О моей любви к тебе

      Сайно морщится, медленно открывая глаза. За закрытым шторами большим окном ярко светит солнце, а тишину полутёмной комнаты прерывают только тихие, сонные вздохи самого Сайно и, — он переводит мутный взгляд вбок, — крепко спящего на его затёкшей, полностью онемевшей за ночь руке Аль-Хайтама.       Сайно тихо вздыхает, осторожно ёрзая вокруг него, перемещая чужую растрёпанную голову с его плеча на подушку, садится и встряхивает руку, кривясь на постепенно нарастающие изнутри, игольчатые укусы.       Оборачиваясь на даже не пошевелившегося за это время Аль-Хайтама, Сайно хмурится на мгновение, а после покорно выдыхает, решая его не будить — всё-таки всю ночь успокаивал сорвавшегося в длительную истерику Кавеха.       Сайно до сих пор понятия не имеет, что его так сильно расстроило, но тогда он периодически заглядывал к ним, и если Аль-Хайтам каждый раз отмахивался от его присутствия, то стакан с водой и смешавшимися с ней каплями успокоительного принимал с благодарностью и настойчиво поил ею отчаянно икающего Кавеха.       Усыпить его удалось с большим трудом, и когда Сайно снова зашёл к ним, — уже под утро, — его встретило двое спящих, сидящих на полу, прижавшись друг к другу, утомлённых тела, которые пришлось растаскивать и разносить по кроватям.       Сайно трёт руку, задумчиво уставившись на закрытую дверь комнаты Аль-Хайтама — стоит, наверное, зайти, проверить состояние Кавеха? Аль-Хайтам едва ли проснётся в ближайшее время, слишком уж он выглядел усталым как после тяжёлого дня, так и после долгой, напряжённой ночи.             Кивнув самому себе, Сайно тихо встаёт с кровати, накидывая сбившееся за ночь к ногам лёгкое одеяло на чужие обнажённые, явно успевшие замёрзнуть, плечи, — Аль-Хайтам поразительно быстро мёрз и покрывался мурашками даже на лёгком сквозняке, — берёт свою аккуратно сложенную на стуле одежду и выходит из комнаты, сразу замечая приоткрытую дверь комнаты Кавеха.       Утром он её определённо закрывал, а значит... Сайно прислушивается, нахмурившись — оставлять Кавеха одного, без хотя бы минимального присмотра после его ночного срыва чревато плохими последствиями.       К счастью, неугомонная натура Кавеха, заставляющая его всегда быть в движении, не скрывает от усиленных чувств Сайно его присутствие — Кавех старается тихо копошиться в гостиной, глухо ойкает, когда роняет что-то лёгкое на приглушающий звуки ворс ковра, шипит и тяжело вздыхает.       Сайно тихо подкрадывается к нему и прислоняется плечом к косяку, с любопытством смотря на творящийся на столе творческий беспорядок: где-то раскиданы карандаши, где-то ручки, тут и там валяются кисти и краски в маленьких баночках, посреди всего этого гордо лежит толстый, раскрытый на последних страницах, большой альбом, а сам Кавех, даже на вид неудобно согнувшись под столом, тянется к лежащей на полу металлической линейке.       Сайно терпеливо ждёт, когда он выпрямится, с самодовольным выражением лица подняв над головой кончиками пальцев схваченную линейку, и тихо прокашливается.       Кавех заметно вздрагивает, едва не роняя несчастную линейку снова, и резко разворачивается к нему с испуганными, расширившимися в удивлении глазами. Сайно не пропускает, как второй рукой он судорожно захлопывает альбом и прикрывает его раскрытой ладонью, но не собирается как-либо указывать на это.       — А, Сайно, это ты, — Кавех тихо, облегчённо выдыхает, прижимая руку к груди, и откидывается на спинку дивана, прикрывая глаза. — Напугал.       — Извини. — Сайно подходит ближе, опирается бедром о ближайший подлокотник и прищуривает глаза, цепко осматривая Кавеха: редкие, выпавшие из короткого хвоста пряди обрамляют слегка бледное лицо, на губах играет усталая улыбка, вокруг глаз ещё видна постепенно спадающая краснота, но сам взгляд горит воинственной решимостью и новообретённой уверенностью ярче, чем Сайно когда-либо видел за все годы их знакомства. — Вижу, тебе стало лучше.       — Да. Благодаря, ну... — Кавех смущённо опускает взгляд, пару мгновений теребит рукав собственной спальной рубашки, и неловко заканчивает: — тебе и ему... вашей поддержке.       Сайно хмыкает, легко улыбаясь, отталкивается от дивана, собираясь вернуться в коридор и наконец дойти до ванны, удовлетворённый его ответом:       — Конечно. Мы всегда здесь, Кавех.       Краем глаза, прежде чем окончательно развернуться, он замечает мелькнувшую на чужом лице искреннюю, дрожащую улыбку.