Красная Камелия

Камелия и Барти были лучшими друзьями с первого курса. Они дружили компанией, но эти двое всегда были ближе друг к другу. Чувствовали если у кого-то из них менялось настроение, понимали друг-друга без слов, достаточно было одного взгляда. Есть такое понятие, как «близнецовое пламя» о котором им рассказывала профессор Кросби на магловедение. — Близнецовое пламя, близнецовые души. В магловском мире, есть предание о двух душах, которые были созданы Творцом единовременно, обладающие одинаковой, идентичной светокопией и являющиеся проявлениями «Инь и Ян» аспекта в воплощении. — Рассказывала тогда женщина. — По другой версии, это две части души — мужской и женской, которые были разделены когда-то давно, а теперь на протяжении всей жизни они ищут друг-друга. Камелия не особо верила во все это, но между ними с Барти было нечто такое, необъяснимое. Им было тяжело вдали друг от друга, а когда они находились вместе — мир резко начинал играть самыми яркими цветами. Становилось легче. Лестрейндж по своей природе не часто доверяла людям, но открываться Барти ей всегда было просто. Словно так и должно быть, словно это самая правильная вещь на свете. Она знала о друге все. О его страхах в лице неодобрения отца. О его проблемах с наркотиками на пятом курсе, о желание выделиться и получить похвалу Крауча-старшего. Она знала что больше всего он любит, а что ненавидит. Знала как пахнет его Амортенция. Знала что он предпочитает на завтрак, а что на ужин. Поэтому Камелия просто не могла не заметить, изменений в поведение лучшего друга. Барти стал все больше пропадать в компании Слизеринцев, с которыми он внезапно стал «лучшими друзьями». Недавно, еще в самом начале сентября, девушка увидела его ночью, тайком выбирающегося из гостиной. Она ничего не сказала, но его поведение казалось странным. Он что-то скрывал. И это обижало девушку. Камелия отложив книгу, посмотрела на друга, который склонился над конспектами по трансфигурации. Соломенные волосы упали на лицо, но он не спешил их убирать, пальцы были испачканы в чернилах и он то и дело закусывал губы, когда о чем-то задумывался. — Ты во мне сейчас дыру прожжешь. — Констатировал парень. — Хочешь что-то спросить — спроси. — Ты ведешь себя странно. Пропадаешь постоянно где-то, выглядишь задумчивым, умалчиваешь и скрываешься. — Выпалила она быстро, не в силах держать все это. — Я просто готовлюсь к экзаменам. Скоро сдавать ЖАБА. Камелию вдруг посетила догадка. Пугающая догадка. — Ты... ты снова подсел на ту дрянь? Барти хотел сказать «да», чтобы они больше никогда не возвращались к теме его странного поведения, но он слишком хорошо знал подругу. Если бы он ответил положительно, Камелия с вероятностью в сто процентов попыталась бы его вылечить от того, чего нет. Но и говорить ей о делах с Пожирателей парень тоже не мог. Приходилось врать, а врать Камелии — Барти ненавидел. Он мог обманывать всех вокруг, родителей, друзей, только не ее. Но ему приходилось, чтобы не потерять дружбу, которая стала для него намного важнее всего остального. Барти медленно тонул во тьме, которая его притягивала, а Камелия была в этой тьме лучом света, который он так-же не хотел терять. — Нет, Камми, я просто занимаюсь. Я собираюсь сдавать все экзамены и для этого мне нужно подготовиться. Ты можешь мне верить. От его мягкого голоса все сомнения улетучились. Девушка кивнула и извинилась за свои странные подозрения, затолкав их поглубже. Барти нежно улыбнулся и растрепав подруге розовые волосы, вернулся к конспектам. — Мы тут уже три часа сидим. — Застонала девушка. — Может к черту учебу? Пошли на ужин, Гимки сказал, что сегодня падают мясо по-французски. — Ты иди, мне надо закончить. — Отказываешься от мяса по-французски? Кто ты и что ты сделал с моим вечно голодным другом? Барти усмехнулся. — Зайду потом на кухню. Иди. Камелия пожала плечами и чмокнув друга в щеку, покинула библиотеку, на ходу застегивая сумку. В Большом Зале как и всегда было многолюдно. Лестрейндж почувствовала выразительный взгляд Гриффиндорца у себя на лбу и уверенно двинулась к Малфою сидящему в компании Эйвери и... Розье. Тот ей приветливо улыбнулся и отодвинулся, позволяя девушке приземлиться рядом. Его рука по-свойски легла на ее талию, а она быстро поцеловала парня в щеку. Они играли в эту игру уже несколько дней. Только рядом появлялся Поттер, как Лестрейндж становилась влюбленной по уши в Малфоя — дурочкой. — Многие считают вас парочкой. — Сказал Эйвери. — Пусть считают, так даже лучше. — Камелия притянула к себе кофейник. — Чем быстрее он поверит, тем быстрее отстанет. — А не проще просто сказать нам его имя? — Задумчиво спросил Эйвери. — Мы бы с ним разобрались и он отстал от тебя. «С вероятностью в девяносто процентов, не вы, а он бы разобрался с вами.» — Вам так претит моя компания? — Меня лично все устраивает. — Люциус поближе придвинулся к девушке, сжимая ее талию. — Пусть до твоего тайного поклонника подольше доходит. Камелия усмехнулась и отпила кофе. Она знала, что сидит с Пожирателями Смерти, но продолжала это делать, почему-то не ощущая от них опасность. Они были в школе, на глазах сотен студентов и преподавателей. Да и Эйвери с Люциусом... они вместе играли в квиддич и за это время немного, но подружились. Хотя опасность исходящую от Розье, девушка не могла игнорировать. Он был больным ублюдком. Мстительным и кровожадным. Он бы убил ее, тогда в Косой Аллеи не моргнув и глазом, а сейчас они сидели за одним столом и посылали друг-другу натянутые улыбки. Таковы новые реалии. Даже зная об убийцах под боком, Лестрейндж не могла их сдать. А даже если бы и сделала это — им ничего не было. Потому-что так устроен мир. — Лестрейндж. — Позвал ее Эван. — Как ты? В последний месяц лета все только и говорили, что о том, как на тебя напали Пожиратели. Должно быть не просто такое пережить. Камелия поняла, что делает ее несостоявшийся жених. Хочет вывести на эмоции, увидеть страх, насытиться им, чтобы потешать свое эго. Но он не увидел его тогда, когда наслал на нее «Круциатус» и не увидит сейчас. Слишком много чести. Камелия сжала в руке чашку с горячим кофе, сражаясь с желанием выплеснуть кипяток в самодовольное лицо Розье. — На самом деле просто. Похоже Волан-де-Морт настолько слаб, что посылает на задания детей, не способных справится со студенткой. Было жалко смотреть на эти подобия убийц. Их взгляды схлестнулись. Его полный ненависти и ее полной безоговорочной победы. Лестрейндж понимала — это был опасный маневр. Она буквально сидела в объятиях Пожирателя Смерти и вокруг их оставалось десятки. Но проиграть Эвану — не могла. В их компании напряглись все. — Как ты смеешь называть его имя?! — Страх перед именем, только усиливает страх перед тем, кто его носит. Розье не успел ничего сказать, как над их столом закружил ястреб, а затем спикировал на плечо Камелии. Девушка тут-же забыла об Эване и потрепала птицу по перышкам, на что тот издал довольное «К-и-и-и» и клюнул хозяйку за ухо. Крок гордо вытянул лапку, позволяя Камелии отвязать письмо. Оно пришло из графства Беркшир. Андромеда... — Мальчики, извините, это очень важно. — Камелия быстро поцеловала Люциуса в щеку, зная, что Джеймс смотрит и покинула Большой Зал, сжимая письмо. На улице почти никого не было. Камелия вышла через внутренний дворик к Черному озеру и уместилась под старым дубом, с трепетом разворачивая пергамент. Черт, как-же она соскучилась по Меде и Теду. Их отсутствие с каждым днем ощущалась все сильнее. Без них стало как-то пусто и тускло. Будто у Лестрейндж забрали нечто важное. «Привет, подружка, надеюсь ты скучаешь, потому-что мы с Тедом очень-очень скучаем. Не подумай, нам нравится семейная жизнь, собственный дом, где нам не надо подкупать тебя, чтобы ты осталась на ночь у близнецов, но вдвоем стало слишком тихо. Нет постоянно шушукающихся под боком Марлин с Фабианом, возмущающегося по этому поводу Гидеона и вас с Барти. Я даже немного соскучилась по вашим идиотским шуткам. Ладно, много. Я очень скучаю по Хогвартсу и возможности болтать с тобой каждую ночь. Представляешь, мне не хватает даже твоей язвительности?! Это уже клиника... Расскажи как дела у вас. Барти засел за учебники, решив сдавать экзамены по всем предметам разом? А близнецы наверное с квиддичного поля не вылазят? Я до сих пор помню их возмущения в поезде по поводу того, что мы взяли кубок. А как ты..? А вообще я пишу по важному делу. Лучше сядь, потому-что я не хочу, чтобы ты упала, когда узнаешь новости. Барабанная дробь, попытка оттянуть признание и... Я БЕРЕМЕННА! Надеюсь ты не упала и не потеряла сознание от шока. Потому-что я, извините за выражение была в ахуе, когда узнала! Я БЕРЕМЕННА, КАММИ! ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ?! Я! Тед до потолка прыгает, а я... я не знаю, что делать. Мы же еще так молоды, нам едва исполнилось восемнадцать, а тут ребенок. Не знаю, справимся ли мы. Хотя родители Теда обещали помочь, деньгами и миссис Тонкс сказала, что всегда будет рада посидеть с малышом. Все радуются, а я просто в полнейшем ужасе. Я всегда хотела ребенка, но не в восемнадцать же... У Теда нет постоянной работы, я тоже не работаю, мы едва закончили ремонт, а тут маленькое чудо. Мерлин, как все сложно! Хотя знаешь, может это к лучшему? Мы с ребенком будем лучше понимать друг-друга, сможем вместе ходить по магазинам и... Я уже говорю как мамочка! Сейчас я знаю только одно — ребенка я оставлю и подарю ему или ей лучшее детство. Такое, которого не было у нас. С любовью, твоя лучшая подруга, которая молится, что ты все еще читаешь, а не грохнулась в обморок после слов «Я беременна». Кстати, мы с Тедом единогласно решили, что ты станешь крестной. Поэтому готовься.» Камелия перечитала письмо еще раз и зависла на словах о беременности. Это был шок... ступор. Андромеда беременна... БЕРЕМЕННА ЧЕРТ ВОЗЬМИ! Лестрейндж вдруг радостно завизжала, представив малыша, которому она будет покупать все на свете. Станет той самой богатой крестной, балующей ребенка. — Привет. Регулус совсем не в свойственной себе манере, прямо в идеально чистой и отпаренной одежде завалился на землю рядом с девушкой, взъерошив кудрявые волосы. Будучи немного сбитой столку, после того, как ее нагло выдернули из мечтаний о будущем, Камелия пару раз моргнула, сфокусировав взгляд на Блэке. — Привет. — Я хотел кое-что узнать... — Слизеринец замялся, подбирая слова. — Ты и Малфой... вы правда вместе? То есть я видел вас в зале и... — Мы не вместе. Просто играем роль. Мне нужен был кто-то...— Туманно ответила Камелия. — Кто-то, чтобы один отчаянный парень отстал от меня. — То есть все это игра? — Девушка кивнула. — Могла бы и меня попросить. «Не могла...» — мысленно покачала головой она. Камелия знала, что все еще нравится Регулусу и кем бы она была, используя, играясь с ним и давая надежду на то, чего никогда не будет? Это было бы слишком жестоко. Ей нравился Блэк, но как друг — она не могла дать ему того, чего он хотел. По всей видимости все эти эмоции отразились у нее на лице, потому-что Регулус понял и как-то печально кивнул. Он откинул голову на ствол дерева и нагло стащил у девушки сигарету, закурив. Повисло тяжелое молчание, разбавляемое лишь порывами ветра и едва различимыми голосами студентов. — Но почему Малфой? — Со смешком спросил Слизеринец. — Не знал, что тебе нравятся платиновые блондины. — А кто еще? Розье и Кэрроу я на дух не переношу. Мальсибер... если бы я его поцеловала, скорее всего трахнул меня прямо в коридоре. — Тут Регулус согласился. — Нотт слишком милый, чтобы играть роль моего парня. Все знают о моих предпочтениях. Безбашенные, развязные и дерзкие. — Я не подхожу не под одну категорию. — Заметил парень. — Но ты спала со мной и ходила на бал. — Ты чем-то цепляешь, да и твое приглашение перед всеми — подкупило. — Она легко пихнула его плечом. — И ты красивый. Регулус рассмеялся, отчего несколько прядей упали ему на лицо. Камелия заботливо поправила его волосы и тоже закурила. Они еще долго сидели на берегу Черного озера болтая не о чем и наслаждаясь последними теплыми днями. Блэк рассказал, что Нотт психует из-за ухода Лестрейндж из команды и не может найти нового охотника. Камелия на это лишь печально улыбнулась. Ей нравился квиддич, но сейчас на него не было времени. Приближалась война и она должна быть готова. Должна сражаться. Позже их разговор свернул к новому профессору ЗОТИ. Кимон Куинси оказался довольно милым дедушкой за семьдесят. Он предпочитал теорию практике и студенты в основном писали конспекты на уроках. Большинство просто спали, а профессор из-за отвратительного зрения, даже не замечал этого. Он был добрым, но не мог сравнится с Барнаби. По нему Камелия тоже скучала, хоть они и отсылали друг-другу письма раз в неделю. Ей не хватало их разговоров, переглядок и возможности придти к нему в комнату и напиться. — Я знаю, что в школе был твой отец. — Регулус с самого начала хотел поговорить именно об этом. — Все нормально? Ты в порядке..? — В порядке настолько, насколько можно быть в порядке, после встрече с человеком, который испоганил тебе детство. Блэк недолго помолчал. — Зачем он приезжал? Можешь не отвечать, просто... — Все нормально. — Мягко сказала Камелия. — Ему нужно что-то из поместья, которое перешло мне по наследству. Нужно настолько, что он готов был предложить мне вернуться в семью с полной амнистией. Регулус ахнул. — И что ты..? — Отказалась разумеется, я в это пристанище демонов больше не ногой. Пусть хоть сдохнет, но он ничего от меня не получит. Камелия много думала об отце, после из разговора в кабинете зельеварения. Ее тошнило от него. Даренн Лестрейндж ценил ее намного меньше, чем какую-то старую реликвию. Он был готов ей простить все, лишь бы получить желаемое. Такая мерзость. Девушка пыталась понять зачем отцу эта чаша. Да она дорогая, но у Лестрейнджей никогда не было проблем с деньгами. Тут нечто другое. Только пока она не знала, что именно. А еще она решила, что никогда и не за что не отдаст реликвию Даренну. О чем и написала ему в письме, в конце добавив, что желает ему сгореть в адском пламени. Дело было даже не в желании оставить реликвию себе, а в том, чтобы насолить отцу. И сейчас девушка чувствовала вкус победы. Жаль только, она не знала, чем это обернется в будущем.