Прошлому свойственны неподвижность, постоянство. Оно не меняется и несет на себе печать вечности, подобно написанной маслом картине или статуе из бронзы или мрамора.
— Неру Джавахарлал
Знакомый и до невозможности приятный запах было первым, что почувствовала Лайа, приходя в себя. Потом уже тепло и объятия. Влад действительно был рядом и прижимал её к своей груди, не смотря на то, что физический контакт доставлял боль, как теперь ей было известно. По этой причине девушка отстранилась от него, не смотря на слабость и головокружение, вернувшись в сидячее перед картиной положение. И прежде чем заметить кровавый платок в руках мужчины рядом, она увидела красивую молодую женщину, чей лик теперь не скрывала никакая известно, позволяя вдоволь изучить её тонкие черты лица, удивительные и улыбающиеся медово-карие глаза, маленькая родинка под левым глаз на скуле, аккуратный рот с розовыми губками. — Ты очень похожа на мать. — Мягко заметил Влад, наблюдая, с каким интересом Лайа разглядывает Айше султан. — Она похожа. — Наконец заговорила Лайа, ощущая как по нарастающей начинает раскалываться голова. — Лале. Моя мать была совершенно другой. — Кажется, Влада смутило это замечание, и он неловко заёрзал на своём месте. — Я испачкала в крови и твою рубашку. — Желая сменить тему, заметила Лайа. — Не лучшая идея оставаться вампиру рядом со страдающим кровотечениями… Влад поднялся с места, сжимая в руке платок, которым он останавливал кровь. Лайа явно пребывала в прескверном настроении после видения. Девушка впервые назвала его вампиром. Мужчина решил, что это из-за увиденного. — Что ты видела в этот раз? — Мехмед. Раздавал деньги в честь помолвки с Лале. — Облокотившись об колени, Лайа уронила голову на ладони. К головной боли подключилась и тошнота. Влад криво усмехнулся. — Мы близки к концу. Лайю обрадовала эта информация, не смотря на ранний страх и нежелание видеть смерть Лале. Только бы закончились эти побочные эффекты. — Я умру после последнего видения? — Нет. — Влад опустился перед ней на колени и нагнулся ниже, чтобы видеть её глаза. — Не думай о смерти. Я не позволю тебе умереть, любимая. В этот раз ни за что. Сандре показалось, что она не вовремя, когда застала такую трогательную сцену. Но ей хотелось как можно быстрее выполнить свои обязательства и уйти в закат, поэтому церемониться не стала и идиллию бессовестно разрушила. — И так, голубки. Можете воздвигать мне гобелен. Или угостить вкусным ужином, ибо Сандра молодец. Влад встал, а Лайа вскинула голову слишком резко, из-за чего чуть слышно простонала от боли. — Ты вовремя. Лайе нужна помощь… — И в этом плане я молодец. — Девушка подошла к Лайе и протянула какой-то пузырёк. — Мигом снимет боль. — Меня не вырвет? — борясь с позывами рвоты, спросила Лайа. Сандра была убедительна, когда бодро покачала головой и перешла сразу к делу, пока девушка возилась с «лекарством». — Ритуал в день солнцестояния нужно провести там, где пролилась кровь. И нам очень нужен особый кинжал, которому должно было служить защитником, но стал душегубом. Лале и Влад переглянулись. Они оба одновременно подумали об одном и том же кинжале. Но Бассараб не видел его больше, после той трагедии с Лале. Именно в ту злополучную ночь он видел кинжал в последний раз. — Кинжал был спрятан в её покоях, в камине. — Это всё, что пока помнила об оружии девушка. — Шикарно. А место, где пролилась кровь — это Стамбул? Дворец «Топкапы»? — Нет, Топкапы тогда только начали строить, а от старого дворца не осталось ничего. — Кроме старого гарема в «Изразцевом павильоне», который как раз рядом с Топкапы. — Лайа не видящим взглядом уставилась в картину. Пузырёк с не таким уж отвратительным напитком помогал. Наконец-то Сандра стала проявлять человечность и готовить сносные снадобья. — Но надеяться, что кинжал всё ещё в покоях Лале в камине даже дурак не стал бы. Она умерла в гареме? — Убедившись, что голова не раскалывается на части, Лайа направила свой взгляд на Влада. Тот не сразу ответ. Чуть погодя только отрицательно покачал головой. — Нам нужно на известную ныне византийскую площадь Быков. Кровь пролилась там. А следы кинжала я попробую отыскать по своим каналам. Лале, когда мыслительному процессу перестало что-либо мешать, вдруг опомнилась и поднялась, чтобы поравняться с ребятами. — Зачем кинжал в ритуале? Сандра молчаливым, но явно удивлённым взглядом уставилась на Влада. Лале поняла, что именно он решает, отвечать ей на этот вопрос или нет, потому последовала примеру девушки. Впилившиеся в него взгляды вызвали у Дракулы желание распасться на множество летучих мышей и исчезнуть. Влад хотел бы оставить в тайне некоторые детали, требующиеся для снятия проклятия. — Кинжал… кинжал разрежет цикл. — Пробормотал он как-то растерянно и сославшись на необходимость начинать поиски орудия, немедленно пошёл прочь. Сандра, было, последовала примеру Бассараба, но Лайа схватила её за локоть. — Что опять за тайны? — Девушка зашептала, но шёпот был полон раздражения и негодования. — Прошу, это только ваши с ним дела… — Сандра, зачем тебе кинжал?! — Лайа униматься не планировала. Её мягкость, доброта и понимание в миг улетучились куда-то. — Чтобы разрушить проклятие! А разрушить его можно только срубив по самый корень гнилое дерево, от которого пошло «заражение». Пока Лайа отступила, чтобы переварить услышанное и расшифровать эпитеты Сандры, та воспользовалась возможностью улизнуть. И уже через минуту, поняв, что «гнилое дерево» — это Влад, у неё спёрло дыхание. Не имела ли она в виду убийство вновь обретённого ею возлюбленного? Человек, пребывающий в отчаянии и утративший всякий смысл к существованию не может мыслить рационально. Владу Цепешу явился искуситель как раз в такой момент, предлагая невозможное чудо, о котором он не смел мечтать. Много бы людей нашли в себе силы отказаться в подобной ситуации от соблазна вернуть всё, что было сердцу дорого? Сколько из них задавались бы вопросами о последствиях предлагаемого, не бросаясь тут же в сладкий омут? Меньше всего князь-воевода заботился о последствия, истерзанная мрачная душа не имела для него более никакой цены. Но Лайа не могла не злиться. Не потому что Влад, не ведая того сам, обрёк их на проклятие. Причина в его эгоистичном решение принести себя в жертву, намереваясь об этом решении молчать до последнего. Бросить её, даже не интересуясь, мила ли будет жизнь без него. Или сейчас эгоистичной была Лайа, думая так? В любом случае, девушка собиралась застать его в кабинете и устроить взбучку, только вот Влад умудрился улизнуть из замка вообще. Чувствуя, как от не выплеснутых эмоций страдает сердце, Лайа уселась на его широкое кресло с высокой спинкой и обитым удивительно мягкой кожей. Здесь всё ещё пахло им. Прикрыв глаза, девушка предприняла попытки придумать способ, как спасти любимого и их самих, но что она могла знать о проклятиях и демонах? Стрелять в них солью, изгонять с помощью молитвы на латыни, рисовать антидемонические ловушки… К несчастью, в мире, куда она угодила, не было Сэма и Дина. Решив проведать сестру, Лайа стала подниматься с места, но подол её сарафана зацепился за ручку ящика стола и чуть не стал причиной сотрясения мозга. Девушка, как ей присуще, выругалась каким-то старинным и понятным только ей словом, но уходить передумала. Ящик приоткрылся и призывал заглянуть внутрь. — Плохая Лайа Бёрнелл. Очень плохая… — Приговаривая это, она легонько потянула за ручку. В ящике валялась старая обшарпанная тетрадь, от обложки которой не осталось и живого места. — Очень-очень плохая. — Как бы она на себя не шипела, всё равно достала предмет любопытства и уселась назад в кресло. — Когда ты только растеряла всякое понимание о личном и сокровенном?! Это было что-то вроде дневника. Почерк красивый и ровный, но в каких-то местах буквы прыгали или были слишком растянуты, будто автору строк в какой-то момент надоедала писанина. Ей удалось разобрать знакомые имена Лале и Аслан. И больше ничего. Видения прошлого раскрыли в ней способность к турецкому, но язык своего валахского принца Лале, видимо, так и не удалось выучить. Но эта проблема оказалась решаемой. Спрятав тетрадь за спиной, Лале покинула кабинет, надеясь вернуть её на место до возвращения Влада.***
— Я не стану читать личный дневник Влада Дракулы. Именно на этой фразе в коридор вышла сонная Милли, потирая глаза кулаками. Всё своё похищение девочка провела в каком-то коматозе, тем не менее чувствовала себя уставшей и с удовольствием проспала несколько часов. А спор, доносившийся из коридора заставил выбраться из постели, хотя она намеревалась уснуть обратно. Спорили Лайа с Сандрой. Старшая сестра настойчиво пихала другой девушке какую-то тетрадь, а та упорно отнекивалась. — Влада Дракулы? — Сон как рукой сняло. Милли оживилась и подошла к девушкам, которые как сговорившись умолкли. — Откуда у вас дневник Дракулы?! Давайте прочтём! Это точно его? Попытки Милли завладеть тетрадью были пресечены Лайей, которая подняла записи над головой. — Это… Тут всё на румынском, ты ничего не поймёшь. — Ага, и ты не поймёшь, поэтому немедленно верни это на место. — Парировала Сандра. Милли нахмурилась. — Вы нашли его в этом замке? А, представьте, если именно здесь и жил Влад Дракула насамомделишно! Девушки переглянулись и у каждой появилась на лице тень улыбки. Милли представить не могла, что находится не только в его замке, но и уже знакома с ним лично. Не рухнет ли впечатлительная сестренка в обморок, узнай она правду? — А где Лео? Он не умеет читать на румынском? Всё-таки сотрудник спецслужбы… Лайа покачала головой. — Думаю, мы бы уже знали, будь Лео полиглотом. Надежда только на эту упрямицу. Своей последней фразой Лайа буквально натравила Милли на Сандру. Девочка стала умолять, уговаривать, потом даже угрожать, лишь бы новая подруга раскрыла душевные переживания известного всему миру вампира. — Ладно, черт с вами. Но если Влад узнает и убьет меня, я до конца ваших дней буду являться вам в образе злобного мстительного духа. — С этими словами, Сандра чуть ли не вырвала из рук Лайи тетрадь и позвала их обеих следовать в комнату. Сёстры, довольно хихикая между собой, послушно пошли за ней. 1476 год, зима. Карпатские горы Если бы я только мог вообразить во что превращусь, как сильно будет жечь горло от неутолимой жажды, как сотрётся грань между хорошим и плохим во имя жажды крови, я бы никогда не согласился на эту сделку. Ведь даже если Лале, как обещал демон, вернётся ко мне, я не смогу быть с ней. Я не смог даже отстоять собственный народ из-за проклятой жажды! И представлял опасность хуже, чем османы. Мне не место среди людей. Отныне пещеры мой дом, на самой высокой точке гор, среди таких же кровососов… Влад Бассараб Цепеш отныне мёртв. Но нужно пытаться сохранять человечность. Поэтому, буду писать и говорить сам с собой. … 1501 год, весна. Карпатские горы Охотиться на вершине Карпат со временем становится не на кого, даже хищники обходят стороной моё пристанище, а пастухи не забираются с пастбищем так высоко. Приходится на страх и риск спускаться туда, где уже сошёл снег и пасутся стада. Там всегда можно найти охотящихся на них волков или медведя. Жажда уже не обжигает и не дерёт горло, я учусь справляться, хотя первое время мои попытки заключались только в попытках покончить с собой. С ужасом понимаю, что я действительно бессмертный. 1501 год, май. Карпатские горы Я точно знаю какой сегодня месяц и день. Двенадцатое мая, 1501 года. Всё потому, что сегодняшний день мне хочется запомнить, ибо произошло нечто, во что я не поверил бы никогда. Дул ветер, усиливаясь в порывах. И в какой-то момент, когда я охотился в лесах недалеко от пастушьего стада, в нос резко ударил запах, подкосивший мои ноги в коленях. Мне казалось, что достаточно хорошо овладел жаждой, но она вспыхнула с особенной силой. Мне казалось, что я забыл её запах, но нет. Этот запах всегда хранился глубоко в памяти. Её аромат. Я узнал его. И не помня себя, отправился к его источнику, не разбирая, ведёт меня жажда крови или же любовь. Я не знал, способен ли теперь испытывать последнее. Она сидела на самом краю обрыва спиной. Но видеть лицо не требовалось. Я знал, что это она. Волосы с карамельным отливом заплетены в длинную тяжелую косу. На коленях лист бумаги, по которому сосредоточено водила карандашом, бросая иногда взгляды на горизонт. Я упал на колени и хотел было зарыдать в голос, но подобной роскоши проявления чувств у монстра не было. Шум привлёк её внимание, она обернулась. Сердце пронзила острая стрела. Ни капли не изменилась. В точности такая, какой запомнил… Лале. Моя Лале! 1501 год, июнь. Борша Ее зовут Лана и она дочь пастуха в деревне у подножия горы. И вместо того чтобы бежать при виде меня, она спросила, не нуждаюсь ли я в помощи… чистое сердце и душа. Моя любовь. Моё спасение. Тьма вокруг расступилась, стоило ей улыбнуться… Демон оказался великодушнее Бога и вернул мою Лале. А я пытаюсь вернуться в общество. Лана живёт на равнине у подножия гор в деревеньке. Чуть поодаль есть и небольшой город Борша. Именно там я намерен обосноваться и наконец воссоединиться со своей любимой. Правда мне предстоит заново завоевать её любовь… … Нынче я пишу в собственном кабинете купленного домика в городе. Он небольшой, после замка и огромных тёмных пещер кажется крошечным, но здесь два этажа и три спальни, чего вполне достаточно. Трое коней, карета, всё как полагается. Сказал людям, что купец и часто пропадаю, дабы не возникало вопросов, отчего при свете солнца меня не видно и не слышно. Примет ли ужасную правду Лале? Лана… … Судьба невероятна благосклонна к чудовищу. Я видел и Аслана. Он и в этой жизни рядом с ней, оберегает и защищает. Зовут Андрзедж. Правда в этой жизни я ему нисколько не нравлюсь, и это не шуточные перепалки, а настоящее соперничество. Видно, опять нарушил его планы, но Лале моя. Во всех жизнях. 1501 год. Август. Борша Я пытался признаться, в кого обратился, но не мог и слова молвить. Словно как немой. Но Лана толковая и умная, даже не смотря на то, что в этот раз родилась в обычной крестьянской семье (её дед, оказывается, турок!). Рисует также хорошо и полна любви, мечтательности, доброты. Спросила, отчего я так солнце не люблю. Сказал только, что кожа чувствительная и быстро обгораю. Она улыбнулась, демонстрируя ямочку на щеке и заявила, что отныне будет мне и другом, и солнцем. Так жаль, что это лето полно солнечных дней и видеть я могу её редко… … Случилось странное, когда рука её коснулась моей руки; меня пронзила обжигающая изнутри боль, а она в изумлении застыла со стеклянным взглядом. Когда Лана вновь заглянула мне в глаза, её взор был затуманен пеленой слёз. И очень тихо, еле слышно прошептала моё имя. По особенному. Как шептала только Лале. Не знаю как, но она вспомнила меня, нас. 1501 год, сентябрь, Борша. «Я вижу и знаю, как прекрасна твоя душа. И только это имеет для меня значение.» Она узнала, что я. И храбро это приняла, не смотря на давно гулявшие слухи о нечисти, выпивающей всю кровь домашнего скота и похищенных младенцах, хотя последнее было уже домыслами. Теперь между нам нет секретов, и солнце чаще застлано тучами мне в радость. К тому же, кажется иногда это я сам и делаю. Мои силы мне ещё не в полной степени ясны. … Обусловились сыграть свадьбу в конце октября. Жду не дождусь. И как бы не было больно касаться её, целовать, я готов заплатить эту ничтожную цену. 1506 год. Клуж Прошло пять лет, а кажется только вчера… Нашёл проклятый дневник, когда разбирал вещи. Стоит ли марать страницы, полные счастья, говоря о произошедшем? Лале. Лана. Её не стало в середине сентября. Накануне своего совершеннолетия. С трудом нашёл её тело. Упала с лошади и скатилась по каменистому склону горы. Пытался найти Андрзеджа, Аслана. Но как он ушёл выступать против очередных оккупантов-турков, так и пропал бесследно. Уверен и он мёртв. Я настолько идиот, что мог подумать, будто дьявольские проделки не имеют подоплёки. Вот уже четвёртый год пытаюсь добраться до ублюдка, решившего поиграть с жизнями дорогих мне людей. Пока мне встретился только Ноэ, тоже демон и обещает помочь мне… Я должен узнать, что именно натворил демон. У каждой из девушек из глаз струились слёзы. Даже у Милли, плохо понимавшей до сих пор, что именно происходит. Сандра закрыла тетрадь и взглянула на Лайю. Та потупила взгляд, не пытаясь даже смахивать слёзы. Ей открылось очередное трагичное прошлое, к которому точно не была готова. — Это всё? — Выдержав долгую паузу, спросила Лайа. — Нет… Но, я думаю этого достаточно. Упоминалось, и даже не раз, что Влад терял её трижды. Лале, Лана. Была ещё одна версия. Но Сандра была права, достаточно. — Я сама отнесу это назад. — Тихо промолвила брюнетка и оставила сестёр вдвоём. Им было что обсудить, судя по лицу Милли.