Лайа дышала часто и сбивчиво, в груди колотилось сердце, на лбу выступила испарина. В незнакомую комнату пробивался лунный свет, но освещал он довольно слабо. Девушке пришлось напрячься, не смотря на дрожь в теле и головную боль, чтобы понять не только где находится, но и кто она, после затяжного забытья. Тонкие пальцы скомкивают атласное покрывало, которым Лайа была укрыта, а тело принимает сидячее положение. Расширенные глаза лихорадочно оглядывают обстановку вокруг, вроде и смутно знакомую, но чужую в то же время.
Замок на холме, договор о реставрации картин, работа в оранжерее… Но огромная спальня, в которой кроме кровати и камина нет ничего, явно не та комната, в которой она разместилась.
— Очнулась. — голос из противоположенного угла комнаты чуть не стал причиной остановки сердца Лайи. Из тьмы ближе к свету шагнул высокий силуэт. Девушка смотрит на Влада, будто видит впервые, безмолвно открывая и закрывая рот.
— Влад Бассар. — звучит в голове его голос при первом знакомстве в ресторане отеля.
— Влад Бассараб, принц Валахии. — те же голубые глаза, острые скулы, только голос не такой низкий и пропитанный ледяными нотками. Знакомство в ресторане было не первым?
Невозможно. — настаивает здравый смысл.
Видения пугают по-настоящему, поражая тем, что с каждым разом они все более реалистичные, больше напоминают воспоминания и мало походят на сумасшедшие фантазии, и вот уже второй герой из этих видений встречается в реальной жизни. Слишком много совпадений, чтобы продолжать считать их таковыми. А Влад и Лео, у них бывают видения? Или дело в картине… она проклята? Такое вообще возможно? В истории часто проскальзывали разные события, которые истолковывались проклятиями или чудом по незнанию и необразованности людей. Так как, в век технологий и научных прорывов, можно объяснить то, что творится с ней?
— Лайа? — на бледном мужском лице отразилась тревога, ноздри его раздулись. — Давно у тебя носовые кровотечения?
Девушка дрожащей рукой коснулась верхней губы. Действительно, из носа текла небольшая струйка липкой жижи. Из груди Влада донесся странный звук и он резко отвернулся.
— Это впервые. — не без труда вымолвила она, вновь обретя свой голос. — Если не считать падение с велосипеда и прилетевший на волейболе мяч. — она пытается шутить, потому что его реакция на кровь очень смутила Лайю. Девушка спешно поднесла подол футболки к носу и прижала к ноздрям. К прочим тревогам подключилось переживание за здоровье. Вдруг у неё опухоль в голове? Это ведь может быть причиной обмороков и галлюцинаций? — Долго я была в отключке? — на самом деле вопросы к таинственному Бассару у Лайи были совершенно иные, но девушка пребывает вне себя и никак не может собрать мысли в кучу. — Где я?
Плечи Влада несколько раз поднялись и опустились, свидетельствуя о глубоких вздохах, прежде чем он обернулся снова.
— В моей комнате. — как только Лайа заёрзала в кровати с намерением встать, хозяин замка отступил назад. — Отдыхай сколько нужно. Я оставлю тебя и не потревожу до утра. Только Антона пришлю с чаем.
Лайа молча смотрит на него, и Влад истолковывает это как ожидание его ухода. Однако, когда он направляется к двери, девушка окликает его.
— Ты связан с родом Бассараб?
Рука мужчины замирает в миллиметре от дверной ручки. Своему вопросу удивляется и сама Лайа; не верит, что и вправду озвучила абсурдные подозрения. Влад встает в пол-оборота к ней и как будто взвешивает свой ответ, прежде чем его озвучить.
— Тебе приснились Бассарабы?
— Только один. — Лайа не видит выражения его лица, но точно знает, что это то самое выражение, когда человек знает больше, чем говорит, но намеренно умалчивает. Совершенно ясно, девушка потеряла контроль над своим собственным языком. — Wallachia'dan esir Prens*.
Турецкий прозвучал в её устах так, словно девушка всю жизнь говорит на нём. Уверенно, мелодично. Между ними повисло тягостное молчание, говорившее красноречивее любых слов; в глубине души Лайа пребывала в уверенности, что Влад понял последнюю фразу и к чему именно она была сказана. Но здравый смысл крутил пальцем у виска, уверяя своим ядовитым шёпотом, что девушка сама не знает что несёт.
— Доброй ночи, мисс Бёрнелл. — пробормотал он своим бесцветным тоном, неожиданно вернувшись к официальному обращению, будто не было между ними той дружеской атмосферы в оранжерее, и тут же исчез за тяжелой дверью.
Но ни о какой доброй ночи речи быть не могло. Одновременно с закрывающейся дверью, Лайа вскакивает с постели и пытается сделать шаг, но головокружение резко меняет траекторию, и девушка бьется мизинцем об прикроватную тумбу.
— Твою… ! — простонала девушка, хватаясь за ушиб. — Такими темпами я начну ругаться самым грязным матом… — пальцы нащупали выключатель настенной лампы. Щелчок, и глазам теперь приходится привыкать к свету.
Проморгавшись, Лайа начинает ступать по холодному, выложенному из мрамора полу, пытаясь найти в покоях хозяина замка хоть какую-то подсказку о его личности; был бы у нее под рукой лэптоп, она обратилась бы за помощью к могучему интернету. Может нашлась бы там информация про владельца огромного замка в Румынии…
Это бред. Влад Дракула — вымышленный персонаж, вампиров не существует, а Влад Бассараб мертв уже много веков. Наконец в голове мысли стали мириться друг с другом, приходя к общему умозаключению:
Он действительно может оказаться потомком древнего рода Валахских вельмож, оттуда и звучная с ними фамилия… Оставалось теперь объяснить себе всё
остальное.
С другой стороны кровати стоял маленький узкий прикроватный столик, а на нем лежала маленькая книжка. Лайа обогнула гигантскую двуспалку и не сразу решилась прикоснуться к завладевшему её вниманием предмету; коричневая кожа, служившая обложкой, изрядно потрёпана и протёрта, местами даже изрезана, опознавательные надписи отсутствуют.
С надеждой, что это точно не личный дневник, ведь охота за тайнами не лишила её чувства такта, Лайа раскрывает книжку и сталкивается с обломом, — текст состоит сплошь из арабской письменности. Однако пульс её участился и опять задрожали руки от прикосновения к шершавым и пожелтевшим страницам; уже знакомое, но примерзкое состояние. Голова разболелась с новой силой от возникшего в голове громкого гомона голосов, из которого удалось разобрать только одно:
Лейли и Маджнун. Лайа тут же захлопывает книжку и откидывается на кровать, чувствуя, как её затягивает в тёмный водоворот. Она стала ждать обморока, но он не случился. Девушка просто заснула.
Солнце, как оно не пыталось, пробиться сквозь густой туман и тучи не могло. Летний зной и ясные дни, казалось, обходили стороной эту местность. Удивительно, как не погибали цветы на террасе.
Ночной мрак спальни с рассветом изменился не слишком сильно. В высоко расположенное большое окно видно было только хмурое затянутое небо, обещающее еще с прошлого дня разразиться дождём. Ни щебетания птиц, ни шума ветра, абсолютная тишина, будто это не спальня, а склеп.
Лайа чувствовала себя намного лучше, нежели вчера. Подъем с кровати не сопровождался более головокружением, головная боль и дрожь в конечностях прошли. Девушка подняла руки вверх, с удовольствием потягиваясь подобно кошке, и сразу заметила, что маленькая книжка со столика исчезла. На её месте стоял давно остывший, но все же воздействовавший на неё довольно соблазнительно чай, ибо губы и горло Лайи пересохли как ва́ди**.
Как раз в момент, когда она начинает отпивать глоток, резкий стук об дверь, будто кто-то пытается выбить или же попросту ударился об неё, пугает Лайю и содержимое кружки оказывается на футболке.
— Где она?! Отпирай дверь! Немедленно!
Лайа узнаёт голос Лео и спешит к выходу. Ворча на себя, что исчезла в доме незнакомца не предупредив их с Милли, девушка дёргает на себя дверь и ахает от увиденной картины: Лео держит Влада за грудки и прижимает ко второй створке двери, буквально уничтожая того взглядом.
— Лео! Пусти его! — Лайа схватила друга за предплечье. — Я в порядке, видишь? Я здесь.
Лео отступил назад, выпуская из хватки не сопротивлявшегося Влада. Лайа облегченно выдыхает, приваливаясь спиной к стене. — Ну и скандалист ты однако.
— Скандалист? — возмущается молодой человек, ероша свои кучерявые волосы. — Ты пропадаешь из своей комнаты в этом жутком замке, а этот жуткий тип заявляет, что очаровательная мисс Бёрнелл спит в его спальне. — зелёные глаза метали молнии. Лайа краснела от чувства вины и того, как это выглядит, но не успела вставить слово, как Лео буквально навис над ней. — Это правда? Ты ночевала в
его спальне?
— Ты извращаешь факты, приятель. — вмешался Влад, загородив собой Лайю. — Как я сказал, так и было.
— Не вмешивайся, и никакой я тебе не приятель. Лайа не твоя забота.
— И точно не твоя.
Обстановка принимала нездоровый напряженный оборот. Лайа протискивается между готовых растерзать друг друга мужчинами и громко начинает говорить, чтобы каждый из них услышал её:
— Я своя забота и только! Что вы, черт подери, по вашему устроили тут?! — вырвавшееся, хоть и вполне безобидное, ругательство поражает девушку, но она сохраняет невозмутимый вид. — Лео, я не должна оправдываться за что-то, что ты себе надумал!
Две пары глаз почти одновременно опустились на мокрый и прилипший к её высокой груди кусок футболки. Лайа сложила руки, закрывая просвечивающее белье.
— Из-за ваших глупых разборок, я пролила на себя чай. — противореча себе же, оправдалась она.
— Антон накроёт завтрак в саду и проводит вас. Я буду там. — мрачно бросил Влад и зашагал к лестнице, награждая Лео напоследок предупреждающим взглядом, что подобная перепалка уже не закончится так быстро и мирно.
— Я приму душ и переоденусь. — Лайа хотела было последовать за Владом, но Лео перегородил девушке путь.
— Ему нельзя доверять, Лайа.
Девушка устало выдохнула.
— Пожалуйста, возьми себя в руки, Лео.
— Не могу… — молодой человек перешёл на шёпот, заключая руки Лайи в свои ладони. — Я не могу объяснить это, но внутри живёт уверенность — он плохой человек и может навредить тебе, Милли…
— У него было много возможностей сделать это.
Лео видит непреклонность в её карих глазах и сердце терзает чувство раннее незнакомое; это чувство — не просто ревность, нечто иное, премного глубже.
— Я знаю, Лайа, что потеряю тебя из-за него.
Девушка непроизвольно перенимает мимику друга, вместо того чтобы выпалить ему в лицо что-то в духе: «Я разве принадлежу тебе?!». Брови сводятся на переносице и приподнимаются вверх, взгляд бегает от одного к другому глазу, пытаясь хоть в одном отыскать понимание, но оного между ними не возникло.
— Лео, все будет хорошо. Обещаю. — её теплая ладошка опускается на чуть колючую щёку парня. Губы растягиваются в улыбке для придания большей убедительности словам, на правой щеке тут же прорезывается неглубокая ямочка.
Он остаётся наедине с собой; дела, которые привели Лео в эту страну, становились чем-то личным. С того самого момента, как Лайа открыла ему дверь своего номера.
Пока Милли спала мертвецким сном, старшая сестра успела побывать в абсолютно разных переполохах и привести себя в порядок, будто вовсе не она была главным действующим лицом событий.
Волосы карамельного оттенка мягкими волнами ниспадали на спину, открытую благодаря вырезу комбинезона с шортами изумрудного оттенка; но объемные рукава и не облегающие бедра шорты делает образ скорее элегантным, нежели вульгарным.
Последним штрихом было замазывание темных кругов консилером и можно было не опасаться напугать Милли спросонья. Вот только на стуки в комнату младшей сестры никто не отозвался. Лайа приоткрыла дверь и не обнаружила сестру.
— Не беспокойтесь, младшая мисс Бёрнелл уже на веранде. — подкравшийся незаметно дворецкий заставил Лайю подпрыгнуть на месте и взвизгнуть.
— Господи! Прекратите пугать меня!
Антон склонил голову в извиняющемся жесте. Лайю кольнуло чувство вины за такой эмоциональный выпад на невинного мужчину.
— Я прошу прощения, Антон… просто разнервничалась из-за её отсутствия.
— Не стоит, мисс. Я провожу вас.
Следуя за дворецким через главный холл, далее по коридору через левое крыло, лишённое окон, Лайа задумывает воспользоваться представившейся возможностью и начинает аккуратно расспрашивать мажордома о его хозяине.
— Давно служите у Бассара, Антон?
— Господин Бассар только недавно переехал сюда. А за замком смотрю уже лет двадцать.
Лицо Лайи вытягивается от удивления. Она отчего-то была уверена, что Влад жил здесь, но с другой стороны это объясняет недоделанность и пустоту в интерьере замка и в его спальне в частности.
— А знаете его давно?
Антон улыбнулся, обнажая пожелтевшие зубы; либо он курит, либо злоупотребляет кофе.
— Лично познакомиться с ним удалось лишь сейчас, когда он изволил вернуться домой. Я был удивлён, как господин молод…
На веранду вёл выход в задний двор, где с одной стороны располагался ухоженный сад примерно на 300-400 квадратных метра, а с другой виднелась небольшая заброшенная часовня и памятники, — скорее всего фамильное кладбище. Мурашки пробежались по обнажённой спине Лайи от такого контраста жизни и смерти.
— Лайа! — весёлый писк сестры отвязал груз волнения от сердца. Кажется, Милли пребывала в хорошем расположении духа. — Иди к нам скорее.
Девушка с улыбкой направилась к круглому столику, выкрашенному в белый цвет, за которым восседал Влад в очередном потрясающем, достаточно ярком костюме цвета индиго, Милли с высоким пучком из темных кудряшек на голове, и еще одна темноволосая девушка в белой майке-алкоголичке, не спешившая оборачиваться.
— Гюна… — турецкое приветствие чуть само не сорвалось с губ. Лайа откашливается и плавно переходит на английский. — …рое утро.
Когда неизвестная девушка оборачивается, улыбка с лица девушки медленно сползает.
— Здравствуй, Лайа. Рада снова видеть.
— Сандра?!
Кофе, конфеты, горячие тосты и даже фасоль в томатном соусе не могли вернуть девушке хорошее расположение духа. Почувствовав приближение бури, Влад сказал, что его ждут срочные дела в городе и ретировался. А Сандра свое появление здесь объяснила очень глупо и неубедительно. Если оценивать по десятибалльной шкале, то неубедительно на все сто.
— Я из Арджеша, Влад знает меня и про то, что я специализируюсь в необычных явлениях… Как раз таких, что происходят с тобой.
Лайа не намеревается садится за стол и позволять вливать себе в уши чепуху. Её взгляд способен проделать дырку в новой знакомой.
— Ага, и наша встреча на улице была случайностью? Вокруг меня происходит какое-то дерьмо, а я знать не знаю…
— А говорила, что ругаться не умеешь. — с ехидной улыбкой замечает Сандра.
— Это уже второе ругательство за утро. — подхватывает Лео, явившийся на завтрак сразу после ухода Влада. Но парень тут же изображает «рот на замок», стоит Лайе бросить свой уничтожающий взгляд и на него.
— Так ты в курсе, что со мной происходит? — По бегающим ясным глазкам Сандры становится понятно, что девушка будет темнить. — Если будешь врать, лучше молчи.
Сандра повторила за Лео жест с «замочком» на рту. Лайа схватилась за виски и раздраженно перевела дыхание.
— Скажу одно. Я здесь, чтобы устранять последствия твоих
обмороков.
— Так Влад сказал утром правду? — ненужно было читать мысли, чтобы понять, каким идиотом почувствовал себя Лео.
— Какие обмороки?! Лайа? — Милли напряглась, бросая на сестру взгляд, требующий объяснений, но как, если сама мало что понимает?
И Влад… как он узнал, что обмороки повторялись несколько раз? Сославшись на дурноту, Лайа поддалась желанию скрыться от всех и попытаться взять себя в руки, иначе психика готова была сесть на скорый поезд и помахать на прощание. Младшая сестра подорвалась за ней, но девушка попросила о недолгом уединении, обещая вскоре найти их.
Ноги сами привели обратно в цветущую оранжерею, разбавляющую яркими цветами это мрачное место. Это место казалось отдельным миром, где по-другому идёт время и проблемы перестают давить так сильно.
Мольберт, тубус и стулья стояли на том же месте, что и вчера. Лайа осторожно подходит к картине, предполагая, что в этот раз успела очистить только подбородок, но ахает, видя полный портрет шехзаде Хасана; серебристо-салатовый тюрбан на голове с драгоценным камнем посередине, печальный взгляд дымчато-голубых глаз пронзающий сердце, уголки губ чуть приподняты вверх, черты лица ещё не успели обрести мужественность и грубость. Пальцы Лайи мягко касаются готового полотна, но тут же отдёргиваются назад. Всё точь в точь как в видении, если опустить разницу детских и взрослых рук, даже родинка на её указательном пальце, которая с возрастом успела поблекнуть.
В памяти всплыли слова Влада:
— Потому что я оказался обсыпан информацией о том, кому портрет принадлежит, будто его написали вы сами. Будто написали его вы сами.
Он знает. — зашептало сердце. —
Он всё знает. Поэтому я здесь.
Лайа извлекает из тубуса другое полотно, крепит его к мольберту и суматошно берётся за работу. Если никто в реальной жизни не намерен отвечать на вопросы, она найдёт их в прошлом.
***
Османская империя
Здоровяк с черными усами, в высокой черной шапке, украшенной спереди кече*** и со свисавшим сзади длинным суконным шлыком, выглядел грозно и устрашающе. Это был Хакан сулак-баша, начальник дворцовой стражи, который вопреки грозному виду и строгому нраву относился к Лале с нежностью и отцовской любовью; часто подсовывал конфеты из разных стран, учил её кататься верхом и закрывал глаза на её дружбу с пленённым болгарским мальчишкой, которую стоило бы давно прекратить.
Лале было очень стыдно и тошно от самой себя, что посмела воспользоваться этой любовью и привязанностью Хакана-баши, убедив его посодействовать в попытке попасть в темницу казармы, где вот уж вторую неделю сидел валахский принц.
— Лале-хатун, только я настаиваю, чтобы вы вернулись ровно через три минуты. — черные густые брови встретились на переносице его длинного орлиного носа. Девочка энергично закивала и побежала вниз по крутым каменным лестницам забыв про осторожность, уходя всё ниже, где царили сырость и темнота.
Влад сидел на полу, согнув одну ногу в колене и прислонив голову к холодной и влажной стене. Темница с каждым днём становилась всё теснее и теснее, от давления стен и звука капающей воды, эхом разносящейся по всему пространству, у молодого принца уже дёргался глаз.
К горлу Лале подкатил ком, видя его за кованной решёткой. Влад заметил чьё-то присутствие и повернул голову. Нет, всё же жалким он не выглядел, ибо взгляд голубых глаз оставался твёрдым, гордым, уверенным.
— Кто ты? — надменным голосом спросил молодой человек, не имея намерения встать. Лале вспомнила, что закрыла лицо платком и поверх натянула ещё и капюшон. Как только маскировка была снята, Влад подскочил на ноги, лицо приняло удивлённое выражение. — Лале-хатун? Что ты здесь делаешь?
Губы сами растянулись в улыбке, отчего большие глаза превратились в маленькие щёлки.
— Я принесла кое-что. — девушка протянула обе руки сквозь решётки; в одной свёрток, пахнущий свежеиспечённой лепёшкой с сыром, в другой маленькая чёрная книжка.
Влад не сразу принял гостинцы, продолжая всматриваться в это белое личико, искрящееся добротой и светом. Как может жить в этой варварской стране подобный ей ангел?
— Не стоило так рисковать. — вместо благодарности пробормотал он.
— И тебе не стоило разбивать нос наследнику. Зачем ты это сделал? На что рассчитывал? — пальцы девушки обхватили железные прутья.
— Мои отец с братом воюют против османов, а я должен им прислуживать, быть смиренным рабом? — гнев охватил юношу. Он чуть ли не бросил на землю принесённые Лале лепёшки. — Нужно было проткнуть его насквозь на глазах у отца.
Девчонке стало не по себе от ненависти, звучавшей в голосе. Эта ненависть сжигала Влада изнутри, обдавала душу черным облаком. Поставить себя на его место было сложно, но Лале попыталась.
— Убив Мехмеда ты ничего не изменишь, Влад. — она поймала его взгляд и глядела в потемневшие глаза прямо. — На его место придёт другой. Зато неистовая ненависть внутри легко изменит тебя. И отравит тебе жизнь.
Лале была ещё очень юной, щёчки все еще сохранили детскую припухлость, но золотисто-карие глаза принадлежали умной и развитой не по годам девушке. Влад противился тому, чтобы признать её правоту и криво улыбнулся, когда понял, что проигрывает.
— Теперь не важно. Мои дни сочтены.
— Мехмед настаивал на твоей казни… — Лале поджала губы. — Но дядя Мурад решил, что месяца в темнице будет достаточно. Валахский принц — слишком значимая фигура, особенно, когда твой отец в союзе с Венгрией… — Влад не нашёлся что сказать. Но смог вдохнуть полной грудью; тиски, давившие всё это время спали. Лале заметила это и не сдержала улыбки. Какими бы фразами не кидался юный Бассараб, но умирать ему не хотелось. — Надеюсь ты читаешь по-арабски? Я принесла тебе книжку про «Лейли и Меджнуна»… Это трагичная история любви. Про воевод и войны книг у меня нет.
Влад поднял с пола книжку в кожаном переплёте, помещавшуюся в его ладонь.
— Спасибо, Лале. — глядя на неё прояснившимися глазами, действительно полными благодарности, тихо промолвил Влад.
Лале кивнула ему и подобрав юбки поспешила к выходу.
