и как могло быть иначе, если невозмутимый Брендон ударил кулаком по столу и в воцарившейся тишине прошипел: - Картина останется в доме. Обсуждению не подлежит! И попрошу запомнить: хозяин здесь всё ещё я! – оттолкнув стул, он вышел из комнаты. Даже, скорее, выбежал. Но и после его ухода Хранители и хозяйка поместья некоторое время молчали. О чём думали остальные, Арлен не знал; он сам же – о Бетти, о том, как частенько одёргивал разошедшуюся бабушку. Безусловно, пожилые дамы похожи на детей, а детей следует воспитывать; но крики, истерики – зачем? Тем более – в присутствии посторонних. - Благодарю за ужин! – первой нарушила тишину Илин – и выскользнула из-за стола. Леди Реджина вздрогнула и шире распахнула глаза – так делают те, кто только проснулся. Растерянность, промелькнувшая в её лице, сменилась прежним отстранённо-хмурым выражением: - Простите моего сына. Он… … «Да-да, любил безумной любовью, боль потери не ослабела даже столько лет спустя, спасибо, мы поняли», – слова так и просились на язык, и Арлен, буркнув что-то невнятное, кинулся за Илин – не хватало ещё ляпнуть оскорбительную фразу вслух! Выйдя в коридор, он огляделся: куда могла пойти спутница? Вроде бы жилище Холлингтонов не особенно велико, но, когда пространство вокруг состоит из одинаковых серых коридоров и запертых дверей, немудрено растеряться. - Возможно, ваша мать не особенно деликатна, но всё-таки, если допустить, что призрак действительно связан с картиной, её напористость можно понять! Знакомый голос доносился слева; Арлен толкнул дверь – как раз, чтобы услышать ровное: - Вы и сами заметили – если допустить. Развернувшись на звук, Брендон натолкнулся на вошедшего – и торопливо потянул рукав, стараясь укрыть кисть руки. И всё же Арлен успел заметить сбитые в кровь костяшки пальцев и глубокий порез, перетекающий с ладони на запястье. Поймав красноречивый взгляд, лорд Холлингтон поспешил оправдаться: - Случайно порезался на кухне… Вы не видели Эбби? Думаю, стоит разъяснить ей, что подчиняться следует всё-таки мне… Прошу меня извинить. Говорил он именно то, что следовало бы произнести благовоспитанному мужчине, но то и дело прорывались сквозь маску нотки недовольства. Отстранив Арлена, он скрылся за поворотом серого коридора. Илин весьма выразительно покачала головой, но её и без того поняли. А ведь именно такие следы могли остаться, если бы Брендон дрался с кем-то – возможно, держа в руке выскользнувший и оставивший отметину нож. Аристократ, который сам вздумал похозяйничать на кухне? В доме, полном прислуги? Похоже, кто-то слишком много врёт.