Красная Камелия

«Приглядись к своему окружению. Среди вас затесалась крыса.» Камелия думала об этом послании вплоть до пятницы. Рабастан бы не стал врать, но по всей видимости говорить прямо тоже не мог. Но крыса..? Кто мог ей быть..? Своих друзей в лице Андромеды, Теда, Пруэттов и Барти она даже не рассматривала. Те бы никогда и не за что не предали ее, их убеждения и не встали на сторону убийцы. Да Лестрейндж могла бы дать кровное заверение, что они ненавидят Волан-де-Морта не меньше, чем она сама. Но тогда кто? Если Рабастан имел ввиду Слизеринцев, то ему следовало лучше уточнять, потому-что как минимум шесть выпускников уже были в рядах Волан-де-Морта и Камелия о них знала. Но он бы не стал о них предупреждать. Тогда кто..? Кто мог быть крысой затесавшийся в их ряды? У девушки было чертовски много вопросов и не одного ответа. — Ты выглядишь измотанной. — Констатировал Барти и подсел к подруге, позволяя ей устроить голову у себя на плече. — Выпей. — Он протянул початую бутылку огневиски. — Тебе не помешает, а то сама нас собрала и сидишь молчишь. Камелия сделала несколько глотков, поморщившись, когда жидкость обожгла горло. Но ей стало значительно лучше. Фабиан настраивал зачарованный магловский магнитофон, ища подходящие песни для их посиделок, а Гидеон крутился рядом и мешался, то и дело пытаясь нажать на какие-то кнопочки. — А сам то что не пьешь? — Лестрейндж вернула другу бутылку, но он лишь покачал головой. — Чего? Я думала у тебя уже прошел тот период, а-ля «я белый и пушистый», а алкоголь и сигареты лишь вредят здоровью. — Прошел. — Барти показательно закурил, откинув волосы назад. — Просто я должен быть трезвым сегодня. Мне надо будет уехать на выходные. — И куда это ты намылился? — Оторвавшись от приставаний к брату, спросил Гидеон. — Меня отец забирает на выходные. Камелия нахмурилась, приподняв брови. — Нахрена? — Званный вечер у Малфоя. — Не моргнув и глазом солгал Крауч. — Будем вести светские беседы, а я постараюсь не сдохнуть со скуки. Жаль тебя там не будет, мы могли как раньше сбежать, полетать над Лондоном. — Я могла бы сбежать из Хогвартса и с метлами подождать тебя у поместья. Барти закашлялся дымом, мысленно стукнув себя по лбу. Он знал, чтобы правдоподобно соврать, нужно приправить ложь какими-то красочными деталями, только вот он не учел одного — Лестрейндж ради него готова на многое. Даже стоять на морозе у поместья, в ожидание, когда он сможет улизнуть с вечера. От того, что ей приходилось врать — сердце в груди Слизеринца кольнула совесть. — Вряд-ли отец выпустит меня из поля зрения. Ничего, я как-нибудь справлюсь. Барти крепче обнял подругу, оставив поцелуй у нее на виске. Он ненавидел себя за ложь в отношении Лестрейндж. Она была для него самым дорогим человеком на всем чертовом свете и как-же сильно он жалел, что девушка не понимала идей Волан-де-Морта. Если бы они только были вместе... на одной стороне. А сейчас ему еще и поручили задание относительно ее. Крауч тряхнул головой. Нет, об этом он думать пока не хотел. Не сегодня. Близнецы наконец разобрались с магнитофоном и по помещению разнесся голос Пресли. Пруэтты устроились рядом с друзьями, так-же взяв себя по бутылке. — А дава... Фабиан не успел договорить, как в стене стала появляться дверь с расписными узорами. Камелия нервно дернулась, по сильнее сжав в руке горлышко бутылки. Она знала только четверых парней владеющей чарами, позволяющими входить в Выручай-комнату, когда в ней уже кто-то был. Мародеры. И сразу, как в ее голове пронеслась эта мысль, четверо Гриффиндорцев, оказались в просторной комнате. Сириус и Питер держали в руках рюкзаки из которых доносилось дребезжание бутылок, Римус пытался остановить друзей, мол вторгаться в чужое пространство — не вежливо, а Джеймс в своей привычной манере взлохматил волосы на затылке и улыбнулся, заметив Лестрейндж. — Вы не вовремя. — Взяла на себя переговоры девушка. — Да, брось! — Сириус расслабленно прошел по комнате и поставил на столик рюкзак, вытащив оттуда семь бутылок с янтарной жидкостью. — Мы с дарами. — Мы не против! — Одновременно выкрикнули близнецы. Камелия вперила в них самый суровый взгляд из своего арсенала. Барти хохотнул, все еще обнимая подругу за плечи, а Пруэтты шарахнулись, явно не понимая, чем заслужили праведный гнев лучшей подруги. — Вы с Барти циничные говнюки, не желающие доставать все свои запасы! — Стал оправдываться Гидеон. — Нам четырех бутылок явно не хватит, а тут бесплатная выпивка. — Однажды, когда ты будешь спать, я возьму самые тупые ножницы и навсегда лишу вашу с Фаби маму — внуков. Близнецы шумно сглотнули. Да, даже мародеры поежились от такой перспективы, но сдаваться никто не стал. Гриффиндорцы подошли к компании. Римус сел рядом с Пруэттами, сразу потянувшись к алкоголю, Джеймс сел поближе к Лестрейндж, Сириус разместился на полу, почти у ног Камелии, а Питер выбрал место подальше. — Как мило, одна большая, дружная семья. — Фыркнула Слизеринка. — Змеи и львы, кому расскажешь, не поверят. Ее проигнорировали. Мародеры всеми силами пытались развеять напряжение, рассказывая шутки и забавные истории со своих похождений. Первыми к ним подключились Пруэтты, а затем сдался и Барти. Лишь Камелия сидела с недовольный лицом и пила, чувствуя на своем профиле взгляд Джеймса, который на удивление тоже был молчалив. Барти к всеобщему удивлению быстро нашел общий язык с Римусом. Две совести, засиживающиеся в библиотеке допоздна. А близнецы разговорились с Питером и Сириусом о квиддиче, предстоящей игре между Когтевраном и Пуффендуем. Тут их мнение сошлось — победят орлы. — Перестань так на меня пялиться. — Шепнула Камелия, обернувшись на Гриффиндорца. — Это напрягает. — Не могу. Ты невероятно красивая. Лестрейндж закатила глаза и сделала еще несколько больших глотков. Она сегодня точно напьется. Под изучающем взглядом она чувствовала себя каким-то насекомым и в попытке отвлечься закурила. Барти словно почувствовав настроение подруги, положил ей ладонь на колено, давая понять, что он рядом. Это помогло. — Как-то тухло сидим. — Констатировал Сириус. — Может поиграем во что-нибудь? — Я за. — Согласился Гидеон. — Правда или выпивка? — Идет. — Покачал головой Барти. — Только я пить не буду. — Остальные так-же согласились и теперь все смотрели на Лестрейндж с Поттером. — Камми? Гриффиндорец? Джеймс недовольно хмыкнул себе под нос. Он терпеть не мог, когда Крауч называл его так, но все-таки на игру согласился и наконец отвернулся от девушки. Камелия с облегчением вздохнула, будто с ее плеч свалился огромный груз. Она тоже не была против. Все лучше, чем сидеть и чувствовать себя бактерией под микроскопом. — Я начну... — Питер довольно потер руки, повернувшись к Сириусу. — Кто на самом деле тогда порвал мантию Джеймса? — Ненавижу тебя, Хвост! — Вздохнул Блэк, с самым невинным выражением на лице поворачиваясь к Поттеру. — Прости, Сохатый! — Ах ты, несчастный дворовый пес! — Возмутился Джеймс, бросившись на друга. — Я думал это Хвост и две недели его к своим вещам не подпускал! Камелия, как собственно и близнецы с Барти не понимала о чем идет речь, но на ее лице скользнула тень улыбки, от действий парней. Мародеры повалились на пол и у них завязался шуточный бой, в котором каким-то образом Римус получил по голове, а Питер оказался в этой куче, без шанса на спасение. — Ладно, моя очередь. — Они наконец отцепились друг от друга и Сириус, тяжело дыша, посмотрел на Фабиана. — Кто у тебя был первой... ну или первым. Пруэтт слегка покраснел. — МакКиннон. — Ребята заулюлюкали, а парень тем временем уже глядел на брата. — Любовь или деньги? — Деньги. — Просто пожал плечами Гидеон. — И так, моя любимая змейка, скажи честно, у вас было что-то с Магвайром? — Что?! Фу, нет, конечно! Самый тупой вопрос. — Вы близки. — Я близка со многими, но это не значит, что я с ними сплю. — Камелия повернулась к Барти. — Что ты скрываешь от меня в последнее время? Лестрейндж не была дурой, хоть иногда и старалась ей казаться. Она видела, что ее лучший друг — изменился и совсем не понимала причин этих изменений. Возможно это было не лучшее время для выяснения отношений, но в последние дни они стали все больше отдаляться. А все началось с той самой их первой ссоры в конце шестого курса. Однако Барти явно не собирался отвечать. И хоть он клялся, что пить не будет, взял из рук подруги початую бутылку и сделал несколько глотков. Камелия нахмурилась, а он в ответ лишь обнял ее, как-бы извиняясь за свое вранье. Только это не помогло избавить девушку от лишних мыслей в голове. Барти тем временем уже смотрел на Римуса. — Ты в кого-нибудь влюблен? Щеки Люпина заплыли бардовой краской. — Мэри. — МакДональд? — Удивилась Лестрейндж. Гриффиндорец кивнул. — Она милая, вы хорошо будете смотреться. Да и ты ей кажется нравишься. Римус благодарно кивнул, но отчего-то в его взгляде поселилась грусть. Питер похлопал его по спине и они продолжили играть. С каждым кругом вопросы становились интересней. Петтигрю признался, что на третьем курсе ему нравился парень, но сейчас он встречался с миловидной Пуффендуйкой. Сириус перед побегом из дома, запустил в комнату Вальбурги разъяренных пикси, а Джеймс лишился девственности на пятом курсе с выпускницей Когтеврана. — Прости, Сохатый. — Почему-то извинился перед другом Блэк, а затем посмотрел на Камелию. — У тебя было что-то с моим братцем? — Мы переспали один раз. — Честно признала девушка, а затем добавила исключительно для Поттера. — Это было в начале марта на шестом курсе. — И... как он? — Это уже второй вопрос, а если так интересно, можешь пойти и сам узнать. — Сириус скривился, будто съел тарелку с червями, а остальные засмеялись. — Ладно, он хорош. Очень хорош. Пока все смеялись, никто не заметил побледневшее лицо Джеймса. Ему показалось, будто кто-то кувалдой ударил его под дых. Мир пошатнулся. В марте... тогда когда они были еще вместе или это случилось сразу после того, как Лестрейндж внезапно решила разорвать все связывающее их? Он понимал, что не имеет никакого права злиться. Он так-же спал с Лили и у Лестрейндж могли быть другие парни, только это знание заставляло сердце болезненно сжиматься. Он хотел быть с ней, только с ней, хотел по утрам видеть ее сонное лицо, розовые волосы разметавшиеся по подушке, постоянно чувствовать запах черники. Он черт возьми так сильно ее любил, но боялся, что потерял эту удивительную девушку навсегда. Джеймс обожал ее смех, с ума сходил по яркой улыбке, озаряющей своим светом все вокруг, терял голову от ее запаха. Он влюбился как первокурсник, но если она не способна полюбить в ответ... то какой в этом смысл? Пора расставить все точки над «i». — Кажется моя очередь. — Поттер посмотрел на единственную девушку в компании. — Ты влюблена в кого-нибудь? — Нет, но мне кое-кто нравится. — Джеймс затаил дыхание. — Малфой. И мир рухнул. Джеймс не часто плакал, в последний раз в далеком детстве, но сейчас он ощутил как в носу защипало, а в горле застрял ком размером с кулак. Хотелось завыть или закричать. «Не веди себя как девчонка...» — мысленно попросил сам себя он. Собрав последние силы, Поттер насмешливо посмотрел на Слизеринку. — Что вас не часто встретишь вместе. Раздоры в раю? — Мы вместе по ночам. — Ядовито бросила девушка, наклонив голову. И еще один удар ниже пояса. Напряжение достигло своего пика. Джеймс вскочил на ноги, а следом за ним и Камелия. Мародеры с Барти переглянулись, готовые в любом момент разнимать бывших любовников, а вот близнецы от слова совсем ничего не понимали. Они конечно помнили, что Поттер был первым парнем Лестрейндж, но то, что происходило сейчас... — У тебя ужасный вкус. — Правильно, ведь с тобой я спала! — Да хватит уже! — Рявкнул Поттер, схватив девушку за плечи. — Я не понимаю за что ты так меня ненавидишь, но видимо есть за что. Но ты каждый раз разбиваешь мне сердце, я же блять люблю тебя! — А я тебе не верю. Камелия задрожала. Кажется Джеймс действительно говорил правду, но обида заглушала голос разума. Она не позволила себе расслабиться, не хотелось снова оказаться сломанной, ненужной игрушкой. Больше нет... — Ребят... — Позвал их пораженный Фабиан. — Вы двое... того самого? — Мы спали около шести месяцев. — Не поворачивая головы, ответил Поттер. — А потом Лестрейндж решила меня бросить. — У тебя была Эванс, или ты хотел иметь и девушку и любовницу? Ну так обломись. — Я тогда запутался, но сейчас я хочу только тебя. — Джеймс словно и забыл, что они не одни. — Я люблю тебя. Люблю! Хочешь дай мне сыворотку правды и мой ответ не изменится! Ты лучшая девушка в мире, а все остальные тебе даже в подметки не годятся. — Он положил ладонь на ее щеку. — Я был мудаком и кретином, но... — Джеймс... Камелия покачала головой, отступив на шаг назад. Больше не было сомнений — Поттер не врал, он действительно влюбился, только... Лестрейндж нашла себя не на помойке, чтобы после его унижения и последующего признания в любви, сразу броситься в крепкие объятия. Она так не могла. Он ей нравился, даже больше — она тоже его любила. Но всегда должно быть «но». — Что Джеймс? Скажи уже что-нибудь! — Сыворотка правды ничего не изменит, потому-что я не люблю тебя. Сириус до этого безмолвно наблюдающий эту сцену, схватил девушку за руку и буквально выволок ее из Выручай-комнаты. Камелия даже слова сказать не успела, как он затащил ее за ближайший гобелен и с силой прижал к стене, поставив руки по бокам от ее лица. В глазах цвета штормового неба, намечался самый настоящий шторм. — Какого хуя ты творишь, Лестрейндж?! — Закричал он, стукнув кулаком по стене. Девушка даже вздрогнула от неожиданности. — Ты же его любишь! — Не люблю! — Меня то не обманывай. — Сириус, это вообще не твое дело! Уйди с дороги! — Ее стало трясти, на глаза набежали непрошеные слезы, но она не позволила им вырваться. — Сириус! — Ты мне дорога, Лестрейндж, правда... но блять, ты разбиваешь сердце моему лучшему другу, я вижу как ему хуево и знаю, что тебе тоже хуево. Так какого хрена ты творишь? Даже если тебе плевать на него, не обязательно быть такой сукой! Подумай о его чувствах. Камелия усмехнулась. — Подумай о его чувствах, а почему о моих никто и никогда блять не думает?! Почему я должна подстраиваться, стараться не ранить твоего дружка, когда он буквально меня растоптал! Почему он не подумал о моих чувствах?! Она полыхнула и слезы все-таки покатились по бледным щекам. Сириус отступил, не ожидая подобной реакции. Он просто смотрел, как всегда сильная Слизеринка оседает на пол, обнимает колени и плачет. Плачет так больно и горько, что у него самого внутри все скрутилось. Сириус почувствовал себя последним мудаком. Поддавшись порыву, он опустился перед девушкой на корточки и попытался ее обнять, но она лишь отмахнулась от него, словно тот был назойливой мухой. Парень поджал губы и сел напротив в той же позе, что и она, протягивая Лестрейндж платок. — Ты его любишь. — Осторожно сказал Блэк. — Он мне не безразличен. — Криво ответила она. — Тогда я не понимаю... — Хочешь знать правду? Ну слушай. — Камелия вытерла слезы и отрешенным взглядом уставилась в стену. — За пару дней до того, как Поттер и Эванс сошлись, он нашел меня в Выручай-комнате и трахнул. Я не говорю, что мы переспали, потому-что это не так. И под конец, Джеймс зашептал мне на ухо нежное «Лили». Ты понимаешь, он был со мной, но представлял ее. Я кто по вашему? Шлюха или может быть кукла, которую можно взять, попользоваться и бросить? — Камми... — Возможно это глупо, но знаешь... я всегда была товаром, ты то должен это понять! Мы из одинаковых семей. — Сириус нервно дернулся на ее словах. — Красивая куколка, наследница, жена, с моим мнением никто и никогда не считался. Эван захотел меня и попытался изнасиловать. Дважды. Отец решил, что мне пора замуж, он нашел кандидата и просто поставил перед фактом. Так было всегда... до Джеймса, он мне показал другой мир и я блять из-за этого в него влюбился. А потом он поступил так-же, как поступали все мужчина в моей чертовой жизни. Камелия снова заплакала и в этот раз не оттолкнула Сириуса, когда он сел перед ней, уткнувшись носом в острые колени. Он нежно поглаживал ее ноги, давая время успокоиться и выплакать все то, что ей приходилось держать в себе. Он понимал ее. Правда. С его мнением тоже никогда не считались. Мать подбирала будущую миссис Блэк, настояла на его вступление в Пожиратели. Он понимал, а оттого у него просыпалось желание пойти и набить морду Сохатому. — Мне жаль, пожалуйста не плачь. — Сириус нежным касанием стер дорожки слез с ее щек. — Прости что наорал, ты права — это не мое дело. — Ты защищал друга, я понимаю. — Но ты тоже мой друг. Камелия печально улыбнулась и придвинулась к Сириусу, позволяя себе ненадолго расслабиться. Ей стало легче, когда она выговорилась. Прошлое давило на нее тяжелым грузом, а сейчас она наконец смогла свободно вздохнуть. Они просидели так еще минут пятнадцать. — Знаешь, я хочу спать. — Девушка поднялась, отряхивая юбку от пыли. — Проводишь меня до подземелья? — Конечно. Они вышли из-за гобелена и столкнулись с лицом побледневшего Поттера. Он еле стоял на ногах, прижимаясь к каменной стене. — Подслушивал? — Догадалась Камелия. Джеймс выглядел таким потерянным, что на мгновение ей даже стало жаль его. Миндальные глаза отчаянно бегали от Сириуса к ней, ища хоть что-нибудь за что можно зацепиться, руки подрагивали, а лицо напоминало белое-белое полотно. Он потянулся к Лестрейндж, но она отступила. Молча, без резких движений. Просто отступила. — Не надо. — Огонек, послушай, я... — Сохатый, сейчас явно не то время. — Сириус покачал головой, кивнув Камелии на лестницы. — Мы потом поговорим.