Любовь, несущая проклятье

      — Мехмед… — бледные губы наконец стали издавать различимые звуки. Сандра наклонила голову ближе и от услышанного имени сморщила брови.       Лайе от этого видения заметно хуже, она долго не приходит в себя. Пришлось забирать её из оранжереи в спальню, где девушка пролежала без сознания сутки. Возвращение первозданной души, встреча с прошлой жизнью, предстоящая смерть в обеих жизнях, — всё это слишком тяжело для одного человека.       — Мехмед? — Сандра подняла взгляд на Влада, который стоял у окна, с отражавшей его внутреннее состояние гримасой боли на лице.       — Да. На последней картине он. Лале практически вернулась.       — Ты знаешь, что она видела сейчас? — голубые глаза Сандры вновь стали изучать лицо Лайи, покрытое испариной. Ведьма снова смочила тряпочку, и приложила к её лбу.       — Без понятия. — Влад тяжело выдохнул и устремил взгляд в небо над головой. — Не стоило ей так скоро бросаться туда вновь. Это я виноват.       Сандра поднялась с постели и закатила глаза. Сколько раз за их знакомство ей приходилось слушать самобичевание этого человека? Даже сороконожке ног-рук не хватит на подсчёт. В этой истории не было правых и виноватых. Просто… привратности судьбы.       — Она взрослый человек и сама отвечает за свои поступки. Так было и тогда.       — Если бы я рассказал об убийстве директора музея…       — Она бы ринулась с головой в это дело. — перебила Сандра и усмехнулась. — Значит, все следы ведут в Турцию? Дракула мрачно кивнул.       — Если бы я только знал, кому из Турции вдруг понадобилось убивать старика Брашове.       — Тому, кто имеет отношение к картинам не меньше вас. — Сандра приподняла правый уголок губ и хотела было уйти, пока опять не зазвучал голос Влада.       — Скажи Лео, что мы улетаем через два дня. И нам бы не помешал кто-то из его коллег. В Турции жаркое лето, а на нагонение туч на весь Стамбул меня не хватит.       Сандра негодующе дёрнула плечом и загорелось в ней зерно подозрения от того, как на неё смотрел Влад. Он знает! От этого в ней вспыхнул гнев; им с Лео не удалось поговорить, что же для каждого из них значил внезапный секс в библиотеке, ей самой некогда было обдумать это, зато об этом уже знали и другие!       — Почему это Я должна что-то говорить Лео? Я ему подружка что ли? Сам скажи. — И ушла, хлопнув дверью.       Лайа отчетливо чувствовала вкус шербета на губах, когда стала пробуждаться от громкого хлопка.       Мехмед поцеловал Лале под шатром, когда подошёл оценивать наброски. Поцеловал жестко и требовательно, словно то было печатью, закрепившей их предстоящий союз. Совсем не так как Влад, всегда в начале предоставлявший ей выбор отвернуться и отвергнуть.       Как только Влад услышал, как изменился ритм её дыхания, в мгновении оказался возле кровати. Веки Лайи затрепетали и глаза медленно приоткрылись, привыкая к свету, льющемуся из высокого окна.       — Доброе утро.       То, чего бы хотелось больше всего — это просыпаться, видеть его улыбку, светящиеся глаза, слышать ласкающий слух голос. Не смотря на дурноту и головную боль, Лайа улыбнулась ему в ответ.       — Доброе… всё ещё утро? В этот раз я была в отключке не долго, а? — Девушка не спешила подниматься, ибо могло стошнить.       Влад поджал губы, опускаясь на край кровати.       — Целые сутки, Лайа. Ты отключилась вчера утром.       Вот тут уже стало всё равно на тошноту, она тут же присела, хватаясь за виски; в них словно долбили дятлы, одновременно и с обеих сторон.       — Милли в порядке?       — За ней присматривает Лео. Не волнуйся. — Влад придержал её за плечи и попытался опустить назад, но Лайа не желала обратно на подушки. — Сначала выпей отвра Сандры, потом дела. Идёт?       Девушка бросила на него недовольный взгляд, и не сводила его с него, пока опустошала предложенный стакан. Торжественно вытирая губы после, Лайа дёрнула брови вверх.       — Ты ведь человек слова. Выкладывай. Кто и почему убил директора музея?       — Я нашёл того, кто пытался выкрасть у тебя картины. Им оказался некий Зейрап, турок. Работает на семью Сойдере, которая, собственно, прислала его достать картины любой ценой. — Влад сделал паузу, заметив, как морщится лоб девушки. — Тебе плохо?       Лайа качает головой, проглатывая тошноту, и облизывает бледные пересохшие губы.       — Продолжай.       — Эта же семья является обладателем моего кинжала уже десяток лет.       — Значит, думаешь что именно их рук дело убийство мистера Томы? Какое дело предпринимателю из Турции до старика с подозрительными картинами в старом музее?       — Я бы не хотел, чтобы ты начала поиски ответов на эти вопросы. — Влад провёл рукой по волосам, пытаясь скрыть волнение. — У меня плохое предчувствие насчёт Турции. Чую ещё одного игрока в тени. Но мы обязаны поехать туда. Однако, я попробую попросить тебя не высовываться и позволить мне раздобыть кинжал.       Лайа демонстративно закатывает глаза. Слишком очевидно, что просить бесполезно. Влад это понимает, поэтому решает на этом и окончить их разговор.       — Скажу Антону принести еды.        — Стой, — девушка хватает его за локоть и не позволяет уйти. Ведь самое главное они не обсудили. — Я против ритуала. Если цена снятия проклятья — твоя жизнь, я в этом участвовать не буду.        Взгляд её потемнел и выражал непоколебимую твердость. Рука крепко стискивала его предплечье, буквально впиваясь тонкими пальцами в его плоть. Влад медленно выдохнул, уставившись на носки своих туфель.        — У тебя нет выбора, Лайа. Я уже принял решение.        Она коснулась его щеки, совсем забыв о том, что может причинить тем самым боль Владу, и заставила взглянуть на себя. В ней бушевал огонь негодования и яростного противства.        — Ты не имеешь права принимать такое решение сам, Влад! Я обрела тебя не для того чтобы вот так лишиться…        — Лайа, — он предпринимает попытку перебить её, но девушка хватает его лицо обеими руками и с отчаянной страстью целует в губы, не оставляя Владу шансов для отступления. Точь в точь в духе Мехмеда из видения.        Мужчина чувствует жар, исходящий от неё, вкус горькой травы на губах и её желание удержать его рядом настолько, насколько это, к сожалению, было невозможно. Но противство правилам, которые устанавливала им жизнь, было в жилах обоих с незапятнаных времён. И к чему это приводило…        Влад медленно всосал её нижнюю губу, слегка оттягивая назад, после чего отстранился от неё и заглянул в лицо, вернувшее свой привычный медово-оливковый оттенок и здоровый румянец.        — Речь не о наших желаниях. Теперь нет. — Горький шёпот из его уст отравлял девушку. — Проклятья источник я, с меня всё началось. На мне и закончится. Я больше не могу видеть твою смерть или смерть Лео… И начинать всё сначала, заранее зная конец.        Лайа опустил взгляд вниз. Её тёмные ресницы отбрасывали тень на щёки. Если бы она только знала, на что Влад был готов, только бы у них был шанс. Но его нет, Лайе придётся с этим смириться.        — Мы хоть раз были близки? — скрипучим голосом спросила она, развеивая повисшую тяжелую тишину, не осмеливаясь посмотреть на него и его реакцию на странный вопрос.        — Мы близки и сейчас… Каждую жизнь находили свою любовь и… — но Влад осёкся на полуслове, как только понял суть её вопроса. И, кажется, он смутился. — Мы не могли этого сделать, ведь нам так и не удалось пожениться.        Лайа взглянула на него из-под ресниц. Почему им не удалось познать друг друга в Османской империи понятно, но что помешало быть с переродившейся в Валахии? Ответ сидел перед ней — Влад Цепеш воспитан в другой эпохе и с другими ценностями, и точно не мог позволить себе залезть под юбку невинной девушки, не дав при этом ей обетов перед лицом Господа. К тому же, теперь она вспомнила о физической боли, которую он испытывает, касаясь её.       — Значит, придётся мне вновь умирать девицей. — Тихо пробормотала она, поспешно вылезая из кровати, чтобы воспользоваться его замешательством и ускользнуть из комнаты.       Влад резко повернул голову в сторону двери, куда она юркнула только что, и ещё некоторое время сидел неподвижно.       Лайа Бёрнелл не имела каких-то предрассудков на тему хранения невинности для одного единственного; под её юбкой побывала рука приятеля, с которым она встречалась в колледже, но дальше дело не зашло. Потом несчастный случай с родителями и жизнь, полностью посвященная младшой сестре. Единственный принцип — никаких одноразовых интрижек, а на что-то серьёзное просто не было времени и сил.       Хотя, теперь Лайе кажется, что всё сложилось так, как и написано в повторяющемся в разных эпохах сценарии — она остаётся такой, какой была до смерти. Невинной и душой, и телом. Такой, какой нужна демону.       Пока девушка шла по коридору замка, чувствуя, как от каменных полов леденеют босые ноги, вихрь мыслей закрутил её. А что если всё намного проще? Что если проклятое колесо можно сломать, просто сделав что-то, что чистоту души осквернит?       Звонкий смех Милли доносился с противоположенной стороны, где остановилась Лайа. Туда она и пошла, надеясь застать с Лео не только сестру, но и Сандру, чтобы озвучить ей свою идею, как бы глупо она не звучала.       В комнате были лишь двое; Милли с Носферату на коленях слушала какую-то забавную историю от Лео, попутно собиравшего свой чемодан.       — Не помешаю? — Лайа встала на пороге комнаты. Её появление обрадовало обоих.       — Наконец-то! Я ужасно переживала… — Милли спрыгнула с кровати и побежала в объятия сестры.       — Да, напугала ты нас этой продолжительной отключкой. — Усмехнулся Лео, закидывая очередную футболку в чемодан. — Ты в порядке? Помочь собраться?       — Нет, я в порядке. — Лайа для достоверности улыбнулась. — Где Сандра?       Лео почесал затылок, услышав имя брюнетки; хотелось бы оставить в тайне произошедшее между ним и Сандрой, только вот было подозрение, что скрывать уже нет смысла.       — Странно, что ты ищешь её в моей комнате. — Нервно хохотнул он, только потом понимая, как подобным образом сам же и раскрывает себя. — Поехала в деревню за вещами. Обещала вернуться до ужина.       Но Лайа была не в силах обращать внимание на странное поведение друга. В её голове бушевал мыслительный процесс.       — Как ты думаешь, можно ли затушить свет души, осквернив её каким-нибудь плохим поступком?       Милли и Лео переглянулись, ибо такой вопрос не совсем понравился обоим. Но Лайа продолжала размышлять, вспоминая, что, если верить библии, то даже Ангелов с небес изгоняют. Так чем её душа может быть лучше небесных созданий?       — Если ты хочешь таким образом обломать демона, не думаю, что кража шоколадки в магазине или пинок под зад медлительной бабуле осквернит твою душу. — Лео попытался свести всё в шутку.       — А если придушить тебя за плоский юмор? — Лайа усмехнулась, собираясь поддержать друга, тем самым скрыть от него, что всерьёз обдумывает поставленный вопрос.       — Тебя в ранг святых вознесут, ведь ты всем сделаешь огромное одолжение! — Милли подхватила подшучивание над Лео и захихикала на пару с сестрой, когда в них полетела подушка.       Лайа сворачивала незаконченную картину Мехмеда Фатиха, борясь с желанием вернуться в прошлое; хотелось наконец узнать конец трагичной истории, но ведь как только картина будет окончена, начнётся обратный отсчёт.       Ей было страшно. Страшно от того, как забота о младшей сестре сдвинулась на второе место, от того, что готова рисковать собственной жизнью, только бы сохранить жизнь Владу. Но и страх терял всякий вес перед решительностью, — она помешает ритуалу, не позволит убить любимого.       У Лайи был план. И этот план должен был сработать, если Сандра не наложит свои защитные блоки на место их пребывания в Турции. По крайней мере, следуя своей логике, если такая имеет место быть в мире магии и заклятий, ведьма не будет рисковать ресурсами перед проведением ритуала.       Ближайший аэропорт был на юге Трансильвании, в 3 км к западу от Сибиу, часа два от замка Дракулы. За рулём чёрного ауди сидел Лео, рядом устроился Влад, а три девушки сидели на заднем сидении. Сандра нехотя переводила толстый и старый дневник своих прародительниц, от которых переняла дар, по настоянию Лайи, где описывались детали проклятья, кое-где даже были предприняты попытки «разгадать» тайну света души Лале.       Девушки шептались, но Влад слышал их превосходно. Он также слышал гулкий стук сердца возлюбленной; Лайа не собиралась мириться с озвученной им данностью и явно что-то замышляла.       Погода была пасмурной, покрапывал тёплый дождик. Не случайно день отлёта пал на сегодня. Не большой частный самолёт для господина Бассара ожидал их на взлётной полосе, куда компанию друзей проводил сотрудник через отдельный выход. Никому кроме Лео, работнику секретных спецслужб, раннее не удавалось пользоваться подобной привилегией. Но Лайа, в отличие от Милли и Сандры, была слишком озабочена, чтобы прочувствовать прелесть пользования личным самолётом.       — Мне нужно побыть одной. — Сложив руки на груди, заявила она, когда место рядом занял Влад. Салон самолёта был рассчитан на 8 персон и имелись другие свободные места.       — Нам осталось не так много времени, я просто хотел быть рядом…       — Если ты хочешь быть рядом, тогда борись! — Вперив в него взгляд, заявила Лайа. На её повышенный тон обернулась Милли, поэтому говорить она стала тише, уже умоляюще глядя на Влада. — Ты лучше знаешь мир, в котором живёшь много веков. Всегда есть другой способ…       — Лайа, — голос Влада был мягким, успокаивающим. Синие глаза выражали всё то, о чём умалчивали уста. — Никакая борьба не стоит риска, когда под ударом твоя жизнь. Пойми это. Пойми меня.       — И ты пойми, — прошептала девушка, отворачиваясь к иллюминатору. — Рисковать мне своей жизнью или нет решать не тебе.       Владу пришлось оставить её. И двухчасовой перелёт показался ему безмолвной вечностью.