У истоков Ночи

Чем выше, тем холоднее – так думал Арлен в смутной надежде, что хотя бы вблизи поместья Холлингтонов лужи сменятся сугробами. Но и сюда постепенно подбирались солнечные лучи: нет, пока что не тает, но уже покрывается хрусткой и очень скользкой коркой. - Брр, ярко-то как! По глазам аж шибает! – сощурился Кинан, когда солнце в очередной раз вздумало высунуться из-за туч. И в самом деле – вся дорога блестела и переливалась, как хрустальная. Будь здесь Бетти, всенепременно принялась бы верещать о красоте природы – до той поры, пока не разъехались бы на льду ноги, пока не плюхнулась бы в расползающуюся лужицу с комьями мокрого снега. О да, красота и великолепие. Но лучше бы на них любоваться, сидя в карете, а ещё лучше – дома, в кресле у камина. Когда злишься на что-то конкретное, меньше чувствуешь досаду. Разумеется, бабка с внучкой оказались ни при чём: ни та, ни другая никогда не бывали в Холлингтон-холле. Точнее, бабка долго распиналась, как юной и прекрасной девушкой ходила наниматься к прежнему лорду в прислуги, но что-то подсказывало, что юность этой крайне уважаемой госпожи прошла несколько раньше, чем четыре года назад. Лет так на сорок. - Далеко там ещё? – простонал Арлен, в очередной раз вцепляясь в плечо напарника. По этой дороге и в летнее-то время, верно, не особо разгуливают, что уж говорить о зиме! Главное – сосредоточиться и не смотреть по сторонам, только под ноги, а не то голова закружится. На пару мгновений он всё-таки посмотрел – не вниз, а вверх, и почти сразу увидел фигуру, бегущую по тропе им навстречу. Фигура, только чудом не соскользнув с дороги на крутом повороте, приблизилась, и Арлен узнал Клариссу. И без того большие чёрные глаза теперь казались отчаянно круглыми и лихорадочно блестели. Она подскочила к товарищам и, ухватив Арлена за плечи, затараторила: - Там… Илин… Надо помочь! Он её за плечо, а я выскочила… еле убежала, между прочим! - Успокойся, сделай милость! – Арлен мало что понял из её бормотания, но и малого хватило, чтобы не ожидать от дальнейших разъяснений приятных сюрпризов. К чести юной леди Темплтон, она не стала, как многие дамы на её месте, паниковать и размахивать руками, скорее требуя внимания к себе, чем к сложившейся ситуации. Она вдохнула глубже, прикрыла глаза и заговорила: - Я должна была отвлечь Холлингтонов и прислугу. Пришлось наврать, что будем призывать привидение, узнавать, что нужно Ноэлин, чтобы упокоиться с миром… Я попросила принести картину и собраться в гостиной… Я дура! - Да чего так сразу-то… - принялся успокаивающе нудить Кинан, но Кларисса лишь отмахнулась: - Я дура! – повторила она, с силой вцепляясь в Арлена, - Леди Реджина сразу же сказала, что хорошо бы принести ещё и кисти с красками из той комнаты, вбила же себе в голову, что в них могла остаться частица духа… И послала за всем этим Брендона! - И? – не сводя с собеседницы глаз, Арлен осторожно отцепил от своего плаща стиснутые побелевшие пальцы. Кларисса тряхнула головой: - Уж не знаю, как он заметил… а только он приволок с собой Илин, заявил, что та пыталась его обокрасть, копалась в его личных вещах! И голос у него был такой… мороз по коже! Знаю, знаю, скажете, что надо было что-то выдумать, выкрутиться, но я растерялась! И убежала. Так что я дура. - Зато признаёшь ошибки, - Арлен похлопал спутницу по плечу, лихорадочно размышляя, что делать теперь, - нужно вернуться в дом Холлингтонов. Срочно. Пока они не послали кого-нибудь за полисменом. - И что мы им скажем? – сообразив, что нервный визг не прибавит товарищам решительности, Кларисса примолкла, глубоко вдохнула и уже спокойнее пояснила. – Я имею в виду, мы ведь формально не имеем права лезть к людям. - Это как называется?! А если бандиты какие, чего теперь… - громыхнул Кинан и в порыве праведного негодования потряс кулаками. Девушка отмахнулась от него, точно от назойливого комара: - Нет, серьёзно! Нас пригласили в дом изгнать призрак, а не устраивать расследование. У нас не было права устраивать обыск или что-то вроде… Говорила же, не надо ехать в эту дыру! Теперь проблем не оберёмся. А уж если местная полиция такая же, как в Эмбертауне… Рассуждения в том же духе преследовали их всю дорогу, отчего путь, естественно, не стал радостнее. Когда впереди показались знакомые ворота, Арлен вздохнул почти облегчённо: по крайней мере, теперь можно будет под благовидным предлогом прервать бесконечные стенания. Он подёргал створку: разумеется, снова заперто. Кларисса хотела по привычке скользнуть между прутьями решётки, но он остановил её: - Нет уж, хватит с нас незаконной деятельности! Как ни странно, сторож явился на зов почти сразу же. Он отпер ворота, но вместо ожидаемого молчания вдруг проскрипел: - Удивительно, что вы вернулись. Хозяин желает поговорить с вами. Мысли путались, не желали выстраиваться в стройный ряд. Арлен повторял обрывки из ещё не до конца сложившейся речи про себя, чтобы не забыть хотя бы их, но это походило на попытку удержать в ладонях воду: как плотно ни сжимай, хоть капля да прольётся. И потому, когда перед ними открылась дверь, а на пороге молчаливой тенью возникла Эбби, он смог лишь нервно закашляться. - Мы пришли поговорить с лордом Холлингтоном, - поспешила вмешаться Кларисса, - очевидно, произошло недоразумение. Служанка кивнула и, не говоря ни слова, повела их… не в гостиную, как ожидал Арлен, а на второй этаж. На всякий случай он проверил – на месте ли кинжал, и тут же отдёрнул руку. Одно дело – готовиться к столкновению с ночной тварью. Другое – прикидывать, как бы половчее вогнать кинжал под рёбра пусть, возможно, преступнику – но человеку. Просто разговор. Не битва. Остановившись у спальни Брендона, Эбби чуть посторонилась, пропуская Хранителей вперёд. С чего вдруг такие предосторожности? Арлен стиснул зубы и повернул ручку. В краткие мгновения, пока он не мог видеть спальню, в голове пронеслись тысячи жутких картин – так быстро, что не осталось в памяти ничего, кроме прокатившейся по телу колкой волны страха. Но открывшееся зрелище не выглядело угрожающим, скорее, напряжённым. Илин, непривычно молчаливая, съёжилась в углу. Она постоянно потирала запястье, на котором явственно виднелся след от крепкой хватки чужих пальцев. Брендон стоял у окна. Обернувшись, он пробежался взглядом по лицам вошедших. О, Арлен прекрасно знал эти холодные искры в глазах – так смотрят исключительно люди, считающие себя беспричинно оскорблёнными. Дверь тем временем закрылась за спинами Хранителей; в замке повернули ключ. Не оборачивайся, приказал себе Арлен, держись прямо; на всякий случай он сделал шаг вперёд, заслоняя плечом Клариссу. - Поймите правильно. Простая предосторожность – на случай, если кто-то из вас захочет бежать, - лорд Холлингтон развёл руками, словно и впрямь хотел извиниться. Больших усилий стоило Арлену сдержанно кивнуть, хотя в сердце мелко покалывало: - Я понимаю. - Что ж, тогда, полагаю, стоит обсудить кое-что. Сегодня я застал эту… леди, вроде бы, за весьма неприглядным занятием. Кто вы такие? Я не думаю, что члены серьёзной организации позволили бы себе… - Кто бы говорил! – перебила Брендона Илин. – Он… - Поверьте, я отдаю себе отчёт в том, что вы видели в той комнате, - хозяин дома чуть нахмурился, - и мне хотелось бы прежде, чем об этом узнают ваши товарищи, задать вопрос. Кто вы такие? Кинан открыл было рот, собираясь выступить, но Кларисса дёрнула его за руку, после чего как можно очаровательнее улыбнулась взбешённому собеседнику: - Видите ли, скорее всего, это недоразумение… - Прошу простить мою грубость, юная леди, но, я полагаю, беседа выйдет более продуктивной, если говорить будет кто-то один, - бесцеремонно перебил её лорд Холлингтон. Быстро сообразив, что он и есть тот самый «один», Арлен откашлялся: - Мы – представители ордена Полуночных Хранителей. - О! Серьёзная организация, - Брендон усмехнулся. – Надо ли понимать ваши слова как признание, что вы знали о намерениях своей спутницы? Внезапно страх, до того терзавший, сменился злостью. Вот, значит, какое поведение избрал достопотенный лорд! Пытается напугать, задавить; быть может, ему и впрямь легче думать, что он имеет дело с воришками, мошенниками?! Наследник Бреттов вздёрнул подбородок: - Если угодно. Более того, осмелюсь заметить, вы сами отчасти являетесь причиной столь радикальных действий. - Вот как? А вы, однако, наглец! – попытался вернуть инициативу в свои руки лорд Холлингтон, но Арлен, с детских лет привыкший к словесным провокациям, продолжил: - Вы, как я знаю, не хуже нас представляете себе, как происходит процесс изгнания призрака. Один из самых надёжных и в то же время бескровных методов – найти то, что держит душу на этом свете, её незавершённое дело. Получив то, что хочет, призрак уходит навсегда. Но ни вы, ни ваша многоуважаемая матушка, похоже, не понимаете, сколь нам необходима полная информация. Не наши собственные бездоказательные домыслы, а правда. На мгновение он приостановился, чтобы перевести дыхание, и, содрогаясь от мысли, что их запросто могут после таких речей выставить вон, закончил: - … У нас имеются все основания полагать, что вы нам лгали. Вам многое известно о смерти Ноэлин. И о недавней трагедии, думаю, тоже. Он ожидал какой угодно реакции – нового всплеска ярости, усмешки… лорд Холлингтон, однако, устало прикрыл глаза: - Мне кажется, у нас всё-таки есть одна общая черта, юноша. И вы, и я устали от лжи, не так ли? В другое время Арлен скорее проглотил бы язык, чем признал за собой хоть каплю сходства со столь неприятным джентльменом; однако пришлось задавить гордость и кивнуть. - Не слушайте его! – прервала беседу Илин. – В той комнате… он – некромант! Там куча книг по чёрной магии, и кровь, и ещё… - Вы совершенно правы, юная леди, совершенно правы! Быть может, арестуете меня, или вам позволено сразу казнить на месте, без суда и следствия? – Брендон чуть прищурился, - Да, я увлекаюсь тем, что вы называете чёрной магией. Нет, я не связан с появлением призрака Ноэлин, потому как моё увлечение не столь… давнее. Позвольте рассказать с начала. - А може, дверь-то открыть? А то нехорошо чего-то… - Кинан покосился на пресловутую дверь, но лорд Холлингтон покачал головой: - Даже если допустить, что вы не имеете намерения сбежать… в этом доме слишком много тех, кто может вмешаться в наш разговор. Особенно мама… да что уж там, если мы говорим откровенно, скажу так: я не желаю объясняться перед витающей в облаках старухой. От неожиданной грубости, так легко слетевшей с языка хозяина, Арлен передёрнулся. Конечно, он порой позволял себе похожие размышления о Бетти, но то были именно мимолётные постыдные мысли, не слова. Брендон же невозмутимо продолжал: - Она не видит реальность, даже если ткнуть в неё носом с размаху. Нет, она выдумала себя идеальный мир, где я – достойнейший наследник, прекрасный сын, талантливый во всём. Бьюсь об заклад, едва я родился, она уже спланировала мою жизнь поминутно, вплоть до того, какой будет моя супруга и сколько у нас будет детей. Горькая усмешка лорда вызвала лишь новый приступ неприязни, и Арлен, не сдержавшись, заметил: - Разве есть что-то дурное в том, чтобы желать своим детям счастья? - Счастья? – фыркнул Брендон, - По-вашему, это счастье – жить по написанному матерью сценарию? Какое-то время я старался, конечно. Даже женился. Мы с Ноэлин были во многом похожи. И я, и она не хотели жить так, как прикажет родня, и уж точно не собирались пускать по ветру свои жизни ради «сохранения чести семьи». Честь превыше всего, как там на гербе написано? Представь, что тебе тычут в нос этим с самого детства. Что ты – не человек. Ты не существуешь вне семьи, а внутри неё существуешь лишь затем, чтобы обеспечить наследника. - Вы хотите сказать, что Ноэлин не соответствовала ожиданиям вашей матери? – Арлен старался говорить вежливо: так проще. Так настойчивые мысли о некотором сходстве между ним и хозяином дома не задерживаются в голове. - Она выдумала себе идеальную невестку, кроткую девицу, которая будет целыми днями молиться и вышивать. Видели бы вы её лицо, когда Ноэлин при ней курила трубку! А уж сколько раз мама делала ей замечания: леди не положено интересоваться мужскими занятиями, носить брюки… Вы сами, думаю, заметили, как она любит контролировать окружающих. - Быть может, она беспокоилась о Ноэлин? О вас? – но Брендон лишь беспечно отмахнулся: - Если она о чём и беспокоилась, так исключительно о том, что будут говорить соседи. И если бы дело ограничивалось только игрой на людях! Нет, любимое хобби матушки – лгать самой себе, и заставлять окружающих делать то же самое. - Мы обсуждаем не вашу мать, какой бы она ни была, а смерть Ноэлин, - голос прозвучал чужим и сухим. Оставалось лишь надеяться, что разошедшийся лорд Холлингтон не заметит откровенного осуждения. - Иначе вы не поймёте. Мама до сих пор винит меня в смерти Ноэлин, твердит, что бедная девочка не выдержала моей измены… Так вот, юноша: да, я изменял жене, и нет, её это не волновало. Более того, она прекрасно об этом знала ещё на момент нашей свадьбы. - Но вы же любили её! – вдруг воскликнула Илин. – Ваши записи… И слова о том, что нужна жертва! Вы убили Грегори Огдена, чтобы вернуть её к жизни, ведь так?! Вы… Брендон дёрнулся, точно от удара, и болезненно поморщился. Кажется, впервые с начала разговора его задели чужие слова. Пару мгновений он молчал, беспомощно хватая ртом воздух, а затем заговорил – чётко, холодно: - Эту часть истории я и хотел бы пояснить. Вы совершаете ошибку. Дело в том… Зазвенело стекло, что-то коротко стукнуло – ветка? Брендон, оборвав речь на полуслове, недоумённо обернулся; Хранители, не сговариваясь, поспешили к окну. Снаружи, в заснеженном дворе, стояла женщина в лёгком, совершенно непригодном для такой погоды платье. Смутное ощущение неправильности, неестественности сцены царапнуло изнутри, но додумать мысль не позволил ощутимый толчок в плечо. Илин распахнула окно, отталкивая Арлена, и легко вскочила на подоконник. - Сдурела?! – завопила за спиной Кларисса, кидаясь наперерез. Илин лишь выкрикнула: - Следы! И – прыгнула. Прежде, конечно, доводилось бояться; но впервые Арлен почти наяву ощутил, как медленно седеют волосы. Было отчего испугаться: Илин, кажется, свихнулась! Если только… - Да чего стоим?! Помогать надо! – Кинан метнулся было к окну, но, поймав красноречивый взгляд Клариссы, остановился. Арлен же стоял у подоконника и наблюдал за тем, как Илин, умудрившаяся более-менее ловко приземлиться, набросилась на «привидение». Теперь и он видел то, что заметила она – цепочку следов, тянущуюся следом за так называемой Ноэлин. Не призрак. Живая женщина. - Эбби! Эбби, открой дверь! – но никакого движения с той стороны, никакого ответа. - Вы, это, уж извиняйте… - неожиданно прогундел Кинан, после чего с разбегу налетел на хлипкую створку. Несмотря на серьёзность ситуации, Арлен усмехнулся – какой же наивностью со стороны лорда выглядела уверенность, что при желании сбежать их остановит столь ненадёжная преграда! Но мысль проскочила торопливо, пока он вместе с остальными нёсся во двор. Серые коридоры сливались в сплошные пятна, лишь изредка мелькали лица-портреты; но вот – дверь наружу, холодные снежные искры в лицо и глаза. Он огляделся: где же Илин? Вдруг ей нужна помощь, вдруг… Но, как оказалось, бывшая циркачка вполне неплохо справлялась и сама. Заломив руки барахтающейся противницы за спину, она приговаривала: - Что, думала, удерёшь?! Думала, не достанем, а?! Тоже мне, бесплотное привидение! - Отпустите меня сейчас же! – возмутилась «Ноэлин». И, хотя вуаль, закрывавшая лицо, слегка приглушала слова, Арлен узнал этот голос. Голос леди Реджины.